ГЛАВА 2. На следующий день после утренних занятий с Мендейрой, Василису ждал сюрприз: приехал Нортон‑старший

БОЙ

На следующий день после утренних занятий с Мендейрой, Василису ждал сюрприз: приехал Нортон‑старший. Весть об этом принес клокер, сообщив, что в Чернолют пожаловали важные гости. А вскоре девочка и сама получила через часолист просьбу отца – нарядно одеться и спуститься в Каминную залу.

Заинтригованная, но вместе с тем настороженная Василиса наспех оделась в первое попавшееся платье, кое‑как причесалась (госпожа Фиала точно не одобрила бы ее вид), и в две минуты преодолела три лестницы и два коридора, на всех парах влетая в тяжелые дубовые двери. Она так волновалась, что еле успела остановиться у самого края длинного стола, тщательно сервированного по‑праздничному.

Среди небольшой толпы гостей Василиса приметила Миракла, – мужчины как раз усаживались за стол. Увидев отца и зодчего вместе, девочка внутренне сжалась, ожидая неминуемого наказания за их с Фэшем проступок.

Но оказалось, что ее просто пригласили на общий торжественный обед по случаю приезда гостей. К счастью, за столом уже сидела Гроза, наверняка насильно втиснутая в платье – голубое и длинное, уже изрядно помятое, очевидно, очень стеснявшее девочку. Вскоре к гостям присоединились Мендейра в сопровождении двух лютов с одинаково нахмуренными лицами, – фея Темных Мыслей представила их – Иворр и Ягос, ее старшие ученики. Вслед за ними подошел старик Фатум и тоже с учеником по имени Мор – высоким, симпатичным, но каким‑то слащавым. Его полные губы то и дело подобострастно растягивались в улыбке, производя совершенно отталкивающее впечатление.

Гроза шепотом поведала Василисе, что у высших часодеев принято иметь одного или нескольких учеников.

– Наверное, – сказала она со смешком, – таким образом они показывают миру, что им есть что передавать следующему поколению.

Для Василисы это не стало какой‑то особенной новостью: взять только Астрагора с его толпой мальчишек самого разного возраста… Или госпожу Мортинову с целой школой… Интересно, есть ли ученики у Миракла?

Вскоре Василиса заметила, что все гости раз за разом кидают на нее откровенно любопытные взгляды. Впрочем, старик Фатум, не скрываясь, часто испытывал ее долгим, пронизывающим взором. Иногда, с усилием раздвигая губы в хищной, презрительной улыбке, обнажавшей желтые кривые зубы, он что‑то говорил своему ученику, и тот мгновенно скашивал глаза на Василису. Интуитивно девочка только уверилась в своей неприязни к обоим. Может, этот старик Фатум и хороший специалист, но как человек производил самое отвратное впечатление.

Ясность внесла Гроза: после обеда Черная Королева собирает важный совет, в первую очередь касающийся Василисы. Скорее всего, по поводу ее часового флера. Сейчас повелительница лютов отсутствовала, но обещала прибыть в течение нескольких часов.

По спине у Василисы пробежал неприятный холодок. Разве отец не говорил, что ее дар должен оставаться в тайне? Что могут найтись те, кто захочет воспользоваться ее способностью и что‑то еще в этом роде. И вдруг приглашает столько часовщиков! А может, отец знает, что дальше жонглирования цифрами Василиса не пойдет? Чтобы не думать о плохом, девочка переключилась на беседу Миракла и Фатума. Но те говорили о каком‑то выигранном зодчим споре, причем Фатум мрачнел все больше.

Пока гости ели и пили, Нортон‑старший находился в приподнятом настроении, много шутил, то и дело отвечая на ехидные подколки Мендейры, открыто демонстрировавшей свою неприязнь к нему. В конце концов он даже согласился по просьбе феи Темных Мыслей на показательный крылатый бой с Мираклом на каких‑то времмах. При таком известии Гроза чуть не упала в обморок от счастья, – оказывается, она давно мечтала посмотреть на настоящий бой часодеев.

После десерта – сливочного торта с клубникой, мгновенно отвлекшего и Василису, и Грозу вообще от каких‑либо мыслей и переживаний, – все гости отправились в сад. Тем более что Черная Королева запаздывала, передав в главный инерциоид замка, что задерживается во временном переходе.

– Королева ушла в Черное озеро, – доверительно сообщила Василисе Гроза. – Там под водой скрыта большая сеть переходов в самые разные уголки миров.

Тем временем отец и зодчий скинули сюртуки, оставшись в туго подпоясанных рубашках с широкими рукавами, узких штанах и непременной для часовщиков остроносой обуви.

К удивлению Василисы, оба взяли в руки длинные часовые стрелы, похожие на серебряные копья, – подобные девочка видела у тех стражников, что охраняли границу между королевствами фей.

– Смотри, точно будут драться на времмах! – азартно прокомментировала Гроза. – Эх, жаль, Маар не видит!

– Ну что, готов к бою? – задорно выкрикнул Миракл. Он выпрямился в струнку, закрыл глаза, а затем, на ходу раскрывая темные, насыщенного гранитного цвета крылья, поднялся высоко в воздух.

Нортон‑старший повторил его исходную позицию, после чего тоже взлетел, причем без всяких крыльев, и половчее перехватил в руке стрелу‑времму.

Зрители, как по команде, единовременно задрали головы. Все, кроме Василисы: вытаращив глаза, она изумленно рассматривала фигуры отца и зодчего, по‑прежнему стоящие на земле – неподвижные, с закрытыми глазами, словно застывшие во времени. Наверху же к воздушному бою готовились их двойники!

– Твой отец умеет делать крылья невидимыми, – уважительно произнесла Гроза, не замечая состояния подруги. – Представляешь, он может напасть внезапно, когда никто не ожидает, что ты вообще взлетишь.

– Да‑да, нападать исподтишка – любимый прием Нортона Огнева, – задумчиво дополнила Мендейра, услыхавшая эти слова. – Он суров даже с самыми родными и близкими.

Она больше ничего не сказала, но Василиса готова была поклясться – фея Темных Мыслей намекает на бой, в котором Черная Королева обрела шрам от руки сына.

Времмы в руках противников неожиданно вспыхнули, наливаясь ровным, ослепительно‑белым светом.

– Бьемся до смерти! – выкрикнул зодчий, бесстрашно улыбаясь.

– Согласен! – последовал ответ.

Василиса непонимающе нахмурилась. Что за шутки такие? Гроза, перехватив ее ошалелый взгляд, тут же объяснила:

– Они сейчас будут драться во временной параллели – таком будущем, которое никогда не наступит. Времма – это оружие, которое создает воображаемое поле, игровое. Ложное! Видишь, они светятся? Обычно времмами пользуются стражники, охранники. Скажем, если кто‑то попытается без спроса пересечь границу, то его могут убить, создав иллюзорное поле, то есть просто напугать. А вот если это не помогает, тогда применяют настоящее оружие в настоящей реальности… Ты знаешь, я еще никогда не видела, как дерутся на времмах!

«А я вообще впервые о них слышу», – подумала Василиса.

Впрочем, ей уже передался азарт и волнение подруги.

Миракл, явно настроившийся на победу, решил атаковать первым. Его прямой удар оказался настолько стремительным и страшным, что Василиса чуть не закрыла глаза от страха, боясь, что времма зодчего проткнет отца насквозь. Однако Нортон‑старший не собирался подставляться и просто вильнул в сторону, успев задеть противника по плечу самым острием стрелы. Ничуть не расстроившийся Миракл резко развернулся и вновь атаковал.

Через несколько минут бой стал агрессивнее – смолкли выкрики противников, с лиц исчезли улыбки. При сильном столкновении древки времм издавали гулкий, недовольный звук. Нортон‑старший проявлял чудеса гибкости и ловкости, даже используя некоторые приемы акробатики, что особенно понравилось Василисе. Миракл двигался изящнее, но все же проигрывал в быстроте противнику, не всегда успевая блокировать его встречные удары.

Через какое‑то время Василиса начала подмечать, что отец тратит намного меньше усилий, чем Миракл, раз за разом отражавший атаки зодчего, но почти не нападая. Тот же явно начал уставать и стал делать ошибки.

– Ну что, сдаешься? – вдруг выкрикнул Нортон‑старший и поднял времму на манер копья.

– Никогда! – проорал в ответ зодчий, тяжело дыша.

Он снова начал атаку, но закончить ее не успел: Нортон‑старший вдруг размахнулся и с такой силой метнул времму в Миракла, что сам даже прокрутился в воздухе. Зодчий поймал ее, но увы – острие вошло глубоко в грудь.

Василиса и Гроза одновременно вскрикнули – первая с ужасом, вторая – с восторгом.

– Нечестно! – разозленно проорал настоящий Миракл, уже «очнувшийся» на земле. – Нельзя метать оруж…

Он не договорил, потому что мимо него проскользнула черная тень – это повелительница лютов взмыла в воздух.

– Как всегда, мой непобедимый сын решил покрасоваться… А со мной не хочешь сразиться? – Черная Королева с видимым удовольствием подхватила времму, оставшуюся после исчезнувшего двойника Миракла, и прокрутила ею лихую восьмерку под одобрительные возгласы зрителей.

– Я никогда не отказывался от боя, – галантным тоном начал Нортон‑старший, – но…

– Вот и не откажи старушке, – мягко произнесла Черная Королева. – Дай‑ка разомну свои косточки.

Василиса видела, что отцу не по душе второй бой, но он поднял времму, и она тут же засветилась.

В отличие от Миракла, Черная Королева не спешила нападать. Она крутила времму подле себя – то быстрее, то медленнее, острие описывало замысловатые круги и восьмерки. Нортон‑старший ждал ее атаки, передвигаясь осторожно, словно затаившийся хищник, и лишь изредка перебрасывая оружие из руки в руку, стремясь ухватить половчее.

Расстояние между противниками неумолимо сокращалось. Вдруг Черная Королева взвилась в воздухе, занося времму высоко над головой, но не обрушилась с ожидаемым ударом, а просто перепрыгнула противника, мгновенно нанося удар в спину – впрочем, Нортон‑старший как раз успел обернуться и удар пришелся ему в ключицу – двойник тут же исчез.

Черная Королева слетела вниз под громкие, приветственные крики зрителей.

Василиса только сейчас заметила, что не видела ее двойника. Она с удивлением спросила об этом у Грозы.

– Да, наша королева дралась по‑настоящему, – трепетно произнесла та. – Она никогда не посылает вместо себя двойников… Говорят, она не проиграла ни одного боя.

Тем временем настоящий Нортон‑старший открыл глаза и тут же послал матери яростный взгляд, полный бледно‑зеленых искр.

– Ты билась без двойника! – укорил он.

– Обожаю бои на времмах, – не скрывая глубокого удовлетворения, произнесла Черная Королева. – Я бы даже сказала, что их надо проводить почаще, особенно старшему поколению – для хорошего самочувствия… Чтобы я оставила всю радость своему двойнику? Да никогда.

– Как вам бои? – подошел к девочкам Миракл. – Признаться, я сам‑то не очень доволен, ибо позорно проиграл. Но рад, что за меня отомстили.

– О‑о‑о! – смогла лишь выдать Гроза.

– Сильная была боль? – сочувственно спросила Василиса.

Миракл довольно кивнул:

– А как же! Но в том‑то и радость – испытать эмоции настоящего поединка… Впрочем, бои на времмах запрещены для тех, кому нет еще восемнадцати.

Топтавшаяся рядом Гроза мгновенно скисла – судя по всему, она хотела задать вопрос как раз на эту тему.

– Но мы что‑нибудь придумаем, – подмигнул ей Миракл. – Скорее всего, я задержусь здесь на какое‑то время.

Он прищурился, очевидно увлеченный некоей мыслью, но больше ничего не сказал.

* * *

Черная Королева лично попросила всех гостей собраться в Каминной зале на небольшое совещание. Как только она это произнесла, глаза всех гостей, как по команде, обратились к Василисе. Старик Фатум так вообще наградил девочку настолько злобным, обвиняющим взором, словно она только что солгала ему или просто в одно мгновение испортила всю жизнь.

Нортон‑старший сам подошел к Василисе и знаком указал следовать за ним в Каминную залу, из чего девочка сделала вывод, что близится нечто важное и значительное в ее жизни.

Так и вышло. Едва часовщики расселись за столом, Нортон‑старший взял слово и рассказал о часовом даре дочери. Василиса стояла рядом, сгорая от странной неловкости – недоверие на лицах гостей говорило об одном, – отцу попросту не верят! Даже зодчий, хоть и терпеливо слушал, но по мере рассказа старого друга его губы все больше кривились в ироничной усмешке.

Впрочем, Нортона‑старшего не волновало отношение слушателей. Спокойным тоном, словно просил о чем‑то несущественном, он предложил дочери «явить доказательства». Как только Василиса с уже отработанной легкостью вызвала цифры и, повторяя сто раз проделанное упражнение, выстроила их кольцом вокруг себя, лицо Миракла изменилось: брови взлетели вверх, а рот непроизвольно открылся. По всему было видно, что зодчий глубоко потрясен. То же изумление читалось во взорах остальных, по залу пошли недоуменные шепотки и восклицания.

Закрепляя успех, Василиса продемонстрировала все, чему успела научиться: она складывала цифры в ряд, завивала их лентой, собирала в огромный шар. Все тот же Миракл с напряженным интересом наблюдал за ее действиями.

Первым не выдержал старик Фатум. Он заковылял к Василисе и с бурчанием «Фокусы, знаем мы все его фокусы!» поспешил дотронуться до одной из цифр – та с шипением и треском исчезла. За нею пропали и остальные цифры. Удивленная Василиса поспешила вновь вызвать часовой флер и закрутить искрящейся лентой вокруг себя. Фатум помрачнел еще больше, почему‑то бросил лютый взгляд на Миракла, но вернулся на свое место, сел подле обеспокоенного его поведением ученика, и до конца совещания не проронил ни слова.

Зато Миракл повеселел.

Он тоже приблизился к отцу с дочерью и тихо спросил:

– Это природный дар или… обретенный?

Нортон‑старший ответил, почти не разжимая губ:

– Природный, без сомнения. В нашей семье похожий дар встречался только у одного человека… Правда, он вертел вокруг себя не только цифры, но и порою целые эпохи…

– Да, знатный был мерзавец, – усмехнулся Миракл.

– Это кто такой? – поинтересовалась Василиса, но отец и зодчий сделали вид, что не расслышали ее вопрос.

– Ты знаешь, почему я спрашиваю, – настойчиво продолжил Миракл. – Духи любят раздаривать большие подарки, вроде камней настроения, а потом отбирают взамен самое ценное. Ты уверен, что еще не задолжал этот дар одному Духу, нашему старому знакомому?

Василиса удивленно вслушивалась в его слова. Несмотря на завуалированный намек, она сразу смекнула, что речь идет об Астрагоре, поэтому навострила уши. И что это зодчий говорит про камни настроения? Неужели дар Белой Королевы – это подарок великого Духа Осталы? Что же такое ценное должна отдать за него повелительница фей? А может, давно отдала? Впрочем, Василиса не решилась задать вопрос вслух – наверняка не ответят.

– Да, я уверен, – между тем произнес Нортон‑старший. – Мало того, по довольно удачному стечению обстоятельств он пока не знает о часовом даре Василисы.

– Пока не знает, – возразил Миракл. – Но знают почти все.

– Не все, – тут же перебил Нортон‑старший. – Она, – он сделал особое ударение на слове, – пока что не в курсе.

– А толку‑то? Скоро и этой змее все станет известно.

– Вот именно! Надеюсь на это.

– А‑а‑а, – зодчий состроил понимающую мину.

Василиса окончательно потеряла смысл их разговора, гадая, что же это за «змея» такая… Неужели Елена?

Но зодчий уже развернулся лицом к гостям и громко поздравил Нортона‑старшего с открытием такого необычного дара в его семье. Василисе была приятна похвала часового архитектора, но кое‑что ее встревожило – короткий, острый взгляд, брошенный им на отца после речи. Словно бы он предупреждал его о чем‑то… Уж не связано ли это с ТЕМ САМЫМ МОМЕНТОМ, когда Василиса должна будет сделать трудный выбор?

Однако сюрпризы на сегодняшний день не закончились. Нортон‑старший вдруг взял за одно плечо Миракла, а за другое – Василису и торжественно провозгласил зодчего главным учителем его дочери, а ту соответственно его единственной ученицей.

Гости выразили уважение негромкими, степенными аплодисментами. Только старик Фатум что‑то хмуро бурчал себе под нос, хотя стоящий за его спиной ученик наоборот, улыбался и даже нахально подмигивал Василисе – то ли он так демонстрировал свое расположение, то ли у него просто начался нервный тик.

Но сама Василиса чувствовала себя превосходно. Еще бы, ведь зодчий согласился быть ее учителем! А это значит, что она и сама когда‑нибудь сможет стать великим часовым архитектором. Ну может, и не очень великим, но все равно будет стараться проявлять себя с самой лучшей стороны.

К сожалению, на этой приятной ноте совещание не закончилось. Василису поставили на стол, требуя снова и снова демонстрировать часовой флер. Она послушно исполняла все пожелания – ее цифры летали по всему залу, закручивались в спирали и кольца, исчезали и появлялись по первому же хлопку. Вскоре Василиса начала нервничать – все‑таки неприятно чувствовать себя обезьянкой, старательно выполняющей трюки на представлении в цирке.

И вообще, почему все поздравляют отца и Миракла, а не Василису? Ведь это ее дар! Да, они восхищаются ее умением управлять цифрами флера, но ни один не произнес «Поздравляю, Василиса!», даже Миракл…

Черная Королева первой заметила удрученное настроение девочки. Она громогласно поблагодарила всех, кто смог приехать, требовательно взяла Василису под руку и сдала на руки Грозе, томящейся под дверями залы.

К счастью, Грозе было абсолютно наплевать, что за дар там открылся у Василисы, и девочки просто пошли в загон к лунопташке Вьюге, намереваясь полетать на ней вдвоем.

Поиск по сайту: