ГЛАВА 4. Утро выдалось хмурым – вот уже два часа по оконному стеклу барабанили частые капли дождя

ОТЕЦ

Утро выдалось хмурым – вот уже два часа по оконному стеклу барабанили частые капли дождя. Обычно благодаря часодейству в королевстве лютов стояла хорошая погода, но Черная Королева любила грозовые бури и никогда не заменяла время гроз на солнечный день. Василисе часто удавалось наблюдать такую картину: над Чернолютом гремел гром и сверкали ветвистые молнии, а за пределами замковых земель в чистом голубом небе ярко светило солнце.

Впрочем, Василисе тоже нравились бури, но вот одно было плохо: пока идет дождь – не полетаешь, а у нее давно вошло в привычку делать утреннюю прогулку вокруг острых башенных шпилей.

Поэтому сегодня вместо полета Василиса решила поэкспериментировать с новоприобретенным тиккером. Она достала ржавый обломок из свертка и раскрутила над ним медальон. Где‑то там внутри у Василисы теплилась надежда, что она сможет увидеть хоть что‑нибудь в прошлом обломка, например, от какой стрелы он откололся.

Цифры из часового флера послушно выстроились в разноцветный купол – точно такой же, как на вчерашнем занятии с зодчим. Но тени – те самые загадочные мантиссы, показывающие время, так и не появились. Через час усиленного вращения стало очевидно, что у Василисы просто отвалятся все пальцы или рука навсегда онемеет, если она тотчас не прекратит свое занятие. Со вздохом она вынуждена была признать, что ржавый обломок относится к тем самым старым вещам, которые не хотят делиться своими секретами.

Неожиданно в дверь постучали: пришел клокер – мальчик с прилизанными светлыми волосами и привычным золотисто‑металлическим лицом. Клокер носил средневековую одежду: плащ, узкие лосины, шляпу с пером – следовательно, принадлежал к личным слугам Черной Королевы. Слуга отвесил поклон и четким, механическим голосом передал Василисе требование отца немедленно прийти на завтрак в его личные покои.

Сердце забилось радостно и встревоженно одновременно. Здорово, конечно, что отец вдруг решил с нею позавтракать… Но вдруг зодчий, разозлившись на нее вчера вечером, все же разболтал отцу об их с Фэшем проступке и Нортон‑старший наверняка разгневался?..

Стараясь оттянуть момент возможных неприятных объяснений, Василиса нарочито медленно шагала по коридору – мальчик‑клокер терпеливо следовал в некотором отдалении. Впрочем, она вскоре успокоилась: наверняка отец просто хочет поговорить. Может, спросит о тиккере… А вдруг он позвал Василису по случаю ее приближающегося дня рождения? Эх, как бы она хотела хоть раз по‑настоящему отпраздновать свои именины! Ее опекунша, Марта Михайловна, просто не любила гостей и даже слышать об этом ничего не хотела, как Василиса ее ни упрашивала. А в прошлом году именно седьмого июля расцвел Алый Цветок, все праздновали спасение Эфлары и Осталы от столкновения…

Впрочем, кто никогда не забывал про Василисин день рождения, так это Лешка: с первого класса, когда они познакомились в спортивной школе, он дарил ей всякие интересные вещи – то набор гелиевых ручек, то скакалку со встроенным счетчиком, то огромный шоколадный торт, испеченный его бабушкой специально для Василисы. А на двенадцать лет Лешка даже розу подарил, правда, очень смущался – сказал, что сорвал цветок на центральной школьной клумбе, хотя Василиса отлично помнила, что там росли одни георгины, астры и маргаритки. А еще Лешка всегда поддерживал ее, а когда ссорились – даже мириться первым приходил.

У Василисы тоскливо заныло в груди – как же все‑таки она скучала по Лешке! Шутка ли, теперь их разъединяет Временной Разрыв между планетами, а ведь когда‑то они жили в одном подъезде… Даже письма ему не послать!

Через мгновение Василисины мысли переключились на новых друзей – ей очень не хватало рядом Дианы, Ника, Захарры, Фэша… Маар и тот уехал в экспедицию с дедом. Вот бы собрать весь Орден Дружбы на ее день рождения! Но захочет ли Нортон‑старший вообще что‑то праздновать, пока не станет известно, где сейчас находится Астрагор. А ведь тот может прятаться где угодно или даже в ком угодно! Василиса не удержалась и с опаской оглянулась на мальчишку‑клокера, покорно семенившего позади. После часто повторяющегося сна, где через зеркало к ней являлся клокер с бронзовым лицом, она с большим подозрением стала относиться к механическим слугам повелительницы лютов. Впрочем, этот больше походил на Маара, чем на великого Духа… Эх, как же все‑таки жаль, что Маар уехал вместе со своим дедом на Осталу, в далекий, незнакомый город Берн…

Перед самой дверью в гостевые покои Василису вновь одолела робость: а вдруг отец в плохом настроении или…

К счастью, положение спас клокер. Он прошел в комнату первым и, придержав тяжелую дверь для Василисы, застыл в учтивом поклоне.

Набрав воздуха в грудь, девочка решительно шагнула вперед, приготовившись бодро поздороваться, но вместо этого выдавила:

– Э‑э‑э…

С самым спокойным выражением лица, которое только можно вообразить, на нее смотрела госпожа Мортинова. Как и всегда, подруга отца щеголяла в роскошном наряде – черном, отделанном вычурной золотой вышивкой платье, шляпке с узорной вуалью, длинных тонких перчатках. В руках она держала черный кружевной зонтик и элегантный саквояж из черной лакированной кожи. Василису неприятно кольнула мысль, что Елена наверняка приехала по приглашению отца. Вряд ли она осмелилась бы появиться в замке Черной Королевы лишь по собственному желанию…

– Здравствуй, милая, – обыденным тоном произнесла часовщица, словно так приветствовала Василису каждый день. Как будто не было ее постоянных угроз, битвы во временной петле, пленения в Змиулане, когда Елена зло пошутила над Василисой, приняв обличье Астрагора, а затем натравила на нее своего любимчика Марка, золотого ключника.

– Что вы здесь делаете? – процедила Василиса, с трудом овладев собой. – Кто вас вообще пустил сюда?

– Как невежливо, – насмешливо поджала губы Елена. – Ты смотри, как подросла птичка… Распоряжается, словно главная в этом доме. Что‑то ты бледненькая стала, худенькая, как ощипанный цыпленочек… Да и вид у тебя совершенно неприличный.

– Хорошо, что вы сами сейчас в приличном виде, – спокойно отпарировала Василиса, намекая на давнюю встречу с изрядно подвыпившей Еленой.

Голубые глаза часовщицы вспыхнули ледяным огнем, напускное равнодушие слетело в один миг, ее тонко очерченный рот уже искривился в злой усмешке. Но она не успела что‑либо произнести в ответ, – снова открылась дверь, в комнату вошел Нортон‑старший.

Он быстро оценил происходящее и, повернувшись к Елене, вдруг почти повторил слова Василисы:

– Позволь спросить, что ты здесь делаешь?

Лицо часовщицы стало кротким, нежным и немного растерянным. Мысленно проклиная притворство Елены, Василиса перевела взгляд на отца – видит ли он, с кем имеет дело, – но тот оставался невозмутимым.

– Извини, Нортон… – прощебетала Елена. – Я всего лишь хотела уточнить некоторые мелочи…

Почему‑то она вновь посмотрела на Василису странным, задумчивым взглядом. Словно бы решала, каким лучше ядом ее отравить. Василиса вдруг подметила, что госпожа Мортинова как‑то изменилась: скулы заострились, в глазах светился нездоровый, лихорадочный блеск, этакая мрачная решимость, а возле ярко накрашенных губ проявились две резкие складки. Судя по всему, в последнее время часовщице пришлось несладко – наверняка сильно переживала из‑за разрыва с Нортоном‑старшим.

– Мне кажется, мы уже обо всем договорились, Елена, – между тем произнес отец Василисы. – Если возникнет необходимость в решении по‑настоящему важных вопросов, я спущусь сам. Да, твой шакаленок ожидает тебя в коридоре, – он кивнул на дверь, до сих пор поддерживаемую клокером. – Наверное, прибежал сообщить, что твоя комната готова.

– Марк скоро уедет обратно в Астроград, – недовольным тоном заметила Елена. – Мальчишка и так переживает, что ты зачасуешь его… Видишь, я свято исполняю все, что ты просил.

– До встречи в Каминной зале, Елена.

Нортон‑старший усмехнулся и, пристально глядя в глаза часовщице, поцеловал ее руку в перчатке. Елена тут же расслабилась, ее глаза засияли. Что касается Василисы – то она едва сдерживалась, чтобы не заорать – так у нее внутри все кипело от негодования и злости.

Мало того, она обнаружила выглядывающего из‑за приоткрытой двери Марка, терпеливо ожидающего в коридоре свою покровительницу. Златоключник заметил, что Василиса смотрит на него, и, как всегда, вызывающе усмехнулся. Впрочем, сейчас он казался немного испуганным и настороженным, словно ежесекундно ожидал подвоха со стороны Нортона Огнева.

Являя собою истинный образец галантности, Нортон‑старший проводил Елену до двери, поклонился на прощание, полностью проигнорировав золотого ключника. Впрочем, судя по виду парня, тот явно этому обрадовался.

Наконец Нортон‑старший вернулся к дочери, присев за небольшой столик, давно сервированный к завтраку.

– Ты не против, если мы пообщаемся за столом? Вчера я засиделся допоздна с матушкой и стариной Мираклом, обговаривая все наши дела, поэтому пропустил ужин. Так что с удовольствием перехватил бы несколько этих аппетитных блинов.

Угрюмо кивнув, Василиса тоже присела за столик. К ним подскочил все тот же мальчишка‑клокер и аккуратно налил чай – сначала Василисе, затем Нортону‑старшему, подвинул сахарницу, молочник, баночку с медом.

Пока клокер его обслуживал, отец не проронил ни слова. Молчала и Василиса, продолжая злиться. Как же он мог вновь помириться с Еленой!

От блинов, треугольниками разложенных на блюде, шел потрясающий запах только что испеченного теста. У Василисы нестерпимо защекотало в носу – сразу же захотелось есть. Но она решила подождать, пока отец начнет разговор.

Нортон‑старший с видимым удовольствием проглотил несколько блинов, обильно смазывая их медом, не спеша запил чаем с молоком и лишь тогда спросил:

– Ну что, тебе нравится жить в Чернолюте? Как проходит твое обучение с новым учителем?

– Нормально… – пробурчала Василиса, изо всех сил сдерживая обиду. – Господин Миракл много рассказывает о Клубках и судьбах. А вчера показывал, как управлять тиккером. У меня даже получилось вызвать мантиссы, – не без гордости добавила девочка.

– Да‑да, я знаю. Отлично, отлично…

Нортон‑старший покивал, но выглядел отстраненно, словно его мысли были заняты чем‑то другим.

– Но я очень скучаю по друзьям, – осмелев, продолжила девочка. – Маар уехал со своим дедом в экспедицию, Римма и Цзия приезжают только на выходные… Мне практически не с кем общаться, кроме Грозы. Правда, с ней очень весело, но я так бы хотела увидеть всех своих друзей…

Отец прикрыл глаза, явно разгадав, к чему клонит дочь, и усмехнулся одним уголком рта.

– Можешь не переживать, я все прекрасно понял. В таком случае спешу тебя обрадовать, Василиса. Во‑первых, королевский механик и его внук сегодня возвращаются в замок. Да и наши ценные… хм‑хм… гости, Драгоции, прибудут не сегодня завтра. Ну и в‑третьих… Нет, дорогая моя, теперь послушай меня очень внимательно, – произнес Нортон‑старший, видя, что после таких хороших новостей дочь почти не слушает его, отвлекшись на какие‑то свои приятные мысли. – У тебя скоро день рождения.

Василиса замерла, не веря своим ушам.

– Черная Королева предлагает устроить большое торжество… Я в этом ее целиком и полностью поддерживаю. Причем мне хотелось бы проявить некоторую лояльность к твоим пожеланиям за все те дни рождения, которые я пропустил в силу некоторых обстоятельств… Другими словами, ты можешь пригласить всех, кого пожелаешь.

– Всех‑всех? – радостно вспыхнув, уточнила Василиса. – Даже Диану, Ника и Данилу?

Нортон‑старший кивнул, но так медленно, будто его заставили это сделать. При этом у него сделалось лицо человека, у которого нет другого выхода, кроме как смириться с любым ответом дочери.

И Василиса не преминула воспользоваться этим.

– Тогда еще надо пригласить госпожу Дэлш и… и Белую Королеву. Я бы очень этого хотела. – Забывшись, Василиса умоляюще сложила руки. – Если, конечно, они захотят прийти.

Лицо Нортона‑старшего приобрело совершенно безразличное выражение.

– Как угодно. Я уже сказал свое слово… Составь список личных гостей и передай его Черной Королеве – она разошлет пригласительные.

– Хорошо! – обрадовалась Василиса. – Тогда надо подумать, кого позвать…

– Не забудь о брате с сестрой, да и вообще – обо всех ключниках. – Нортон‑старший вновь усмехнулся уголком рта, подметив, как помрачнело лицо дочери.

– Коне‑е‑чно, – миролюбиво произнесла Василиса, стараясь выглядеть благожелательно. Ей не хотелось ссориться с отцом. Ведь скоро исполнится ее заветнейшее желание – празднование собственного дня рождения, впервые в жизни!

– А еще мне бы хотелось, чтобы ты лично пригласила госпожу Мортинову и господина Мандигора, – добродушным тоном подсказал Нортон‑старший.

У Василисы глаза стали совершенно круглыми.

– Елену?! Никогда!

Она чуть не задохнулась от возмущения: да как отец вообще мог такое предложить?!

– Это мой день рождения! Лучше вообще его не праздновать, чем видеть ее рожу в числе гостей! – распалившись, Василиса даже ногой топнула.

Брови отца взметнулись чуть ли не на середину лба, хотя лицо по‑прежнему оставалось безучастным.

– О! Смотрю, я пришла на самом интересном месте.

Черная Королева, одетая в неизменное длинное черное платье и плотную вуаль, бесшумно проплыла к Василисе, быстро обняла ее, коснувшись лица батистовым краем вуали, и потрепала по макушке.

– Разбаловала ты мне дочь, величество, – без тени улыбки произнес Нортон‑старший, хотя его глаза при этом оставались веселыми.

Повелительница лютов протяжно хмыкнула.

– Хоть кто‑то из нас ее балует, – со значением заявила она, присаживаясь за столик. К ней тотчас метнулся клокер, но она знаком отмахнулась от него.

– Я не хочу видеть Елену на своем дне рождения! – ожидая поддержки, запальчиво обратилась к королеве Василиса. – И Марка, кстати, тоже! Особенно после того, что произошло… Как же вы этого не понимаете! – добавила она, видя, что оба взрослых никак не реагируют на ее речи.

Черная вуаль развернулась к Нортону‑старшему и, словно получив его молчаливое одобрение, обратилась к Василисе:

– А теперь послушай нас, дорогая. Мы знаем, что ты умная и смелая девочка. Правда, вспыльчивая, но в твои годы это простительное качество. Поэтому мы решили посвятить тебя в один тайный план… Да и для твоей безопасности тебе лучше не пребывать в неведении, а, наоборот, быть готовой ко всему. Главное – пообещай нам, что ты никому не скажешь о том, что сейчас услышишь. Даже твои друзья не должны ни о чем догадываться. Особенно ключники.

– Твой день рождения – не просто праздник, – произнес Нортон‑старший, внимательно следя за реакцией дочери. – Это ловушка.

– Ловушка? – Василиса непонимающе взглянула на него. – Для кого это?

– Посмотрим. Во‑первых, нам просто необходимо вывести некоторых людей на чистую воду… Кто предатель, тот непременно выдаст себя. Такой большой праздник, где соберется много людей, – серьезное искушение для тех, кто служит Астрагору. Они будут действовать. Великий Дух Осталы сейчас слаб, ведь он перешел в новое тело, однако наверняка захочет отомстить нам, раз мы забрали его племянника.

Василиса недоуменно посмотрела на отца:

– А разве Астрагор…

Она замолкла, не договорив, но отец ее понял.

– Наши шпионы донесли, что Астрагор объявился. Перешел в новое тело… К сожалению, мы не знаем, в каком обличье… Слухи ходят разные.

– Пока не знаем, – дополнила Черная Королева.

– И правда.

– Значит, Астрагор может напасть на нас во время праздника? – От такого предположения у Василисы даже мурашки по коже побежали.

– Вряд ли он сам будет так рисковать, – покачал головой Нортон‑старший. – Как я уже сказал, великий Дух Осталы сейчас слаб… Но его шпионы, находящиеся среди наших людей, наверняка попадут на праздник. Мы пригласили всех, кого подозреваем… Я думаю, в первую очередь они захотят выкрасть Фэша Драгоция. Поэтому его будут оберегать с особым тщанием.

– Я поставлю усиленную охрану вокруг замка, – отозвалась Черная Королева. – Хотя мне совсем не нравится, что столько народу будет шастать по моим личным владениям… Честно говоря, мне вообще не по душе эта затея, – помедлив, дополнила она. – Риск слишком велик. Кто‑то из детей может серьезно пострадать. Астрагор не будет церемониться – он зол и пойдет на все, чтобы забрать племянника. В этом случае мальчишке не позавидуешь… Но больше всего меня волнует, что самая большая опасность грозит нашей Василисе. Великий Дух Осталы вполне сможет добраться до тебя, используя твоих родных детей, Огнев. На его месте я бы поступила именно так. Не привози сюда хотя бы двойняшек, а Василису мы окружим двойным кольцом телохранителей.

– Спасибо за совет, матушка, – кисло ответил Нортон‑старший. При этом его лицо оставалось все так же убийственно‑равнодушным. – Но если Норт и Дейла не появятся на торжестве, это вызовет подозрение и породит среди гостей разные ненужные слухи. А нам и так следует соблюдать осторожность.

– Вот именно – осторожность!

– Ты забываешь, дорогая матушка, что если мы не используем этот шанс – не вызовем Астрагора на бой сейчас, пока он бессилен, то в будущем наше противостояние грозит перерасти в масштабную войну, и тогда уже пострадают многие… Ты стала забывать прошлое, дорогая матушка… Надеюсь, склероз тебя еще не мучает? – Нортон‑старший внезапно вскочил. – Хочу напомнить, что ты уже дала согласие! Или твое слово ничего не значит?

Черная Королева приосанилась и величественным движением сложила руки на груди.

– Мое слово многое значит, дорогой Нортон. Иначе я погнала бы твою блондинистую подружку до самой границы, передав эстафету Белке… Обеспечь безопасность детей, Нортон, и я слова тебе поперек не скажу.

– Не беспокойся, мы будем хорошо охранять каждого из ключников, – чуть ли не прорычал в ответ Нортон‑старший. – И особенно моих детей!

– Хорошо‑хорошо, – замахала руками повелительница лютов. – Только успокойся, мой упрямый и несдержанный сын.

Василиса внимательно слушала их разговор, надеясь, что захваченные перепалкой отец и бабушка выболтают как можно больше и она будет знать в подробностях, что же они там по‑настоящему задумали. Пока она выяснила только одно: кто‑то принес вести о появлении Астрагора в другом теле… Уж не Елена ли – тот самый шпион отца?

Отец, словно прочитав ее мысли, завел разговор о госпоже Мортиновой.

– В последнее время поведение Елены кажется мне странным. Она беспокоится, нервничает, совершает непростительные ошибки. Последней каплей стал инцидент в Змиулане. – Отец косо глянул на Василису. – Я не уверен на все сто, но думаю, что она могла спеться с Астрагором, добывая для него информацию с нашей стороны…

– Двойной шпион? – хмыкнула Черная Королева.

– Интересно, насколько давно… – продолжил Нортон‑старший, вновь садясь в кресло. – Если это окажется правдой, то мы сможем раскрыть ее деятельность перед советниками РадоСвета, которых мы заблаговременно пригласим на праздник.

– Твоя подружка давно шпионит за тобой, я уверена, – холодно заявила королева. – Еще год с лишним назад следовало вырвать этой кобре ее длинный, лживый язык.

– Давай‑ка оставим эту тему, матушка. – Нортон‑старший поморщился. – Итак, главное: седьмого июля состоится празднование дня рождения Василисы. Всю организацию праздника возьмет на себя Елена, вот уж кто знает толк в торжествах… Позовем каких‑нибудь артистов, певцов и танцоров… В общем, создадим грандиозную шумиху.

– Пригласим РадоСвет, всех ключников… – начала перечислять повелительница лютов, – Астариуса, конечно. Правда, он не придет, как всегда, но формально мы должны его пригласить. Василиса, кого ты хочешь позвать кроме ключников и тех, кто живет в Чернолюте и поэтому не требует приглашения, чтобы заявиться на праздник?

– Ника Лазарева и Данилу… – с готовностью отчеканила Василиса. – А еще я бы хотела видеть на празднике Белую Королеву, Диару Дэлш и Константина Лазарева.

Отец, который снисходительно кивал при каждом имени, застыл.

– Нет. Лазарева – нет. Никогда этот ремесленник не переступит порог моего дома.

– Это порог моего дома, – елейным голосом уточнила Черная Королева. – И я не имею ничего против присутствия главы часовых мастеров Астрограда.

– В таком случае меня не будет на празднике.

Василиса удивленно взирала на отца: судя по плотно сомкнутым губам и застывшему взгляду светло‑зеленых глаз, он еле сдерживался от гнева. Чем же ему так досадил отец Ника, что их вражда длится вот уже столько лет?

– Ладно‑ладно, разберемся с этим вопросом позже, – миролюбиво произнесла королева. – А вот со второй предложенной гостьей советую не спешить. Впрочем, она сама не примет приглашения. Да и ее первая советница тоже.

Василиса разочарованно опустила взгляд. Значит, отец и мама никогда не помирятся… Наверное, что‑то очень серьезное и значимое разделило их, раз Белая Королева не захочет прийти на день рождения Василисы.

Нортон‑старший расслабленно откинулся на спинку кресла, заложив ногу на ногу.

– Не скрою, что сильно бы удивился, увидев ее величество на балу в честь дочери. – В его голосе отчетливо проскользнула издевка.

– Она бы пришла, – продолжила повелительница лютов, обращаясь только к Василисе. – Но в Расколотом Замке Белка спасла жизнь этому мальчику, Драгоцию, воспользовавшись числовым именем Астрагора. Это значит, что она истратила свое разовое право на защиту от великого Духа Осталы – нарушила данную ему клятву. Появившись на твоем дне рождения, Василиса, Белая Королева подвергла бы себя невероятной опасности.

– Потому что по договору между ними великий Дух теперь имеет полное право воспользоваться ее числовым именем, даже для полного зачасования, – на одном дыхании выдал Нортон‑старший.

– Так что лучше ей пока избегать встреч с Астрагором, – недовольным тоном добавила королева.

– Иначе он заберет назад дар камней настроения, и все, прощай королевство фей, – продолжил Нортон‑старший, вдруг сделавшийся подозрительно разговорчивым. – Подданные не простят такого обмана! Да что там, разорвут на части, узнав правду.

– Что я слышу, – деланно изумилась в ответ Черная Королева. – Тебя стала беспокоить еще чья‑то судьба, кроме собственной?

– Погодите, разве Белая Королева действительно не фея? – вклинилась в их разговор Василиса. – И что вы говорите про Астрагора? Неужели это он подарил маме камни настроения?

Она вспомнила, как Миракл спрашивал у отца, приобретенный или природный дар у самой Василисы. Неужели он предполагал, что часовой флер – тоже дар Астрагора?

Нортон‑старший и Черная Королева уставились на девочку в полном недоумении, словно только что заметили ее присутствие.

– Мы болтаем, но недоговариваем, и ребенок может все неправильно понять, – задумчиво высказалась королева.

– Пусть лучше все узнает от нас, – откликнулся Нортон‑старший. – Иначе нашепчут другие, исковеркают и переврут.

Черная Королева вздохнула – глубоко, раздраженно, – судя по всему, решилась поведать нечто неприятное.

Василиса и сама внутренне напряглась, твердо решив ничему не удивляться.

– Твоя мать, Василиса, – начала повелительница лютов, – сразу после твоего рождения отдала Астрагору очень важную вещь… Нить твоей судьбы. Видишь ли, до двенадцати лет родители имеют полное право распоряжаться клубком своего ребенка. Иными словами, вполне могут позволить другим людям заглянуть в его будущее. Конечно, часодейный закон это запрещает, ведь неуместным вмешательством можно натворить много бед… Но иногда такое случается… – Королева раздраженно цокнула языком. – Никто не знает, зачем Белка это сделала. Одно лишь доподлинно известно: вскоре после этого события твоя мать вдруг открыла в себе чудесный дар камней настроения.

– Феи мигом оценили столь высокий талант и признали нашу дорогую Лиссу своей повелительницей, Белой Королевой, – подхватил рассказ Нортон‑старший. – Никто не знает, что это была за нить судьбы, даже сама Лисса – она просто подпустила его к твоему клубку… Мы только предполагаем, и не без помощи вычислений нашего уважаемого Миракла, что это напрямую связано с синей искрой. Астрагор наверняка увидел в будущем, кому может достаться синяя искра Времени, и сделал выводы. Ты должна была погибнуть, моя дорогая, так и не разбив хрустальное сердце. Но нам удалось спасти тебя.

«Фэшу удалось», – отрешенно подумала Василиса, но вслух ничего не сказала. Она так разволновалась, что ей стало даже трудно дышать.

– В новогоднюю полночь, когда все вы полетели в Расколотый Замок, – глухо продолжила Черная Королева, – Астрагор хотел забрать твою искру силой, но мы все объединились и защитили тебя. Надо признать, именно Белая Королева нашла наилучший выход.

– Наверное, решила искупить столь непомерное чувство вины, – саркастично прокомментировал Нортон‑старший.

– Зачем ма… то есть Белая Королева отдала ему эту нить? – едва слышно произнесла Василиса. – Почему она так сделала?

– Захотела стать королевой! – зло произнес отец. – Продала тебя за горсточку разноцветных камешков.

– Нортон! – резко окрикнула его Черная Королева. – Ты забываешься и начинаешь плести всякую чушь. Угомонись, мой милый!.. Тебе не стоит судить ее за этот поступок, – непривычно мягко сказала она Василисе. – Лисса была молода и глупа, а такой искусный манипулятор, как Астрагор, мог запросто обвести ее вокруг пальца. Узнав о случившемся, я хотела забрать тебя к себе, но твой отец…

– Решил, что тебе будет намного спокойнее на Остале, – сухо дополнил Нортон‑старший. – Лисса не могла признаться, что у нее есть дочь от человека. – Он иронично усмехнулся. – Я же пребывал в изгнании, мне самому пришлось скрываться некоторое время в другой временной параллели. – Нортон‑старший взглянул на дочь.

Василиса догадалась, что он говорит о другой семье – о матери Норта и Дейлы. Чтобы скрыть переполнявшие ее эмоции, она неловко схватила чашку, но руки предательски задрожали – чашка вылетела из пальцев, громко зазвенев о блюдце, и лишь чудом не разбилась.

Стоявший невдалеке клокер бросился к столику, забрал чашку, предложил другую. Налил из чайника новую порцию чая, пододвинул вазочку с печеньем, но Василиса даже не заметила его услужливости. В ее душе грохотала настоящая буря – куда масштабнее той, что находилась в заставке у Фэша.

– Возможно, не стоило вываливать на Василису столько тяжелой информации за один раз, – задумчиво произнесла Черная Королева, пристально наблюдая за ней из‑под вуали.

– Любое знание дороже незнания, – равнодушно возразил Нортон‑старший. – Лучше узнать напрямую, чем снова подслушивать, не так ли, Василиса?

Отец и дочь обменялись выразительными взглядами, – Нортон‑старший смотрел оценивающе, а вот Василиса почти сразу же отвела глаза.

Значит, Миракл все же рассказал отцу… Ну зачем?! Впрочем, что еще от них ожидать…

Сейчас Василиса злилась на весь белый свет.

Черная Королева уловила ее настроение. Она приподняла вуаль, заколов ее под черным цветком на шляпке, подошла к внучке, взяла ее за ладони и чуть сжала их.

– Мне кажется, на сегодня хватит откровений. Василиса, не стоит принимать близко к сердцу все то, что ты сегодня услышала. В конце концов, такова жизнь, и все мы делаем ошибки…

Нортон‑старший подавил еле слышный вздох.

– К тому же я спешила сюда, чтобы сообщить тебе радостную новость: вернулся мой главный механик, а с ним и его внук. Надеюсь, Маар развеселит тебя немного… Только приходи к нему вечерком, сейчас он помогает деду – пока они пропадали, в замке накопилось много работы. Одних клоков на починку – три мастерских завалены.

– Хорошо, – едва разлепила губы Василиса.

Поднимаясь, она сильно пошатнулась и задела коленом край столика – посуда так и подпрыгнула, но Василиса даже не заметила этого. Все ее мысли кружили вокруг Астрагора и Белой Королевы.

У самых дверей она обернулась и произнесла:

– Наверное, не надо ее приглашать… Белую Королеву. Чтобы не подвергать опасности и все такое…

Как только за ней закрылась дверь, Черная Королева выпростала руку и отвесила Нортону‑старшему крепкий подзатыльник.

– Кто тебя за язык дергал? Такое девчонке ляпнуть – «за горсточку камешков»! Вот дуралей… И годы не учат!

– Попрошу без рукоприкладства, дорогая матушка, – недовольно отозвался Нортон‑старший, рассеянным жестом пригладив волосы. – Я уже давно не тот маленький мальчик, которому ты щедрой рукой раздавала затрещины.

– А кто спорит? У меня на лице сохранилось прямое тому доказательство.

– Не начинай опять, величество… Я же поверил, что ты не причастна к ее обману. И глубоко сожалею о содеянном.

– Долго же до тебя доходило!

– Хватит пререканий, – оборвал Нортон‑старший. – Не лучше ли нам заняться более насущными проблемами? Например, подумать, как усилить охрану Каминной залы во время праздника.

Сохраняя сердитость на лице, Черная Королева молча взмахнула часовой стрелой – в воздухе перед нею развернулась трехмерная модель всего замка.

Нортон‑старший с интересом наблюдал за ее действиями.

– Изумительно! – Он насмешливо присвистнул. – Неужели ты до сих пор пользуешься методом нашего дорогого Хардиуса? Это же давным‑давно устаревший эфер.

– Зато по‑прежнему самый надежный. Давай выкладывай свои соображения, мой взрослый сынок. И поживее, пока я тебе новых подзатыльников не подарила.

Поиск по сайту: