XLI. КАК ПРЕДУПРЕЖДАЮТСЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Лучше предупреждать преступления, чем карать за них. Это составляет цель любого хорошего законодательства. (...)

Запрещать множество безразличных действий не значит предупреждать преступления, которые этими действиями не могут быть порождены. Наоборот, такие запреты лишь способствуют совершению новых преступлений и произвольно определяют, что есть добродетель и что есть порок, понятия вечные и неизменные. Что бы с нами стало, если бы возникла необходимость запретить нам все, что может привести к преступлению? Тогда пришлось бы лишить человека возможности пользоваться чувствами. (...)

Хотите предупредить преступление? Сделайте так, чтобы законы были ясны и просты, чтобы все силы нации были сосредоточены на их защите и не использовались даже частично для того, чтобы их растоптать. Сделайте, чтобы они покровительствовали не столько сословиям, сколько самим людям. Сделайте, чтобы они внушали почтительный страх людям и люди боялись только их. Страх перед законом действует благотворно. (...) У нации, отличающейся в силу климата склонностью к лени, неопределенность законов еще больше способствует усилению ее лени и глупости. Если же подобная ситуация с законами у нации, склонной к наслаждениям, но энергичной, неопределенность законов способствует пустой трате сил на бесконечные мелкие козни и интриги А это порождает недоверие в сердце каждого, измена же и лицемерие всюду взывают к осторожности. Нация сильная и мужественная должна избавиться в конце концов от неопределенности законов. Но не прежде, чем она пройдет долгий путь шатаний от свободы к рабству и от рабства к свободе. (...)

XLVI. О ПОМИЛОВАНИИ

По мере смягчения наказаний милосердие и прощение становятся менее необходимыми. Счастлива та нация, у которой они считаются пагубными. Итак, милосердие — это добродетель, которая иногда дополняет круг обязанностей, взятых на себя престолом. Ей не должно быть места в совершенном законодательстве, где наказания умеренны, а суд праведен и скор. (...)

Неумолимы должны быть законы и их исполнители в каждом конкретном случае. Но и законодатель должен быть мягок, снисходителен и гуманен. Подобно искусному зодчему, он должен возводить свое здание на фундаменте любви каждого к самому себе таким образом, чтобы в общем интересе воплотились интересы каждого. И тогда ему не придется каждый раз специальными законами и скороспелыми поправками разграничивать общественное и частное благо и создавать на почве страха и недоверия иллюзию общественного благополучия. (...)

XLV1I. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я заканчиваю выводом о том, что суровость наказаний должна соответствовать уровню развития нации.(...)

Из вышеизложенного можно вывести весьма полезную общую теорему, мало, правда, согласную с действующим обычаем, этим признанным законодателем народов: чтобы ни одно наказание не было проявлением насилия одного или многих над отдельным гражданином, оно должно быть по своей сути гласным, незамедлительным, неотвратимым, минимальным из всех возможных при данных обстоятельствах, соразмерным преступлению и предусмотренным в законах.

Жан Поль Марат

Проект Декларации прав человека и гражданина с последующим планом справедливой, мудрой и свободной Конституции (1789) [85]

...Всякое политическое сообщество должно иметь целью утверждение прав своих членов. Чтобы суметь обеспечить эти права, необходимо их знать. Но знание это может быть приобретено лишь путем размышлений о взаимных связях между людьми, а также об их отношениях к другим людям, населяющим одновременно с ними земной шар.

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

...Права человека вытекают единственно из его потребностей. Первые всегда ощутимы, чего нельзя сказать о вторых. Чтобы установить их, их следует исследовать, а это столь затруднительно, что даже самые изощренные умы редко приходят в этой области к одним и тем же результатам. Попытаемся все же установить их.

Вместе с жизнью человек получил и непреодолимое стремление сохранять ее, защищать, делать приятной; следовательно, он вправе предпринимать все для своей защиты и присваивать себе то, что не- -обходимо для его питания, содержания, безопасности, счастья.

Как только человек в состоянии обеспечивать свои потребности, природа обременяет его заботой о самосохранении и благополучии; следовательно, он вправе свободно располагать всеми своими способностями. Будучи, таким образом, полным господином во всех своих поступках, он пользуется неограниченной свободой....

Чтобы обеспечить сохранение своей жизни, человек вправе покуситься на собственность, на свободу, даже на жизнь себе подобных. Чтобы избавить себя от угнетения, он вправе подавлять, порабощать, убивать. Чтобы обеспечить себе счастье, он вправе предпринимать все, что только пожелает, и каков бы ни был ущерб, нанесенный им другим, он считается только с собственными интересами, уступая непреодолимой склонности, вложенной в его душу его творцом.

Этим ограничиваются естественные права человека, права неоспоримые, но равные для всех людей, какие бы различия природа ни установила между ними в области их способностей.

Поиск по сайту: