Видукинд Корбейский 1 страница. Видукинд Корвейский, ничтожнейший слуга мучеников христовых Стефана и Вита, свидетельствует свою нижайшую преданность

ДЕЯНИЯ САКСОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ КНИГЕ, ПОСВЯЩЕННОЙ ГОСПОЖЕ МАТИЛЬДЕ, ДОЧЕРИ ИМПЕРАТОРА

Видукинд Корвейский, ничтожнейший слуга мучеников христовых Стефана и Вита, свидетельствует свою нижайшую преданность, рабскую покорность я передает истинно искреннее во имя Спасителя приветствие госпоже Матильде — цветущей деве, сияющей имперским величием и отличающейся исключительной мудростью. Хотя тебя возвышает особая слава отцовской власти и украшает просветленная мудрость, тем не менее я, смиренный, надеюсь на снисходительность, всегда присущую престолу, и верю, что мои преданность найдет поддержку в твоей благосклонности, пусть это будет даже и незаслуженно. Ибо когда прочтешь о деяниях своего могущественного отца и своего славнейшего деда, запечатленных в этом нашем труде, то ты, добродетельная и славная, станешь еще более добродетельной и еще более славной. Мы же признаемся, что все эти деяния целиком охва­тить не можем и [поэтому] излагаем их сжато и по частям, так, чтобы повествование было для читателя ясным и не отталкивало его. К тому же я позаботился о том, чтобы записать немногое и о происхождении и о положении народа, у которого первым правил государь Генрих, [и] постарался, дабы ты, читая, в то же время имела усладу для души, отвлекалась от забот и пользовалась прекрасным досугом. Так пусть твоя светлость прочтет эту книжицу, памятуя о нас с благосклонностью, соответствующей той преданности, с которой она была написана. Будь здорова.

Предисловие кончается

НАЧИНАЕТСЯ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ ГЛАВ

1. [О том], что [автор] написал другие книжицы, помимо этой.

2. [В которой автор] рассказывает о различных мнениях многих [писателей] о происхождении саксонского народа.

3. [О том], что [саксы] прибыли на кораблях к месту, под назва­нием Гаделы.

4. [О том], что тюринги тяжело перенесли их прибытие и всту­пили с ними в войну.

5. [О том], каким образом юноша приобрел страну за золото.

6. [О том], что тюринги обвинили саксов в разрыве союза, сак­сы же вышли победителями.

7. [О том], откуда берут свое наименование саксы.

8. [О том, что] имя саксов знаменито и бриты принимают их по­мощь.

9. [О том, что] Тиадорик избирается королем и призывает на помощь саксов против Ирминфрида.

10. [О том, как] Иринг подстрекает Тиадорика против саксов.

11. [О том, что] Гатагат побуждает саксов к войне.

12. [О том, что] саксы, после того как город был взят, сложили знамя.

13. [О том, что] Тиадорик передает страну саксам, а Ирминфрид погибает.

14. [О том, как] саксы разделяют поля и что живут они в трех видах и [по трем] законам.

15. [О том], как Карл Великий сделал их христианами.

16. О Людовике, Бруно, Оттоне и о короле Конраде.

17. О короле Генрихе.

18. О венграх, которые называются аварами.

19. [О том, как] венгры были окружены Карлом Великим, однако отпущены Арнульфом.

20. [О том], каким образом венгры опустошали Саксонию.

21. [О том, как] Генрих стал герцогом Саксонии.

22. О Генрихе, об епископе Гато и о графе Адальберте.

23. О Конраде и его брате Эберхарде.

24. [0 том, как] Конрад осадил Генриха.

25. О речи короля Конрада перед смертью.

26. [0 том], как Эберхард возвел Генриха в короли.

27. [О том, как] Генрих, став королем, в скором времени собрал страну, находившуюся в беспорядке.

28. О Людовике и его сыновьях.

29. О Карле, Одо и их преемниках.

30. [О том], как король Генрих овладел Лотарингским королев­ством.

31. О сыновьях короля Генриха, о королеве Матильде и о [их] родословной.

32. О венграх, о пленном [венгре] и о том, как был установлен мир на девять лет.

33. О руке мученика Дионисия.

34. О святом мученике Вите.

35. [О том, что] делал король Генрих в течение девяти лет мира.

36. [О том], каким образом были побеждены ротари.

37. О свадьбе сына короля.

38. О речи короля и о том, как он победил венгров в открытой войне.

39. [О том], каким образом победитель вернулся и о его обычаях.

40. [О том], каким образом он победил датчан.

41. [О том], как он занемог, умер и где погребен.

Перечисление глав кончается

НАЧИНАЕТСЯ КНИГА ПЕРВАЯ ДЕЯНИЙ САКСОВ

1. После первых наших трудов², в которых я рассказал о победах воинов высшего повелителя, пусть никто не удивляется тому, что я хочу письменно поведать о деяниях наших знатных³, так как в тех трудах я, как мог, согласно своему призванию, исполнил то, что должен был [сделать]; теперь же я не хочу упускать случая⁴ потрудиться, как могу, со всей моей предан­ностью ради моего народа⁵.

2. И прежде всего я, конечно, расскажу немногое о проис­хождении и положении народа, следуя в этой части лишь молве, так как [из-за] чрезвычайной древности [событий] почти исчезает вся [их] достоверность². К тому же об этом существуют различ­ные мнения³; согласно одним, саксы берут свое начало от дат­чан⁴ и норманнов⁵, а согласно суждению других, как я слышал в юности⁶ от одного человека, говорившего об этом, от греков, либо, как говорят подобные [толкователи], саксы суть остаток Македонского войска⁷, которое, следуя за Александром Вели­ким, вследствие внезапной смерти последнего, рассеялось по всему миру. Впрочем, нет сомнения, что [саксы] были древним и благородным⁶ народом, о них говорится в речи Агриппы к иудеям словами Иосифа⁹ и утверждается в изречении поэта Лукана. '

3¹. Как достоверное² нам³ известно, что саксы прибыли в эти области на кораблях и вначале пристали к тому месту, ко­торое по сей день носит название Гаделы⁴.

4. [Местные] жители, которыми были, как говорят, тюринги², тяжело восприняли прибытие [саксов] и подняли против них оружие; саксы же, упорно наступая, овладели гаванью. По­скольку между [противниками] шла долгая борьба и много по­гибло и тех и других, то обе стороны решили вступить в перего­воры о мире и заключить договор⁴, [который] был принят на том условии, что саксы получали возможность пользоваться доходом от продажи и обмена, но должны были воздерживаться от дохода с полей, [не допуская] убийства людей и грабежа. Этот договор оставался нерушимым много дней, но когда у саксов иссякли деньги и они [уже] не имели, что продавать и на это покупать, тогда они сочли [заключенный] мир для себя невы­годным.

5. Случилось в это время так, что.некий юноша сошел с корабля, его украшало при этом много золотых вещей, золо­тое ожерелье и золотые браслеты, а один из тюрингов, шедший навстречу, опросил его: «К чему столь большое количество зо­лота на твоем изнуренном от голода теле?» «Я ищу покупа­теля, — ответил [тот], — ни на что другое я это золото не несу: ведь я страдаю от голода, [так] разве я могу насладиться зо­лотом?» [Тогда] тот спрашивает, какого качества это [золото] и сколько оно стоит. «Цена для меня безразлична, — сказал сакс, — что ни дашь, возьму с благодарностью». Тогда [тюринг], издеваясь над юношей, сказал: «А что, если я наполню тебе [за него] фалду одежды песком?» Ибо в этом месте была вели­кая нужда в земле. Тогда сакс, не мешкая, открыл фалду и взял [в нее] землю, [а взамен] тотчас отдал тюрингу золото, [после чего] и тот, и другой с радостью отправились к своим. Тюринги до небес восхваляли² своего человека [за то], что он так ловко обвел сакса, и говорили, что он счастливец среди всех людей, [ибо] за столь ничтожную вещь стал обладателем столь громадного [количества] золота. И некоторые уже праздновали победу над саксами. Сакс тем временем, лишившись золота, с большой ношей земли подошел к своему кораблю. Когда [его] друзья вышли ему навстречу, они удивились тому, что он сделал, [и] одни из его друзей стали над ним смеяться, другие же пори­цать его, и все вместе признали его безумцем. Но тот, когда по его требованию наступило молчание, сказал: «Следуйте за мной, благородные саксы, и вы убедитесь, что мое безумие при­несет вам пользу». Те, хотя и пребывали в сомнении, последо­вали, однако, за вождем. А он, взяв землю насколько мог тон­ким слоем, рассеял ее по соседним полям и занял это место под лагерь³.

6. Когда тюринги увидели [возникший] лагерь саксов, они решили, что с этим смириться нельзя, и через послов стали жаловаться на разрыв союза и нарушение договора со стороны саксов. Саксы ответили, что они до сих пор нерушимо блюли договор, [но] землей, приобретенной на собственное золото, они хотят владеть с миром или будут ее защищать с оружием. Услышав это, жители [Тюрингии] стали проклинать золото сак­сов, а того, кого они только что считали счастливчиком, объ­явили виновником своих бед и своей страны³. Воспламененные гневом, ослепленные [жаждой мести], они беспорядочно, без всякого военного плана вторглись в лагерь [саксов]; саксы, однако, приняли врагов подготовленными, одержали над ними верх и [благодаря] успешному ходу действий заняли, по праву войны³, ближайшую окружающую местность. Поскольку обе стороны уже долгое время и непрерывно вели бой и тюринги считали, что саксы их победят, то через посредников они потре­бовали, чтобы [представители] обеих сторон безоружными встре­тились в назначенное время н в условленном месте и снова повели переговоры о миpe. Саксы ответили, что они подчиняются этому требованию. В те времена в употреблении у саксов были большие ножи, которыми по сей день, следуя обычаю древнего племени, пользуются англы⁵. Саксы, вооружившись такими [ножами], спрятали их под своей одеждой, вышли из лагеря и направились к тюрингам в назначенное место. Когда они уви­дели, что враги безоружны, а все предводители тюрингов уже пришли, то, выхватив ножи, они ринулись на беззащитных, за­стигнутых врасплох, и перебили всех так, что ни одного из них не осталось в живых. Так саксы стали знаменитыми и начали внушать необыкновенный страх соседним народам⁷.

7. Были и такие, которые говорили, что имя им [саксам] дано по причине этого события. Ибо на нашем языке нож на­зывается «сакс»², отсюда саксы и получили название, так как ножами повергли такое великое множество.

8¹. В то время, как все это происходило² в Саксонии, то есть в области, получившей [затем] такое наименование, Брита­ния³, некогда еще императором Веспасианом введенная в чис­ло провинций, находившихся длительный период с пользой [для себя] под покровительством римлян, стала терпеть опустошения со стороны соседних народов, так как, по-видимому, была лише­на помощи римлян. Ибо римский народ после того, как воины убили императора Марциала⁵, был очень изнурен внешними воинами и не был в состоянии оказать друзьям обычную помощь. После того как на границе, от моря до моря, там, где предпола­галось нападение врагов, воздвигли для защиты страны громад­ное укрепление, римляне оставили [эту] страну. Однако для вра­га, более жестокого и подготовленного к войне, поскольку ему противостоял народ мягкий и ленивый, не составляло никакого труда разрушить [это] укрепление. И вот, когда распространи­лась молва о победоносных деяниях саксов, [жители Британии] послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи. И послы [из Британии], прибывшие [к саксам], заявили: «Бла­городные саксы, несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить [бриттов] без помощи. Обширную, бес­крайную свою страну, изобилующую разными благами, [брит­ты] готовы вручить вашей власти. До этого мы благополучно жили под покровительством и защитой римлян, после римлян мы не знаем никого⁸, кто был бы лучше вас, поэтому мы ищем убежища под крылом вашей доблести⁹. Если вы, носители этой доблести и столь победоносного оружия, сочтете нас более до­стойными по сравнению с [нашими] врагами, то [знайте], какую бы повинность вы ни возложили на нас, мы будем охотно ее не­сти», Отцы ответили на это кратко: «Знайте, что саксы — верные друзья бриттов и всегда будут [с ними], в равной мере и в их беде, и в их удачах». Обрадованные послы вернулись на родину [и], сообщив желанное известие, еще более обрадовали своих со­отечественников.

Затем в Британию было послано обещанное войско [саксов] и, принятое бриттами с ликованием, вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество. При осуществле­нии этого не было больших трудностей, ибо те, до которых уже дошел слух о славе саксов, страшились [их] и при одном их при­ближении далеко рассеивались. Враждебными бриттам были племена скоттов¹⁰ и пиктов, и саксы против них повели войну, получив от бриттов все необходимое для жизни. Так [сак­сы] пробыли некоторое время в этой стране, пользуясь взаимной дружбой бриттов.

Но когда предводители войска увидели, что земля [эта] обширна и плодородна, а жители ленивы в деле ведения войны и что сами жители, [да] и большая часть саксов не имеют прочных мест для поселения, тогда они послали [гонцов], чтобы отозвать большую часть войска, заключили мир со скоттами и пиктами и сообща с последними выступив против бриттов, изгнали их из страны, а самую страну подчинили своей власти. И так как остров этот расположен в некоем углу моря, то и по сей день они называются англосаксами. Если бы кто-либо захотел уз­нать обо.всем этом подробнее, пусть почитает историю этого народа, там¹⁵ он найдет [описание того], каким образом и при каких князьях все это произошло и как они пришли к христиан­ской вере благодаря одному из самых святых мужей своего вре­мени, а именно пане Григорию¹⁶. Мы же возвращаемся к начатой истории.

9. После этого умер король² франков Гуго³, не оставив в качестве наследника никого, кроме единственной дочери по име­ни Амальберга, а она вышла замуж за короля тюрингов Ирминфрида. Народ⁶ франков⁷, с которым государь их обращался по-человечески и милостиво, в знак благодарности избрал своим королем сына [умершего короля], по имени Тиадорик, рожден­ного от наложницы. Тиадорик же, предназначенный в короли, позаботился о посылке посла к Ирминфриду ради мира и согла­сия. Посол, придя к Ирминфриду, сказал: «Всемогущий и все­милостивейший из смертных, господин мой Тиадорик послал ме­ня к тебе [и], желая тебе здравствовать и долго управлять обшир­ной и великой державой, просил передать тебе, что он считает себя по отношению к тебе не господином, а другом, не повели­телем, а родственником и что он хочет сохранять до конца не­рушимо узы родства по отношению к тебе, он только просит, чтобы ты не нарушал единодушия в народе франков, ибо [народ франков] будет следовать за ним, как за предназначенным ему королем». В ответ Ирминфрид, как это соответствовало королевскому достоинству, милостиво ответил послу, что он согласен с мнением народа франков, что он не хочет нарушать его согла­сие, что [сам он] нуждается и мире, но что свой ответ, который касается дел [всего] королевства, он хочет отложить до того времени, когда будут присутствовать его друзья. Почтительно обращаясь с послом, он оставил его на некоторое время у себя. Когда королева узнала, что явился посол от ее брата и что он ведет с королем переговоры о делах королевства, она упросила [некоего] Иринга вместе с ней убедить [ее] мужа [выступить за то], чтобы королевство перешло к ней по праву наследства, так как она дочь короля и дочь королевы. Тиадорик же всего-навсе­го лишь его [Ирминфрида] раб, ибо рожден от наложницы, и по­этому непристойным будет сдаться ¹² собственному рабу. Иринг был человеком ¹³ смелым, мужественным, обладал быстрым умом и большой проницательностью, в осуществлении [своего] дела проявлял большое упорство [и] умел легко убедить [всякого] в том, в чем хотел, и поэтому расположил к себе Ирминфрида. Когда были собраны князья и ближайшие друзья, Ирминфрид [решил] начать в их присутствии беседу с послом. [Князья и друзья] единодушно советовали [Ирминфриду], чтобы он в своих действиях руководствовался миром и согласием, так как выдер­жать натиск франков он не сможет, и чтобы особенно [имел в виду], что с другой стороны ему угрожает оружие еще более жестокого врага. Иринг, наоборот, удовлетворяя желание при­хотливой женщины, убеждал Ирминфрида не уступать фран­кам, [заявляя], что он имеет больше прав на наследование коро­левства и что, кроме того, обширная [его] держава, войско, ору­жие и прочее военное имущество равны [силам] Тиадорика. В соответствии с этими словами [Иринга] Ирминфрид ответил послу, что он не отказывает Тиадорику ни в дружбе, ни в род­стве, однако он не может не выразить удивления, каким образом тот намеревается получить державу прежде, чем свободу, ведь он [Тиадорик] рожден рабом ¹⁵, так каким же образом он домо­гается власти: [ведь] собственному рабу не подобает сдаваться. Посол с возмущением ответил на это: «Лучше бы мне сложить [здесь] перед тобой свою голову, чем слушать от тебя подобные речи; я знаю, что многие франки и тюринги должны будут иску­пить их своей кровью». Сказав это, [посол] вернулся к Тиадорику [и] не утаил ничего из услышанного. Тиадорик же, скрывая под веселым выражением лица сильный гнев, заявил: «Нам следует торопиться поступить в услужение к Ирминфриду, но пока мы не лишились свободы, давайте пользоваться суетной жизнью». И когда [Тиадорик] с сильным войском приблизился к границам тюрингов, он застал там [уже] своего зятя, ожидающего также с сильным войском в местности под названием Ронненберг; начавшись, сражение шло с неопределенным исходом на протя­жении первого и второго дня; лишь на третий день Ирминфрид потерпел поражение, уступил Тиадорику и бежал, наконец, с остатками своей дружины в город под названием Скитинг¹⁸, расположенный на реке, называемой Унстроде. Тиадорик же, когда были собраны князья и воины²⁰, опросил, каково мнение войска, а именно; считает ли оно необходимым преследовать Ирминфрида или вернуться на родину. Среди тех, [кто присут­ствовал], был Вальдрин, который, будучи спрошен, ответил: «Я полагаю, что ради погребения павших, ухода за ранеными, созыва большего войска надо вернуться на родину, ибо я не думаю, чтобы, потеряв большое число воинов, мы могли успеш­но завершить эту войну. Ведь если бесчисленное множество варварских народов поднимается против нас, то с помощью кого тогда ты [Тиадорик], одержишь победу, если наши {воины] столь ослабли?»

У Тиадорика был раб²³ весьма благоразумный, его советы [Тиадорик] часто находил здравыми и оказывал ему, кроме того, расположение. Когда этого [раба] спросили о его мнении, он сказал: «Я полагаю, что в славных деяниях всегда самое пре­красное — это настойчивость, которую наши предки проявляли тем образом, что, начав дело, редко или даже никогда от него не отступались; однако я полагал бы, что не следует равнять наши усилия [с действиями] тех, кто с помощью малого войска добивался превосходства над громадными полчищами [других] народов. Теперь страна находится в нашей власти, а в случае нашего отступления — не дадим ли мы побежденным возмож­ность одержать верх? Я бы сам предпочел вернуться на родину, чтобы увидеть свой домашний очаг, если бы я был уверен, что враг наш будет бездеятелен. Возможно, наши раненые нужда­ются в этом, ибо [жизнь] в лагерях трудна, тем не менее, я пола­гаю, что для неутомимый испытания — величайшее благо. Вслед­ствие громадных потерь войско [наше] значительно уменьшилось. Но все ли враги ушли? Наверное, очень немногие; правда, сам государь, подобный некоему дикому зверю, укрепился в своей норе, окружил себя городскими стенами" и не смеет спокойно вы­сунуть нос, испытывая страх перед нами. Но у него нет недо­статка в деньгах, на них ведь можно нанять варварские народы. Нет [у него] недостатка и в воинах, пусть даже изнуренных. Все они в наше отсутствие наберутся сил. Не пристало победителям создавать побежденным условия для победы. Разве мы распола­гаем силами, чтобы поставить отряды для управления в отдель­ных городах? А ведь мы потеряем их, если уйдем [отсюда] и вернемся [на родину]». После таких слов Тиадорик и все желав­шие славной победы решили остаться в лагере и послать [по­слов] к саксам, которые были некогда самыми непримиримыми врагами тюрингов. [Тиадорик велел сказать им], что в случае, если [они] окажут помощь, победят Ирминфрида и возьмут город, то он передаст им эту землю в вечное пользование. Саксы без промедления послали [в помощь Тиадорику] девять вождей, каждого с тысячью воинов. Вожди, каждый с сотней²⁷ воинов, вошли в лагерь, оставив остальное войско вне лагеря, и мирны­ми словами приветствовали Тиадорика, Тиадорик встретил их с радостью и, обменявшись с ними рукопожатием, разрешил обеспечить людей необходимым довольствием. И они сказали. «Народ саксов предан тебе, послушен твоим повелениям и послал нас к тебе, и вот мы здесь, готовые на асе, что только укажет твоя воля, готовые и победить твоих врагов, и умереть за тебя, бели на то будет судьба; ведь ты знаешь, что и для сак­сов нет иной цели, как желать победы или распрощаться с жизнью²⁸, и мы не можем оказать большей почести друзьям, чем презреть ради них смерть, и ты убедишься на примере, что мы согласны на все».

Пока [саксы] так говорили, франки с удивлением смотрели на [этих] людей, превосходящих [их] телесно и духовно. [Франки] дивились и невиданной одежде [саксов], и [их] оружию, и длин­ным волосам, ниспадавшим на плечи, [но] больше всего — боль­шой твердости духа. Одеты [саксы] были в военные плащи, во­оружены длинными копьями, стояли опершись на малые щиты, а у бедер имели большие ножи. [Среди франков] нашлись такие, которые говорили, что франки не нуждаются в таких союзниках, [как саксы], это, говорили [они], необузданная порода людей, и если [они] заселят эту землю, то нет сомнения, что они — имен­но те, которые когда-нибудь сокрушат³¹ державу франков³². Тем не менее Тиадорик, руководствуясь собственной выгодой, положился на [этих] людей и поручил готовиться к осаде крепо­сти. А они, уйдя от короля, разбили лагерь у южной части кре­пости на лугах, прилегавших к реке; на следующий день они поднялись с восходом солнца и, взявшись за оружие, осадили и сожгли город. Когда город был взят и сожжен, они выстрои­лись против восточных ворот. Когда осажденные в [крепости] увидели ряды [врагов], выстроенные за [ее] стенами, они [убеди­лись], что оказались в крайней беде, и тогда, смело прорвавшись через ворота, в слепой ярости ринулись на противников, и когда все копья были выпущены, дело стало решаться с помощью ме­чей. Разгорелась тяжелая битва³³, многие как с той, так и с другой стороны погибли, [причем] те сражались за отечество, зажен, за детей, наконец, за самую жизнь, саксы же воевали ради славы и приобретения земель³⁴. С обеих сторон раздавались воз­гласы людей, ободрявших [друг друга], скрежет оружия, стоны умирающих, и в таком виде прошел весь этот день. И так как повсюду шло кровопролитие, повсюду раздавались вопли и ни одна из сражавшихся сторон не уступала места, то конец сра­жению положил лишь поздний час. В этот день многие из тюрингов были убиты, многие ранены, со стороны же саксов уби­тых насчитывалось шесть тысяч.

10. Тогда Ирминфрид послал к Тиадорику Иринга со смирен­ным посольством и различными дарами, чтобы договориться к мире и о добровольной сдаче² [тюрингов]. Явившись [к Тиадори­ку], Иринг сказал: «Меня прислал к тебе твой родственник, те­перь [твой] раб, [он просит], чтобы ты сжалился если не над ним, то по крайней мере над своей несчастной сестрой и над своими племянниками, попавшими в крайнюю беду». Когда он произно­сил это со слезами, его речь прервали князья, подкупленные золотом, заявив, что не пристало королевской милости пренебре­гать такой покорностью и забывать о своих узах родства, что было бы полезнее, если бы [Тиадорик] поверил [Ирминфриду], которого и так победил и обессилил настолько, что тот никогда уже не сможет подняться против неге, и что эта порода³ людей [тюрингов] неукротима и способна выдержать все тяготы, и что Франкская держава не может ожидать от него ничего, кроме опасности. В прошедшей войне [Тиадорик] мог также увидеть и убедиться, сколь тверды и непобедимы саксы, поэтому будет лучше, если при поддержке тюрингов он изгонит саксов из этих пределов. После таких слов Тиадорик, хотя и вопреки своей во­ле, склонился [в пользу сказанного] и обещал на следующий день и поддержать свояка, и покинуть саксов. Услышав это, Иринг пал к ногам короля, стал превозносить решение милости­вого государя и, отправив [своему] господину желанную весть, возвратил ему радость, а всему городу — спокойствие, сам остался в лагере, [опасаясь, как бы] ночью не произошло чего-либо неожиданного. Тем временем из города, [которому] благо­даря обещанному миру был возвращен покой, вышел некий [тюринг] с ястребом и стал искать [для пего] пищу на берегу упомянутой реки⁵. Вылущенную птицу тотчас же поймал некий сакс, находившийся на противоположном берегу. На просьбу возвратить [птицу] сакс ответил отказом. Тогда [тюринг] сказал: «Отдай, и я сообщу тебе тайну, важную для тебя и твоих союзников». Сакс ответил: «Говори, и ты получишь, что просишь». "Короли,— с казал тюринг,—заключили между собой мир и до­говорились, что в случае если завтра вас найдут в лагере, то тогда вас или захватят в плен, или уничтожат». На это [сакс]: «Ты говоришь это всерьез или в шутку?» — «Два часа завтрашне­го дня покажут, что вам следует действовать без шуток. Поэтому позаботьтесь о себе и спасайтесь бегством». Сакс тотчас же вы­пустил ястреба и сообщил затем друзьям о том, что услышал. [Саксы] пришли в волнение [и] не могли сразу решить, что долж­ны делать в связи с этим.

11. Был тогда в лагере один старый воин, по возрасту старик, сохранивший, однако, и в старости бодрость и силы; в заслугу за добродетели его называли патриархом, его имя было Гатагат. Подняв знамя², которое у них считалось священным [и на котором были] изображены лев, дракон и, кроме того, летящий орел³, желая тем самым показать действенность храбрости, бла­горазумия всех действий и движением тела выражая твердость своего духа, он оказал: «До сих пор я жил среди благородных саксов, [и вот] моя жизнь клонится уже к глубокой старости, но я никогда не видел, чтобы мои саксы бежали, каким же образом меня смогут принудить теперь действовать так, как меня никог­да не учили? Я умею только бороться, бегства я не признаю и не допускаю, если судьбе неугодно, чтобы я жил, то пусть по крайней мере мне будет позволено пасть вместе с соратниками. Это будет для меня самым приятным. Пример отцовской доблести для меня — распростертые вокруг нас тела союзников, кото­рые предпочли смерть поражению, предпочли мужественно рас­статься со своими неутомимыми душами, но не уступить места врагам. И разве я должен столь долго увещевать вас, говорить вам о презрении к смерти? [Ведь] мы направляемся теперь к лю­дям, полным беспечности, мы идем только на убийство, а не на сражение, ведь ввиду обещанного мира и наших тяжелых потерь враги ничего не подозревают, сами они также утомлены сегод­няшним сражением и поэтому [ничего] не опасаются, и у них нет охраны и обычной стражи. Так давайте набросимся на не­подготовленных и погруженных в сон, это потребует мало усилий. Следуйте за мной, как за [своим] предводителем, ручаюсь своей седой головой, что 'произойдет так, как я говорю». Обо­дренные этими смелыми словами, [саксы] попользовали остатки дня для восстановления сил; затем во время первой ночной стражи, когда обычно тяжелый сон сковывает людей, [саксы] по данному сигналу, с оружием в руках, во главе с вождем, бро­сились на стены и, застав [противника] без охраны и постов, с пронзительными криками вторглись в город. Когда враги очну­лись, то одни [из них] стали искать опасения в бегстве, другие, как пьяные, блуждали по улицам и вдоль стен города, а неко­торые попали к саксам, приняв их за своих. [Саксы же] всех взрослых предали смерти, а несовершеннолетних оставили себе в качестве добычи. Вся эта ночь была наполнена криками, убий­ствами и грабежом, и во всем городе не было спокойного места, пока не поднялся розовый рассвет и не возвестил победу, добы­тую без крови. Так как для полноты победы необходимо было присутствие короля, то есть Ирминфрида, то стали его искать, но узнали, что он с женой, детьми и небольшой свитой уехал.

12. Когда наступило утро, они поместили у восточных ворот орла, соорудили алтарь победы и, согласно суеверным обычаям своих предков, как это у них принято, стали оказывать почести своей святыне, по имени [эта святыня] была Марс, по виду ко­лонн [она] походила на Геркулеса¹, по местоположению это был [бог] солнца, которого греки называют Аполлоном². Отсюда представляется правдоподобным мнение тех, которые полагают, что саксы берут начало от греков, так как Гермин или Гермес по-гречески обозначает Марс⁴; этим словом, не зная [его значе­ния], мы пользуемся до сего дня для хвалы н для порицания⁶.

Итак, три дня они правели, празднуя победу, делили добычу, [взятую] у врагов, хоронили останки убитых, восхваляли до не­бес вождя, восклицая, что божественный дух и небесная добро­детель присущи этому [вождю], который благодаря своей стой­кости дал им возможность добиться такой победы. Произошло все это, как свидетельствует память предков⁷, в календы октября. Эти дни заблуждения, по постановлению святых мужей превра­щены в [дни] поста и молитв, в дни поминовения всех христиан, предшествовавших нам.

13. Закончив все эти дела, они вернулись в лагерь к Тиадорику, были им приняты, выслушали большую похвалу и получи­ли в вечное владение эту землю. Они получили также звание союзников и друзей франков и прежде всего заселили город, ко­торый оберегли от огня как собственные жилища.

Поиск по сайту: