АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Видукинд Корбейский 13 страница

Читайте также:
  1. E. Реєстрації змін вологості повітря. 1 страница
  2. E. Реєстрації змін вологості повітря. 10 страница
  3. E. Реєстрації змін вологості повітря. 11 страница
  4. E. Реєстрації змін вологості повітря. 12 страница
  5. E. Реєстрації змін вологості повітря. 13 страница
  6. E. Реєстрації змін вологості повітря. 14 страница
  7. E. Реєстрації змін вологості повітря. 15 страница
  8. E. Реєстрації змін вологості повітря. 16 страница
  9. E. Реєстрації змін вологості повітря. 17 страница
  10. E. Реєстрації змін вологості повітря. 18 страница
  11. E. Реєстрації змін вологості повітря. 19 страница
  12. E. Реєстрації змін вологості повітря. 2 страница

55. Уже в 708 г. византийцы предприняли неудачное нападение на болгар. С 712 г. болгарский хан Тервель, в свою очередь, начал опустошать византийскую Фракию.

56. Никифор I (Лев называет его "древним" в противоположность Никифору Фоке) пришел к власти в 802 г. в результате переворота, когда была свергнута императрица Ирина. Внешняя политика Никифора была неудачной: при нем вновь перешли в наступление арабы и болгары. В 811 г. император предпринял поход против Болгарии и занял ее столицу Плиску. Но на обратном пути 26 июля его войско было атаковано болгарами в горных проходах и целиком уничтожено; сам Никифор I при этом погиб.

57. Константин V, сын императора Льва III, вступил на престол в 741 г. Население столицы с неприязнью относилось к новому императору и дало ему прозвище "копроним-гноеименитый". Военные предприятия Константина были успешны: он отразил натиск арабов; совершал походы против болгар в 756, 763, 768, 773-774 гг.; замышлял полностью подчинить Болгарию, и некоторые круги болгарской знати сочувствовали его планам. Однако флот, посланный в 766 г. для завоевания Болгарии, был рассеян бурей, а дальнейшие походы были безрезультатны. Умер Константин в 775 г.

58. Константин VI был внуком Константина V и сыном Льва IV. Со смертью последнего в 780 г. его вдова Ирина стала регентшей при малолетнем Константине VI. Внешнее положение Византии в тот период резко ухудшилось. В 789 г. болгары вторглись в Македонию. Константин VI выступил против них и был разбит. Попытка реванша, предпринятая им в 796 г., также оказалась не вполне удачной. В 797 г. по приказу матери Константин был ослеплен.

59. Эти слова могли быть написаны лишь до решающих побед Василия II над болгарами. Но вопрос в том - какие победы Василия следует отнести к решающим? Так мы сможем определить дату, ранее которой написал свою "Историю" Лев Диакон. М. Я. Сюзюмов считал, что данный пассаж не мог быть написан после победы над болгарами в 991 г., когда был взят в плен царь Роман (Сюзюмов. 1916, 138; 1971, 128). По мнению же П. О. Карышковского, поражение Болгарии в 991 г. не было решающим: во-первых, болгары немедленно после этого перешли в наступление; во-вторых, Роман уже давно лишь номинально был правителем Болгарии - реальной властью обладал Самуил. Таким образом, отправной датой становится 996 год-время Сперхейской битвы (Карышковский. 1953, 41, примеч. 5). Следует учитывать, однако, что Лев Диакон говорит о поражении болгар "на их собственной земле". В 991-994 гг. Василий II не решился вторгнуться во внутренние области Болгарии, в 996 г. Ники-фор Уран разгромил Самуила в сердце Греции, на реке Сперхей, вдали от болгарской земли. Значит, данный пассаж мог быть написан в любое время до 1001 г.

60. Видимо, власть Святослава все же не распространялась на западную часть Болгарии, которая в дальнейшем стала очагом болгарского сопротивления византийской экспансии.

61. Филиппополь - город во Фракии на реке Эвр (Марица), ныне Пловдив. Основан в IV в. до н. э. Филиппом Македонским на месте фракийского поселения Пулпудева.

62. Цифра 20 тыс. - очевидное преувеличение, тем более, что, как явствует из "Истории", это была даже не большая часть населения города. Но самый факт террора в Филиппополе достоверен: по сообщению Скилицы (285), Цимисхий вскоре переселил туда значительное число "манихеев" из Малой Азии - видимо, город совсем обезлюдел. На то же самое указывает и русская летопись: "И поиде Святослав ко граду, воюя и грады разбивая, иже стоят и до днешняго дня пусты" (ПВЛ. 50). О разгроме Филиппополя пишет и Анна Комнина (394-395). Расправа над Филиппополем свидетельствует, что не только среди болгар не было единства в отношении к Святославу, но и политика самого Святослава в Болгарии была неоднозначной. Филиппополь находился недалеко от византийской границы, и проимперские настроения явно были там сильнее, чем в северной Болгарии.

63. В этих запальчивых словах Святослава могло отразиться смутное воспоминание о тех временах, когда славяне в VII в. заняли практически весь Балканский полуостров (Аитаврин. 1986, 378).

64. Имеются в виду мирные договоры Византии с Русью 907, 911 и 944 гг. Ссылка на божье посредничество содержится во всех трех договорах. 907 г.: "... целоваше сами крест, а Олега водиша и мужей его по роту по русскому закону"; 911 г.-"...честным крестом с Святою единосущною троицею единого истинного Бога нашего... мы же кляхомся ко царю вашему, иже от Бога суще, яко Божие здание, по закону и по покону языка нашего не преступати на нем, ни иному от строки нашея от уставленных слов мира и любви"; 944 г.: "Аще кто преступит ее... да будет клет от Бога и от Перуна".

65. Игорь княжил с 912 г. Объединил восточнославянские племена между Днестром и Дунаем; в 941 г. предпринял неудачный поход на Византию; в 944 г. заключил с нею договор.

66. Имеется в виду договор Олега. Многие исследователи считают его поход легендарным, но данное упоминание Льва - единственное в византийской литературе - доказывает его истинность (Сюзюмов. 1916, 165; Васильев. 1951, 176-177).

67. Число 10 тыс. фигурирует во" многих источниках. Оно известно Скилице (229), Зонаре (III, 476), Нестору (49). Более правдоподобно сообщение Лиутпранда о тысяче кораблей.

68. Данный пассаж может служить доказательством знакомства Льва Диакона с житием Василия Нового, тоже повествующим о походе Игоря (Карышковский. 1960, 47), где читаем: "... едва спаслись в свою землю, чтобы рассказать о том, что с ними случилось" (Василий Новый. 86, см. также 84).

В Константинополе знали о приближении Игоря. И хотя византийский флот был в это время далеко на Востоке, протовестиарий Феофан, возглавивший оборону столицы, отремонтировал по приказу Романа I несколько старых торговых судов и снабдил их "греческим огнем". 8 июля 941 г. у входа в Боспорскую гавань русский флот был подожжен и отступил. В то время как большая часть русских сил высадилась на черноморском побережье и продолжала боевые действия до сентября, сам Игорь сразу же вернулся в Киев (Половой. 1961), так что сведения Льва Диакона верны (см. также примеч. 42, кн. IX).

69. Игорь был убит у Искоростеня, в земле древлян, при попытке вторично собрать с них дань осенью 944 г. (ПВЛ. 39-40). Упоминание о германцах загадочно. В Византии IX-XII вв. так называли французов. Может быть. Лев Диакон или писец со слуха приняли форму ***. (так называет древлян Константин Багрянородный) за ***, но возможно - историк хотел здесь средствами традиционной книжности подчеркнуть, что это племя живет на западе Руси (Диттен. 1984). В летописях есть прямые указания на то, что земли древлян не причисляли к русской земле (Насонов. 1952, 29; 55-56). Это племя отличалось от племен, составивших ядро древнерусской народности, и по происхождению, и по обрядам, и по диалекту (Третьяков. 1948, 136); Лев Диакон счел нужным как-то маркировать эту обособленность древлян и связал ее с их местоположением на западе русской земли.

70. Ошибочные переводы этого слова у Газе (Лев Диакон. 106) и Попова (66) породили предположение, будто русские имели в своем флоте огненосные суда (см., напр.: Чертков. 1843, 194; Шлюмберже. 1896, 43). В действительности же *** - это жрец-факелоносец, сопровождавший в походах армию лакедемонян и являвшийся неприкосновенным. Гибель неприкосновенного жреца очень рано стала метафорой гибели всего войска: см., напр.: Геродот (VIII, 6), Михаил Пселл (II, 27). В. Г. Васильевский, приводя примеры ошибок в переводе Д. Попова, в этом месте и сам ошибся (1909, 99).

71. "И посла къ грекомъ глаголя „хочю на вы ити и взяти градъ вашъ ", - сообщает летописец (ПВЛ. 50). Угроза Святослава вызвала в Константинополе панику. Именно к этому времени, согласно Скилице, относится эпитафия, начертанная на надгробье Никифора Фоки митрополитом Иоанном Милитинским. Вот отрывок из нее: "...ныне восстань, о владыка, и построй пеших, конных, лучников, свое войско, фаланги, полки: на. нас устремляется росское всеоружие. Скифские племена рвутся к убийствам. Все те народы которые раньше трепетали от одного твоего образа... ныне грабят твой город... Если же ты не сделаешь этого, тогда прими нас всех в свою могилу" (Скилица. 282-283). Ср.: Карышковскии. 1953, 22Й. Можно предположить, что к этому же времени относится пророчество, начертанное на цоколе конной статуи, стоявшей на площади 1 авра, - по словам автора анонимного трактата "Древности Константинополя", написанного около 995 г., на нем "вырезаны рассказы о последних днях города, когда росы будут готовы разрушить этот город" (Древности. 176).

72. Презрительное упоминание о "трудах рук своих" могло содержать намек на византийское фемное войско, которое все еще состояло из стратиотов-крестьян, ведших хозяйство, тогда как в дружину Святослава входили воины-профессионалы.

73. "Мужи крови" - цитата из Второй книги Царств (XVI, 7-8). Это выражение встречается у Льва Диакона и в других местах (см.: III, 1; 4). Ясно, что если Лев и пользовался архивными материалами (Карышковскии. 1953, 53), то в своем труде их не цитировал, а свободно пересказывал: ведь библейская реминисценция не могла прийти в голову язычнику Святославу.

74. Армянский историк Асохик упоминает "отряд пехоты, называемый отрядом саларов (военачальников)" (128), который, видимо, тождествен отряду "бессмертных"; комплектовался из детей погибших воинов, часто упоминается в источниках конца XI-начала XII в. (Икономидис. 1972, 332- 333).

75. Варда Склир (ок. 920-март 991) - одна из самых ярких фигур этого периода (см. о нем: Зейбт. 1976, 29-58). Его биография прослеживается в дальнейшем Львом Диаконом. Знаменитый малоазийский род Склиров известен с IX до XII в. Эта семья дала многих выдающихся полководцев, и ее влияние не было сломлено (как это произошло, к примеру, с родом Фок) гонениями Василия II против военной знати (Каждая. 1974, 125, 141).

76. Мария Склирина, дочь Фотиноса, умерла до 969 г. (Зейбт. 1976, 29). Об этом, согласно Льву Диакону (V, 5), напоминала Феофано Никифору Фоке, говоря о необходимости женить Цимисхия.

77. Эта стычка со "скифами", походя упомянутая Львом Диаконом, имела, очевидно, большее значение, чем то, которое он пытается ей придать. Об этом свидетельствует хотя бы участие в битве Петра. Вообще события 970 г., отраженные в русской летописи, не освещены в греческих источниках (Сюзюмов. 1916, 163-164). Видимо, сражение имело неблагоприятный для византийцев исход: вплоть до битвы у Аркадиополя успех сопутствовал русским.

78. Имеется в виду остаток зимы 969/70 г.

79. Можно полагать, что Лев говорит о языках врагов (славянском и норманском). Но более вероятно, что имеется в виду греческий и славянский. Роль таких соглядатаев могли выполнять те болгары, которые приняли византийское подданство; в Х в. русские и болгары, несомненно, свободно понимали друг друга.

80. В Х в. под этниконом "гунны" подразумевались венгры (Моравчик. 1958,. II, 235), ср. примеч. 10 к кн. II. Скилица называет их турками (288),, как и Константин Багрянородный.

81. Скилица различает характер взаимоотношений русских с болгарами и их отношения с венграми и печенегами, которые, хотя и были союзниками Святослава, действовали, однако, отдельно (Скилица. 289).

82. Род Алакасов имел печенежское происхождение, возвысился в первой половине XI в. (Каждая. 1974, 126; 139).

83. Согласно Скилице (289), задача патрикия Алакаса состояла не только в разведке: его отряд должен был спровоцировать противника и, изобразив притворное отступление, завлечь его в засаду.

84. О численности ромеев Скилица приводит правдоподобную цифру: 12 тыс.г но русских, по его уверению, было 308 тыс., что совершенно невозможно (Скилица. 288).

85. Константин Склир - брат Варды и муж Софии, дочери Льва Фоки. Во время мятежа, возглавленного Вардой Склиром, успешно командовал армией повстанцев в битве при Рагеа в 977 г. После подавления мятежа бежал в 979 г. вместе с братом в Багдад. Умер 11 марта 991 г. (Зейбт. 1976, 58-60).

86. Скилица утверждает (290), что попали в засаду и погибли одни печенеги, и только после этого между собой столкнулись главные силы.

87. По словам самого Льва Диакона, исход битвы был долго неясен, поэтому приводимые им цифры потерь сомнительны.

88. Сражение под Аркадиополем (совр. Люле-Бургаз) весной 970 г., описанное Львом, часто отождествлялось с битвой, о которой повествует русская летопись,-предпринимались даже попытки усомниться в правдивости рассказа Льва Диакона (см., напр.: Белов. 1873, 172-175; Дринов, 1876, 469-470). Однако нельзя усматривать в обобщенном изложении летописи (ПВЛ. 50) указание на какое-либо конкретное сражение.

89. Это сообщение Льва Диакона трудно объяснить: ведь малоазийские войска, находившиеся под командованием Варды Склира, были переправлены в Европу перед аркадиопольской битвой (Скилица. 288) и немедленно вернулись в Азию для подавления вспыхнувшего там восстания Фоки. Это известно и самому Льву Диакону (VII, 3). Попытка Ф. Лоретте объяснить это место путем добавления при переводе фразы слов "еще дополнительные войска" (Лоретте..104)-ничего не дает. Видимо, Лев поставил данный пассаж не на свое место, и он должен быть отнесен к концу следующей, VII книги (Сюаюмов. 1916, 160).

90. Если высказанное только что предположение верно, то имеется в виду весна 971 г. Эти же слова читаем в восьмой главе VII книги (см. примеч. 37. кн. VII).

 

Лев Диакон

ИСТОРИЯ

К оглавлению

Книга 7

1. Пока государь Иоанн был занят подготовкой [к войне] с росами, дука Варда, сын куропалата Льва и племянник императора Никифора, тайно склонившись к перевороту, убежал из Амасии, куда он был сослан. Помощниками его в этом деле были братья, патрикии Феодор, Варда и Никифор; по Парсакуте [1], месту своего рождения, они были прозваны Парсакутинами [2]; дуке Варде они приходились двоюродными братьями. В глухую ночь Варда тайком покинул Амасию и, все время меняя заранее подготовленных лошадей, прибыл в Кесарию Каппадокийскую. Пробыв там несколько дней, он собрал вокруг себя множество отчаянных, склонных примкнуть к восстанию людей, ведь каждый день стекались к нему сородичи и находящиеся с ним в общении лица [3], ибо тогда было в обычае проявлять чрезмерную радость во время переворотов [4], - людей прельщали надежды на призрачную славу, почетные звания и раздачи денег. Апостасии [5] придавали мощь, со всем рвением собирая воинов, упомянутые уже Парсакутины и Симеон, земледелец, промышлявший возделыванием винограда и прозванный ввиду этого Ампелом [6]; человек низкого, незнатного происхождения, он мужеством и силой рук своих не уступал никому из прославленных могуществом и доблестью мужей.

Когда Варда увидел, что вокруг него собралось довольно большое ополчение, которое может образовать несокрушимый строй и сражаться лицом к лицу с неприятелем, он сбросил черную обувь и тут же надел красную; мятежники открыто объявили его императором ромеев. Он обещал оделить всех деньгами, раздавал почетные звания, утверждал таксиархов, стратигов и другие военные должности, которые государь всегда щедро предлагает своим приближенным. К мятежу был причастен и куропалат Лев, отец Варды, который находился в заключении на острове Лесбосе. Через Стефана, епископа Авидоса, он обещал македонцам [7] деньги и почести, убеждая их принять его, когда он убежит с острова, восстать против Иоанна и помочь ему свергнуть его с престола.

2. Известие об этом мятеже, как и следовало ожидать, взволновало императора; он немедленно удалил епископа Стефана из Авидоса и предал его на суд в дикастирию [8]. Когда Стефан был уличен в преступлении и были раскрыты все его замыслы, [император] отправил дело в синод епископов, чтобы [Стефана] лишили священнического сана. А Льва - куропалата и сына его Никифора, которые по решению судей были приговорены к смерти, император, движимый человеколюбием, не велел казнить; он ослепил их обоих [9] и сослал на остров Лесбос. Вот как кончилась попытка куропалата Льва переправиться в Европу: сам он был подвергнут страшной каре, а многие друзья его, принимавшие участие в заговоре, направленном на свержение императора, лишились богатств и домов.

Что же касается Варды, то он, однажды склонившись к тирании, неотступно придерживался этого намерения; он гордился множеством людей, собравшихся вокруг него, чванился своими фалангами и мечтал о том, что вот-вот завладеет императорским троном. Продвигаясь по Азии, он уничтожал огнем жилища непокорных и делал их добычею мисян. Государь написал ему следующее: "Мы узнали о мятеже, который начался недавно на Востоке, и считаем, что это не столько дело твоего разумения, сколько следствие безумия и варварского нрава твоих сообщников. Всем существом их овладело внезапное помешательство, и они не побоялись подвергнуть себя большой опасности; ведь им известно, что затеявшим мятеж и дерзко поднявшим руку на самих ромейских самодержцев не будет никакого оправдания и пощады, когда они будут побеждены в битве, выданы нам и подвергнуты наказанию. Но мы страшимся осквернить землю кровью сограждан" Если мы выступим с оружием против мятежников, то они - да поможет нам в том Бог! - погибнут жалким образом. Кто будет настолько тверд, чтобы сопротивляться силе нашего натиска, кто не проникнется тотчас же ужасом и не обратится в бегство? Итак, мы советуем вам предпочесть спасение гибели и, пока еще возможно снисхождение, бросить оружие, склонившись перед нашим императорским могуществом, которое - Бог свидетель - оставляет безнаказанной столь великую вашу дерзость и дарует вам прощение и помилование. Все владения ваши сохранятся в целости и неприкосновенности. Мы советуем вам очнуться, наконец, от гибельного опьянения и незамедлительно воспользоваться предлагаемым нами спасением. Если же вы будете продолжать тщетные попытки добиться тирании, то вы пожалеете о своем безрассудстве тогда, когда вас осудят по закону и предадут смертной казни".

3. Получив это послание, Варда Фока не счел императора достойным письменного ответа, но разразился руганью, обозвал его нечестивым злодеем, гнусным убийцей своих родственников и потребовал, чтобы он отрекся от узурпированной власти. "Не ему, - сказал [Фока], - а мне принадлежит верховная власть; я могу гордиться тем, что дед мой был кесарем, а дядя - императором. Он не побоялся всевидящего ока правосудия и заколол [государя], как жертву, на разостланной среди пола постели, а отца моего и любимого брата подверг страшным мукам и по какому-то неясному и недоказанному обвинению лишил их сладчайшего света. Справедливость побуждает меня отомстить за все это: я всемерно воздам ему за кровь близких, за то, что он замыслил погубить славный, доблестный род".

Узнав об этих безумных словах и уверившись в том, что [Фока] вместе со следующими за ним сообщниками неизлечимо болен жестоким и бесчеловечным стремлением к грабежам и убийствам, император Иоанн решил не медлить и не придаваться более беспечности, не допускать того, чтобы сборище мятежника, воспользовавшись его бездеятельностью, разрушало города и укреплялось в своем неистовстве; он вознамерился, когда представится возможность, дать бой, используя все силы, и отразить разбойников. Он вызвал к себе Варду, прозванного Склиром, мужа необыкновенно храброго и предприимчивого, бывшего магистром и начальником войск Фракии, храбро отразившего яростный натиск росов на ромеев. Сестра его Мария, достигшая великой славы своей красотой и целомудрием, была женою Иоанна, но незадолго перед тем ее сразила жестокая смерть. Вызвав к себе Варду, поскольку он недавно одержал уже описанную мною победу над скифами и обратил их в бегство, император Иоанн назначил его стратилатом [10] похода против мятежников и отправил в Азию. Он приказал ему, насколько возможно, не осквернять землю кровью соотечествеников, если не будет на то крайней необходимости, привлекать к себе сообщников изменника обещаниями почестей, раздачею денег и уверениями в полном прощении. Он вручил ему скрепленные золотыми императорскими печатями грамоты, в которых были обозначены достоинства таксиархов, стратигов и патрикиев. Этими [грамотами] он приказал награждать тех, которые откажутся от своих заблуждений, отрекутся от самовластного тирана и склонятся к покорности императору.

Перейдя Босфор и достигнув Дорилея [11], стратилат Склир созвал туда войско, выстроил его в фалангу и стал проводить с ним ежедневные упражнения. Когда он увидел, что к нему собралось достаточное число воинов для того, чтобы при случае сразиться в открытом бою с врагами, он послал дуке Варде, который приходился ему свояком (сестра Фоки [12] была женой брата Склира, патрикия Константина), следующее письмо [13].

4. "Сомнительное и крайне опасное дело ты затеял, дерзко восстав против властителей, замыслив губительную тиранию, подняв оружие против соотечественников и осквернив здания священных храмов разбоем неистовых мятежников. Ты жестоко обманулся, патрикий, разбудив спящего льва, непобедимого самодержца. Ты ведь знаешь, что когда он появляется в битвах, одна только слава его имени обращает в бегство многочисленные войска. Как же мог ты поддаться уговорам бесчестных людей и попасть в такую западню? Послушай же, если хочешь, меня, как свойственника и друга, желающего тебе добра: отступись от злой тирании и, вымолив прощение вины, спаси свою жизнь. Я сам тебе обещаю, что не только ты не испытаешь жестокости властителя или кого-либо другого, но и безрассудство находящегося под твоим начальством отряда останется безнаказанным. Не вооружай против себя царского гнева, беспощадного к тем, которые не желают быть благоразумными. Одумайся наконец, не отвергая последней надежды, и, пока еще возможно милосердие, прими то, что ты будешь, горько оплакивая свою судьбу и упрекая себя в неразумии, просить впоследствии, но не получишь".

Постигнув содержание письма, Варда Фока ответил так: "Прекрасная, чудодейственная сила наставления мне известна - я сам читал книги древних [14], - но думаю, что это наставление может помочь лишь тогда, когда этому способствуют обстоятельства. А перед лицом чрезвычайной опасности, когда беды достигают крайней степени, наставление, как мне кажется, не имеет никакого значения. Когда я вспоминаю о том, сколько бедствий причинил бесчестный злодей Иоанн моему роду, как безжалостно он убил спящего льва - императора, моего дядю и своего благодетеля, как он без причины отправил меня в ссылку и без всякой вины жестоким, нечеловеческим образом ослепил моего отца и брата, - жизнь становится мне не в жизнь. Итак, не склоняй меня понапрасну к тому, чтобы я вручил свою жизнь в руки оскверненного злодеяниями врага. Ты меня никак не убедишь; я докажу, что я настоящий муж и, препоясавшись мечом, буду биться за погибших [членов] моего рода. Когда судьба колеблется между двумя крайностями, то одна из них во всяком случае неизбежна: либо я достигну царственного величия и сполна отомщу убийцам, либо доблестно стерплю свой жребий, приняв смерть от гнусного, бесчестного тирана".

5. Получив это письмо и убедившись в том, что никакими советами нельзя воздействовать на человека, которого дерзость ввергла в безумие, Варда Склир разбил войско на отряды и подразделения и пошел на Дипотам [15]. Прибыв туда, он тотчас же послал в лагерь Варды Фоки переодетых нищими [16] лазутчиков, чтобы те объявили начальникам войска, что император обещает простить их дерзкий замысел, и сверх того сообщили, что если они не порвут с мятежником и не примирятся с государем, то стратилат не преминет выступить против них со всем войском " обойдется с ними, как с врагами. Услышав это и сообразив, что для них выгоднее предпочесть предлагаемые императором почести напрасной борьбе за сомнительную удачу, они с наступлением ночи покинули сообщество Фоки и перебежали к стратилату. Главными среди них были патрикий Андралест [17], двоюродный брат Фоки, и Симеон Ампел.

Узнав о том, что они внезапно отступились от него и бежали, Варда, как и следовало ожидать, вознегодовал. Он стал умолять оставшихся, призывая в свидетели и хранители их клятвы Бога, не предавать его, сражаться изо всех сил и содействовать ему, столь ужасно пострадавшему. Склир, - говорил он, - не устоит против них в открытом бою, если они будут нападать, отбросив малодушие и нерешительность. Так он упрашивал и заклинал их, но они тем не менее покидали тайком лагерь и перебегали к стратилату Склиру [18].

Передают, что глубокой ночью, сломленный бегством сообщников, потерявший сон и охваченный печалью, Фока возносил мольбы к Богу, возглашая стих Давида: "Суди, Господи, обижающих меня" [19]. Вдруг ушей его достиг прозвучавший в воздухе голос, запрещающий ему продолжать пение псалма, потому что стратилат Варда уже произнес против него те же слова. После того как он услышал этот голос трижды, изумленный чудесным прорицанием, охваченный ужасом. Фока поднялся с ложа и стал дожидаться рассвета [20].

6. Когда уже полностью рассвело, он вскочил на коня и, объезжая войско, остановил взгляд на своей обуви. Тут он увидал нечто странное - сапоги показались ему не красными, а совершенно черными. Он стал расспрашивать своих людей, как это они ошиблись и вместо царской обуви подали ему обыкновенную. Те отвечали, что сапоги пурпурные и посоветовали ему присмотреться к ним получше. Он снова бросил взгляд на них и увидел, что они красные, какими были прежде. Фока понял, что и это второе чудесное предзнаменование не сулит ему добра. Он видел также, что войско не согласно с ним и выходит из повиновения, и решил любым способом спасти свою жизнь.

Итак, Фока с тремястами наиболее близких к нему, отлично вооруженных воинов выступил в полночь тайком из лагеря и пошел по дороге, ведущей в крепость Тиранов [21], именуемую Антигус. Эту крепость он, боясь превратности судьбы, уже давно укрепил, снабдил хлебом и другими съестными припасами. Место, где распалось войско Варды Фоки, издавна называется Вардаэттой [22].

Как только стратилат Варда [Склир] узнал о бегстве Фоки, он с несколькими отборными всадниками пустился в погоню; ему не удалось настигнуть Фоку, и тот спасся в крепости. Но всех захваченных в плен сообщников Фоки он ослепил - таково было приказание [самого] императора. Говорят, что место, где страдальцы претерпели такое несчастье, называется Тифловивария [23]. Меня удивляет, что древние, как бы движимые вдохновением, давали местам подходящие и соответствующие будущим событиям названия. Ведь, когда был безжалостно ослеплен Лев Фока, дядя отца Варды [24], то место, где была совершена эта кара, назвали Оилеон, что звучит на деревенский лад - Голеон [25]. Так что места казней издавна приобретают такого рода названия. Быть может, не будет лишним рассказать здесь попутно, как был ослеплен Лев.

7. Когда император Лев [26], заболев тяжелым недугом, переселился из этой жизни и вслед за ним последовал брат его Александр [27], то престол ромейский, перешедший к малолетнему сыну Льва Константину [28] и к августейшей Зое29, заколебался. Этим воспользовался вождь мисян Симеон [30], муж отважный и Яростный в битве, уже давно неукротимо пылавший желанием пойти войною на ромеев. Не переставая разорять Македонию и Фракию, он, одержимый природным и вообще присущим скифам безумием, повелел ромеям провозгласить его своим самодержцем [31]. Ромеи же, не стерпев открытой наглости и заносчивости скифа, решили двинуться против него с оружием. Итак, они назначили начальником войска и объявили доместиком схол Льва Фоку, который в то время выделялся среди других военачальников своей храбростью и победами, а командование огненосными кораблями поручили Роману (назначенный на эту должность называется друнгарием морского флота). Они были посланы против мисян с тем, чтобы один напал на них с суши, а другой с моря. Передают, что, совершив переход и достигнув Мисии, Лев яростно устремился в бой и перебил бесчисленное множество врагов. Вследствие этого Симеон очутился в крайнем затруднении: он не знал, что ему делать, как укрыться от столь смелого и непобедимого мужа. Все мисяне уже изнемогли в битве и обратились в бегство, но тут один из телохранителей Льва принес ему, как говорят, известие, что друнгарий Роман распустил паруса, повернулся кормою к ветру и отплыл в Византии, намереваясь захватить власть. Это ужасное известие поразило [Льва], он сломал строй, обратился спиной к мисянам и поспешил в столицу, надеясь, что ему удастся опередить приплытие Романа и самому завладеть властью над ромеями [32].

Увидев это беспричинное, странное бегство ромеев. Симеон якобы заподозрил вначале хитрость, подумав, что мисян ожидает гибель, если они станут их преследовать; однако затем, убедившись в том, что они бегут изо всех сил, устремился вслед за ними и немилосердно истребил бесчисленное их множество. И теперь еще видны кучи костей у Анхиала, где было тогда бесславно перерезано бегущее войско ромеев [33]. Что же касается Льва, то он не прибыл вовремя в Византии и обманулся в своих надеждах:

Роман успел захватить царский дворец и был провозглашен василеопатором [34]. Тогда Лев переправился через Авидос в Азию и разжег апостасию; он причинил множество бед Роману и государству, устраивая набеги, перехватывая ежегодные налоги и подчиняя себе тех, кто ему сопротивлялся. Но когда с течением времени разбойничья шайка [Льва] рассеялась, его коварные замыслы повернулись против него самого - он обратился в бегство, был схвачен и безжалостно ослеплен [35].

8. Так обстояло дело [с мятежом Льва]. Что же касается [Варды] Фоки, то он спешил тогда в крепость и находился позади своего войска. Вдруг какой-то самоуверенный смельчак [36] из преследовавших подскакал к нему на коне, разразился угрозами, замахнулся мечом и хотел его ударить. Фока стал его просить, чтобы он удалился, сжалившись над его бедственным положением. "Ты ведь смертей, - сказал он ему, - ты должен иметь в виду изменчивость и ненадежность судьбы: не следует тебе усугублять страдания злополучного мужа; достаточно бедствий его окружают, они привели к такому несчастью, что на бывшего начальника ромейского войска смотрят теперь, как на беглеца". Но тот не обращал внимания на эти слова и придвигался все ближе, намереваясь поразить [Фоку]. Тогда Варда схватил висевшую у него сбоку палицу и, внезапно повернувшись, обрушил ее на шлем нападающего: палица, пройдя сквозь шлем, раздробила череп, и смельчак, не издав ни звука, упал на землю. Таким образом, Фока невредимым достиг крепости.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.008 сек.)