ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ИНТЕРНЕТ

Идея создания интеллектуальной энергосети, хотя и набирает популярность, пока еще не стала частью официальных программ ЕС или стран-членов. IBM, Cisco Systems, Siemens и GE стремятся застолбить место в этой области, надеясь получить новую супермагистраль для транспортировки электронов. Однако энергосеть должна превратиться в информационно-энергетическую сеть, которая позволяет миллионам людей, производящих собственную энергию, делиться излишками друг с другом.

Интеллектуальная энергетическая сеть затронет практически все стороны нашей жизни. Дома, офисы, фабрики и транспортные средства будут непрерывно поддерживать связь друг с другом, делиться информацией и энергией 24 часа в сутки семь дней в неделю. Интеллектуальные коммунальные сети будут получать информацию об изменениях погоды и непрерывно регулировать поток электроэнергии и тепла в помещениях в зависимости от температуры на улице и запросов потребителей. Сеть станет также управлять бытовой техникой, например при достижении пиковой нагрузки программное обеспечение сможет сокращать число полосканий в стиральной машине и, таким образом, экономить электроэнергию.

Стоимость электроэнергии в сети меняется в течение суток, установка в каждом доме цифровых счетчиков, снимающих показания в реальном времени, даст возможность перейти к динамическому ценообразованию и позволит потребителям автоматически повышать или понижать энергопотребление в зависимости от цены. Потребители, которые согласятся на небольшую корректировку энергопотребления, получат скидки при оплате энергии. Динамическое ценообразование также подскажет местным энергопроизводителям, когда лучше поставлять электроэнергию в сеть, а когда лучше уйти из сети.

Правительство США недавно выделило средства на создание интеллектуальной энергосети в стране. Они должны пойти на установку цифровых счетчиков, датчиков для мониторинга передающей сети, разработку технологий аккумулирования энергии, создание высокотехнологичной системы распределения электроэнергии и в конечном итоге превратить существующую энергосеть в энергетический Интернет. CPS Energy в Сан-Антонио, штат Техас, Xcel Utility в Боулдере, штат Колорадо, а также PG&E, Sempra и Southern ConEdison в штате Калифорния должны в ближайшие несколько лет заложить основу интеллектуальной энергосети.

Интеллектуальная энергосеть — это хребет новой экономики. Если Интернет открыл возможности для создания тысяч новых компаний и миллионов новых рабочих мест, то и от интеллектуальной сети электроснабжения следует ожидать того же, за исключением, пожалуй, масштаба. Как заметила Мари Хаттар, вице-президент по маркетингу группы Cisco по сетевым решениям, «эта сеть будет в 100, если не в 1000 раз больше Интернета». Она подчеркнула, что «в одних домах есть доступ к Интернету, а в других его нет. Электричество же есть у всех, и все дома могут быть подключены к интеллектуальной энергосети» [39].

Вот уже два десятилетия я слышу со стороны глав государств и руководителей глобальных компаний один и тот же вопрос: «Ну разве можно удовлетворить энергетические потребности сложной глобальной экономики за счет альтернативных возобновляемых источников энергии?» Старая гвардия в правительствах и в энергетической отрасли даже не подозревает, насколько горизонтальные взаимодействия могут трансформировать характер энергетики, так же как не подозревали этого музыкальные магнаты, когда впервые столкнулись с прямым обменом музыкальными файлами.

Появление сетевой информационной технологии второго поколения изменило экономическое уравнение, баланс сместился от старой централизованной энергетики на основе ископаемого топлива и урана к новым распределенным возобновляемым источникам энергии. Нынешние программные средства позволяют компаниям и отраслям объединять сотни тысяч и даже миллионы небольших настольных компьютеров. После объединения их распределенная вычислительная мощность на порядок превышает вычислительную мощность самых крупных централизованных суперкомпьютеров.

Аналогичным образом сетевая информационная технология используется сейчас для трансформации сетей электроснабжения в ряде районов мира. Когда миллионы зданий будут генерировать возобновляемую энергию, аккумулировать избыток энергии в форме водорода и делиться электроэнергией с миллионами других участников интеллектуальной энергосети, распределенная мощность затмит все, что могут генерировать централизованные атомные, угольные и газовые электростанции.

Исследование, проведенное KEMA, ведущей энергоконсалтинговой фирмой, для GridWise Alliance, американской коалиции ИТ-компаний, энергетических и коммунальных компаний, ученых и венчурных капиталистов, показало, что даже скромные правительственные льготы в размере $16 млрд, направленные на стимулирование интеллектуализации национальной энергетической сети, должны инициировать проекты общей стоимостью $64 млрд и привести к прямому созданию 280 000 рабочих мест [40]. Поскольку интеллектуальная энергосеть имеет критическое значение для развития других четырех столпов, она приведет к появлению сотен тысяч дополнительных рабочих мест в секторе возобновляемой энергетики, на строительном рынке и рынке недвижимости, в секторе водородных накопителей энергии и в электрическом транспорте — в общем, во всех сферах, для которых интеллектуальная энергосеть является поддерживающей платформой. Эти цифры, впрочем, кажутся маленькими по сравнению с числом рабочих мест, которые должны появиться в результате вложения в течение следующего десятилетия €1 трлн (по прогнозам Еврокомиссии) в создание распределенной интеллектуальной энергосети в крупнейшей экономике мира [41].

Сегодняшнее представление о распределенной интеллектуальной энергосети сильно отличается от того, о чем думали в большинстве своем компании информационно-коммуникационного сектора, когда эта идея только возникла. Первоначально им виделась централизованная интеллектуальная энергосеть. Компании готовились к переводу на цифровую основу существующей энергетической системы, к установке интеллектуальных счетчиков и датчиков, позволяющих коммунальным компаниям дистанционно снимать показания, получать поминутную информацию о потоках электроэнергии. Цель заключалась в повышении эффективности передачи электроэнергии по сети, сокращении затрат на обслуживание, увеличении точности учета потребления энергии. Их планы были реформистскими, а не революционными. Насколько мне известно, практически не обсуждалось использование интернет-технологии для превращения энергетической системы в интерактивную информационно-энергетическую сеть, позволяющую миллионам людей генерировать собственную возобновляемую энергию и делиться ею друг с другом.

В 2005 г. руководство IBM в Германии поинтересовалось у меня перспективами использования интеллектуальной энергосети. Я начал говорить о возможности превращения энергетической системы в интеллектуальную сеть для обмена энергией на лекциях для руководителей в Школе бизнеса Уортона и на презентациях в коммунальных компаниях вроде Scottish Power, Cinergy и National Grid. Идея интеллектуальной сети электропередачи стала центральной темой моей книги «Водородная экономика» (The Hydrogen Economy), вышедшей в 2002 г. Замечу, что я был не одинок. К этой теме в течение ряда лет обращался, например, Эймори Ловинс, а также другие представители энергетических и коммунальных компаний.

Еще в 2001 г. в отчете Научно-исследовательского института электроэнергетики (США) «Перспективы развития» было отмечено, что развитие распределенного генерирования энергии может пойти

— во многом по тому же пути, что и компьютерная индустрия. Крупные мейнфреймы уступили дорогу небольшим, географически рассеянным настольным и переносным компьютерам, объединяемым в интегрированные, чрезвычайно гибкие сети. В нашей отрасли центральные электростанции, впрочем, сохранят важную роль. Однако мы все больше ощущаем потребность в небольших, чистых и распределенных генераторах… в сочетании с технологиями аккумулирования энергии. Базовым требованием для них будет создание совершенной системы электронного контроля: это абсолютно необходимо для управления огромным потоком информации и энергии, который неизбежно породит такое сложное объединение [42].

Сотрудники IBM в Германии связали меня с голландцем Гёйдо Бартелсом, который занимался продвижением концепции интеллектуальной коммунальной сети. Гёйдо был также председателем GridWise, консорциума энергетических и ИТ-компаний, взаимодействовавших с Министерством энергетики США по вопросам развития интеллектуальных энергосетей. Мы с Гёйдо организовали ряд дискуссий относительно будущего IBM. Вместе с тем было совершенно ясно, что компания нацеливалась главным образом на реформирование энергосети на основе традиционного централизованного подхода. Идея микросетей, подключающихся и продающих энергию большой сети, хотя и признавалась в качестве потенциальной возможности, еще не созрела, чтобы стать стержнем нового экономического видения. Впрочем, IBM была неподдельно заинтересована в движении в направлении третьей промышленной революции. Бартелс и Аллан Шурр, например, оценили потенциал распределенной интеллектуальной энергосети и стали работать над созданием инфраструктуры третьей промышленной революции со своими клиентами по всему миру.

Пьер Набюрс, еще один голландец, генеральный директор KEMA, тоже разглядел достоинства двухсторонней информационно-энергетической сети. Набюрс — коллега Бартелса в ЕС, возглавляющий Европейскую технологическую платформу SmartGrids. Как и коалиция GridWise в США, SmartGrids объединяет коммунальные и ИТ-компании, которые работают над созданием интеллектуальной энергосети в Европе. Набюрс считает, что применение интернет-технологии в сфере энергетики позволит объединять и распределять энергию, генерируемую тысячами микросетей.

Набюрс чувствовал, что в европейских энергетических и коммунальных компаниях происходят перемены, чего пока нельзя сказать об их американских коллегах. В корпоративных залах заседаний шли жаркие дискуссии. Эти компании более столетия были неразлучны с гигантскими поставщиками ископаемого топлива, необходимого для выработки электроэнергии. Руководители более молодого поколения, заметив рост интереса к производству собственной возобновляемой электроэнергии со стороны муниципалитетов, регионов, небольших и средних предприятий, кооперативов и домовладельцев, восприняли это как возможность изменить роль своих компаний. Они увидели шанс приобрести новые функции, а вместе с ними и новую модель бизнеса в дополнение к традиционной модели поставки, передачи и распределения электроэнергии. Почему бы не воспользоваться возможностями интеллектуальной энергосети для улучшения управления существующими потоками электронов от централизованных электростанций на ископаемом топливе и уране при одновременном использовании ее распределенного потенциала для сбора и передачи электронов от тысяч местных микросетей? Иначе говоря, почему бы не перейти от одностороннего к двухстороннему управлению электроэнергией?

При новом сценарии компании должны отказаться от некоторых видов традиционного вертикального контроля над поставкой и передачей электроэнергии, чтобы стать, по крайней мере частично, составной частью электросети с участием тысяч мелких производителей энергии. В новой схеме энергетические и коммунальные компании приобретают намного более важную роль. Они становятся менеджерами информационно-энергетической сети. Они все больше превращаются из продавцов собственной энергии в поставщиков услуг по управлению чужой энергией. Если пойти дальше, то будущее коммунальных компаний — это совместное управление использованием компаниями энергии по всей цепочке создания стоимости подобно тому, как сейчас ИТ-компании вроде IBM помогают бизнесу управлять его информационными потоками. Потенциал у новых бизнес-возможностей значительно больше традиционного бизнеса, связанного с простой продажей электронов.

Поддержка видения молодых руководителей пришла с неожиданной стороны. В начале 2006 г. Нели Крус, комиссар ЕС по конкурентной политике, устроила переполох в энергетическом и коммунальном секторе. Дерегулирование рынка электроэнергии позволило небольшой группе национальных энергетических гигантов протянуть свои провода через границы и скупить небольших игроков. Еврокомиссию сильно обеспокоила способность горстки новых мегаэнергетических компаний контролировать доступ на рынки в результате монополизации поставки электроэнергии и систем ее распределения. Крус объявила войну энергетическим и коммунальным компаниям. Им было предписано разъединить эксплуатацию сетей электропередачи и генерирование электроэнергии. Проще говоря, был введен запрет на одновременное владение генерирующими мощностями и линиями электропередачи. Крус предельно ясно обрисовала намерение Еврокомиссии, заявив, что одной из проблем, вызывающих серьезную обеспокоенность, является связанность инфраструктуры и генерирующих мощностей. Эта проблема характерна для всех сетевых отраслей, где воспроизведение базовой инфраструктуры очень затратно. Собственники и операторы критически важных сетей нередко конкурируют с компаниями, которым нужен доступ к этим сетям. Можно ли рассчитывать на справедливое отношение таких интегрированных компаний к конкурентам? Их корыстные интересы не позволяют сделать этого… Расследование, проведенное в секторе, показало, что новым участникам нередко отказывают в доступе к сетям, операторы которых отдают предпочтение своим собственным дочерним компаниями [43].

Говоря о себе лично, Крус отметила, что «очень приветствует меры, направленные на полное структурное разъединение (то есть отделение электрогенерирующего и розничного бизнеса от монополизированной инфраструктуры)» [44].

Действия комиссара по конкурентной политике были частью масштабной программы, призванной открыть двери новым зеленым распределенным источникам энергии третьей промышленной революции. Факты говорили о том, что по всей Европе энергетические и коммунальные компании мешают местным производителям возобновляемой энергии поставлять ее в энергосеть. Обструкционистская политика энергетических и коммунальных компаний шла вразрез с директивами ЕС, направленными на стимулирование производства электричества с использованием местных возобновляемых источников энергии.

По мнению Еврокомиссии, как заявила Крус, «предоставление новым компаниям возможности выхода и процветания на рынке — это классический процесс либерализации, который ведет к повышению конкуренции и появлению новых альтернатив для потребителей, например альтернативы “зеленого” электричества» [45].

Правительства Германии и Франции не замедлили выразить свое недовольство действиями Крус. В обеих странах находились штаб-квартиры европейских энергетических гигантов — E. ON и RWE в Германии, EDF во Франции. О чем не знали средства массовой информации и публика, так это о светопреставлении, которое происходило за кулисами, как минимум в офисах некоторых крупнейших игроков сектора.

В марте 2006 г. примерно в то же время, когда Крус выступила со своим заявлением о «разъединении», Уц Классен, генеральный директор EnBW, четвертой по размеру энергетической компании в Германии, пригласил меня в Берлин, чтобы я сделал доклад для сотрудников компании и ее клиентов по вопросам изменения климата, энергетической безопасности и преобразования энергетического сектора. Хотя EnBW принадлежала на 45% французской EDF, компании, которая производила на своих АЭС 78% электроэнергии Франции, Классена особенно интересовало распределенное генерирование возобновляемой энергии [46]. Три месяца спустя он пригласил меня в Хайльбронн, Германия, для выступления перед всей его компанией. В зале собралось около 500 человек. После того как я изложил свое видение третьей промышленной революции, на трибуну вышел Классен. К удивлению многих его подчиненных, которые всю жизнь занимались традиционным ископаемым топливом и атомной энергией и привыкли к централизованной, вертикальной схеме власти, Классен сказал, что энергетический рынок меняется, и вместе с ним должна измениться EnBW. Он заявил, что EnBW нужно идти впереди толпы и встать во главе перехода к новой эре распределенной энергии. Из его слов следовало, что, хотя старые источники энергии и бизнес-модели не отбрасываются, компании необходимо освободить место для новых источников энергии и связанных с ними новых моделей бизнеса.

К началу 2008 г. энергетические и коммунальные компании по всей Европе делали шажки в направлении новой энергетической эры, в том числе ирландская NTR и Scottish Power. Даже в таких бастионах старого порядка, как E. ON, немецкий энергетический гигант, занялись переосмыслением будущего.

E. ON пригласила меня поучаствовать в двухчасовых дебатах с ее председателем совета директоров и генеральным директором д-ром Иоганнесом Тейссеном в марте 2008 г. в Роттердаме. Когда я познакомился с ним, он казался олицетворением традиционного немецкого бизнес-лидера с его внешней строгостью и черным костюмом-тройкой. На деле же это был очень душевный и отзывчивый человек. Тейссен настаивал на том, что для удовлетворения энергетических потребностей Европы в предстоящие десятилетия нам потребуются все мыслимые источники энергии, включая ископаемое топливо, атомную энергию и даже возобновляемые источники. В отношении распределенной энергии он, однако, предпочитал отмалчиваться.

Нельзя было не заметить, что на протяжении всех дебатов, пока я говорил, некий британский джентльмен лет сорока с хвостиком что-то нашептывал на ухо Тейссену. Когда дебаты завершились, он подошел ко мне и представился. Его звали Кентон Брэдбери, он занимал в E. ON должность старшего вице-президента по управлению инфраструктурой и будущим стратегиям. По его словам, компания начала рассматривать в целом проблему интеллектуальных энергосетей, микрогенерирования и распределенных источников энергии, и ему очень хотелось знать больше, особенно о том, как энергетические компании сотрудничают со строительными компаниями в создании интеллектуальных домов, способных выполнять роль мини-электростанций и поставлять электроэнергию в сеть.

В последующие месяцы мы переписывались с ним по электронной почте и не раз разговаривали по телефону. Я связал его с некоторыми членами нашей группы по глобальной политике, в том числе с Гёйдо Бартелсом из IBM, Пьером Набюрсом из KEMA и Руди Провостом, генеральным директором Philips Lighting. Кентон представил некоторые новые бизнес-возможности, связанные с инфраструктурой третьей промышленной революции, на заседании совета директоров E. ON несколько месяцев спустя.

Я уже говорил, что руководители, представляющие более молодое поколение, загорелись идеей перевести свои компании на новую модель бизнеса — не отказываясь от традиционных бизнес-планов — и превратить их в консультантов, помогающих управлять энергией, как это делают IBM и другие ИТ-компании в сфере управления информацией. Так вот, насколько мне известно, E. ON провела выездной практический семинар осенью 2008 г. и использовала подрывную модель изменения IBM в качестве бизнес-кейса для анализа различных сценариев адаптации миссии и стратегии компании к парадигме третьей промышленной революции.

Бизнес-кейс IBM, который в наше время очень известен и стал стандартным для программ MBA, связан с решением компании в середине 1990-х гг. сместить фокус с продажи компьютеров, которая была ее основной деятельностью, на продажу услуг. К тому времени IBM стало ясно, что простая продажа компьютеров приносит очень небольшую прибыль. Когда десятки компаний продают «ящики», а азиатские конкуренты могут выпускать машины сходного качества, но дешевле, продуктовая сторона бизнеса приносит все меньшую и меньшую маржу.

Луис Герстнер, генеральный директор IBM, увидел надпись на стене и сформулировал новую модель бизнеса. Прежде всего он спросил: «В чем заключается ключевая компетенция IBM?» Ответ был: «В управлении потоком информации». Увидев свой новый образ, этот технологический титан XX века развернул свой гигантский корабль, направил его в новые воды и начал продавать профессиональный опыт, помогая компаниям лучше управлять информацией. Вскоре в компаниях по всему миру появилась должность директора по информационным технологиям.

У энергетических и коммунальных компаний ключевой компетенцией является «управление энергией». Однако чего клиенты реально хотят от них, так это консультирования по вопросам, как внедрить более эффективные энергетические системы и как расходовать меньше энергии. В высококонкурентном мире, когда в некоторых отраслях затраты на энергию затмевают затраты на оплату труда, состязание идет в сфере экономии энергии — одной из немногих сфер, где успех позволяет предотвратить снижение, а иногда и полное исчезновение маржи.

Итак, каким же образом E. ON и другие энергетические и коммунальные компании должны переходить от попыток продать больше электронов к новой модели бизнеса, при которой их миссией становится консультирование клиентов и разработка программ снижения потребления электронов? Самым сложным аспектом, с точки зрения управления, является тонкий процесс отказа от старой модели бизнеса — без ее преждевременного отбрасывания — при агрессивном продвижении новой модели бизнеса. Именно он будет тестом на профессионализм и критерием отбора самых способных молодых руководителей в энергетическом секторе.

Что касается IBM, то там, похоже, предвидят появление двух очень разных видов интеллектуальных энергосетей — реформистской в США и революционной в Европе. Как уже говорилось, первоначальное видение суперсети в IBM было узким и ориентированным на реформирование: перевод сети на цифровой формат, повышение ее эффективности и передача информации в реальном времени энергетическим компаниям, позволяющие им лучше управлять операциями. По крайней мере именно это было у всех на слуху.

План игры IBM начал меняться в начале 2007 г., когда Европейский союз и все большее число его членов, регионов и городов, а также представителей бизнес-сообщества стали склоняться к модели третьей промышленной революции. В IBM пошел разговор о распределенной интеллектуальной энергосети для ЕС. По словам одного отраслевого аналитика, распределенная модель лучше подходила для Европейского союза, который в конечном итоге представляет собой сеть населенных пунктов, регионов и стран-членов, управление которыми значительно менее иерархическое и более горизонтальное, чем в других местах. Ну а что можно сказать в отношении США и Северной Америки? Тот же аналитик дает недвусмысленный ответ на этот вопрос. Здесь, пожалуй, больше подойдет централизованная суперсеть.

До сих пор американские энергетические и коммунальные компании по большей части сдержанно относятся к реализации бизнес-модели третьей индустриальной революции. Эд Легг из Эдисоновского электротехнического института, оплота американской энергетической отрасли, прямо высказывается по этому поводу: «Мы вряд ли примем то, что ущемляет наш бизнес. Все находящиеся в собственности инвесторов коммунальные компании выстроены на основе модели с центральными электростанциями, которую предложил еще Томас Эдисон. Существуют крупные электростанции… Распределенное генерирование энергии не вписывается в эту картину — это локальное явление» [47].

Очень многое вложено в непростое решение строить две разные интеллектуальные энергосети — централизованную, вертикальную систему в США и распределенную, горизонтальную систему в Европейском союзе. Отраслевые обозреватели оценивают стоимость преобразования в 2010–2030 гг. существующей в США энергосети в интеллектуальную сеть в $1,5 трлн [48]. Если интеллектуальная энергосеть будет односторонней, а не двухсторонней по своей структуре, то США лишатся возможности присоединиться к Европе в третьей промышленной революции и по этой причине — перспективы сохранить свое лидерство в глобальной экономике.

Поиск по сайту: