БИЗНЕС-ЛИДЕРЫ ОРГАНИЗУЮТ ДВИЖЕНИЕ

Я позвонил Марку Кассо, который был своим человеком в Вашингтоне и являлся президентом Круглого стола строительной отрасли, небольшой, закрытой профессиональной ассоциации, включавшей в себя порядка сотни генеральных директоров ведущих американских строительных компаний. Некоторое время назад, в октябре 2007 г., Марк пригласил меня на остров Большой Кайман для выступления на годовом собрании его группы. До США дошла информация о развертывании модели третьей промышленной революции в Европейском союзе, и Марк считал, что членам его группы будет небезынтересен второй столп — функциональная реконфигурация глобального фонда зданий, то есть превращение миллионов зданий в мини-электростанции, генерирующие возобновляемую энергию. Ряд американских компаний подходили к этому так же, как и их европейские коллеги, и экспериментировали на свой лад. Мы с Марком договорились не терять друг друга из виду.

К моему удивлению, на следующий год меня опять пригласили выступить перед группой. После второй встречи речь пошла об установлении связей между строителями и другими компаниями из смежных областей, с которыми работал мой офис. Однако до лета 2008 г., когда рынок жилья резко упал, цены на энергоносители устремились в стратосферу, а финансовый рынок охватила паника, мне не приходило в голову, что пора бы собрать разрозненные компании, занимавшиеся созданием тех или иных столпов третьей промышленной революции, вместе для прямого обсуждения совместных действий по продвижению видения третьей промышленной революции и планов его реализации в Европе, Америке и мире в целом. Марк и его ассоциация согласились принять участие в организации такой встречи.

24 октября генеральные директора и топ-менеджеры 80 глобальных компаний и отраслевых ассоциаций собрались в небольшом зале City Club в центральной части Вашингтона на конференцию, рассчитанную на целый день. Во время короткой вступительной части участники представлялись друг другу и объясняли, почему они приехали на конференцию и что ожидают получить от этой встречи. К тому моменту, когда она закончилась, в зале царила атмосфера неформального согласия.

Экономический кризис открыл очень хорошую возможность для продвижения идеи третьей промышленной революции. Наши индивидуальные инициативы масштабировались не так быстро, как хотелось, из-за того, что они опирались на инфраструктуру второй промышленной революции, не позволявшую реализовать весь их потенциал. Мы имели дело с не связанными ни с чем придатками, инородными пилотными проектами на недружественной территории. Действовать в одиночку и дальше мы не могли. Инфраструктура третьей промышленной революции, складывающаяся из пяти столпов, давала нам новое экономическое видение. Нужно было объединяться, однако вставал вопрос — с какой целью? Полной ясности у нас не было. Мы решили назвать нашу группу Круглым столом руководителей глобального бизнеса по вопросам третьей промышленной революции и вести диалог с правительствами с целью продвижения новой экономической модели.

В декабре делегация нашего Круглого стола встретилась с Гюнтером Ферхойгеном, вице-председателем Еврокомиссии и комиссаром по вопросам предпринимательства и промышленности. В нашу делегацию входили такие влиятельные люди, как Антон Милнер, генеральный директор Q-Cells, крупнейшего производителя солнечных батарей в мире; Ральф Петерсон, президент CH2M Hill, одной из ведущих строительных компаний мира; Кармен Бесерриль, президент Acciona Energía, одной из ведущих компаний мира по возобновляемым источникам энергии.

Ферхойген долго придерживался скептических взглядов в комиссии Баррозу, когда дело доходило до инициатив по предотвращению изменения климата. Нельзя сказать, что он не верил в реальность глобального потепления и угрозы для всей планеты, это было не так. Он просто считал, что ЕС нужен такой подход к изменению климата, который будет способствовать развитию коммерции и одновременно противодействовать глобальному потеплению, не поступаясь ни одной из этих целей. Ферхойген и я не раз выступали вместе на публичных форумах, а случалось, и беседовали с глазу на глаз. Он видел в стратегии создания инфраструктуры третьей промышленной революции на пяти столпах (а именно в достижении целевых показателей 20–20–20 к 2020 г.) путь к обеспечению устойчивости внутренней экономики ЕС и ее глобальной конкурентоспособности. Ферхойген публично объявил о своей поддержке третьей промышленной революции на официальном обеде и пресс-конференции с представителями нашего Круглого стола руководителей глобального бизнеса. Мы договорились о том, что наша группа будет давать рекомендации и консультироваться с Еврокомиссией по вопросам стратегии третьей промышленной революции. Наш первый выход на международную арену оказался успешным и помог сплотить группу.

Однако у нас по-прежнему не было ясного видения миссии, кроме привлечения всеобщего внимания к преимуществам третьей промышленной революции. Чего нам не хватало, так это программы действий. Мы нашли свой путь, как ни странно, не в Европе, а в Сан-Антонио, штат Техас, в седьмом по величине городе Америки.

Я только что закончил выступление перед Американской ассоциацией ипотечных банков в Далласе, штат Техас. Дело происходило в марте 2008 г., и рынки жилой и коммерческой недвижимости лежали в руинах. Аудитория состояла из мужчин и женщин, которые занимались ипотечными банковскими операциями в Америке. Настроение становилось все более мрачным по мере изложения фактов, свидетельствовавших об ухудшении состояния второй промышленной революции. Но у меня все же была надежда на то, что оно улучшится, когда я обрисую перспективы преобразования рынка жилой и коммерческой недвижимости в сектор двойного назначения — перспективы превращения домов в производителей энергии. Я говорил о том, что превращение национального фонда зданий в мини-электростанции должно возродить отрасль, инициировать строительный бум и привести к повышению стоимости недвижимости в последующие два десятилетия.

Однако присутствовавших, похоже, больше заботило сохранение рабочих мест и выживание их организаций в условиях углубления финансового кризиса в ипотечном секторе. Хотя у меня и оставалась слабая надежда — скорее даже оправдание, — что я по крайней мере заронил семена, которые раньше или позже дадут всходы, в реальности мои слушатели в то утро просто были перегружены информацией.

Я разговаривал с несколькими руководителями после этой презентации, когда к нам подошла женщина и представилась. Ее звали Аврора Гейс, и она была председателем CPS Energy, муниципальной энергетической компании Сан-Антонио. Она сказала, что ее очень заинтересовало видение третьей промышленной революции и происходящее в Европе, и спросила, не мог бы я выступить на годовом собрании правления компании в июне. Я согласился.

На собрании присутствовали высшее руководство CPS, члены городского совета, представители бизнес-сообщества и руководители общественных организаций. Город уже был готов к инициативам третьей промышленной революции. Мэр города Фил Хардбергер поставил амбициозную цель — превратить Сан-Антонио в самый зеленый город Техаса и сделать его национальным лидером гонки за экологически устойчивое будущее с низкими выбросами углекислого газа. Гейс рассчитывала на то, что моя встреча с руководством города усилит поддержку зеленой программы.

Мое выступление приняли очень хорошо. Однако я не мог не почувствовать некоторого сопротивления. В конце концов, изложить видение — это одно, а трансформировать CPS и весь город в соответствии с принципами третьей промышленной революции — совершенно другое, особенно с учетом того, что подобных попыток в США еще не было. Мы с Авророй сидели за коктейлем из текилы, соусом сальса и супом гуакамоле в ее любимом текс-мекс ресторане. Я сказал: «Аврора, у меня есть идея. Позволь обрисовать тебе картину. Третья промышленная революция уже идет. Предложи членам своего совета директоров подготовить паспорт, взять вещи и отправиться в Испанию, где мой европейский директор Анджело Консоли организует поездку по стране. Вы встретитесь с руководителями ведущих компаний третьей промышленной революции, посетите современные солнечные и ветровые электростанции, осмотрите здания с нулевыми выбросами и технологические парки». После обдумывания моего предложения в течение нескольких дней и консультаций с директорами Аврора дала идее зеленый свет.

Поездка, которая состоялась в ноябре 2008 г., была чем угодно, но только не отдыхом. Консоли загружал совет директоров CPS работой 14 часов в сутки, они встречались с учеными, инженерами, предпринимателями, городскими чиновниками и общественными группами. К концу поездки члены совета директоров были просто измотаны. Однако они обратились в «новую веру». Это мероприятие стало переломным моментом — директора увидели будущее и прикоснулись к нему.

Через несколько недель мой офис подписал контракт с CPS и городом на разработку генерального плана превращения Сан-Антонио в первый постуглеродный город на Северо-Американском континенте.

РАЗРАБОТКА ГЕНЕРАЛЬНЫХ ПЛАНОВ ДЛЯ ВСЕГО МИРА

В апреле следующего года мы провели в Сан-Антонио первый семинар по генеральному плану. Наша команда состояла из 25 опытных экспертов из ведущих компаний третьей промышленной революции, таких как IBM, Philips, Schneider, GE, CH2M Hill, Siemens, Q-Cells, Hydrogenics и KEMA. В группу по глобальной политике входили Алан Ллойд, бывший секретарь Калифорнийского агентства по охране окружающей среды и нынешний президент Международного совета по чистому транспорту; Байрон Маккормик, бывший исполнительный директор по разработке водородного автомобиля GM; представители таких всемирно известных зеленых архитектурных и градостроительных компаний, как Boeri Studio из Италии, Acciona и Cloud9 из Испании. У другого конца стола расположилась группа не менее уважаемых экспертов: инженеры, руководители департаментов городских агентств, представители офиса мэра и руководство CPS.

Наш Круглый стол руководителей глобального бизнеса по вопросам третьей промышленной революции обрел свою миссию. В течение следующих 12 месяцев группа по глобальной политике разработала генеральные планы по заказу князя Альбера II для княжества Монако, по заказу мэра Джанни Алеманно для Рима и по заказу вице-губернатора Ваутера де Йонга для провинции Утрехт, Нидерланды. Эти генеральные планы размещены на нашем сайте.

Мне хотелось бы продемонстрировать читателям, что мы сделали и чему научились, однако есть одно серьезное препятствие. Эти генеральные планы еще находятся в стадии разработки, а мы — на круто идущей вверх кривой обучения. Имея четыре генеральных плана в разработке, мы каждый день находим новые идеи, устанавливаем новые связи, пересматриваем старые расчеты и переосмысливаем прогнозные цели. Николас Изли, наш руководитель работ по генеральным планам, любит повторять, что разработка генеральных планов сродни спуску без тормозов на аттракционе «американские горки». Она захватывает дух, полна неожиданных поворотов и требует постоянного изменения ментальных установок. Цель — создание инфраструктуры и работоспособной системы для новой экономической эры. При этом нельзя ни на минуту забывать о финансовых показателях, включая прогнозы рентабельности инвестиций. Изли нередко работает по 16 часов в день, засыпая данными и отчетами нашу глобальную группу и представителей заказчиков в стремлении отыскать работоспособные формулы достижения целей генерального плана. Реальность такова, что все мы находимся в гигантской аудитории и учимся друг у друга по мере продвижения вперед.

Генеральные планы строятся на революционной концепции жизненного пространства. Помните, я говорил, когда новые энергетические режимы переплетаются с новыми средствами коммуникации, пространственная ориентация меняется фундаментальным образом — происходит то, что немецкие психологи называют «гештальт-изменение». Первая промышленная революция благоприятствовала появлению вертикальных городов с плотной застройкой, которые вырастали до неба. Вторая промышленная революция в отличие от первой благоприятствовала развитию менее централизованных пригородных зон, которые росли вширь, линейно, до горизонта.

Третья промышленная революция несет с собой совершенно другую конфигурацию. Наша группа разработчиков создает генеральные планы, которые встраивают существующие городские и пригородные пространства в биосферную оболочку. Мы предвидим создание тысяч биосферных регионов, каждый из которых представляет собой узел, связанный энергетическими, коммуникационными и транспортными системами третьей промышленной революции с охватывающей континент сетью.

Выбора у нас нет. На нашей шее городской и пригородный комплекс, который никуда не денется и во второй половине XXI века. Его инфраструктура, наследие первой и второй промышленных революций, пожирает огромное количество ископаемого топлива и извергает углекислый газ в атмосферу. В США примерно 50,1% всех видов энергии и 74,5% электроэнергии потребляются зданиями, на которые приходится 49,1% выбросов углекислого газа [2].

Масштабы проблемы, связанной со средой обитания, мы увидели в 2007 г. Этот год стал исторической вехой. Согласно отчету ООН о состоянии городов мира за 2008/ 2009 г. впервые в нашей истории население Земли в большинстве своем стало городским. Во многих мегагородах с пригородами насчитывается более 10 млн человек [3]. Появился новый вид человека — Homo urbanis.

Миллионы людей, сконцентрированных на ограниченном пространстве, сидящих на головах друг у друга в гигантских городских/ пригородных центрах, — явление новое. Пять веков назад средний человек на Земле мог встретиться за свою жизнь всего с тысячей человек. Сегодня жителя Нью-Йорка могут окружать 220 000 человек в радиусе одного километра от его дома или офиса в мидтауне Манхэттена.

Только один город до XIX века — древний Рим — имел население более миллиона человек. Лондон стал первым современным городом с населением более миллиона человек в 1820 г. К 1900 г. было уже 11 городов-миллионников, к 1950 г. — 75 городов, а к 1976 г. уже в 191 городах проживало более миллиона человек. В настоящее время число городов, где живет более миллиона человек, превышает 480, и конца этому росту не видно из-за ошеломляюще быстрого увеличения народонаселения [4]. На Земле каждый день рождаются 354 000 детей [5].

Когда для поддержания жизни человечеству приходилось полагаться на солнечное тепло, на мощь ветра и текущей воды и на мускульную силу животных и человека, численность населения оставалась сравнительно небольшой. Переломным моментом стала добыча большого количества аккумулированной солнечной энергии из-под земли сначала в виде угля, а затем в виде нефти и природного газа. Энергия ископаемого топлива, потребляемого паровыми двигателями, а позднее двигателями внутреннего сгорания, преобразовывалась в электричество, которое передавалось по проводам и позволяло человечеству создавать другие новые технологии, кардинальным образом увеличивавшие производство продуктов питания, товаров и услуг. Повышение производительности привело к беспрецедентному росту населения и урбанизации мира.

Трудно, однако, сказать, как следует относиться к этому фундаментальному изменению в организации жизни человечества — праздновать его, оплакивать или просто молча занести в анналы. Причина в том, что и рост населения, и городской образ жизни были достигнуты за счет разрушения экосистем Земли.

Только вдумайтесь: наш биологический вид сейчас потребляет 31% чистой продукции добывающей промышленности на Земле — чистой солнечной энергии, преобразованной растениями в результате фотосинтеза в органические вещества, хотя мы составляем всего полпроцента совокупной биомассы планеты [6]. При ожидаемом росте численности людей с нынешних 7 млрд до 9 млрд и более к середине столетия нагрузка на экосистемы Земли будет иметь опустошительные последствия для всех форм жизни [7].

Оборотная сторона урбанизации заключается в том, что́ мы оставляем за собой на пути к миру стоэтажных офисных зданий, многоквартирных домов и огромных пространств, превращенных в пригороды. Празднуя победу урбанизации в мире, мы приближаемся к другому историческому моменту — исчезновению девственной природы. С увеличением численности населения, ростом потребления продуктов питания, воды и строительных материалов, развитием автомобильного и железнодорожного транспорта, расползанием городов/ пригородов мы наступаем на оставшиеся участки дикой природы, ставим их обитателей на грань вымирания.

Ученые говорят, что в течение жизни сегодняшних детей «девственная природа» практически исчезнет с лица земли. Трансамазонское шоссе, проложенное через тропические леса Амазонки, ускоряет уничтожение последней великой нетронутой среды обитания. Неосвоенные регионы от острова Калимантан до бассейна реки Конго сокращаются день ото дня, освобождая место для растущего населения, которому необходимо жизненное пространство и ресурсы.

Древний Рим дает нам отрезвляющий пример последствий попыток обеспечить условия жизни для неразумно большого населения в мегагородской среде. Хотя это трудно себе представить, Италия была покрыта густыми лесами в начале правления Рима. За несколько столетий, однако, леса были сведены ради удовлетворения потребностей в пиломатериалах, а освободившиеся земли превращены в поля и пастбища для скота. Лишенная лесов земля под действием ветров и половодий потеряла драгоценную плодородную почву.

На протяжении этого периода Рим становился все более и более зависимым от сельскохозяйственного производства в Средиземноморье, которое обеспечивало роскошную жизнь для богатых, давало продукты питания и одежду для рабов и армий. Сельское хозяйство было источником 90% доходов государства в последние века существования империи, когда завоевание новых территорий открывало возможности для колонизации сельских земель [8]. Уже истощенную землю продолжали нещадно эксплуатировать, поддерживая приток доходов в Рим, что вызывало еще большую деградацию почвы. К третьему столетию истощение почвы в Северной Африке и на всем средиземноморском побережье привело к массовому бегству людей из деревень и появлению заброшенных сельскохозяйственных земель [9]1.

Потеря доходов от сельского хозяйства ослабила центральную власть и ухудшила содержание всей территории империи. Дороги и инфраструктура пришли в запустение. Когда-то могучие римские армии, теперь плохо экипированные и вооруженные, больше занимались поисками пропитания, чем защитой империи. Солдаты начали толпами дезертировать, оставляя Рим открытым для вторжения орд с дальних окраин. К шестому столетию захватчики стояли у ворот Рима. Римская империя, некогда правившая большей частью известной тогда территории мира, рухнула. Город Рим, население которого во времена расцвета превышало миллион человек, сжался до сотни тысяч жителей, ютившихся в руинах [10]. На колени империю поставили не чужестранные армии, а мать-природа, которая оказалась намного более грозным врагом.

А теперь представьте себе тысячу Римов с миллионом и более жителей в каждом лет через сорок от наших дней. Это не умещается в голове, и это совершенно иррационально. Я не хочу омрачать торжество, но за празднованием урбанизации человечества в 2007 г. мы упускаем возможность переосмыслить наш образ жизни на этой планете. Конечно, в городской жизни есть чему аплодировать — культурное разнообразие, социальные связи и концентрированная коммерческая деятельность тут же приходят на ум. Однако все дело в масштабе. Нам нужно подумать о том, как лучше подойти к сокращению населения и созданию устойчивой городской среды с более эффективным использованием ресурсов, меньшим количеством выбросов и с более продуманными планировочными решениями для обеспечения жизни людей.

В великую эру урбанизации и расширения пригородных зон мы все больше отделяли человечество от естественной среды в уверенности, что можем завоевывать, колонизировать и использовать щедрые дары планеты без серьезных последствий для будущих поколений. На следующем этапе человеческой истории, если мы хотим обеспечить существование собственного биологического вида и сохранить планету для наших братьев меньших, нам придется найти способ реинтеграции человечества со всем живым на земле.

Именно на это нацелены наши генеральные планы развития инфраструктуры третьей промышленной революции на пяти столпах, которая воссоединяет существующее жилое пространство, рабочее пространство и развлекательное пространство с более масштабной биосферой.

РИМСКАЯ БИОСФЕРА

Что может быть лучше для демонстрации новой концепции биосферы, чем Рим? Поэтому, когда мэр Джанни Алеманно обратился к нам с просьбой разработать 40-летний генеральный план превращения первого великого города западной цивилизации в город третьей промышленной революции, мы сразу же ухватились за эту возможность.

Но что значит вывести Рим за пределы его древних стен и соединить с биосферой? Биосфера — это окружающая планету экологическая зона, которая простирается от морского дна примерно на 60 км до стратосферы. В результате взаимодействия происходящих в ней геохимических процессов и биологических систем складываются именно такие условия, которые необходимы для поддержания жизни на Земле. Сложные цепочки обратной связи в земной биосфере выполняют функцию внутренней нервной системы, обеспечивающей благополучие биосферы в целом.

Все более глубокое понимание того, что земная биосфера функционирует как единый организм, требует от нас переосмысления представлений о смысле существования человечества. Если жизни каждого человека, вида в целом и всех других живых организмов взаимосвязаны друг с другом и с геохимией планеты в богатой и сложной симбиотической системе, то все мы зависим от здоровья организма в целом и несем за него ответственность. Это означает, что жизнь людей в их непосредственном окружении и сообществе должна обеспечивать общее благополучие более широкой биосферы.

План развития экономики третьей промышленной революции должен превратить регион Рима в интегрированное социальное, экономическое и политическое пространство, встроенное в общее биосферное сообщество. Римскую биосферу можно представить в виде трех концентрических окружностей. Внутренняя окружность включает в себя исторический центр и прилегающую к нему жилую зону. За пределами городского центра находится промышленное и коммерческое кольцо со множеством открытых пространств. За пределами промышленной/ коммерческой зоны земля становится еще более открытой, образуя сельскую территорию, которая окружает мегаполис. В модели биосферы внимание акцентируется на взаимосвязанности зон — на объединении окружающей сельской территории с коммерческой зоной и историческим/ жилым центром в единое целое на основе локального генерирования возобновляемой энергии, которой обмениваются через интеллектуальную, распределенную электросеть.

Городской центр будет реконструирован для создания доступного открытого пространства и свободных от транспорта дорог, позволяющих ходить по ним пешком и наслаждаться историческими видами. Более совершенный общественный транспорт, велосипедные дорожки и пешеходные маршруты должны ускорить этот переход.

Одной из главных проблем правительства Рима является повышение плотности внутригородского населения и сохранение чувства обитаемости древнего центра города. К сожалению, сейчас люди покидают центр города и перебираются в пригородные анклавы из-за отсутствия современного жилья, скопления транспорта и загрязнения воздуха. В центре Рима наблюдается нехватка жилого фонда и избыток офисного пространства. С учетом этого наша группа градостроительного проектирования предложила превратить невостребованные в настоящее время коммерческие здания в новое жилье — как это уже сделали Нью-Йорк и Чикаго — с использованием инновационных приемов, предполагающих воспроизведение лучших элементов архитектуры древних зданий Рима. План рекомендует оставить исторические фасады нетронутыми и сохранить таким образом архитектурное наследие центра Рима, внутреннюю часть зданий разобрать и освободить пространство для коммунальных двориков, подобных тем, что были когда-то на древнеримских виллах.

Для озеленения Рима также предполагается разбить тысячи небольших общественных садиков, разбросанных по историческому/ жилому центру. Карло Петрини из движения «Слоуфуд»[13] даже инициировал вместе с мэром Алеманно проект разбивки садов во дворах городских школ, за которыми должны ухаживать ученики.

Возрожденный жилой городской центр будет окружен зеленым промышленным/ коммерческим кольцом — экономическим центром Рима. Мы предполагаем трансформацию промышленного/ коммерческого кольца в лабораторию по разработке технологий и услуг, которые превратят Рим в модель низкоуглеродной экономики. В этом кольце появятся парки биосферных исследований и технологий, включающие в себя университетские центры, высокотехнологичные стартапы и другие связанные с третьей промышленной революцией компании.

Подобные парки уже существуют в других странах. Walqa Technology Park в Уэске, Испания, расположившийся в одной из долин Пиренеев, является примером нового вида технопарков, которые практически полностью обеспечивают себя вырабатываемой на месте возобновляемой энергией. В настоящее время в Walqa Park действует около десятка офисных зданий, в которых располагаются высокотехнологичные компании — Microsoft, Vodaphone и другие компании информационно-коммуникационного сектора и сектора возобновляемых источников энергии.

В промышленном/ коммерческом кольце будет создана привлекательная рабочая среда со значительным зеленым пространством. Кольцо застроят зданиями и фабриками с нулевыми выбросами углекислого газа, они получат энергию от местных возобновляемых источников и будут связаны с объединенными теплоэнергетическими распределенными системами.

В римской биосфере 80 000–150 000 га земли отводятся под зеленые зоны — слабо используемый в настоящее время ресурс, который может быть более продуктивным с точки зрения сельскохозяйственного производства. В соответствии с градостроительной моделью XX века города все более и более отделялись от производства потребляемых ими продуктов питания. Удаленное производство и перевозки продуктов питания на большие расстояния стали одним из крупнейших источников выбросов парниковых газов. Эту проблему зачастую недооценивают и при определении городских выбросов углекислого газа учитывают только то, что относится к процессам в границах города, забывая о выбросах в других местах, связанных с потребленными в городе продуктами питания. Мясная диета, например, повышает выбросы и метана, и закиси азота, и углекислого газа — основных парниковых газов, которые вносят наибольший вклад в изменение климата.

Генеральный план для Рима предусматривает освоение недостаточно используемых и заброшенных сельских земель во внешнем кольце путем создания сотен ферм с органическим земледелием, которые будут выращивать местные фрукты, овощи и зерновые культуры. Сельскохозяйственный регион, использующий практику современного экологического земледелия, станет живой демонстрацией итальянского движения «Слоуфуд». Сельские рынки на открытом воздухе, сельские гостиницы и рестораны с местной кухней будут пропагандировать преимущества средиземноморской диеты. Сельскохозяйственные исследовательские центры, приюты для животных, центры реабилитации живой природы, генетические банки растений и лесопитомники поддержат возрождение римской биосферы.

Внешнее зеленое кольцо Рима также откроет широкие возможности для осуществления крупномасштабных проектов получения возобновляемой энергии с использованием ветра, солнечного света и биомассы. Электростанции на основе возобновляемых источников энергии по всему сельскохозяйственному кольцу будут органично вписываться в сельский ландшафт.

Все эти инновации нацелены на восстановление римской биосферы и превращение региона в относительно самодостаточную и устойчивую экосистему, которая сможет давать значительную долю энергии, пищевых продуктов и технических волокон, необходимых для обеспечения жизни населения Рима. При творческом подходе к планированию и маркетингу сельское кольцо можно превратить в великолепный биосферный парк, который станет одной из достопримечательностей Рима и будет привлекать миллионы туристов.

Генеральный план для Рима, координированием которого по поручению мэра Алеманно занимается Ливио де Сантоли, декан Школы архитектуры Университета Ла Сапиенца, официально включен в качестве центрального элемента в долгосрочный план экономического и социального развития города.

Формирование нового взгляда на мегаполис и на окружающие его территории как на биосферу — грандиозная задача. Но где города, регионы и страны возьмут деньги для финансирования изменений в тех масштабах, которые мы предлагаем, особенно в период медленного роста и сокращения доходов государства?

ЗЕЛЕНЫЙ БИЗНЕС-ПЛАН ДЛЯ САН-АНТОНИО

Сан-Антонио, первый город, для которого мы разработали генеральный план, стал хорошим учебным полигоном. Хотя этот город является седьмым по размеру в США, он выглядит довольно бледно по сравнению со многими другими мегаполисами. К тому же дело осложняется тем, что CPS, энергетическая компания Сан-Антонио, является дойной коровой для города, приносящей ему четверть его доходов. Поскольку CPS находится в муниципальной собственности, она держит цену на электроэнергию на довольно низком уровне относительно других мегаполисов, электроснабжение которых обеспечивают частные энергетические компании.

В этих условиях было непонятно, сможет ли Сан-Антонио достичь своей цели — сократить выбросы парниковых газов на 20% и повысить долю возобновляемых источников энергии в электрогенерирующих мощностях на 20% к 2030 г. Если CPS значительно сократит продажу электроэнергии, то это приведет к снижению городских доходов. Если она попытается поднять цену на электроэнергию в целях стимулирования повышения энергосбережения и сокращения непроизводительных потерь, то население станет еще менее платежеспособным, а местная экономика еще более слабой.

Как один из крупнейших американских мегаполисов Сан-Антонио служит пристанищем для очень большого числа латиноамериканцев, которым мало что дал стабильный экономический рост после Второй мировой войны. Когда я только начал встречаться с городскими чиновниками и руководителями компаний и общественных организаций, первое, что мне бросилось в глаза, было то внимание, которое уделялось проблеме «двух Сан-Антонио». Практически ни один разговор не обходился без упоминания этого феномена. Больной вопрос сосуществования обеспеченного, преимущественно белого среднего класса и не имеющей права голоса, страдающей от безработицы латиноамериканской бедноты всегда остро стоял в этом городе, претендующем на роль ворот между испаноговорящим миром на юге и англоязычным миром на севере.

У пересечения культур была, однако, мрачная история. В самом центре города расположена известная испанская миссия-крепость Аламо, у которой в 1836 г. произошло одно из крупнейших сражений в войне за территории между зарождавшейся Республикой Техас и Мексикой. Хотя у Аламо техасцы потерпели поражение, войну они в конечном счете выиграли и создали новую республику на аннексированной у Мексики территории. Аламо ныне является самой посещаемой туристами достопримечательностью в Техасе и важнейшим источником доходов для города. Для одних это предмет гордости, а для других — память о потере.

CPS рассчитывала на то, что генеральный план третьей промышленной революции станет новым источником экономической активности для всех жителей и превратит регион в первую экологически устойчивую экономику почти с нулевыми выбросами углекислого газа в Северной Америке — трудная задача по любым меркам.

К счастью, город пришел к столу не с пустыми руками. В отличие от многих северных промышленных городов, пришедших в упадок после того, как автомобильный век достиг пика в 1980-х гг., округ Беар, центром которого является Сан-Антонио, значительно опередил экономику США в 1980–2008 гг. по темпам роста (на 58%) [11]. Отчасти это объяснялось сильными финансовым и страховым секторами, дававшими 20% рабочих мест [12]. Единственным продемонстрировавшим падение сектором в округе Беар была обрабатывающая промышленность. Если в США занятость в обрабатывающей промышленности выросла на 25%, то в Сан-Антонио этот сектор потерял 40 000 рабочих мест [13].

Город сделал ставку на то, что создание инфраструктуры третьей промышленной революции на пяти столпах в течение следующих 20 лет обеспечит работой тысячи человек, в первую очередь в обрабатывающей промышленности и в строительстве, и откроет возможности для профессионального роста быстро увеличивающемуся молодому населению.

Слабый обрабатывающий сектор Сан-Антонио оказался плюсом. Из-за того, что в округе было так мало обрабатывающих предприятий по сравнению с другими мегаполисами (количество рабочих мест в обрабатывающей промышленности на душу населения в Сан-Антонио в два раза меньше, чем в других регионах США), более низкими были и выбросы углекислого газа.

Если бы Сан-Антонио удалось сократить социоэкономический разрыв между латиноамериканским и англоязычным сообществами и одновременно решить сопряженные проблемы изменения климата и энергетической безопасности, то он стал бы маяком для всей страны.

Мы разработали детальную экономическую модель города и спрогнозировали тренды роста с учетом широкого набора экономических и социологических переменных, а затем определили, какими будут выбросы углекислого газа в Сан-Антонио при «обычном ведении бизнеса» (приняв выбросы 2005 г. за базу) в 2008–2030 гг. У нас получилось, что выбросы увеличатся на 17% с 27,2 млн т СО2 в 2008 г. до 31,8 млн т в 2030 г. [14]

Для достижения глобальных целей по сокращению выбросов углекислого газа, которые мы установили, город и округ должны были сократить выбросы с 27,2 млн т в 2008 г. до чуть более 16 млн т к 2030 г. Масштабы сокращения несоизмеримо возрастали бы в период 2030–2050 гг., если мегаполис намеревался снизить выбросы на 80% от текущего уровня — именно такое сокращение выбросов в развитых странах ученые считали необходимым для ограничения глобального потепления двумя градусами [15].

Генеральный план требовал полного переосмысления экономической концепции Сан-Антонио. Когда мы начали подсчитывать, то оказалось, что для достижения целевых показателей потребуются инвестиции в размере $15–20 млрд в период с 2010 по 2030 г. [16] Ключевым понятием здесь были инвестиции. Все наши генеральные планы являются планами экономического развития, а не просто сметами правительственных расходов. Хотя правительства нередко принимают активное участие в процессе, они ожидают от своих вложений определенной рентабельности.

Если доходы правительства падают, а расходы урезаются для сбалансирования бюджета, первое, что спрашивают, — это: «Разве можем мы позволить себе такой переход?» Правильнее, однако, было бы спросить: «Разве мы можем не позволить себе?» Когда вторая промышленная революция идет к закату, единственной возможностью стимулирования роста экономики является ее трансформация. А самое главное, деньги уже здесь.

Начнем с того, что каждый мегаполис, округ и штат ежегодно направляют часть своего ВВП просто на поддержание экономики, будь это новые дороги, школы, транспорт, промышленное развитие, новые электростанции или линии электропередачи.

У американских компаний в настоящее время накоплены очень большие резервы — за последние годы они получили $1,6 трлн в виде прибыли, несмотря на Великую рецессию [17]. Сан-Антонио предполагает вкладывать в экономику в среднем по $16 млрд в год в 2010–2030 гг. По нашим расчетам, если город будет направлять всего 5% своих экономических обязательств, то есть около $800 млн, в год на переход в новую экономическую эру, то он реализует свои цели. Другими словами, если частный и муниципальный секторы инвестируют эквивалент годовых расходов на экономическое развитие в течение следующих 20 лет — суммарно $16 млрд, растянутых на два десятилетия, — то Сан-Антонио сможет стать первым в стране низкоуглеродным городом третьей промышленной революции [18]. Это означает, что у города останется возможность направлять 95% инвестиций на поддержку инфраструктуры второй промышленной революции и, таким образом, не допустить ее краха в переходный период.

Почему так мал размер необходимых инвестиций? Потому что стоимость поддержания старой инфраструктуры в стадии упадка с ее растущими расходами довольно высока по сравнению со стоимостью создания новой инфраструктуры. Ремонт и восстановление изношенной инфраструктуры открывает мало новых экономических возможностей и приносит мало реальной стоимости в экономику. Новая инфраструктура, в отличие от этого, порождает всевозможные виды симбиотических, синергетических и вспомогательных видов бизнеса и предприятий.

Опять же это предполагает принятие городом системного подхода к закладыванию новой инфраструктуры. Взаимодействие столпов ведет к возникновению новой парадигмы развития и реального мультиплицирующего эффекта. Хотя столпы, составляющие инфраструктуру третьей промышленной революции, по отдельности создают не такую уж значительную стоимость для экономики, когда они объединяются в интерактивную систему, которая ведет себя подобно развивающемуся организму, рождается новая экономика. Как и любой организм, она взрослеет, достигает зрелости, а потом дряхлеет.

Я подчеркиваю это, поскольку наша группа столкнулась с неправильной интерпретацией информации, которая чуть не поставила под угрозу наши усилия за несколько недель до официального представления генерального плана публике. CPS сообщила средствам массовой информации, что реализация плана третьей промышленной революции обойдется в огромную сумму — $16 млрд и значительно повысит стоимость электроэнергии. Эта сумма фигурировала в отрыве от контекста и без каких-либо пояснений. Естественно, первой реакцией стало опасение, что генеральный план опустошит городскую казну и приведет к быстрому росту стоимости электричества для населения. Нам пришлось срочно вмешиваться и объяснять, что $16 млрд распределяются на 20 лет и что расходы не превышают 5% годовых вложений в экономику, уже осуществляемых в частном и муниципальном секторах. Помимо прочего мы объясняли, что в результате мультиплицирующего эффекта при создании новой инфраструктуры в экономике появятся многочисленные новые компании и рабочие места. Когда наш отчет был наконец опубликован и деловое сообщество, общественные группы и городской совет увидели $16 млрд в соответствующем контексте, страсти поутихли, а город получил возможность спокойно и вдумчиво оценить план.

Поиск по сайту: