БИОСФЕРА СТАНОВИТСЯ УЧЕБНОЙ СРЕДОЙ

Обучение на основе сотрудничества помогает учащимся распространить чувство собственного «Я» на многообразие других и стимулирует глубокое вовлечение в жизнь более взаимозависимых сообществ. Оно раздвигает границы сопереживания. Однако если мы хотим подготовить наших детей к жизни в биосферную эру, наша образовательная система должна вывести распределенное обучение за пределы царства людей и включить в него наших братьев меньших и широкий срез природы. Школы и университеты только начали осваивать педагогическую и учебную практику, помогающую расширить собственное «Я» и добавить в него экологическое «Я».

Как ни печально, но сегодня в США дети в возрасте 8–18 лет посвящают по шесть с половиной часов в день электронным средствам массовой информации — телевидению, компьютерам, видеоиграм и т.п. С 1997 по 2003 г. доля детей в возрасте 9–12 лет, проводящих время вне стен зданий в походах, прогулках, работах по саду и играх на пляже, сократилась на 50%. Менее 8% молодых людей в наше время занимаются этими традиционными видами активного отдыха [22].

Ричард Лоув в своей книге «Последний ребенок в лесу»[17] говорит, что мы вырастили поколение детей, страдающих, как он выразился, «дефицитом общения с природой», — детей, которые практически лишены контактов с девственной природой. Они больше не играют на улице, где можно соприкоснуться, хотя бы поверхностно, с другими созданиями, обитающими на местных пустырях, в близлежащих парках, ручьях, прудах, на лугах или в лесах. Лоув цитирует одного четвероклассника, который сказал: «Мне больше нравится играть в помещении, ведь только там есть электрические розетки» [23].

Родители нынче внушают детям, что улица — это опасное место, где полно плохих людей, где бродят дикие животные, разносящие бешенство и другие болезни, где на каждом углу может случиться несчастье. Добавьте к этому местные правила и постановления, запрещающие игры на улице без надзора взрослых под страхом судебного преследования, и мы получим довольно бледную картину природы. Неудивительно, что родители не поощряют неорганизованные игры на открытом воздухе.

Исследователи начинают отмечать целый диапазон заболеваний, связанных с дефицитом общения с природой, в том числе более высокую частоту появления депрессивных состояний и других психических расстройств, а также соматических заболеваний, вызванных малоподвижным образом жизни. Некоторые ученые даже пытаются найти связь между некоторыми формами синдрома гиперактивности с дефицитом внимания и дефицитом общения с природой [24].

Роберт Майкл Пайл, писатель и лепидоптеролог, идет дальше, выдвигая предположение о том, что усиливающаяся изоляция наших детей от природы ведет к «отмиранию взаимосвязи с действительной жизнью», под которым он подразумевает постоянное разрушение каких-либо контактов с миром природы и в конечном итоге полный отрыв от природы, включая нашу собственную. Потеря контакта с жизненной силой планеты воздействует на подсознательном уровне на психику человека. Мы становимся все более недружелюбными к остальной природе и безразличными к состоянию Земли. Мы также становимся более изолированными и одинокими и начинаем относиться к собственной планете как к чему-то чуждому нам. Смоделированная действительность, какой бы «реальной» она ни казалась, никогда не заменит той тесной взаимосвязи, которую мы когда-то ощущали по отношению ко всем живым существам. Пайл пишет:

Попросту говоря, уничтожение местных биологических видов угрожает нашей связи с природой… непосредственный личный контакт с живыми существами порождает одушевленную связь, для которой не существует замены. Я считаю, что одной из главнейших причин экологического кризиса является состояние отрыва от природы, в котором пребывают многие люди. У нас отсутствует широкое чувство близости с живым миром… Уничтожение связи… порождает цикл недружелюбия, который может иметь катастрофические последствия [25].

Все больше преподавателей включаются в революционное изменение учебной программы и педагогики, нацеленное на возврат биофилии в образовательный процесс. Эдвард Уилсон[18] утверждает, что мир природы является самой насыщенной информацией средой, которая существует на Земле [26]. Томас Берри, католический священник и историк, соглашается с ним и предлагает задуматься над тем, смогли бы люди создать поэтические образы, имеющие решающее значение для формирования общих концепций и сознания, если бы наш биологический вид с самого начала существовал на Луне, где нет других форм жизни. У нас бы не было возможности представить себе жизнь других существ, примерить ее тем или иным образом к себе, а это — отправная точка формирования метафорического мышления и когнитивного развития.

Антрополог Элизабет Лоуренс, которая ввела термин когнитивная биофилия, замечает, что мир природы был главным источником, из которого люди черпали символы и образы для своего когнитивного развития [27]. Новые научные находки свидетельствуют о том, что расширение контактов с природой оказывает существенное влияние на когнитивное развитие ребенка в период с 6 до 12 лет и отрочества.

Социолог Стивен Келлерт приводит редко упоминаемый факт того, что взаимодействие с природой принципиально важно для развития критического мышления. Ребенок, разум которого только формируется, постоянно наблюдает естественные явления и пытается понять, как они влияют на мир, в котором он растет. Почему дождь льется с неба, а солнце всходит каждый день? Почему растения цветут только в определенное время года, а кошки ловят мышей и едят их? Что такое тень? Откуда дует ветер? Почему я потею, когда жарко? Говоря о развитии сознания, мы фактически имеем в виду то, как ребенок устанавливает связи между явлением и существующими предсказуемыми закономерностями, помогающие ему определить свое место в мире. Ограниченные контакты с природой уменьшают вероятность понимания того, что означает наше существование. Келлерт приходит к выводу, что «мало какие сферы жизни предоставляют молодым людям столько же возможностей, как и мир природы, для развития критического мышления, креативного любопытства, способности разрешать проблемы, а также для интеллектуального развития» [28]. Природа — это предмет благоговения и трепета, без которого человеческого воображения не существовало бы, а без воображения померкло бы сознание.

Любопытно, что одно из наиболее часто используемых молодыми американцами слов — это потрясающий. Оно встречается практически в каждом втором предложении. Не исключено, что чрезмерное его использование является защитной реакцией на огромный дефицит впечатлений, который возникает у тех, кто растет в мире, лишенном чудес природы, где реальность заменяют смоделированные пиксели на крошечных экранах компьютеров. Занимаясь миниатюризацией всего сущего, чтобы вместить его в трехдюймовый экран BlackBerry, не рискуем ли мы обесценить свое «Я» и потерять чувство благоговения? Если поколение людей все время смотрит вниз на плоский, двухмерный экран, а не на звезды над головой, какие чувства оно будет испытывать — благоговение перед сущим или скуку от перегруженности технологическим моделированием?

Рейчел Карсон[19] размышляла над этими вопросами еще тогда, когда телевизионные экраны только начали притягивать к себе миллионы детей по вечерам и уводить их с улицы. На протяжении 175 000 лет дети вглядывались в звездное небо и задумывались о тайнах бесконечной вселенной. А теперь все сводится к сидению перед светящимся ящиком и разглядыванию крошечных фигурок, мелькающих на экране.

Карсон писала:

Мир ребенка свеж, нов и прекрасен, он полон восхищения и волнения… В чем ценность сохранения и углубления этого чувства благоговения и восхищения, этого признания сущности за границами человеческой жизни? Является ли исследование мира природы просто приятным способом проведения золотых деньков детства или же это нечто более глубокое? Я уверена, в этом есть что-то более глубокое, что-то более долговечное и значительное… Те, кто созерцает красоту земли, находят источники силы, которые не иссякают до конца жизни [29].

Новые преподаватели биофилии говорят, что в гонке за овладение искусственной реальностью мы, не исключено, утрачиваем нашу тесную связь с природой, и это влечет за собой очень тревожные последствия для дальнейшей эволюции человеческого сознания.

Исследования школьных дворов в США, Канаде, Австралии и Швеции подтверждают опасения Карсон. Исследователи отмечают разницу в том, как дети играют на искусственных площадках и на озелененной территории. В искусственной среде дети образуют социальные иерархии, построенные на физических данных. На озелененных участках социальная организация имеет более эгалитарный характер, а дети намного более склонны к фантазии, выдумкам и выражению восхищения. Их социальное положение зависит в меньшей степени от физических данных и в большей степени от творческих способностей. По данным сотрудников Лаборатории по исследованиям среды обитания человека при Иллинойсском университете, оценка подобных исследований ясно указывает на то, что «озелененная территория способствует здоровому развитию детей» [30].

И все же, несмотря на многочисленные исследования, свидетельствующие о том, что игры на свежем воздухе в естественной обстановке стимулируют развитие интереса, воображения и креативности, по данным Альянса за здоровое поколение, почти треть американских начальных школ не предусматривают регулярных перерывов, а 25% детей не участвуют в подвижных играх в свободное время. Только в семи штатах начальные школы обязаны иметь в штате квалифицированного преподавателя физкультуры [31].

Ситуация, однако, может измениться. Преподавателей все больше беспокоит снижение внимания учащихся и частота, с которой у них выявляют синдром гиперактивности с дефицитом внимания. Они подозревают, что в определенной мере это может быть следствием физиологической потери связи с естественными ритмами и циклами природы, к которым наш биологический вид приспособился за время эволюции, и все большей их замены искусственными ритмами на протяжении последнего столетия и особенно его последних двух десятилетий. В соответствии с бесчисленными исследованиями последних лет молодые люди, растущие в мире электронных моделей всевозможных видов и постоянного потока информации, теряют способность сфокусировать внимание. В классных комнатах, где многозадачность стала нормой, а отвлечение — правилом, способность размышлять, систематизировать мысли и доводить идею до логического конца размывается еще сильнее. Многие дети испытывают перегрузку и выгорают к моменту перехода в среднюю школу.

Синдром гиперактивности с дефицитом внимания стал обычным явлением во всех общинах и странах, где новые информационные и коммуникационные технологии получили наибольшее распространение. Повсеместно школы сообщают о снижении результативности работы в классе в результате того, что преподаватели называют «заторможенностью внимания». До сих пор единственным средством борьбы с этим явлением является медикаментозная терапия. Сегодня миллионы молодых людей в США и других высокотехнологичных странах принимают риталин и другие лекарства, чтобы держать кризис в узде. Однако он не утихает. Он только углубляется.

Можно ли ожидать от нынешнего поколения и от будущих поколений участия в долгосрочном служении биосфере, которое требует концентрации внимания и терпения, когда они так легко отвлекаются на сиюминутные неясные сигналы, образы и данные, требующие немедленного ответа. Продолжительность существования биосферы измеряется тысячелетиями и требует человеческого сознания, которое позволяет размышлять и планировать в аналогичном масштабе времени.

Как растянуть наше чувство времени, чтобы охватить и давно ушедшее прошлое, и предвидение далекого будущего? Некоторые преподаватели говорят, что надо погрузить учащихся на довольно продолжительное время в естественную среду и ритмы мира природы с его чередой времен года. Экологические психологи Стивен и Рейчел Каплан из Мичиганского университета на протяжении девяти лет изучали молодых людей, участвовавших в программах изучения девственной природы вроде тех, что осуществляются некоммерческой организацией Outward Bound. После двухнедельного погружения в мир девственной природы участники ощущают внутреннее умиротворение и начинают мыслить более ясно.

Аналогичное исследование провел Терри Хартига, профессор психологии из Института исследований в области домостроения и градостроительства Уппсальского университета, Швеция, который работал со случайно выбранными людьми. Он предлагал испытуемым выполнить в течение 40 минут ряд задач, которые должны были притупить их «направленное внимание». После этого участники должны были в течение 40 минут либо «погулять в местном заповеднике, либо побродить по городу, либо спокойно посидеть, почитать журналы и послушать музыку». По данным профессора, «те, кто гулял на природе, показывали более высокие результаты при стандартной вычитке текста, чем другие. Они также испытывали более положительные эмоции и были менее раздражительными» [32]. Другие исследования детей, у которых был выявлен синдромом гиперактивности с дефицитом внимания, показывают: чем больше времени они проводят на озелененных участках или просто смотрят на зелень за окном, тем лучше фокусируют внимание [33].

Так что же преподаватели делают для возврата учащихся в природу, восстановления биофилии и повышения их способности к сопереживанию и интеллектуальных способностей? Ричард Лоув приводит пример замечательного подхода к школьному обучению в финской образовательной системе. Согласно отчету ОЭСР за 2003 г., Финляндия стояла на первом месте по уровню грамотности и входила в первую пятерку по математике и естественным наукам среди трех десятков государств-членов. (США находятся примерно на уровне середины списка.) Финляндия добилась этого совершенно необычным способом. Во-первых, дети идут в школу только с семи лет. Во-вторых, в финской школьной системе большое внимание уделяется поддержанию баланса между направленным вниманием в классе и играми на школьном дворе. Каждые 45 минут там устраивают перерыв, во время которого школьники играют во дворе. В-третьих, классные занятия в Финляндии проходят не только в школьных стенах. Они проводятся в различных местах в ближайшей округе. Как подчеркивает Министерство социального обеспечения и здравоохранения Финляндии, философия образования в стране строится на уверенности в том, что «суть обучения заключается не в поставке предварительно адаптированной информации извне, а во взаимодействии ребенка и окружающей среды» [34].

В ряде американских школ идет эксперимент по формированию у учащихся биосферного сознания. В число разнообразных инициатив по реформированию системы образования входят экспериментальная экологическая программа и ориентированные на местное окружение и общину занятия. Отчет Круглого стола по государственному образованию и экологии об итогах работы 40 школ с биосферным уклоном свидетельствует о резком повышении результатов стандартных тестов по различным учебным предметам [35].

Школьные дворы в Европе и Америке становятся все более зелеными. Треть школьных дворов в Великобритании, число которых составляет 30 000, уже превращены в озелененные территории в ходе осуществления программы «обучения через общение с природой» [36]. Аналогичные программы существуют в Швеции, Канаде и США.

Поиск по сайту: