ИГРА «КОЗЛЯТУШКИ – РЕБЯТУШКИ»

Данная игра построена по той же схеме, что и две предыдущие. Однако здесь используется несколько иной игровой сюжет. В играх, описанных выше, сюжет основывается на современных криминальных темах, ассоциациях с теле– и киноширпотребом. Это, в некотором роде, способствовало созданию обстановки несерьезности происходящего. Мафия и контрабанда, если воспринимать их так, как они выглядят в средствах массового информационного воздействия, оказываются даже привлекательными. Нехитрый эксперимент в одной из московских школ (Марасанов, 1990) показал реальное отношение к современным понятиям, отражающим антисоциальную направленность личности. В двух школьных классах исследователи одновременно провели анонимный опрос старшеклассников на тему о криминальных и близких к криминальным видах деятельности. В одном классе предлагалось ответить, являются ли привлекательными деятельность рэкетира, контрабандиста, бизнесмена, путаны. В параллельном классе те же вопросы были заданы другими, менее современными, несущими явно оценочную нагрузку словами: «Являются ли привлекательными деятельность бандита‑уголовника, мошенника‑спекулянта, проститутки?» Обнаружилось, что бизнесменами, рэкетирами и путанами хотят быть значительно больше юношей и девушек, чем бандитами‑уголовниками, спекулянтами‑мошенниками и проститутками…

Основываясь на сказочном сюжете, интрига в предлагаемой игре, как мне кажется, оживляет детские эмоциональные отношения участников к «плохому» и «хорошему» как к недвусмысленным и безусловным понятиям. Именно здесь, на мой взгляд, кроется причина удивительной эмоциональной включенности участников, которую нам приходилось наблюдать не только в юношеских группах, но и в группах взрослых людей, занимающих руководящие посты.

Вводная часть. Ведущий напоминает участникам группы старую сказку про волка и семерых козлят. Представьте себе, – говорит ведущий, – что мама‑коза ушла. Козлята сидят дома. Кто‑то стучится в дверь и утверждает, что он не волк, а мама‑коза, папа‑козел, дедушка, тетя или иной родственник несчастных козлят. Задача козлят, которые в нашем случае оказываются в роли своеобразных судей, проявить проницательность, и, в диалоге с желающим попасть к ним в дом, понять, действительно ли этот неизвестный является тем, за кого он себя выдает, или это «волк в овечьей шкуре». Иначе говоря, из нескольких претендентов козлята должны выбрать тех, кто на самом деле получил роль мамы‑козы, папы, брата, дяди‑козла и прочих некровожадных родственников.

Распределение ролей. Группа разделяется на две части. Одни играют роль козлят‑«экспертов», другие – претендентов, пробующих убедить экспертов в своей благонадежности. При этом часть претендентов имеют скрытые задания не забывать о том, что они волки, тигры, лисы и прочие опасные для козлят персонажи. Однако, эти задания претендентам надо от «козлят» скрывать. Задача у них одна – убедить «козлятушек» пустить их в дом. Претенденты могут сами выбирать себе скрытые роли. Обязательным является, чтобы каждый претендент сообщил остальным своим коллегам об избранном им образе. Такое публичное заявление усиливает влияние скрытой роли на ее исполнителя.

Исполнители ролей «козлятушек» также совещаются между собой, стремясь выработать способ принятия решений в предстоящей игре. Во время этого обсуждения у «козлятушек» нередко появляются различные планы «выведения на чистую воду» конкретных претендентов.

Собственно игра. «Козлятушки» располагаются полукругом, в центр которого выходят претенденты. Претенденту для того, чтобы убедить козлят в своей благонадежности, предоставляется фиксированное время. Можно установить одно общее для всех претендентов время, например, 1–2 мин. Другой вариант – перед началом очередной попытки спрашивать претендента о том, сколько времени ему потребуется для убеждающего воздействия на «козлятушек».

Претендент может говорить и делать все, что угодно. «Козлята» также могут разговаривать с ним и между собой на любые темы. Придерживаться сказочного сюжета и ссылаться лишь на «принесенное молоко» необязательно. Можно использовать любые житейские коллизии, актуальные для участников данной группы. По истечении заданного времени «козлятушки» решают, пускать претендента в дом или нет. В любом случае, претендент не раскрывает свою скрытую роль до окончания всего игрового тура, т. е. до того момента, пока последний из претендентов не завершит свою попытку.

Игру можно проводить, используя реальную дверь, за – которую уходят все претенденты, а можно играть и с воображаемой дверью. В большинстве случаев, для взрослой аудитории игра с воображаемой дверью оказывается более эмоционально насыщенной. Для подростков – наоборот. С детьми проводить эту игру, наверное, не следует, поскольку обида от несправедливого недоверия оказывается непосильной для рефлексивных возможностей ребенка.

Второй тур игры проводится после обсуждения и обмена ролями.

Обсуждение итогов игры. Ведущий предлагает первыми высказываться претендентам. Претенденты раскрывают свои роли. Своими впечатлениями и переживаниями ситуации делятся сначала те из них, кто получил отказ. Как правило, среди вызвавших недоверие оказываются и «волки» и «козы». Важно попробовать определить, что в их поведении было общего. Затем обсуждаются действия тех претендентов, кто добился успеха. «Козлятушки» обязательно должны поведать, что влияло на их решение в большей и в меньшей степени.

Многократное проведение этой игры позволило мне обнаружить нечто общее в возникающих конкретных игровых сюжетах. Так, женские команды «козлятушек» чаще отказывают первым и последним претендентам. «Козлятушки» – мужчины – наоборот. Претенденты чаще всего добиваются успеха, если они в качестве объекта убеждающего воздействия выбирают не всю в целом группу «козлятушек», а обращаются к каждому из них конкретно, особое внимание уделяя тем «козляткам», кто настроен к претенденту положительно. Как выяснилось, скрупулезное следование сказочному сюжету не способствует успеху убеждающего воздействия. Кроме того, полезно обратить внимание участников, игравших роли «волков‑разбойников» и «коз‑родителей», на то, какие позиции они занимали в ситуации получаемого ими отказа со стороны «козлят». Некоторые, быть может, начинали заискивать, становясь в позицию «снизу». Другие, наоборот, сбивались на раздражение, возмущение, даже гнев. Они властно требовали открыть им дверь, занимая родительскую позицию «сверху». Легко заметить, что чаще добивались успеха те, кто сумел, общаясь с «козлятуш‑ками», оставаться в позиции «на равных».

Поиск по сайту: