ИГРА «ОБО МНЕ НАОБОРОТ»

Данная игра является еще одной конкретизацией идей Ф. Перлса. Здесь также используется «горячее кресло».

Пусть «горячее кресло» занимает участник по имени Р. Он получает три типа обратных связей, т. е. сообщений от группы, которые можно назвать кругами информации.

Первый круг информации – это взаимосвязанная система микрорассказов про участника Р., посвященная его достоинствам. Члены группы, передавая эстафету друг другу, делятся впечатлениями о достоинствах, о положительных сторонах, о чертах характера и поступках Р., способных вызвать восхищение, одобрение, чувства признательности окружающих. Причем игроки стремятся к тому, чтобы из их рассказов складывалась целостная картина, взаимосвязанная система качеств Р. Вдобавок, принимая эстафету, каждый следующий участник старается превзойти предшествующего рассказчика в описании достоинств Р. Апофеозом восторга по отношению к обладателю «горячего кресла» разражается последний из членов группы, замыкающий круг. Р. слушает все это молча.

Второй круг информации организуется тем же способом, но эстафета передается в обратном направлении. Только задачей рассказывающих теперь становится описание недостатков, малопривлекательных сторон индивидуальности Р., его неблаговидных поступков. И вновь каждый следующий рассказчик старается показать еще более мрачные и негативные черты Р. по сравнению с предшествующими. А последний в круге рассказывающих стремится достичь кульминации в описании недостатков Р., сидящего в «горячем кресле». Р. продолжает безмолвствовать.

Третий круг информации может быть условно назван «рассказ про анти‑Р.». Рассказать про анти‑Р. – это означает рассказать о нем так, чтобы в рассказе были отражены как положительные, так и отрицательные особенности Р. как индивида, личности, индивидуальности, его достоинства и недостатки. При этом рассказчики должны соблюдать следующее условие. Имея в виду какое‑то достоинство Р., они обязаны говорить о нем как о недостатке, и наоборот. Например, все знают Р. как очень молчаливого замкнутого человека, не имеющего склонности не только к вранью, но даже к невинному фантазированию. Следуя заданию рассказывать именно про анти‑Р., один из участников, сидящих в круге, может сообщить группе о том, что Р. известен ему как чрезвычайно разговорчивый, невероятно общительный человек, страдающий склонностью к фантазированию, выдумыванию и даже к вранью. И так далее. Закончив третий круг информации, группа предоставляет возможность высказываться участнику, занимающему «горячее кресло».

На этом этапе нередко практикуются формализованные и ритуализированные формы обратных связей от участника, находящегося в центре круга, к остальным членам группы. Так, например, нашему участнику по имени Р. ведущий может предложить обойти каждого из присутствующих и выразить свое к нему отношение невербально с помощью средств тактильного контакта, либо через вокализацию, а попросту говоря, через выразительно интонированное мычание, рычание, мяуканье, стон, хихиканье и т. д. Здесь же можно использовать мимические и пантомимические средства общения. Как правило, человек, поднявшийся с «горячего кресла» после вышеописанной процедуры, с энтузиазмом соглашается на подобное предложение ведущего.

Одним из первых и наиболее очевидных эффектов данной игры является создание предпосылки к тому, чтобы участники группы отошли от некоторых привычных самооценок. Нередко человек так привык считать некое свое качество достоинством, что ему и в голову прийти не может мысль об условности такой оценки. Хотя соображения о возможном существовании ситуации, в которой это достоинство сыграет с ним злую шутку и обернется недостатком, является не таким уж и надуманным. То же можно сказать и о личностных свойствах, привычно оцениваемых их обладателем как недостатки. Практика проведения данной игры показывает, что пик волнения участника, занимающего «горячее кресло», часто приходится именно на третий круг информации, во время рассказывания о нем как об анти‑Р. в нашем примере.

Еще одним часто совершающимся открытием становится обнаружение несоответствия отношения к первому и ко второму кругам информации со стороны сидящего в «горячем кресле» и со стороны группы. Для группы, как правило, не составляет труда пройти первый круг информации, где речь идет о достоинствах обсуждаемого участника, а движение по второму кругу нередко идет с затруднениями. Члены группы, сидящие в круге, опасаются обидеть, задеть за живое, нанести психологическую травму своему товарищу в «горячем кресле». Сам же участник, занимающий «горячее кресло», как правило, с меньшим волнением и с большей внутренней готовностью воспринимает информацию второго круга. А растерянность, смущение, чувство личной незащищенности в большей степени сопутствуют ему при восприятии первого круга информации (и, конечно же, третьего, о котором уже была речь). Такая ситуация возникает, вероятно, потому, что большинство из нас с недоверием воспринимают похвалы и комплименты. Мы в большей степени привыкли, что социально одобряемым является чувство недовольства собой. Самокритикой заниматься привычнее, чем признанием собственных достоинств. Когда нас критикуют, мы не сомневаемся в искренности критикующего. Мы можем с ним согласиться, можем не согласиться, но в искренности его мы не сомневаемся. Кроме того, как это ни парадоксально, когда нас ругают, возникает более знакомая, более привычная для нас эмоциональная ситуация, чем когда нас хвалят. Когда нас хвалят, многие из нас, не имея эмоционального опыта переживания похвалы, просто не знают, как ответить. Как относиться к похвале? Как относиться к человеку, говорящему вам слова признания ваших достоинств? Как относиться ко всей ситуации общения, в которой вы оказались? Иногда это называется воздействием методом положительной обратной связи.[32]Подобный эмоциональный опыт для многих участников оказывается абсолютно новым и неведомым. Возникает вопрос о нужности и полезности такого опыта. Ответ имеется в теоретической литературе. Мы лишь отметим, что переживание этого опыта является мощным средством изменения самоотношения, воздействует на уровень притязаний, расширяет горизонты устремлений участников, меняет структуру и содержание внутреннего локуса контроля. Человек в меньшей степени ориентируется теперь на избегание неудачи, а в большей степени ориентируется на стремление к успеху.

Игра также дает возможность приобрести опыт и тем участникам, кто не отважился занимать «горячее кресло», но работал в круге. Этот опыт связан с тем, что участники, составляющие круг, вынуждены в своих микрорассказах несколько нарушать привычные правила светского общения и оставлять в стороне заботы об удобоприемлиемости и непременной приятности для слушающего содержания их рассказа. Вместо того, чтобы, по обыкновению, заботиться о соответствии сообщаемого своим представлениям о том, что должно понравиться, а что огорчить слушающего, рассказчики задумываются о собственном к нему отношении. Это иногда дает настолько неожиданные результаты, что переводит стрелки обсуждения именно на таких участников. «Оказывается, я раньше даже не задумывался, как на самом деле отношусь к Р. Я твердо был убежден, что точно знаю, что должно ему понравиться, а что нет. Теперь я уяснил для себя первое и обнаружил, что заблуждался во втором», – так прокомментировал один из участников, оставшихся в круге, тот новый конкретный опыт, который получил он в этой игре.

УПРАЖНЕНИЕ «РИСУНОК Я»

Взяв карандаши либо фломастеры, запасшись белым, нелинованным листком бумаги формата А 4, участники располагаются поудобнее, но не обязательно по кругу, а в любом приглянувшемся им уголке комнаты. На листке бумаги им предстоит нарисовать свой собственный образ в аллегорической форме.

Фломастеры или карандаши, розданные группе, должны быть одного цвета. По возможности следует избегать положения, когда у части группы фломастеры, ау другой части карандаши. Для рисования дается определенное время (например, 5 минут), по истечении которого все же не следует жестко требовать окончания работы. Надо дать возможность каждому завнршить свой рисунок в спокойной обстановке. Некоторые участники допытываются, что же все‑таки необходимо здесь нарисовать. Причины недопониманий могут быть различными, но в большинстве случаев это стремление понять, догадаться, что же на самом деле хочет ведущий, какой рисунок будет считаться «правильным», как выполнить задание, оставаясь в рамках поведения, одобряемого обществом. На подобные вопоросы полезно давать благожелательные, но неопределенные, неконкретные ответы.

– Рисуйте все, что хочется. Это может быть картина природы, натюрморт, абстракция, фантастический мир, остросюжетная ситуация, подражание детским рисункам, нечто в стиле ребуса, – в общем все, что угодно, но с чем вы ассоциируете, связываете, сравниваете себя, свое жизненное состояние, свою натуру, – примерно так может отвечать ведущий.

Кто‑то заявляет, что он не умеет рисовать.

– Очень хорошо. Именно это и требуется, – реагирует ведущий. – Эффект будет даже более значительный для тех, кто не умеет рисовать.

В этой игре случаются принципиальные, категорические отказы от участия. Настаивать не следует. Допустимо ограничиться словами о том, что отказавшийся участник лишает себя приобретения некоторых новых возможностей, но это, безусловно, его выбор, тем более, что ни одна игра не дает гарантий возникновения всех, заложенных в ней эффектов в полном наборе и каждому играющему.

Со стороны отдельных участников возникают попытки догадаться, для чего готовятся рисунки…

– Я знаю, мы потом будем отгадывать, кто какой рисунок нарисовал, – говорит один из играющих.

У ведущего здесь два выхода. Либо сразу сообщить, для чего готовятся рисунки, либо не делать этого до тех пор, пока не возникнет необходимость переходить к очередному шагу игры. Но в любом варианте ведущий должен сразу предупредить, что отгадыванием авторов рисунков группа заниматься не будет. Более того, ведущий обязуется пресекать попытки делать такие догадки вслух. Это не входит в игровые задачи и даже препятствует их выполнению. Потому анонимность рисунков просто необходима, и она не будет раскрыта даже по окончании игры. Единственно, что предстоит делать с рисунками, – демонстрировать их остальным участникам группы. Эту работу выполнит ведущий. Некоторые ведущие сообщают группе полностью всю игровую процедуру, что, по их мнению, снижает тревожность участников, создает большую комфортность, необходимую при выполнении этого задания. Это серьезные и обоснованные соображения.

Мы придерживаемся другого варианта тактики ведущего, не сообщая до времени о существе игровой процедуры. Ведь в каждой игре должна быть интрига или хотя бы азарт. В данном случае участники могут быть заинтересованы неизвестностью. Вообще говоря, если тренинг в широком смысле – это создание ситуаций, чем‑то похожих на жизнь, то одно яркое сходство любой игры, любого тренингового «номера» с реальной жизненной ситуацией заключается уже в том, что, подобно ей, игра также по большому счету непредсказуема. То есть у нас имеются, конечно, некие ожидания, прогнозы, подтверждаемые прошлым опытом, но одновременно присутствует не всегда отчетливое, но всегда готовое заявить о себе ощущение неожиданности. Иногда это называется тревогой. Такова первая причина, заставляющая нас оставлять в каждой игре элемент интриги, заинтересованности предстоящим. Человек же не просто старается научиться эффективно ориентироваться в жизненной ситуации, но делать это, испытывая азарт, тревогу, заинтригованность, эмоциональный всплеск, фрустрацию, стресс наконец.

Вторая причина носит более прозаический характер. Дело в том, что если участники будут знать, что конкретно станут делать с их рисунками, это знание может оказаться препятствием к действительно свободному творчеству. Тогда возникает вероятность, что некоторые из членов группы невольно будут рисовать не вообще проективный образ себя, а образ себя для определенной цели. То есть возникает вероятность появления рисунков, отражающих не столько самоопределение участников, сколько их представление о социальной желательности, социальной одобряемости тех или иных рисунков и связанных с ними ассоциаций.

Итак, рисунки выполнены, собраны ведущим и перетасованы. Можно переходить к основной игровой процедуре. Ведущий берет из стопки один рисунок и, демонстрируя его группе, просит каждого участника поделиться впечатлениями, что за человек мог нарисовать его. Чей‑то комментарий ограничивается одним словом, фразой, у кого‑то возникают более подробные догадки. Это неважно. Главное – способствовать тому, чтобы высказались все, включая и авторов рисунков. Автору предлагается высказаться, что называется, для маскировки. Группа, как правило, живо реагирует на рисунки. Участники перечисляют довольно подробно не только личные качества автора, такие, как скрытность – общительность, восторженность – приземленность, мягкость – твердость, чувствительность – эмоциональная сухость, но и жизненную ситуацию, в которой в настоящий момент оказался автор рисунка. Нередко обсуждение рисунка выливается в рекомендации, советы, нравоучения, предостережения, выдаваемые автору рисунка. Практика показывает, что такие оттенки дискуссии играют роль барьеров в общении группы. Их правильнее не развивать, а по возможности мягко, аккуратно приостанавливать, ограничивая обсуждение лишь обменом впечатлений участников как зрителей, «воспринимателей» рисунка.

Опыт неоднократного проведения этой игры показывает, что после третьего‑четвертого рисунка у группы накапливается некоторая усталость. Острота интереса ослабевает. Реплики становятся все более вялыми, дежурными, поверхностными. Чтобы избежать несправедливого перекоса в обратных связях от группы к разным участникам, полезно прерывать просмотр рисунков и, отложив их на время, предлагать группе какую‑либо иную процедуру, в крайнем случае, перерыв. В роли иной процедуры может быть либо упражнение‑шутка, если это тренинг общения, либо дальнейшее движение в русле основной задачи, если это группа, ориентированная на решение конкретной проблемы, ради которой она собралась.

По окончании процедуры, а иногда и в ходе нее кто‑то из участников обязательно скажет, что он знает авторов большинства рисунков и может очень точно определить, кто какой рисунок нарисовал. По желанию группы, если это желание действительно актуально и нет категорических протестов, ведущий может организовать процесс угадывания. Но лучше провести его после обсуждения эффектов первой, основной части игры. Такая забота об анонимности авторов рисунков вызвана прежде всего тем, чтобы исключить влияние уже сложившихся представлений участников друг о друге на обсуждение рисунков. При соблюдении анонимности, у членов группы появляется возможность посмотреть друг на друга свежим взглядом, отстранившись от народившихся уже стандартов восприятия, установок и ожиданий.

Обсуждение игры разумно начинать с обмена впечатлениями о новом, неожиданном, удивившем в высказываниях и интерпретациях рисунков. Впечатления участников группируются чаще всего следующим образом. Первая группа впечатлений может быть представлена высказываниями типа «Как точно поняли меня люди». Участники игры, впечатления которых относятся к данному типу, часто радуются, умиляются, даже восхищаются проницательностью остальных. «Про меня так точно рассказали, как будто долго и пристально изучали меня. Самый близкий друг – и тот не знает меня так хорошо», – говорит одна из участниц тренинга. (Экономист, 42 года. Тренинг для банковских служащих).

Есть и иные реакции. Ко второй группе впечатлений относятся те, что можно обозначить обобщенным высказыванием типа «Ничего нового мне не сказали, но то, что сообщено, все правильно. Это во мне есть». Такие участники оказываются несколько разочарованными состоявшейся игрой. У них появляется досада из‑за того, что они ничего для себя не получили. Слабым, но все же утешением для них может стать соображение о том, что, несмотря на постигшее их разочарование, сами они помогли многим членам группы нечто новое узнать о себе.

Третья группа впечатлений может быть проиллюстрирована высказыванием типа: «Все, что про меня здесь сказали, неправильно, неверно. Это не я. У меня другое представление о себе». В данном случае справедливым кажется такое соображение: «Люди, конечно же, могут заблуждаться относительно меня. Но и я могу иметь ошибочное представление о себе хотя бы в чем‑то. Каков я на самом деле? Наверное, для ответа на этот вопрос неплохо хотя бы предположить возможность другого, непривычного взгляда на себя. В игре такое новое представление мне было дано. Теперь можно либо отбросить его, не вникая в его суть, либо не спешить и прикинуть, что из сказанного действительно не мое, а что имеет ко мне отношение». Теперь справедливо возникает следующий вопрос, если конечно, исходить из допущения истинности предыдущего соображения: «Как произвести эту самую прикидку, как отличить, где звучали догадки про меня, а где возникали беспочвенные фантазии?» Все дело может быть в том, какой эмоциональный отклик вызвала та или иная догадка, произнесенная кем‑то из разглядывавших рисунок. Если у автора рисунка эта догадка вызвала смущение или раздражение, то оснований воспринимать ее как имеющую некоторое отношение к себе больше, чем в случае, когда чье‑либо высказывание вызывает просто удивление, близкое к равнодушию.

Именно раздражением реагирует большинство из нас, обнаруживая даже в других то, что не желают признать в себе.

Четвертая группа впечатлений – это взволнованность и озабоченность, даже перегруженность новой информацией о себе. Подобно членам предыдущей группы, участники узнали о себе много неожиданного, но их реакции – это не отвержение, не отбрасывание новой информации о себе только из‑за того, что она не соответствует их ожиданиям, а, наоборот, некритичное принятие, приписывание себе всего того, что наговорила группа про их рисунок. Если ведущий позаботится о том, чтобы заронить в сознание таких участников хотя бы некоторые зерна сомнения в безоговорочной достоверности полученной информации и соображения о необходимости просеять ее через собственные эмоциональные отношения подобно участникам предыдущей группы, то он правильно сделает.

Неплохо также предложить группе подумать, не зависела ли реакция авторов на реплики, бросаемые по поводу их рисунков, порой не столько от содержания самих реплик, сколько от того, кто конкретно произносил эти реплики. Здесь возможно проследить влияние межличностных симпатий (антипатий) участников на изменение их самоотношения. Рефлексия влияний подобного рода позволит участникам игры в еще большей степени избавить себя от искажений в самоотношении.

В заключение одно практическое добавление. Если, собирая рисунки, ведущий будет просить авторов помечать, где у рисунка «верх», то он сможет избежать путаницы и многих досадных казусов.

Игры, упражнения, тренинговые «номера» и процедуры, основными эффектами которых являются эффекты, связанные с проблемами взаимного восприятия и взаимного понимания людей в общении, сводятся к тому, что участники получают и генерируют по отношению друг к другу обратные связи различного типа, вида, характера, формы.[33]Здесь следует обозначить наиболее предпочтительную динамику изменения характера и формы обратной связи, предполагаемой в том или ином упражнении, игре, в зависимости от состояния, уровня зрелости группы.

На ранних этапах развития групповой динамики, самых первых, начальных фазах тренинга, уместно предлагать упражнения, где обратная связь носит формализованный, анонимный и опосредованный характер. То есть впечатления группы относительно конкретного участника формализуются, например, в виде десятибалльной шкалы оценки по какому‑то конкретному параметру. Эти баллы участник получает от членов группы, допустим, на листочках бумаги без подписи. Так соблюдается анонимность и опосредованность. «И хочется, и колется», – так образно охарактеризовал один из участников тренинга свое состояние в начале занятий. Имелось в виду, что многим очень интересно, какое впечатление они производят на остальных. Но спросить боязно, стыдно, неловко. На вопрос о прямой и открытой обратной связи в начале тренинга также ответ практически не дается. Мешают общежитейские стереотипы, нормы поведения, озабоченность личным соответствием социально желательным, принятым в данной обстановке ритуалам.

На следующих этапах развития группы следует видоизменять обратные связи. Начинать видоизменение лучше с постепенного усложнения, а затем и отказа от формализаций, регламентаций и прочих сужающих свободу выражения ограничений. Например, отказываясь от взаимных оценок в баллах, можно заменить их сначала на ассоциативную форму обратной связи, а затем отказаться от ассоциаций и использовать вид обратной связи, описанный в игре «Мнения».

Отказ от анонимности обратных связей правильнее будет реализовать не тотально, а ситуативно, периодически возвращаясь к ней, помня, что право на отказ имеется у каждого участника. Это одно из основных правил, выполняющих функции «техники безопасности» на любом тренинге.

Упражнения, сгруппированные в этой главе, используются в тренингах любого назначения, любой направленности. Потребность участников самых разных учебных процессов в получении обратной связи о себе, не будучи удовлетворенной, как правило, разрушительно действует на результативность учебного процесса. Даже в группах, ориентированных на решение некоей внешней по отношению к личности участников проблемы, даже в тренингах, где отрабатываются некие инструментальные навыки, создание возможности для членов группы получить сведения о том, какое впечатление они производят на окружающих, а также реализация их собственных желаний сообщить свое мнение об остальных, ощущение гармонии в межличностных отношениях не только продвигает человека по пути разрешения его проблем общения с людьми, но корректирует его образ себя, его самоотношение, его систему самооценок.

Если же устроители какого‑либо вида групповой учебной (необязательно даже психологической) работы пренебрегают аспектом межличностных отношений, то эти процессы самопроизвольно выносятся за скобки учебной программы. Выяснение типа «что он думает о том, что я думаю о нем», так или иначе происходит и, развиваясь стихийно, не всегда является фактором, содействующим учебному процессу. Иными словами, чем бы ни занимались люди, собравшиеся в группу, они неизбежно пройдут через этап прояснения взаимного восприятия и взаимного понимания.

Стало уже банальным высказывание, что человек становится человеком, только смотрясь в другого как в зеркало. Группа тренинга межличностного общения – объемное зеркало. Каждый участник имеет возможность вместо пресловутого и неуловимого объективного взгляда на себя со стороны получить взамен столько субъективных точек зрения на собственную персону, сколько имеется человек в группе. Для большинства из нас ценнее оказывается последнее. Можно все же усомниться в необходимости помещать естественный, стихийный процесс выяснения отношений в группе в регламентированные рамки, в русло тренинга. Не вдаваясь в теоретический анализ этой серьезной проблемы, можно ответить образно. Поскольку мы, хотим того или нет, но смотримся в других как в зеркало, при стихийном разглядывании мы не застрахованы от двух крайностей. Неудовлетворившись изображением, мы либо объявим все зеркала кривыми и станем жить в Королевстве кривых зеркал, либо, приписав собственные пороки отражающему их зеркалу, поместим себя в Царство кривых рож.[34]Для того, чтобы уменьшить вероятность впадения в такие крайние состояния, и существует вид тренинга, некоторые упражнения которого были представлены в этой главе.

Поиск по сайту: