АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Л.Б. Хузина, Соловьев В.А., Шайхутдинова А.Ф. 2 страница

Читайте также:
  1. I. Перевести текст. 1 страница
  2. I. Перевести текст. 10 страница
  3. I. Перевести текст. 11 страница
  4. I. Перевести текст. 2 страница
  5. I. Перевести текст. 3 страница
  6. I. Перевести текст. 4 страница
  7. I. Перевести текст. 5 страница
  8. I. Перевести текст. 6 страница
  9. I. Перевести текст. 7 страница
  10. I. Перевести текст. 8 страница
  11. I. Перевести текст. 9 страница
  12. Il pea.M em u ifJy uK/uu 1 страница

Тем не менее возникают особые трудности с выводами относи­тельно личностных динамик на основе ответов по проективным методи­кам, если мы обнаруживаем протоколы, которые не выходят за рамки интра- и интериндивидуальных норм. При таких обстоятельствах трудно сделать вывод, что у человека данная область не является проблемной. Всегда существует вероятность того, что отсутствие враждебных настро­ений и эмоций в ответах является следствием действия защитных эго-механизмов Человека, которые функционируют ради избегания враж­дебности. Недавнее мое исследование с применением теста Роршаха обес­печило подтверждение клинической гипотезе о том, что отсутствие аг­рессивных интерпретаций чернильных пятен говорит о существовании эмоциональных проблем в этой сфере. Сходные данные были получены при исследовании ТАТ. Но в связи с тем что стимульный материал, при­меняемый в проективных методиках, потенциально обладает существен­ной неопределенностью, трудно сказать, по какой причине не проявля­ются агрессивные интерпретации: из-за отсутствия интереса или благо­даря действиям эго-механизмов защиты, направленных на нейтрализа­цию агрессивных импульсов. В такой ситуации мы можем взять за основу качественную информацию, например, сведения об эмоциональности, барьерах и т.д. Например, появление эмоциональных реакций на карточ­ку № 6 Роршаха мы часто относим к очевидному на этой карточке сексу­альному символу. Но такое объяснение, прямо скажем, не очень досто­верно, так как спровоцировать появление подобной эмоциональной ре­акции могли и другие аспекты ситуации. Данный стимул являет собой неопределенную и двусмысленную угрозу эго.

Мы говорим о том, что предъявление только наиболее неопреде­ленных стимулов при проведении проективных методик приводит к не­уверенности в том, когда то или иное толкование избегается по причине действия вытесняющих защитных механизмов, а когда просто игнориру­ется ввиду отсутствия проблем в этой сфере. Мы хотим понять, в каких случаях некоторые потребности настолько сильны и выражены, что от­ражаются словесно и фигурируют в фантазиях. И мы также хотим знать, какие потребности настолько скрыты от восприятия, что приводят к избеганию и искажениям. Неоднозначные стимулы не слишком хорошо подходят для работы с этой последней ситуацией. Что нам нужно, так это тестовые стимулы, которые варьируются от максимально неопреде­ленных до наименее двусмысленных. Наибольшего эффекта мы смогли бы достичь, если бы могли предъявить испытуемому эмоционально на­сыщенный стимульный материал и понаблюдать, как он будет с ним работать. Насколько далеко он заходит в искажении того, что легко вос­принимается другими людьми? Какие искажения присутствуют в его вос­приятии? В чем заключается функция защитных механизмов: в создании преграды узнаванию к препятствии воспроизведению опасной инфор­мации или же в обеспечении максимально быстрого распознавания и содействии и облегчении вспоминания?

Беллак не открыл ничего нового, когда предложил термин «адап­тивный» для характеристики одного из аспектов проективного поведе-

ния. Но при создании проективных методик, за исключением словесно-ассоциативного теста, эта концепция во внимание вряд ли принималась. Литература, посвященная потребностям и восприятию, изобилует ссыл­ками на «постоянную защиту». Экспериментальная литература по про­блеме выборочного забывания применяет это понятие в ситуации реше­ния проблемы и последующего выявления слабых и сильных сторон вы­борочного запоминания. Несмотря на то, что зашита от опасности была рассмотрена с чуть ли не со всех возможных точек зрения, далеко не все психологи сумели решиться на прямое применение очевидно содержа­щего угрозу материала при психодиагностике. Возможно, они не хотели расстраивать пациента или боялись напугать его. При проведении тера­певтической беседы такой угрожающий материал обычно не использует­ся, причем вполне оправданно.

Одна иллюстрация, заимствованная из экспериментальной лите­ратуры, поможет нам понять, в чем должно заключаться тестирование с использованием недвусмысленно содержащего угрозу стимульного мате­риала. Было проведено исследование, в рамках которого изучалось аудио-перцептивное распознавание эмоционально окрашенных и неэмоцио­нальных предложений. Одной из диагностических техник стал тест неза­вершенных предложений, результаты которого соотносились с точнос­тью восприятия эмоциональных и неэмоциональных предложений. Не­которые задания в методике незавершенных предложений были весьма неопределенными в том смысле, что трудно было предположить агрес­сивную реакцию на заданные предложения (одна из контент-категорий). Остальные в этом отношении были достаточно однозначны. Примером первого типа предложений можно назвать следующее: «Он очень хотел...», а второго — «Он ненавидел...». Большинство испытуемых предлагали аг­рессивное завершение последнего типа предложений, например: «Он не­навидел свою сестру», «Он ненавидел подлецов», и все в таком духе. Ответы такого рода были в первую очередь обусловлены эмоциональной насыщенностью стимульного материала. Тем не менее некоторые испы­туемые так завершали это предложение: «Он ненавидел попадать под дождь, если у него не было зонтика» или: «Он ненавидел вставать по утрам». Почти все ответы такого рода отличались тем, что испытуемые шли на всевозможные ухищрения, лишь бы только избежать необходи­мости выдать агрессивный ответ. Такого рода задания — наилучшее сред­ство для выявления всех защитных механизмов, имеющих отношение к враждебности, связанной с отрицанием или избеганием. Они ставят ис­пытуемого лицом к лицу с угрозой, в результате чего он может либо принять ее, либо отказаться воспринимать ее такой, как она есть. Такой подход имеет что-то общее с процедурой проверки ограничений в тесте Роршаха или с предъявлением специально подобранных картинок ТАТ. Знание стимульной ценности материала позволяет заметить отклонения от типичных ответов.

Как крайне неопределенные, так и относительно однозначные сти­мулы могут найти применение в проведении психодиагностики при по­мощи проективных методик. Предъявление неопределенного стимульно-

го материала позволяет без труда обнаруживать случаи, когда значимые интерпретации появляются сами по себе, без всякой связи со стимуль-ным материалом. Мысли и фантазии с ярко выраженным агрессивным уклоном имеют тенденцию проявляться в быстрых и часто встречающих­ся агрессивно окрашенных реакциях. Нежелательные агрессивные им­пульсы, которые подавляются при помощи механизмов вытеснения, ско­рее всего, найдут отражение в том, что агрессивно окрашенные ответы будут встречаться -редко, несмотря на прямую агрессивную направлен­ность стимульного материала или преобладание ответов такого рода у большинства испытуемых. Отсутствие напряжения в отношении опреде­ленной потребности должно выразиться в отсутствии девиаций реагиро­вания, то есть интерпретациях, которые не отличаются ни повышенной частотой упоминаемости определенных областей, ни чрезмерным избе­ганием и искажениями.

Стмульный материал проективных методик может быть предъяв лен для перцептивного распознавания либо для заучивания и воспроиз­ведения Важно то, что стимулы могут быть как высокоструктурирован­ными так и крайне неопределенными по своему характеру, и что о большом количестве испытуемых можно собрать значительный объем нор­мативной информации. В отношении любой требуемой переменной, на­пример, агрессии, потребности в достижении успеха, зависимости от других в решении проблем, применение хорошо отработанного много­значного стимульного материала приведет к более точному определению силы потребности и характера защитных механизмов эго.


Г. М. Прошанский

КЛАССИФИКАЦИЯ ПРОЕКТИВНЫХ МЕТОДОВ

Первая классификация проективных методов была предложена Франком. Его целью было исследование характера реакций испытуемо­го, хотя Зубин (Zubin) и другие указали, что категории, выделенные Франком, заданы характером самого стимульного материала и целью исследования. Эти замечания были приняты во внимание автором при создании справки, к которой мы вернемся позже. Между тем классифи­кацию Франка, в некоторых случаях неудовлетворительную, стоит рас­смотреть более детально, руководствуясь историческим интересом и в связи с тем, что она акцентирует внимание на различных аспектах про­ективного опыта. Читатель, незнакомый с деталями некоторых техник, может счесть необходимым, обратиться к последующему материалу, где они обсуждаются.

Франк выделил следующие категории:

Конститутивная. Техники, входящие в эту категорию, характеризу­ются ситуацией, в которой от испытуемого требуется создание некой струк­туры из неструктурированного материала. Примером может служить лепка из пластилина или сходного вещества — род активности, который быст­рее всего приходит в голову. В качестве другого примера Франк приводит технику рисования пальцами, тщательно разработанную Наполи (Napoli) и претендующую на статус методики, хотя на деле она не пользовалась популярностью в качестве теста. Техники незаконченного рисунка, такие как тест Вартегга (Wartegg) или VAT60, также входят в эту категорию. В отличие от Франка, который здесь отводит тесту Роршаха второстепен­ную роль, Зубин делает ссылку на него как на лучший пример конститу­тивного метода. Включение теста Роршаха в эту категорию зависит от того, как много «структур» готов увидеть человек в чернильных пятнах.

Конструктивная. Различие между этой категорией и конститутив­ной аналогично различию между «сырым» и «переработанным» материа­лом. Последний, в форме строительных кубиков, кусочков мозаики и тому подобного, поддается скорее упорядочиванию, нежели моделиро­ванию по шаблону. Может быть, это различие покажется слишком тон­ким, но каждый сам определяет уровень сложности. Примером, относя­щимся к данной категории, может служить тест «Рисунок человека» или другие формы рисуночных заданий, отличные от «свободного выраже­ния» согласно собственным склонностям.

Интерпретативная. Это название дается ответам, в которых испыту­емый приписывает собственное значение стимульной ситуации. ТАТ и тесты словесных ассоциаций — оба непосредственно принадлежат к этой категории.

Катартическая. Здесь мы видим смещение акцента с процесса на результат. Игровые техники задействуют фантазию испытуемого, и пото­му, являются типичным примером данной категории. Похоже, что моза­ика Ловенфельд, конструктивная с точки зрения вовлеченности испы­туемого в актуальный процесс, по функции равна катарсису.

Рефрактивная. Эта категория была добавлена Франком при после­дующем анализе. Она освещает феномен, описанный Оллпортом как «эк­спрессивные» характеристики поведения. Графологию также можно вклю­чить в эту категорию, если рассматривать ее как проективный метод. Хорошо известная ранее «миокинетическая диагностика» — техника, ос­нованная на изучении изменений в линиях, нарисованных в соответ­ствии с инструкцией, — может быть рассмотрена как контролируемая и строго ограниченная форма графологии. Еще один пример — Бендер-Гештальт тест.

Помимо множества пересечений между категориями, выделенными Франком, сомнение возникает и относительно их положения в классифи­кации. Нет однозначного объяснения, почему характер ответа берется им за основу классификации, особенно после того как было замечено, что ответ во многом определяется характером самого стимула. Возможно, ос­новное различие между проективными техниками заключается в цели их применения, хотя и здесь не исключены частичные совпадения.

Я попытался проследить все эти различия в трехступенчатой схеме анализа (что возможно предпочтительнее классификации) проективных техник. Главные пункты этой схемы — в которой непроективные методы рассмотрены наряду с проективными, — отражены в последующем из­ложении.

Что касается стимульного материала, то отмечается, что наряду с почти всеми аспектами переживаний (по крайней мере для большинства людей), проективные техники по характеру в преобладающей степени являются визуальными. Две главные техники — тест Роршаха и ТАТ — подходящий тому пример. И хотя Франк отнес их к разным категориям в классификации, они по сути представляют даже при поверхностном ана­лизе одну и ту же задачу — вербальную интерпретацию визуального ма­териала. Стимульный материал теста «Завершение предложений», по­скольку обычно предъявляется в виде отпечатанных на бумаге незавер­шенных предложений, также можно считать визуальным, хоть он и име­ет существенное отличие, которое соответствует разнице между изобра­жением объекта и его символическим словесным представлением. Таким образом, вербальный стимульный материал образует отдельную катего­рию, независимую от классификации, основанной на сенсорной мо­дальности.

Визуальные техники, конечно, могут быть подразделены в соот­ветствии с характером детализации их стимульного материала. Конти­нуум может быть установлен на основе степени «структурированности» или того, что может быть названо «репрезентативным» качеством. Дру­гими словами, стимулом может служить все — от реалистичной кар­тинки до простого геометрического контура или абсолютно аморфных

либо сплошных участков цветов или света и тени. Не следует слишком углубляться в этот момент, но он, вероятно, все же заслуживает вни­мания: на «иллюстративном» конце указанной шкалы возникают про­блемы, относить ли туда фотографии или любые условные изображе­ния.

Если простое двухмерное предъявление чем-то дополняется, то общая ситуация может радикально измениться. Так, если картинка заме­няется реальными или игрушечными (обычно небольшими) объектами, это почти неизбежно приводит к появлению у испытуемого желания «что-нибудь с ними сделать». Поэтому желательно выделить отдельную кате­горию «конкретных» стимульных материалов. Дополнительные возмож­ности имеет использование изменяющихся визуальных стимулов, други­ми словами, фильмов и их эквивалентов. Насколько известно автору, только один такой детский фильм (Rock-a-bye~Baby) широко использо­вался в англоязычных странах. Это звуковой кукольный фильм, после просмотра которого детей просят придумать собственное окончание. Та­ким образом, это техника «завершения историй», ближайшей паралле­лью которой среди наиболее известных и часто используемых является методика рисуночной фрустрации Розенцвейга, хотя можно найти близ­кую аналогию и в баснях Десперта. Рабин и Хэйворт (Rabin and Haworth) выделяют французский Кино-тематический тест, однако то, что в нем используется немое кино, делает этот тест более близким ТАТ.

Событием второй половины XX века с*тало распространение, хотя пока еще не слишком значительное, принципов ТАТ на аудиоматериал. Полушутливые идеи по созданию обонятельных проективных техник можно оставить без комментариев, но возможности основания методов на тактильных и кинестетических ощущениях могут рассматриваться бо­лее серьезно. Тем не менее поскольку невизуальные модальности в тех­никах используются сравнительно редко, достаточно будет выделить че­тыре категории в рубрике стимулов: вербальная, визуальная, конкретная и другие модальности.

При переходе к классификации ответов, возможно, простейшим и наиболее эффективным способом самоориентации является разделение на основе устаревших вундтовских терминов импрессивных и экспрессив­ных методов. Происходящие непосредственно из вундтовских экспери­ментальных исследований ощущений и эмоций, эти термины использо­вались иногда в отношении психофизического опыта, в контексте кото­рого термин «адаптация» заменялся иногда термином «экспрессия». Им-прессивный метод (своеобразно используемый Вундтом), заключался в том, что испытуемый отчитывался о своем опыте, по возможности ис­пользуя простые ответы (да/нет) или их эквиваленты. Противополож­ным ему был экспрессивный метод, в котором влияние стимула оцени­валось с помощью таких инструментов, как пневмограф или динамо­метр, либо испытуемого просили самого приспособить стимул под неко­торое установленное требование, например видимое равновесие. Толко­вый словарь определяет исходное значение слова «экспрессия» — «что-то, что делает организм; при этом подразумевается, что любой акт де-

терминирован природой самого организма». Среди множества определе­ний данного термина можно выбрать это как наиболее подходящее в данном контексте, поскольку оно отражает характер типа проекции, ярче всего противопоставляющегося обычной интерпретации или по-прежнему простому отчету о стимуле. Отчасти из-за неопределенности в употребле­нии и отчасти из-за двойной смысловой нагрузки слова «экспрессия» в повседневном языке (например, «экспрессивное поведение» у Оллпор-та) термину «манипулятивный» был предпочтен термин «экспрессив­ный» в контексте «делания» в качестве отделения от типа ответов, свя­занных с «говорением». При этом для определения последних был пред­ложен термин «интерпретативные».

Однако необходимо выделить дополнительный тип вербального ответа, называющийся «ассоциативным», так как можно доказать, что интерпретативные ответы отражают одновременно различные психоло­гический процессы, для исследования которых годятся и техника Рор-шаха, и ТАТ. Метод Роршаха иногда иронически называют техникой, в которой испытуемый ассоциирует себя с чернильными пятнами. Обще­признанно, что сам Роршах использовал термин «ассоциация» довольно часто, и Экснер (Ехпег) вслед за Беком (Beck) употребляет словосочета­ние «период свободных ассоциаций» в отношении ответа испытуемого во время первого предъявления пятен. Однако цель Роршаха заключалась в другом. Форма его вопроса «Чем это может быть?» предполагает акт перцепции, и если испытуемый свободно ассоциирует, как иногда слу­чается, выявленная информация может иметь клинический интерес, но является строго «фоновой», поскольку речь идет о тестовых данных как таковых. Отчасти точно также в ТАТ испытуемый иногда «ассоциирует себя» с картинкой, вместо того чтобы рассказывать историю, и в то время как это поведение имеет диагностическое значение или может даже рассматриваться как форма конститутивного ответа, по Франку, оно не относится к прямой рассматриваемой задаче.

Однако ассоциация представляет собой тип ответа, очевидно, име­ющий прямое отношение и на деле составляющий самую суть словесно-ассоциативных техник. Она также является основой Реактивного теста Брука — техники, изначально придуманной для использования в сфере профориентации, но одновременно имеющей претензию на проектив­ную функцию.

Проективные задания или тесты обычно предоставляются в нео­граниченной условиями форме, то есть испытуемый может свободно вы­разить свою интерпретацию или ответ. Для подстраховки обычно также упоминается о том, что «правильных» ответов не существует, даже если этот тест на деле все же чем-то ограничен. Иными словами, ни одно ценное рассуждение не проходит мимо исследователя. С другой стороны, многие техники требуют особых форм полезных высказываний со сторо­ны испытуемого. Поэтому в качестве отдельной категории выделяется тип ответа, который включает выбор, ранжирование или другое распре­деление некоего числа стимулов. Среди только что упомянутых тестов только Сонди подпадает под эту категорию. Однако были сделаны по-

пытки по введению структур с готовыми вариантами ответа в другие существующие техники, например в технике Роршаха. Это изобретение заметно уменьшает количество проблем по анализу получаемой инфор­мации, но вместе с тем готовые ответы ограничивают возможный диа­пазон ответа самого испытуемого и могут помешать ему в выражении своего реального переживания в отношении отдельных стимулов. Кроме того, они могут приписывать субъекту опыт положительной перцепции, которого он в действительности не имел. Проиллюстрируем это на при­мере теста Сонди: распространенной является реакция, когда испытуе­мый отмечает, что, говоря по правде, он не может сказать, что какое-то из лиц ему «нравится» — на самом деле он все находит отталкивающими. В правилах к данной технике говорится о том, как избежать такой ситуа­ции, но это примечание теряется при оценке. Поэтому большинство про-ективистов скептически настроены по отношению к введению структур с готовыми вариантами ответа в методы, что, по сути, нельзя назвать полностью проективной техникой.

Техники, базирующиеся на распределении стимульного материала или на его выборе, конечно, не обязательно искажают оценку опыта ис­пытуемого. Исходя из целей классификации следует сгруппировать такой тип ответов, как содержащих элементы обоих вундтовских методов — и «импрессивных», и «экспрессивных». Последнее особенно очевидно, если испытуемому требуется разложить стимульные объекты в определенном порядке в смысле физического соседства в соответствии с предпочтени­ями или какими-то другими критериями.

Это возвращает нас к техникам, требующим «манипулятивных» типов ответа, которые были охарактеризованы выше. Подвиды внутри этой категории различаются по аналогии с «конститутативной» и «кон­структивной» категориями у Франка. Однако это указывает, что точное разграничение в реальности невозможно. Скорее всего ответы, предпо­лагающие манипулирование с материалами и пр., распределяются по шкале, крайними точками которой являются «творчество» и «репро­дукция». Ограничение в данном случае может налагаться как характе­ром стимульного материала, так и инструкциями, получаемыми испы­туемым. При этом трудно определить, является ли моделирование из глины более творческим процессом, чем работа с мозаикой по тесту Ловенфельд. Гораздо меньше сомнений вызывают техника «Рисунок человека» и подобные ей, образующие группу, которая, кстати, не мо­жет быть классифицирована на основе характера стимульного материа­ла, если не принимать во внимание образно-визуальный стимул или если не считать за стимул бумагу и другие материалы для рисования. На другом полюсе располагаются техники, требующие «репродукции», или копирования чертежей или рисунков, представляющие собой отдель­ную проблему. Как и в случае с «незаконченными предложениями», могут возникнуть сомнения в том, достаточно ли оснований, чтобы называть эти техники проективными. Характерной чертой проективно­го метода считалось то, что при его проведении значение того, что делает испытуемый не так очевидно, как в техниках «самоотчета». Как

бы то ни было, большинство проективных техник требуют по крайней мере немного того, что можно назвать «вовлеченностью», которая не всегда может быть произвольной, но все же личностно окрашенной. С другой стороны, если основное внимание при выполнении задания уделяется точности или какой-то форме «усилия», то, по-видимому, образуется установка на непринужденность.

К техникам такого типа относится Бендер-гештальт тест, проектив­ные функции которого оцениваются весьма высоко. Полное (и подлин­ное) название этой техники «Визуально-моторный гештальт-тест» указы­вает на ее характер и в какой-то мере отражает ее функции. Материал тестов состоит из девяти рисунков, располагающихся по порядку — от тех, где точки распределены равномерно по всей поверхности листа, до тех, в которых изображенные фигуры напоминают субтест Бине «Мо­делирование по памяти». Однако в методе Бендера рисунки испытуемо­му предоставляются по одному, а затем копируются им. При этом вни­мание уделяется как готовому рисунку, так и позам и движениям ис­пытуемого в процессе рисования; этим объясняется употребление сло­ва «моторный» в названии теста. Данный тест был предназначен для клинической диагностики особых форм личностных расстройств, а также для изучения психических отклонений и органических повреждений моз­га. Анастази обсуждает этот тест в одной из глав своей книги «Измере­ние умственного расстройства». В подобных областях исследования ука­занные техники будут иметь несомненную ценность, хотя взаимосвя­занность умственных и психических функций становится в большей степени признанной.

Между крайней «творческой» и «репродуктивной» позициями, обозначенных нами, располагается группа «манипулятивных» техник, к которым применим термин «распределяющие». Они довольно легко под­даются классификации, хотя даже здесь могут быть выделены подгруппы и опять в зависимости от очень широкого характера материала. Если ма­териал реалистичен (или «репрезентативен»), то ведущими становятся игровые функции, и возможность психометрической оценки понижает­ся. Если материал более формальный, или «абстрактный», то имеют ме­сто противоположные тенденции, но и в этом случае «экспрессивная» функция не исчезают полностью.

Как уже отмечалось выше, техники «манипулятивного» типа -лучший пример ответов, относящихся к категории «катартических» у Франка. Однако отмечается, что в данном контексте не совсем коррект­но использование термина «ответ». Все это подводит нас к рассмотрению последнего измерения в нашей трехступенчатой классификации, кото­рому трудно подобрать точное название. В качестве наиболее близкого можно предложить слово «цель».

При обращении к ситуации, сложившейся в настоящее время в области оценки личности, автор стремится привлечь внимание к различ­ным, иногда противоположным, точкам зрения, где, с одной стороны, характер личности представляется подверженным различным измерени­ям, а с другой — ее измерительный анализ игнорируется. В последнем

случае оценка личности делается на основе предсказания. Как бы там ни было, расхождение между двумя позициями углубляется. Это расхожде­ние аналогично описанному Дильтеем конфликту между «объяснитель­ной» и «анализирующей» функциями психологии.

Применяя данную идею к функциям проективного тестирования, можно заметить, что некоторые техники приспособлены так, что допус­кают постановку диагноза или определения их типа или позиции в кон­тинууме, тогда как другие, хотя фактически они могут использовать ту же терминологию и категории классификации, таковы, что их находки удобнее всего фиксировать в форме так называемого отчета. Если мы обратимся к практике военного отбора, то увидим, что во время актив­ной деятельности Департамента по отбору на военную службу для кадро­вых психологов было обычной практикой использование проективного и другого доступного печатного материала при составлении «личных дел». Впоследствии, данные стали записывать в пятибалльной системе между 20 и 30 «профильными полями». На практике перемены представляли собой продвижение от «глобальной» трактовки, по существу, одних и тех же данных, к «мерной», что облегчало их последующий анализ и исследование. Между тем прогностические оценки не отменялись полно­стью: психологу, занимающемуся отбором, необходимо было предска­зать, как изменится данный кандидат при переходе с одной ступени на другую в последующей служебной карьере. (К сожалению, результаты этих прогнозов, насколько известно автору,-в настоящий момент недо­ступны.)

Проективные и схожие с ними техники можно также классифици­ровать в соответствии с типом выявляемой информации, что в общих чертах определяется как диагностика или описание. Замечу, что приме­нение этих техник полезно и интересно не только для исследователя или клинициста, но и для самого испытуемого. Ранее мы выразили недоволь­ство по поводу включения «катартической» категории в иерархию отве­тов у Франка. Тем не менее функции катарсиса заложены в игровых тех­никах, и о них можно упомянуть в классификации, основанием для ко­торой служит «цель». К тому же кроме активизации фантазии человека, как это видно при использовании «манипулятивных» техник, любая те­стовая ситуация предполагает взаимодействие испытателя и испытуемо­го, и не исключает возможности «переноса» этих отношений. В некото­рых проективных методах терапевтическая цель становится главной или единственной; среди исключений наиболее известными являются Про­ективные картинки Пикфорда, в которых терапевтические цели предше­ствуют диагностическим.

Итак, краткое резюме нашей трехступенчатой классификации про­ективных методик выглядит следующим образом:

стимулы:

вербальный; визуальный; конкретный; другие модальности;

ответ:

ассоциативный; интерпретативный; манипулятивный; свободный выбор; цель:

описание; диагностика; терапия.

Особенностью данной классификации является то, что последний пункт каждой категории, выпадает из общего строя или является проти­воположностью другим пунктам. Не исключено, что это явление — ис­точник частичных совпадений между категориями, о которых говори­лось ранее.


P. Хappоуэp ТЕСТ РОРШАХА

ВСТУПЛЕНИЕ

Тест чернильных пятен Роршаха назван по имени его создателя швейцарского психиатра Германа Роршаха (1884—1922). Его ключевой труд «Психодиагностика», где он изложил основы и опыт применения методики, увидел свет в 1921 году.

Новизна данной методики состояла в том, что ответы испытуемый давал самостоятельно, а не выбирал из числа предложенных, что позво­ляло избежать внешней детерминированности ответов, которые в дан­ном случае в большей степени оказываются обусловленными особенно­стями восприятия и прошлым опытом испытуемого. Таким образом, ока­залось возможным, по мнению Роршаха, установить связь между проду­цируемым фантазийным материалом и типом личности.

Если до Роршаха при толковании чержщьных пятен исследователи опирались на содержательный аспект ответов, то он сосредоточился на процессе продуцирования ответов, то есть на том, как испытуемый вос­принимает стимульный материал, на какие характеристики пятен он при этом опирается (форма пятен, очертания, цвет, оттенки и т.д.).

Анализируя ответы, полученные как от здоровых индивидов, так и от страдающих различными психическими заболеваниями, Роршах от­метил, что таким образом можно оценить уровень интеллекта испытуе­мого, дифференцировать ответы здоровых и психически больных, а сре­ди последних выделить ответы, типичные для больных шизофренией, эпилепсией, маниакально-депрессивным психозом, слабоумием.

В ходе исследования Роршах выделил ответы, характерные для двух типов восприятия: по движению и цвету, т.е. «двигательный» и «-цвето­вой» тип. Тип восприятия, или, как назвал их Роршах, «тип пережива­ния», соотносится с интроверсивной или экстраверснвной тенденцией личности. Преобладание ответов по движению он соотнес с интровер­сивной тенденцией, а преобладание ответов по цвету — с экстраверсив-ной. При наличии аналогии с типологией Юнга, Роршах отмечает и су­ществование отличий. По его мнению, данные тенденции характеризуют не столько уровень адаптации индивида, сколько индивидуальные меха­низмы ее реализации. А основным различием между пнтроверсией и эк­страверсией считал зависимость либо от внешних переживаний, либо от внешних впечатлений.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.009 сек.)