Глава 3: Январь – Март 1983

1983 года Джеймс Хэтфилд, Дейв Мастейн и Ларс Ульрих переехали из Лос-Анджелеса на Бульвар Карлсона, 3132 в Эль Серрито, в Восточной Бухте напротив Сан-Франциско. Это был дом их друга, Марка Уитейкера, который был звукооператором в местной группе «Exodus». Через несколько недель это место в шутку назвали «»Особнячок Металлика» как намек на его ветхое состояние и убогую обстановку. По прошествии нескольких месяцев репутация о «Metallica» как о новой современной группе, исполняющей металл, распространилась на целый квартал, дав толчок бесконечным вечеринкам, которые стали устраиваться там.

«Металлика» приняли в новом городе с готовностью, хотя немало местных фанатов металла презрительно усмехались по поводу их настоятельной самоидентификации как группы из Сан-Франциско. Спустя много лет Ларс размышляет: “Мы образовались в Лос-Анджелесе, но я всегда считал нас группой из района Залива. Нам пришлось уехать из Города Ангелов. Тот город был слишком безумным. Все эти глэм-группы и прочее Голливудское дерьмо. Тьфу. Ужас полный. Мы приехали и отыграли несколько концертов в новом городе, в клубе «Стоун», «Mabuhay Gardems», «the Old Waldorf» и других местах. Безусловно, там гораздо более открытая обстановка. Люди более открытые к музыке и индивидуальности, больше толерантности друг к другу, в этом вся сущность района Залива и Сан-Франциско”.

Клифф обычно ездил в «Особнячок Металлика» на репетиции и пивные вечеринки, но переезжать он не собирался: у него была собственная квартира в Кастро Уэлли. Гаральд Оймоэн, который тогда стал другом Бёртона, вспоминает: “Мама Клиффа распоряжалась квартирами в Стэнтоне, по правой стороне от Бульвара в Кастро Уэлли. Она была главным смотрителем зданий, в основном именно там Клифф и проживал большую часть времени, когда входил в состав «Металлика», у него никогда не было своего собственного жилища. Он говорил об этом, но к чему ему собственная квартира, если они большую часть года находились в дороге?”.

Хотя личность Клиффа была во многом схожа с музыкантами «Металлика» с самого начала, он кардинально отличался от Джеймса (который был немногословным, будучи трезвым и разговорчивым, когда напьется) и Ларса с Дейвом (которые были разговорчивыми всегда, независимо от состояния). “Я встретился с Клиффом в декабре 1982 года” – вспоминает Рон Куинтана, основатель журнала «Metal Mania». “Он был прекрасным, приятным в общении парнем. Он был довольно тихим человеком, ведь Джеймс и Дейв производили столько шума, да и Ларс тоже, который постоянно был не в себе. Дейв был постоянно пьян в стельку: к девяти часам он уже успевал нажраться! Джеймсу и Ларсу требовалось некоторое время, чтобы разогреться, но к концу ночи Клифф был единственным человеком, с которым можно было нормально пообщаться, потому что только он был безумно пьян, не потеряв при этом способность мыслить”.

Клифф и Ларс, несмотря на огромные различия в характерах – Клифф был спокойным, а Ларс гиперактивным отродием – у них было схожее чувство юмора в отношении Америки и ее культурных особенностей. Позже Ларс вспоминает: “В 1988 году мы находились в турне «Монстры рока» совместно с «Van Halen», семнадцатым по счету или вроде того, мы с менеджером Клиффом Бёрнштейном отрывались в Нью-Йорке. Он говорит: 'Давай поедем к твоему менеджеру по бронированию', на тот момент ею была Марша Власик в Межправительственном комитете по вопросам миграции. Она согласовывала туровое расписание и отвечала за площадки для выступлений, отчитываясь перед нами. Я взглянул, что по плану на следующие две недели, и вижу Индианаполис. Да, что касается Индианаполиса, была у нас с Клиффом любимая шутка, но там бы её не поняли. Там про барометр речь шла”.

Город с морским заливом определённо служил поводом для шуток между ними. Ларс выражал безмерную радость, которую, без сомнения разделял и Клифф, когда речь шла о том, что Индианаполис будет снова на пути вагончика под названием «Металлика». “Слушайте и внимайте, мы отправляемся в Индианаполис, там нас ждут девять тысяч человек. Помню, как восторгался, возможно, все эти люди в средней части Америки услышат нас”.

У Ларса и Джеймса, неважно обсуждали они это или нет, были схожие взгляды в отношении различных вещей. Ларс объясняет позже: “Я получил настолько свободное воспитание, насколько можно вообще вообразить. Американцы бы назвали меня избалованным. Но между тем я был весьма независимым человеком. Меня ничто не сдерживало. В то же время, всего, что я хотел, мне приходилось добиваться самому. На дворе был 1975 год, и мне хотелось увидеть живьем «Black Sabbath». По убеждению родителей я мог бы ходить на них хоть двенадцать раз в день. Но мне нужны были средства, полученные, к примеру, за доставку газет или типа того, для того, чтобы потом приобрести билеты. Кроме того мне приходилось самому добираться на концерт и обратно. С этой точки зрения во многом я был предоставлен сам себе”.

Хотя Рэй и Джэн Бёртоны были более приземленными родителями, нежели родители Ларса Торбен и Лоун, вращавшиеся в более утонченных в шестидесятые года культурных кругах в Копенгагене, благодаря увлечениям Торбена музыкой, писательством и теннисом, поэтому в семье витал дух открытости в воспитании детей. Ларс так рассказывает о своём распорядке: “Ежедневно я будил родителей ото сна, возвращаясь со школы. Мне приходилось будить себя самому утром и ехать на велосипеде в школу. Я просыпался в 7.30, спускался вниз, дверь в переднюю была открыта, на кухне и гостиной было шестьсот бутылок пива, а дома никого не было. Горели свечи. Я закрывал двери, завтракал и шел в школу. Приходя домой, будил родителей”. Такой стиль жизни разительно отличался от стиля жизни работящего среднего класса семьи Бёртонов, однако в отношении приобщения детей к популярной культуре у обеих семей было явное сходство.

Немногие из тех, кто находился рядом в то время, пытались найти параллели между безоблачным характером Клиффа и сущностью Сан-Франциско, более чем экстравертными типами личностей одних и родным городом других, то есть Лос-Анджелесом. Сравнивая Ларса, Джеймса и Дейва с Клиффом, можно сказать, что последний был в некотором роде отшельником, хотя он доказывал свою позицию, если дело доходило до рюмки. Рон Куинтана обращает внимание: “Вот смотри, Клифф все время жил в Кастро Уэлли, а остальные ребята в Карлсоне в местечке у Марка Уитейкера. В Кастро Уэлли даже существовала своя музыкальная ниша. Городок практически сельский, и музыка там была несколько староватая, больше походившая на стиль семидесятых. Район Залива же это столица байкеров и метамфетаминов, контингент "Ангелов ада" (молодые рокеры-хулиганы, обычно одетые в чёрное; первоначально появились в 50-х гг. XX века), группам там негде было играть. Приходилось ехать в Беркли и Сан-Франциско”.

Клифф никогда не пил больше нормы – сообщает Рон. “Дейв, Джеймс и Ларс часто написались до потери сознания. Дейв тупо напивался и шёл бить кому-нибудь морду или терял сознание, так было практически каждую ночь. Он успевал напиться ещё до того, как остальные начинали пить. Тот, кто первый терял сознание, подвергался небольшому наказанию – мы рисовали у них на рожах, и так далее”.

Публика, ходившая на концерты «Металлика», преимущественно состояла из людей, приехавших из Беркли, Окленда, Ричмонда. “С юга приезжало не так много народа. Оттуда очень далеко ехать” – говорит он, добавляя: “Джим Мартин едва ли приезжал, к примеру. Клиффу нужно было ехать из Кастро Уэлли, в любом случае он был больше курякой, нежели пьяницей. А после концерта он уезжал обратно или ловил попутку, насколько я помню, на ночь он не оставался”.

Хотя «Металлика» не стоит считать очередной группой, состоящей из наркомана и трех безумных алкашей, некоторая доля правды в этом есть. Вспоминает Гаральд Оймоэн: “Что касается травки, большинство участников группы ею не баловались. Кроме Клиффа, конечно. Он был известным травокуром, что роднило его с культурой хиппи. На камине в «Особняке Металлика» стоял белый керамический кальян для курения марихуаны, принадлежавший Марку Уитейкеру, звуковику «Exodus». Здесь и там иногда нюхали кокаин, но Джеймс никогда этим не занимался, он только пил. Он курнул траву лишь однажды на вечеринке перед концертом в Лос-Анджелесе, тогда у него началась паранойя и судороги, так что это был первый и последний раз, когда он курил траву”.

Это было незадолго до того, как остальные музыканты потянулись в «Особняк Металлика». Гэри Холт, основатель «Exodus» говорит следующее: “Мы практически жили в старом доме «Металлика». А вообще наш барабанщик, Том Хантинг, жил там пока они ездили в турне. Мы обычно здоровались с Клиффом ударом в голову, когда видели друг друга. Однажды я промахнулся и ударил его в нос вместо головы, и думал, что сломал его, но он оказался крепким парнем”.

Ещё одной местной командой, заезжавшей к нашим героям, была «Legacy», впоследствии переименованная в «Testament». Гитарист этой группы Эрик Петерсон рассказывает вот что: “Клифф был тихим парнем и довольно умным собеседником. Для некоторых возможно даже слишком умным, о чём он не подозревал. Хотя с ним было интересно общаться. Мы джеммовали в той же студии, что и «Металлика», и он постоянно сидел на диване с упаковкой пива «Ловенбрау» на шестерых в ожидании остальных членов группы. Его это раздражало, ведь он всегда приходил раньше всех. Думаю, что у него не было ключей от студии”.

Остальные хэдбенгеры из района Залива нашли себе второй дом в «Особняке Металлика». Одним из них был покойный Рик Бёрч, легендарный человек, посвятивший каждую секунду своей жизни хэви-металу. Гаральд Оймоэн, нечто вроде эксперта в мире металла, говорит: “Я встретился с Риком Бёрчем на концерте «Judas Priest». Они проводили турне, посвященное выходу альбома «British Steel» в «Warfield Theater», и он был единственным из тех, кто стоял у той стороны сцены, отрываясь вовсю. Он пытался таким образом познакомиться с «Judas Priest». Помню этого оголтелого парня металлиста в нашивках и заклепках на джинсовке и всё такое. Два или три месяца спустя я встретил его в Саннивейл на раздаче автографов в магазине аудиозаписей, и мы подружились”.

Рик знал, что Гаральд занимается фотографированием, и свёл его с Роном Куинтана, который тогда открывал журнал «Metal Mania». “Всё так быстро закрутилось тогда” – вспоминает Гаральд. “Было так круто, у нас было всё, что выходило из Новой Волны Британского Хэви-Метал. Первый альбом «Iron Maiden», а ещё Рик Бёрч дал мне послушать кучу пластинок из своей коллекции, как, например, сорокапятку «Blitzkrieg»”.

“Я начал продавать Рону фотографии для его журнала, который он только-только открыл. Я занимался этим в качестве хобби, я ведь ещё был старшеклассником в школе. Я слышал демозапись «Металлика», и она была просто невероятной, единственной проблемой было, что они из Лос-Анджелеса. А потом случился поворот событий с приходом в группу Клиффа и они стали группой из района Залива”.

Гаральд помнит Рика как близкого друга Ларса и Клиффа, абсолютно помешанного на металле. “Он был просто помешан на всём, что происходило вокруг: он ходил по «Telegraph Avenue» в Беркли с огромным переносным проигрывателем, настолько большим, насколько можно представить, и включал концертники «Scorpions» и «Judas Priest». Причем включал исподтишка, и женщина, шедшая перед ним, подпрыгивала от неожиданности. Он жил и дышал металлом. Если видел, что кто-то на концерте недостаточно сильно трясет головой, он подбегал к нему, брал их за голову и заставлял трясти головой как положено. Он, бывало, говорил: 'Тресни по голове, которая не хочет трястись', вот поэтому группа использовала этот слоган на обороте «Kill’Em All»”.

Была даже центральная группа металлистов, которые вертелись вокруг дома, где жили Ларс, Джеймс, Дейв и Марк Уитейкер и куда приезжал на репетиции Клифф. Там были Рик Бёрч, Рон Куинтана, Гаральд Оймоэн, члены групп из Сан-Франциско «Exodus» и «Testament» и бесчисленное множество других. Главной движущей силой на местной музыкальной сцене был распространитель аудиозаписей по имени Брайан Лью, чьи бесчисленные старания в продвижении музыки сделали его одним из самым известных металлистов района Залива. Так же, как и Гаральд, Брайан был фотографом, и благодаря его труду, нам известны фотографии «Металлика» с первой репетиции с Клиффом.

Брайан рассказывает о том, как получил звонок от Ларса. “Он сказал, что у них репетиция с новым бас-гитаристом: тебе следует приехать. Они пригласили где-то шестерых друзей, включая Рика Бёрча, Рона Куинтана и меня, в «Особнячок Металлика» в Эль Серрито. Это была первая репетиция с участием Клиффа. Проходила она в гостиной двухкомнатного дома. Они вынесли лишнюю мебель из гостиной и передвинули диван к окну, поставив ударную установку Ларса и Маршалловские комбики. Вокала не было, они просто устроили джем на несколько часов. Это разительно отличалось от того, как было с Роном МакГовни. Как день и ночь. Уже был другой уровень профессионализма. Рон был прикольным парнем и хорошим басистом, но когда ты видел Клиффа, было очевидно, что он настоящий музыкант”.

Брайан был одним из немногих людей, кто видел «Trauma» после ухода Клиффа в «Металлика». “Я видел их лишь однажды после ухода Клиффа” – говорит он, “и единственной песней, которая мне запомнилась, была «Such A Shame», она присутствовала на компиляции «Metal Massacre». Эта песня была у них лучшей. Они были похожи на местную группу, выступающую по барам, не совсем металл, скорее рок. Играли достаточно средне. Таких групп в то время в Сан-Франциско были сотни. С тех пор, как от них ушел Клифф, все перестали обращать на них внимание, ведь они на самом деле никогда не были частью металлической сцены”.

С точки зрения Брайана Слэгела, как основателя лейбла «Metal Blade» в Лос-Анджелесе, он время от времени видел Рона МакГовни. “Рон всё ещё занимался музыкой” – говорит мне Слэгел, “он собирался создать новую группу или присоединиться к уже существующей. С кем-то у него кое-что получилось создать, и он послал мне те записи на прослушивание. Он определённо не был счастлив, когда случилась вся эта история, уж это точно. Я не виню его за то, что он несчастен, как и не могу винить «Металлика» за то, что делали, что им было нужно. Я давненько с ним не общался, но знаю наверняка, что он спустя некоторое время полностью отошел от дел с металлом, переехал в Южную Каролину, женился, у него родились дети и он живёт обычной жизнью”.

То были безумные несколько месяцев, о чём достаточно ясно говорит Джеймс Хэтфилд в интервью годом или двумя позже. “Слэгел организовал тот сборный концерт в Лос-Анджелесе” – говорит Джеймс. Проходил он в два часа ночи в клубе «Whisky». На том шоу присутствовало где-то человек двадцать. Там выступали «Trauma», «Violation» и еще какая-то команда. Все мы зашли и увидели, как играет Клифф, и такие типа, вот это да, наш человек! Мы продолжили время от времени ездить с концертами в Сан-Франциско. Музыкальная сцена там была гораздо лучше, к примеру, в плане всеобщей реакции. Люди втягивались в то, что исполняли, в отличие от Лос-Анджелеса, где все просто ходили поразвлечься, выпить и покурить.

“Мы продолжали доставать Клиффа, когда они приехали на съемки видеозаписи в Лос-Анджелес, мы тоже туда пришли и стали там к нему приставать. В конце концов он согласился. Все-таки в его группе всё было не так хорошо. Он видел, что они следуют более попсовому направлению. Тогда он сказал: 'Ладно, я присоединюсь к вашей группе, если вы переедете в Сан-Франциско'. Да, черт возьми, мы так и собирались поступать, мы устали уже от Лос-Анджелеса. Нами была запланирована небольшая поездка в Сан-Франциско, для того чтобы посмотреть, какое у них там положение дел. Теперь, когда я думаю об этом, то, что мы сделали, было дико. Ни с того, ни с сего переехать в Сан-Франциско, негде остановиться, вообще ничего. В конце концов, мы забурились в доме Марка Уитейкера. Было круто”.

К началу 1983 года Клифф выучил песни «Металлика» для концертного исполнения, таким образом группа была готова выступать. Они уже были знакомы с дружелюбно настроенной к металлической музыке сцене Сан-Франциско, с которой рядом не стояла позерская атмосфера Лос-Анджелеса, так что у них не было никаких проблем с бронированием концертов.

Группа дебютировала в клубе «Стоун» на Бродвее. “Первый концерт с Клиффом состоялся пятого марта 1983 года” – вспоминает Брайан Лью, “а второй две недели спустя, девятнадцатого, также в «Стоун». Я присутствовал на обоих концертах. Энергетика на них просто зашкаливала. Клифф вел себя так же, как и много времени спустя, когда группа добилась больших успехов”.

Буквально сразу же местные группы потеряли дар речи от чумовых выступлений Клиффа. Тряся гривой своих темных волос вверх и вниз – в основном в среднем темпе в унисон темпу музыки – и создавая чрезмерно усиленные версии соло на бас-гитаре, что являлось основой концертной «Trauma», Клифф был движущей силой группы.

Новости распространялись с неимоверной скоростью. Дейв Мастейн сообщил местным журналам о новом бас-гитаристе «Металлика». Сказал он следующее: “Клифф превзошёл всех, с кем мы когда-либо играли вместе взятых. Он новый Стив Хэррис металлической музыки”. Такие высказывания были типичны для Дейва, но при этом абсолютно верны – и публика поспешила посмотреть на нового бас-гитариста. Скотт Йен из «Anthrax», которые были практически копией «Металлика» на Восточном Побережье, вспоминал: “Клифф тряс головой на сцене…как никто другой! Это было полное сумасшествие, помню, как впервые увидел, как они играют с ним, и я подумал, Господи, вы только посмотрите на этого парня”.

Группа Гэри Холта под названием «Exodus» следовали по стопам «Металлика» на музыкальной сцене Сан-Франциско, так что было трудно сказать, кто из них начал первым. Говорит Гэри: “Впервые я увидел, как Клифф играет на басу с «Trauma», я пошел на тот концерт как раз перед тем, как «Металлика» переманила его к себе. Джеймс и Ларс тоже были там, все знали, что он планирует перейти в «Металлика». Информация быстро распространялась. Он был самым чумовым бас-гитаристом, каких я когда-либо видел. Он был именно тем, кто им был нужен - талант, который можно встретить лишь раз в жизни”.

Интересно (по меньшей мере), что Клиффу разрешили выступать с сольным номером на концертах. Несмотря на распространённое суждение о том, что он был тихим малым среди остальных шумных членов группы, окружавших его. По мнению Брайна Слэгела: “Клифф придерживался твердой позиции, говоря: 'Если вы хотите, чтобы я играл у вас в группе, вам придется переехать в Сан-Франциско', и они молча согласились, признав его влияние в группе”.

Бас-гитарист Дейв Эллефсон, игравший многие годы в группе «Megadeth», сформированной Дейвом Мастейном чуть позже, подтверждает эту точку зрения. “Клифф имел большое влияние на эту группу. Иногда такое влияние позволяет управлять группой, достаточно лишь присутствия в комнате при создании песен, даже если не являешься основным сочинителем текстов песен. У Клиффа было такое бесспорное влияние на «Металлика»”.

Эллефсон, сам виртуозно владеющий бас-гитарой, также добавляет: “Образ Клиффа высоко почитался фанатами металлической музыки, он считался предметом безумного поклонения среди тех, кто слышал, как он играет. У него не только был уникальный звук, он даже выглядел иначе. Он не носил обычную одежду металлистов: джинсы, рубашки, белые высокие кроссовки, кожанки. Его стиль одежды напоминал слияние Хайт-Эшбери (Район в центральной части г. Сан-Франциско, ставший известным в 60-е гг. как место сборищ хиппи и центр наркокультуры, что отразилось в одном из его прозвищ - "Гашишбери". Центром района считается пересечение улиц Хайт и Эшбери, что и определило его название. Место проведения "Лета любви" (1967) и других эпатажных акций тех лет. Название практически стало синонимом понятия "контркультуры") с гранджем, чем металлический стиль того времени. Безусловно, он был сам по себе. Мне нравился уже тот факт, что он тряс головой во время концертных выступлений, когда этого ещё никто не делал. Это меня заинтриговало, так как мне всегда было интересно, что он чувствовал и слышал в глубине души, ведь обычно язык тела – это часть твоего музыкального ритма, то, как ты двигаешься во время игры. Тем не менее, он шел в ногу со временем, и это было круто”.

Концерты становились всё масштабнее и громче, и вечеринки в неофициальной резиденции группы в особняке, находившемся в Эль Серрито, после выступлений становились отвязнее. Гаральд Оймоэн тоже там присутствовал и помнит, как всё это происходило, словно это было вчера. “По существу я стал узнавать их лучше и лучше” – говорит он. “Я тогда жил в Саннивейл в ста милях езды, однажды перед началом концерт я решил переехать поближе и перебрался к Хэйворд, откуда было гораздо проще ездить на концерты в «Ruthie’s Inn» и других местах. Частенько приезжал к ним и пил водку и Карлсберг. Мы нажирались так быстро, как только могли, а потом ехали кататься по городу. Вспоминая то время, можно утверждать, что тебя могли поймать за вождение в нетрезвом виде, но всё это было как шутка, вроде 'давайте заставим их гнаться за собой и пить кофе, всё будет в порядке'. Помню, как возил парней из группы, будучи мертвецки пьян, но что ещё круче, никто не пострадал”.

В то время как вокруг Клиффа пробуждалось безумие, он никогда не отвлекался от игры на гитаре. В сущности, присоединившись к «Металлика», он продвинулся в качестве игры, придерживаясь режима упражнений, которые становились всё более и более изнурительными по мере развития его навыков. Его мама, Джэн, вспоминает, что он работал над своей игрой “ежедневно от четырех до шести часов, каждый божий день, даже после попадания в «Металлика». Он был очень скромным ребёнком. Он постоянно говорил: 'Нет, всегда есть кто-то лучше, чем ты'. Даже с «Металлика», когда они добились своего, для него это ничего не меняло. Он продолжал тренироваться столько, сколько можно; бывало, он просиживал, играя всю ночь, и ложился спать очень поздно. А когда просыпался, первым, что он делал, это брал бас-гитару и начинал играть”.

Эллефсон рассказывает, что Клифф был примечателен не только за свои технические навыки, но и за ряд музыкальных предпочтений, повлиявших на него. “Он был весьма развит и прогрессивен для своего времени в музыкальном плане в жанре металл, в основном потому, что исходил от классических влияний и акустической гитары. По этим причинам у него, как у бас-гитариста, появился собственный стиль. Жанр музыки, которую мы играли, в то время в основном исходил из классической музыки, чьё влияние было слышно у таких гитаристов, как Ингви Мальмстин и Ули Джон Рот, но не у бас-гитаристов…так было, пока не пришёл Клифф”.

“В музыкальном плане его использование арпеджио и более чем прямых пентатонных аккордов для того времени звучало очень свежо. Подобный стиль игры на бас-гитаре стал нормой на многие годы, популяризованный «Black Sabbath» и «Iron Maiden». Более того, Клифф не использовал басовые партии таких групп, как «AC/DC» или «Judas Priest», которые основывались на нижних нотах аккорда, в то время как гитары исполняли риффы поверх партий бас-гитары. Что касается него, Клифф экспериментировал со способами отхода от классических канонов игры на басу, и думаю, именно это отделяло его от других больше всего”.

Гэри Холт соглашается, восхищаясь: “Его стиль, ходы как будто были из другого мира. Во времена узких джинсов и поясов с патронами был человек, носивший джинсы клеш и фланелевую рубашку, тряся головой сильнее, чем кто-либо. Педаль “вау-вау”, охренительные соло, он делал то, чего никто никогда не видел”.

Через месяц после первого концерта Клиффа с «Металлика», группе начало везти. История их первых шагов по направлению к будущему глобальному успеху описывалась столько раз, что легко позабыть, насколько быстро всё завертелось, между тем уже через несколько недель после выступлений на паре концертов в обновлённом составе, группа была на пути записи дебютного альбома.

А произошло следующее. Джон Зазула, владелец магазина аудио и видеозаписей в Нью-Йорке, получил копию демозаписи «No Life ‘Til Leather». Его впечатления нельзя выразить словами. В апреле 1983 года, он позвонил Ларсу Ульриху и спросил, сможет ли «Металлика» приехать в Нью-Йорк на запись альбома, договорённость о записи которого он получит, используя свои связи с звукозаписывающими компаниями.

Зазула по прозвищу «Джонни Зи» вспоминает: “Один из наших знакомых из Сан-Франциско привёз пленку и сказал, Джонни, тебе нужно это услышать! У нас что-то играло в тот момент в магазине, уже не вспомню, что именно, но что-то из металла, кроме него мы ничего не крутили, ну и я выключил, что играло, и поставил плёнку в магнитофон. Это было что-то улётное. В музыке слышались отголоски «Motorhead» и явное веяние «Новой Волны Британского Хэви-Метал», только группа была американская, звучало все это ново и более совершенно. Кроме того, мне подумалось, что в музыке присутствовала немалая доля мелодики в качественной ритм-секции. Мелодика была не та, что в альбомах-бестселлерах, это был полностью новый подход в достижении мелодичности”.

Рон Куинтана помнит те телефонные звонки. “Безумный Джонни Зи часто звонил” – смеется он. “Мы постоянно созванивались друг с другом, потому что ему требовалась информация о группе, записавшей ту демозапись, о «Металлика». Я дал ему их номер. А он просто поднял всех на уши в районе Залива, пытаясь узнать побольше о «Металлика», ведь они продавали так много демозаписей. Ларс постоянно говорил о турне и желании вытащить группу в поездку, в то время как Клифф в январе 1983 года всё ещё совершенствовал свои навыки и записывал музыку. Потом они получили предложение от Джонни Зи, состоявшее в том, чтобы приехать и записать альбом”.

Спрос на «Металлика» возрастал, группа планировала расширение своей фанатской базы, или как говорит Брайан Слэгел: “«Металлика» недолгое время были в Сан-Франциско, и уже тогда планировали завоевать концертами остальную территорию Соединенных Штатов. Так что они сказали, да, мы поедем в Нью-Йорк и проведём там некоторое время”.

Джонни Зи и его жена Марша кроме прочего являлись концертными промоутерами и прекрасно понимали, какой фурор могла произвести «Металлика» при проведении необходимых живых выступлений. “Моей главной целью было привнести металл в массы” – говорит Джонни. “Мы вплотную занимались организацией концертов, равно как и управлением музыкальным магазинчиком под названием «Рок-н-Ролльный Рай». Именно мы были первыми, кто привез в Штаты такие группы, как «Anvil» и «Venom»”.

Таким образом, имело место быть великому межконтинентальному путешествию. В первую неделю апреля, «Металлика» сложили своё оборудование в арендованный трейлер «U-Haul», закрыли двери Особняка, и отчалили в Нью-Йорк. Об их безрассудной поездке существует немало свидетельств, когда машина съезжала в кювет во время снежной бури в Вайоминге, а группа приближалась к состоянию сумасшествия от длительной поездки.

Вспоминает Джонни Зи: “Когда они впервые пришли в мой дом, это было как целое событие. Грузовик «U-Haul» был припаркован перед домом, и как мне сказали, он стоил каждого вложенного мною цента, и вот группа ступила на порог моего дома без гроша в кармане, им негде было остановиться кроме как у меня в доме. У нас с Маршей тогда только недавно родился ребенок, и в доме стало чуточку теснее, в любом случае мы вместе делили кров.

Все парни выглядели как сушёные лимоны, и я им предложил выпить. Кроме выпивки им, похоже, больше ничего не было нужно. Всё это было очень странно. Ни один из них не тратил время, чтобы налить в стакан, они просто жрали из бутылок. Мастейн первым стал выказывать действие алкоголя: он начал блевать повсюду. Я отвёз ребят в свой магазинчик, чтобы покуражиться всю оставшуюся ночь. Они хорошо провели время и опустошили все мои запасы алкоголя, в то время как Дейв находился у блошиного рынка, облевывая всех и вся. Прямо у самого входа, это стоило видеть.

И это было только начало. Как гром среди ясного неба на меня свалились пятеро людей («Металлика» и Марк Уитейкер), за которых я теперь нёс ответственность, они даже билет купили только в один конец, не задумываясь о том, как вернутся обратно в Эль Серрито”.

Несмотря на скандальное веселье, существует тонкая линия сходства между игрой на гитаре и тупостью. По пути в Нью-Йорк, Дейв Мастейн, самое крупное чудовище группы, как мы уже убедились, перешёл эту границу. Как сказал Ларс Ульрих позже: “Во время крупной континентальной поездки из Сан-Франциско в Нью-Йорк многое изменилось. То, что раньше казалось мелочью, стало раздражать. Он не мог контролировать себя в различных ситуациях, и в долгосрочной перспективе это могло доставить немало проблем. Мы решили уволить его из группы во время следования между Айовой и Чикаго”.

Как позже вспоминает Джеймс Хэтфилд: “Ни с того, ни с сего мы совершили длительную поездку в трейлере. Нас было пятеро, и у нас был один матрас в кузове. Лезь на заднее сиденье. Грубый ответ. Ты загораживаешь свет. Мы никогда не были дальше Калифорнии до того момента, и в дороге оказалось, что у нас серьезные проблемы с поведением Дейва. Он не мог справиться с тем, что был не дома. Мы понимали, что так продолжаться не может, поэтому начали присматриваться к другим вещам”.

‘Другим вещам’ означает поиск нового гитариста, и при помощи звукооператора «Exodus» Марка Уитейкера, следовавшего вместе с группой, был один очевидный кандидат – Кирк Хэмметт, юный мастер грифа из группы «Exodus», которого «Металлика» знала по живому выступлению, состоявшемуся в Сан-Франциско. Имел место звонок Кирку, который попросил день или два на размышление.

“У «Exodus» тогда были кадровые проблемы” – говорит Кирк. “У нас играл бас-гитарист, который плохо вписывался в то направление, которому мы следовали. Группа не репетировала, у нас был период застоя. Мне всё это начинало надоедать. Что забавно, сижу я как-то на заднице, и тут мне звонит Уитейкер. Он позвонил и спросил меня, не хочу ли я отправиться в Нью-Йорк, чтобы попробовать поиграть с ними, у них тогда были проблемы с Дейвом”.

“Возникла реальная возможность” – продолжает Кирк, “и я подумал, а что мне ещё остается, кроме, как поехать и проверить? Марк переслал мне плёнку, и я засел с этой пленкой на пару дней. Потом Уитейкер стал звонить чаще, спрашивая, согласен ли я, на что я отвечал, мол, конечно, а он и говорит: 'Хорошо, группа ждёт тебя на прослушивание в Нью-Йорке'. Я задумался, ненадолго – буквально секунды на две, и сказал: 'Конечно, я попробую свои силы'”.

Кирк заказал билет на рейс, и приблизительно через два дня Ларс, Джеймс и Клифф решили уволить Дейва. В то утро гитарист проснулся, обнаружив своих трёх коллег по группе и бывших собутыльников стоящими около своей постели с мрачными лицами. Ему сказали, что он уволен из группы, а он спросил, когда его рейс. Как вспоминает Джеймс: “У нас едва хватило денег, чтобы отправить Дейва домой. Он вернулся домой рейсом Грейхаунд. ‘Когда улетает мой самолет?’ Держи, Дейв, билет на автобус, у тебя один час – пока! Самолет Кирка приземлился около часа после этих событий. Дейв чуть было не опоздал на автобус. Все складывалось хорошо”.

Дейв Мастейн покинул город, с чувством обиды и решительностью сделать что-либо, что угодно, чтобы вернуться в «Металлика». Рон Куинтана поддерживал отношения с Дейвом после его увольнения. “У меня сохранились некоторые его длинные, обстоятельные письма. Он был очень зол. Он не ненавидел их, он был просто зол. Позже он рассказывал, как сильно их ненавидел, но когда обнаружилось, что его уволили, мы подумали, что это конец группы, что они не смогут произвести запись без него и скорее всего вернутся домой. Дейв был как два Джеймса, гораздо более неотразимый, он был харизмой группы, и все думали, что группе пришел конец. Мы подумали, что потеря Дейва сделает их второсортной группой. Но теперь, когда у Джеймса в группе не играл этот пьяный парень, оставляющий его в тени, он мог играть свою роль. И он справился с этой задачей на отлично”.

Дейв чуть позже вспоминает те времена с затаённой ненавистью. “Причина была в том, что мы не сошлись” – говорит он. “Я тогда был другим человеком. Я был наглым парнем, который постоянно бухал и веселился, а Джеймс с Ларсом были одинокими пацанами. Джеймс почти ни с кем не разговаривал. Мы играли на разогреве у «Saxon» некоторое время тому назад и он был на вокале, но именно я общался с публикой между песнями. Дело в том, что я слишком много пил. Но я облажался лишь однажды и мне это стоило места в группе, а они лажали сотни раз. Бывало, мне приходилось тащить Джеймса с Ларсом, потому что они были настолько пьяны, что не могли идти сами ”.

До сих пор идут бесконечные обсуждения с тех пор, как Дейв основал «Megadeth», написав несколько весьма успешных альбомов и став одной из самых знаменитых икон в сфере хэви-метал. Однако его борьба с наркотиками и выпивкой не прекращалась никогда, как не прекращались никогда его беспокойные отношения с «Металлика». Пути Клиффа Бёртона и Дейва Мастейна с этого момента практически не пересекались, по этой причине в нашем повествовании последний больше не появляется.

Между тем, три оставшихся члена группы пошли перекусить в ожидании прибытия Кирка Хэмметта, и столкнулись с друзьями из «Anthrax» на обратном пути. Дэн Лилкер, бас-гитарист «Anthrax» на тот момент, позже объясняет: “Скотт Йен и я вышли с репетиции и увидели в вестибюле Клиффа Бёртона и Джеймса Хэтфилда. Они тогда только что вернулись с похода в гастроном. Ну и они говорят: 'Мы вышвырнули Дейва из группы сегодня утром'. Скотт такой: 'Пиздишь!' а Клифф посмотрел на него и говорит: 'Пизжю пизжю', а ведь все знали, что два отрицательных ответа означали один положительный”.

Когда приехал Кирк, группа тут же начала играть вместе, ни намека на какое-то прослушивание. Джеймс: “На самом деле никакого прослушивания Кирка просто не было. Мы пришли, уселись, поиграли вместе с ним. Не знаю, что бы было, если бы он нам не подошёл. У нас даже не было денег ему на обратный билет!”

Кирк комментирует эту ситуацию: “Это было действительно очень странно, ведь я находился в той же ситуации, что и они, впервые выехав за пределы Калифорнии, кроме того, я едва знал кого-либо из них. Единственным человеком, кого я неплохо знал, был Марк. Я сильно рисковал, ведь существовала вероятность того, что я им не понравлюсь, или ещё что-то. Я вылетел туда, прихватив всё своё оборудование и прочие вещи, платил за всё это тоже я сам”.

Замена Дейва Мастейна Кирком Хэмметтом по сей дей остается противоречивой. В фильме «Металлика» 2004 года под названием «Какой-то монстр» Дейв подчеркивает, что ему не дали второй шанс и не позволили пройти курс реабилитации чтобы решить свои проблемы, в отличие от Джеймса, который прошел курс реабилитации в 2002 году. Кроме того существует немало фанатов старой школы, видевших состав Хэтфилд-Мастейн-Бёртон-Ульрих в действии, которые считают, что именно этот состав не оставил камня на камне от остальных составов группы, благодаря сильной личности Дейва. Кирк, гораздо спокойнее, больше интраверт, чем его предшественник, высококлассный гитарист, однако чувствуется, что во многом «Металлика» имела в лице Дейва более коммуникабельного человека.

Данный аргумент, безусловно, уже нельзя использовать для возрождения группы в этом составе, но можно утверждать наверняка, что Клифф, как человек, игравший с обоими гитаристами, легче сошелся с Кирком. По существу, по прошествии нескольких месяцев, Клифф стал ближе к Кирку, чем к Джеймсу или Ларсу, которого он знал уже более года. Так могло произойти благодаря тесному братству между вокалистом и барабанщиком, к которому ни один другой член группы не мог приблизиться, однако, ещё раз обратим ваше внимание, вполне вероятно, что общие корни Клиффа и Кирка, происходящие из пригорода Сан-Франциско, как-то повлияли на сложившиеся отношения.

У Брайана Лью есть некая теория на этот счет. “Думаю, Клифф и Кирк пришли в группу, привнеся с собой дух района Залива, не думаю, что это влияние преувеличено. По сей день Кирк остается сдержанным парнем. Он практически не изменился в этом отношении с того времени, когда был ребёнком. Сейчас это трудно объяснить, но тогда, «Металлика» были не просто группой, они были частью общества. Их можно было увидеть в барах, на улице, в метро”.

Всё, что касалось Ларса и Джеймса в отношении страсти, связанной с металлом, было лишь малой толикой палитры увлечений Клиффа, говорит Брайан. “Клифф был наименее металлическим по духу среди остальных. Он больше предпочитал классический рок. Он слушал «Lynyrd Skynyrd», «ZZ Top», «The Eagles»: он представлял собой продукт старой музыкальной сцены района Залива. Если обратить внимание на некоторые концерты Билла Грэма шестидесятых годов, можно заметить, что они все разные: такое ощущение будто бы «Led Zeppelin» играет с какой-то джазовой группой. Возвращаясь в 1984 год, можно отметить, что Клифф слышал и первую пластинку «R.E.M.». В них была некая широта взглядов, которую он привнёс в «Металлика», равно как и осознание динамики песен и всё такое. Определенно я не обладал такой широтой взглядов тогда. Он вовсе не был человеком, принадлежавшим к элите”.

Мы знаем, что приход Кирка Хэмметта стал главным этапом грядущего восхождения «Металлика» на вершину хэви-метал. Для Клиффа, тем не менее, это было важно скорее в личном плане. Приход Кирка понимался им как приход друга в группу.

Поиск по сайту: