Глава 15: Наследие Клиффа

«Металлика» вам нравится больше – с Клиффом или без? Это серьёзный вопрос. Для многих фанатов «Металлика» без Клиффа стала совершенно другой. Изменилась их музыка, их взгляд на мир, полностью изменилась динамика внутри группы. И всё это не одобряет большое количество людей, многие из которых следовали за группой с самых первых дней её существования.

Вот один из них. Дейв Пайбэс из «Cradle Of Filth» говорит следующее: “Игра Клиффа на басу была настолько потрясающей в музыке, что мы не были уверены в том, будет ли «Металлика» когда-нибудь той же группой, что прежде. И правде говоря, они и не были. «Black Album», вышедший спустя пять лет после смерти Бёртона, был бы совершенно иным, будь Клифф жив. Мне кажется, что эта пластинка оказала огромное влияние на такие группы, как «Pantera», «Sepultura», «Paradise Lost», все эти группы нашли себя сразу после выхода этого альбома. Если бы Клифф присутствовал при записи, все эти группы были бы тоже другими. На подсознательном уровне этот альбом изменил всю метал-сцену”.

С точки зрения фаната со стороны казалось, что «Металлика» приспособилась к новому бас-гитаристу Джейсону Ньюстеду с примечательной гладкостью. И после ступени «…And Justice For All», они, казалось, совершили гигантский прыжок в новом направлении, принёсшем успех, благодаря выходу «Black Album» в 1991 году. Закулисные истории о подначивании или издёвках над Джейсоном и его неудовлетворенность миксом «Justice» стали известны лишь несколько лет спустя.

К тому же «Металлика» прошлось пройти через ад, последовавший гибели Клиффа, хотя со стороны так могло не показаться. Это был эмоциональный кошмар, заставивший группу изменить внутреннюю динамику, пересмотреть внутригрупповое общение и адаптироваться к новому стилю музыки.

Звучал ли бы «Black Album» так, как он звучит сейчас, если бы выжил Клифф? Удивительно, но есть все основания полагать, что ответ на этот вопрос является положительным, да, звучал бы. Клифф много раз это подтверждал, не в меньшей степени он говорил и в своём последнем интервью с Йоргеном Хольмштедтом, что у «Металлика» впереди лежит более спокойное, менее сложное музыкальное направление. Хотя самая противоречивая песня альбома, так называемая свадебная баллада «Nothing Else Matters», может показаться на первый взгляд разницей галактического масштаба от мощного, прогрессивного подхода Клиффа, однако не стоит забывать, что на него оказывали большое влияние «ZZ Top» и «Lynyrd Skynyrd», обе являющиеся рок-группами, умеющими исполнять баллады, когда для этого было соответствующее настроение.

Музыка «Металлика» могла стать проще, но это не означает, что для неё не потребовались способности в написании песен и аранжировке. Клифф, самый образованный музыкант среди остальных членов группы, оценил бы работу, проведённую над песнями, даже над раскритикованной «Nothing Else Matters».

Джеймс Хэтфилд сказал об этой песне: “Мы всегда использовали гитарные гармонии. В этот раз было так: вот вокальные партии и несколько фоновых аккордов, всё для того, чтобы выделить лидирующую партию вокала. Это не те ля-ля в три голоса в духе «Def Leppard». Этот вокал подчёркивает определённые строчки для того, чтобы добавить в них чуть больше динамики”. Ларс Ульрих также говорил о новом, более прямолинейном направлении. “Всегда будут люди, которые будут говорить, мол, да, песня для радио” – говорит он, “но всё, что я могу сказать, так это то, что в данный момент времени мы ощущаем себя именно так. Мы собираемся долбаться с видеозаписями и синглами. Впервые за последние десять лет нам это кажется своевременным”.

В любом случае, «Black Album» не был балладным альбомом, несмотря на присутствие «Nothing Else Matters» и сентиментальную «The Unforgiven». Запись также отмечена холодным как лёд и твёрдым как скала звучанием, созданном при помощи грандиозных, прямолинейных риффов. Клифф, возможно, оценил бы нигилистический, неотразимый грохот гитар и насладился простыми, громовыми басовыми партиями к ним. “Чертовски тяжело для радио” вот как он часто описывал музыку «Металлика», и без сомнения, ему бы понравилась грациозная ирония, состоящая в том, что «Black Album» был одновременно сокрушительно тяжёлым и при этом идеально подходил для радиоэфира, благодаря своим фишкам и массовому распространению.

По всей вероятности это именно тот случай, когда Клифф бы понял мудрость отхода от чрезмерно сложных нагромождений риффов в стиле «Justice» в сторону более доступного материала, для того чтобы продвигать группу вперед – цель, которую он всегда вынашивал в своём мозгу с самых первых дней «Металлика». Когда продюсер Боб Рок первоначально сел вместе с Джеймсом Хэтфилдом, Ларсом Ульрихом, Кирком Хэмметтом и Джейсоном Ньюстедом и рассказал им о своем видении альбома, первоначально участники группы были настроены скептически. Он прошёл через черту недоверия, предложив им аранжировки для некоторых песен.

Как позже смеялся Джейсон: “Для нас это было действительно дико, потому что раньше на наших репетициях не было никого подобного ему. А Боб говорил постоянно, почему бы тебе не сыграть здесь несколько тактов в фа-диез, сделать то и это? А у Джеймса становилось такое лицо типа: 'Что?!' Но мы были открыты ко всему этому. Мы попытались сделать то, что он нам советовал и восемьдесят процентов потраченного времени он был прав”. Можно с уверенностью сказать, что Клифф бы одобрил эти перемены в перспективе.

Коллективный скептицизм «Металлика» вскоре перешел в понимание и принятие, особенно когда Боб Рок информировал их, что живая настройка звука в студии подойдет их обширному звучанию лучше, чем метод записи по отдельности, который они практиковали до этого. “Он видел нас живьём в турне «Justice»” – вспоминает Ларс. “Ему понравилась наша музыка и ему понравилась атмосфера группы, которая была на пике. Но ему также казалось, что мы никогда не создавали в студии того, чего могли достигнуть вживую. Мы рассказали ему о том, как мы записываемся в студии, и он упал от смеха со стула …'Вы вообще можете находиться одновременно вчетвером в студии?'”

Клифф, который всегда являлся фанатом движения группы к более высокому уровню, смог бы понять, чего хотел добиться Боб Рок, даже если роль Клиффа на альбоме была более важной, чем оказалась роль Джейсона. Фанат американской музыки, Клифф одобрил бы более американизированное звучание альбома.

Как сказал о записи Кирк: “Наши первые четыре альбома были в духе европейского металла. «Black Album» был переходом от этого звучания в сторону чего-то более выразительного. Мы слушаем много американских групп, и влияние на нас определённо следует искать именно в них”. Джеймс добавляет: “Для нас было испытанием джеммовать каждый чёртов рифф во вселенной в одной песне и делать так, чтобы он работал…Сейчас мы в основном делаем абсолютно противоположное. Что является ещё большим испытанием”. И Ларс комментирует: “Настроение не меняется – это одно из главных отличий. Песни до сих пор длинны по любым стандартам. Однако эти песни кажутся более короткими и более сжатыми. Когда настроение определено, песни придерживаются этого”.

Вся эта обновленная структура и простота могли приветствоваться Клиффом, который как и остальные, могли вырасти из прогрессивного направления, проложенного «Металлика». К тому времени, когда был выпущен альбом, ему бы исполнилось 29 лет, то есть он был бы достаточно зрелым для того, чтобы после десятилетия в группе искать что-то новое. Когда я спрашиваю основателя «Metal Blade» Брайана Слэгела, что он думает о том, что бы делала «Металлика», если бы Клифф остался жив, он подтверждает: “Думаю, что они все равно бы записали «Black Album», но путь, которым они пошли после него, если бы Клифф был в группе, скорее всего, был бы несколько другим. На него оказывали влияние не только метал и панк-рок, но также и Северные веяния, поэтому возможно они бы стали работать именно в этом направлении”.

После выпуска «Black Album» и последующего трёхлетнего турне, их ожидал период творческого застоя. Вероятно, что многие читатели этой книги ожидали, что я буду вторить комментариям Слэгела и делать вывод, что Клифф бы не захотел идти в направлении альбомов «Load» (1996) и «Reload» (1997), а в особенности, в сторону полного изменения имиджа «Металлика». Гэри Холт из «Exodus» довольно разумно полагает, что “Клифф в музыкальном плане мог сделать то, чего хотел. Тем не менее, я не думаю, что он захотел бы когда-нибудь подстричься и изменить стиль одежды. Имидж эпохи «Load»? Да ни за что бы он не принял в этом участия!”

Но если есть что-то, что мы поняли из этой книги, так это то, что абсолютно невозможно предугадать действия такого индивидуалиста, как Клифф, даже при жизни, не говоря уже о двух десятилетиях после его смерти. Послушайте, как описывает приближающийся выпуск альбома «Load» в 1995 году Ларс и судите сами, нашёл бы Клифф для себя что-то созвучное или нет. “Кажется, мы следуем в направлении меньшего выражения” – говорит Ларс, “меньше стаккато, меньше зажатости в рамках. Мы следуем в направлении более грязной, свободной музыки, не связанной с идеей, что необходим мощный гитарный рифф. Слишком банально, если вы назовете это 'блюзовой музыкой'. Я предпочитаю использовать слово 'жирный'. Когда я слушаю «Black Album», безусловно сравниваемый с «Justice», он мне кажется настолько свободным, насколько мы могли тогда быть. Но я также слышу напряжение, обилие стаккато, чьими рабами мы всегда были. Мы сделали это. Но в нём нет души. Человеческая искра оказывается на обочине”.

Жирнее, блюзовее, свободнее, вне рамок. Всё это идеи, которые бы мог одобрить Клифф. По свидетельствам тех, кто внёс свой вклад в эту книгу, Клифф был человеком, искренне верившим в избранное им направление, не принимавшим в расчёт мнения тех, кто для него ничего не значил. Он не разыгрывал комедию и не притворялся, когда поступал так, он просто был самим собой.

Клифф понял, что успех можно лишь достичь, а не получить в подарок, и он бы понял то, что сказал Кирк, когда гитарист провёл параллели между «Металлика» и гранж-сценой начала 90-х годов. “Люди будут спорить со мной до бесконечности” – говорит Кирк, “но мне кажется, что в некотором роде мы открыли двери для целого направления музыки в Сиэтле. Потому что мы были громкой гитарной группой, это дало толчок людям искать другие группы, играющим подобную музыку. У нас есть общий принцип с панк-рок группами – 'сделай сам'. Курт Кобейн определённо вывел ту же идею на невообразимый уровень. Если и был человек столь же влиятельный как Эдди Ван Хален, то им был Курт. Его гитарный стиль нашёл отклик среди многих людей, безуспешно пытавшихся быть Эдди или Ингви. Он открыл им глаза на тот факт, что для того чтобы говорить потрясающие вещи совсем необязательно быть потрясающим музыкантом”.

Каким бы ни был вклад Клиффа в «Load», он бы посмеялся над критикой своей работы на тех альбомах. Ларс приводит отличный пример негативного отношения к «Металлика»: “Я знаю, что существует много групп, которые говорят, мол, да, «Металлика», они продали огромное количество записей, но они не могут ни писать, ни играть песни. Недавно я читал интервью с Йеном Эстбери из «Cult’s», в котором он говорит, что поход на концерт «Металлика» обернулся одной большой хернёй, когда все парни дрочат друг друга, а где же женский пол? Ну, извините! Это скорее большое: 'Пошли на хуй', не обязательно в сторону конкретно Йена Эстбери, а всем людям, которые годами придерживались подобного отношения, для тех, кто приходил и улыбался нам в лицо, но уходя они начинали смеяться над нами: 'Эти парни, что это за херня такая этот трэш?'”

Наконец, что бы вы не думали об эпохе «Load», на этих двух альбомах присутствует больше близких Клиффу элементов, чем вы можете подумать. Вспомните, что в этот момент в своей карьере Кирк Хэмметт ненадолго отошёл от металлической музыки, изучая джаз и блюз.

Как сказал Кирк: “Некоторые из песен, отличающиеся от того, чем мы занимались до этого, демонстрируют то, что мы слушали последние пять лет, как например, я теперь слушаю только джаз и блюз. Блюзовое влияние абсолютно очевидно. Джазовое влияние более тонко, больше на словах, чем в чём-либо ещё”.

Тысячи фанатов «Металлика» отшатнулись в ужасе от подобных заявлений, совершенно забывая, что Клифф, долгое время считавшийся защитником металлической стороны группы, был большим фанатом джаз-фьюжн в подростковом возрасте и остался таким до самой смерти. Что уж говорить про то, что он также мог выделить время, чтобы продолжить свое музыкальное образование и вернуться с джазовыми фишками в основе своего звука, как его учитель Стив Доэрти сказал нам, что он мог бы?

Это то, что касается музыки. Однако, кроме музыкального вклада в «Металлика» Клифф вложил в группу и много других вещей, которые, я надеюсь, на данном этапе нашего повествования являются для вас очевидными.

Как и все крупные группы, «Металлика» не просто оказала влияние на мир развлечений. Они оставили свой след в более широких направлениях. Сегодня, их турне приносят доход в районе от шестидесяти до восьмидесяти миллионов долларов, означая, что членам группы и их коллегам необходимо быть в большой степени осведомленными в области бизнеса и быть квалифицированными управляющими, когда дело касается стратегии поведения на рынке. Фактически, можно сравнить «Металлика» с американской корпорацией, которая работает на международном уровне, нанимающей различных служащих и владеющей всеми обычными коммерческими активами, такими как собственность, инвестиции и так далее.

Было бы слишком полагать, что вся эта деловая смекалка исходит от Клиффа. Ларс, со своим богатым, интеллигентным происхождением, всегда продвигал группу в этом направлении. Как бы то ни было, самоощущение, которое необходимо для того, чтобы поддерживать стабильность в центре крупного бизнеса, такого как «Металлика», требует упорства от всех музыкантов, а упорство это чисто бёртоновская черта. Помните воспоминания его друзей и семьи о том, что он шёл своей дорогой, самостоятельно принимал решения, игнорировал тех, кто пытался ему препятствовать, и, как правило, отказывался отступать? Данная характеристика является неотъемлемой чертой современной «Металлика», будучи таковой уже по меньшей мере пятнадцать или двадцать лет. Примечательная демонстрация этого коллективного отказа изменить свои позиции произошла в 1994 году, когда «Металлика» основала собственную звукозаписывающую компанию.

Ларс вспоминает то, что поначалу казалось не самым лучшим планом действий, но что окупилось сторицей спустя все эти годы. “Когда мы основали нашу собственную рекорд-компанию” – сказал он, “на самом деле мы хотели лишь получить право собственности на те песни, которые мы написали. Нам казалось, что не владея тем, что мы создали, существует опасность того, что в скором времени наши песни могут быть использованы не так, как мы бы этого хотели. Одним из главных стимулов нам послужил пример, когда некоторые из песен «The Beatles» были использованы в начале 90-х годов для рекламы компании «Nike», без ведома оставшихся в живых членов «Beatles», а лишь потому, что кто-то приобрёл на них права. Поэтому мы подумали, что не хотим, чтобы всё закончилось тем, что «Leper Messiah» будет использована в качестве фоновой музыки для рекламы зубной пасты, если только это не было тем, чего мы хотели сами и выбор был сделан именно нами”.

«Elektra», безусловно, это не понравилось, и эта компания отклонила ходатайство «Металлика» о покупке прав на свои песни. В результате это привело к судебному разбирательству, как вспоминает Ларс. “Было довольно забавно находиться в комнате с двенадцатью юристами. А я сидел там, поспав лишь три часа, всё ещё пьяный после предыдущей ночи, с опухшим лицом, не принимавший душ уже неделю. Несомненно, во всем этом был комичный элемент”.

Ларс рассказал, что дошло до того, что юристы группы должны были связаться с со-менеджером Клиффом Бёрнштейном, который затем позвонил Ларсу, а Ларс рассказал остальным участникам группы о том, что происходит. “Это было глупой тратой времени. Как насчет того, чтобы собрать в одной чёртовой комнате всех людей, которые могут принимать подобные решения, просто сесть и решить все вопросы?”

В действиях, определённо одобренных Клиффом, Ларс отнял ведение этого дела из рук юристов, при этом сэкономив огромные денежные средства и время, и перевёл дело в простой сценарий вида “группа против суда”. Он объяснил, что тем утром он, Клифф Бёрнштейн и другой со-менеджер Питер Менш сели вместе с председателем американского филиала и генеральным директором компании Дугом Моррисом.

Ларс: “Мы сказали: 'Все люди, которые могут уладить этот вопрос, находятся в этой комнате. Нам не нужно иметь дело с юристами, по пищевой цепочке. Теперь давайте всё обговорим'. Около двух часов мы ходили вокруг да около, и наконец пришли к соглашению, которое удовлетворяло интересы всех собравшихся. Я протянул свою руку, Дуг Моррис её пожал, так и была проведена сделка. Безусловно, три месяца спустя всё ещё утверждалось на бумаге – мелким шрифтом, в две тысячи предложений, до которых никому нет никакого дела”.

В другой раз Ларс объяснил: “Мы решали эти деловые вопросы, потому что не хотели, чтобы нас наебали. Многие люди думают, что говоря о том, что ты контролируешь то, что происходит вокруг, в деловом отношении, означает, что у тебя скрытые мотивы. Но это лишь защитный механизм. Все, кто играет в рок-группе в 90-х годах и передает свои собственные жизни кому-то другому, это просто сраное невежество…За последние десять лет наша музыка стала более чистой, более прямолинейной. Однако наступает момент, когда ты понимаешь, что тебя пытаются трахнуть в зад, и это чувство мне не очень нравится. Убить их всех или не убивать их всех, вот на что это похоже, и нам необходимо довести это до конца”.

Смысл этого анекдота в том, что он иллюстрирует распространённый факт о «Металлика». Многие годы некоторые фанаты обвиняли их в том, что они отошли от своих оригинальных принципов ради денег, славы, успеха или любой другой награды на ваш вкус. Некоторые жалобы только усилились с того момента, когда в 1984 году «Металлика» выпустила балладу «Fade To Black».

Я предполагаю, что такие действия как основание собственной рекорд-компании, что означает кусать руку, которая кормит, убедительно демонстрируют, что группа сохранила верность своей старой позиции «к черту все», даже притом, что они действуют на серьёзном коммерческом уровне. Откуда взялось это мужество? Возможно из раннего влияния Клиффа Бёртона. Всего лишь догадка.

Ларс упоминает этот подход после того, как дело было выиграно: “Четырнадцать лет назад, во времена записи демо «No Life ‘Til Leather» я был тем человеком, который пошёл и скупил все наши кассеты. Именно я сел и скопировал их. Именно я отослал их потом людям. Вот как всё это началось. Кому-то нужно было этим заниматься. Я непрерывно слежу за тем, что происходит сегодня начиная с 1976 года, когда началось панк-движение в Англии. Большинство современных метал-групп черпали вдохновение именно оттуда – когда все группы в Англии сказали - к черту излишества, к чёрту великолепие. Всё вернулось к минималистичному подходу, когда люди хотели просто записывать свою музыку, невзирая на создание конкурентоспособного имиджа”.

Он продолжает: “Многое из этого мы взяли себе на вооружение. Группы, как мы и «Slayer», начали продавать пластинки. Нашей основной аудиторией выступали подростки, поэтому нам не требовалось быть чересчур качественными и специализированными. Для нас важнее были постоянные гастроли и пребывание на глазах у людей. И это продемонстрировало людям в высотных зданиях, рекорд-компаниям, что вокруг было много подростков, которым требовалось нечто большее, чем то, что они слышали по FM-радио”.

Скорее с позиции чистого бизнеса, чем с музыкальной точки зрения, самый противоречивый эпизод в карьере «Металлика» стал борьбой группы с файлообменной компанией «Napster». «Металлика» вызвала «Napster» в суд в 2001 году после незаконного распространения своих песен. Подробности этого дела обсуждались бесконечное число раз. Большинство фанатов «Металлика», оспаривавших действия группы в то время теперь понимают, в нынешнюю более просвященную эпоху, что, в конце концов, Ларс и остальные участники группы поступили правильно. Принимая вызов, и в конечном итоге победив «Napster» в серии судебных дел, «Металлика» всего лишь защищали свою собственность, собственность, которая, мы только что увидели, действительно принадлежала им, а не имуществу некой безликой корпорации.

Поддержал бы Клифф «Металлика» в уничтожении «Napster»? Во-первых, нам необходимо задать себе вопрос, одобрил ли бы он покупку «Металлика» прав на собственные песни. Ответ положительный. Без сомнения, он бы одобрил это. В таком случае он бы одобрил судебный процесс против создателей программного обеспечения, разрешившего пользователям свободный доступ к этим песням. Что спорно, так это, принял ли бы Клифф участие в агрессивном ораторстве, которого придерживался в то время Ульрих - ораторстве, которое как Ларс сам впоследствии отмечал, было несколько неправильным.

Вот один из наглядных тому примеров. “Если вы хотите быть фанатом «Металлика», неважно, согласны ли вы с нашей позицией в целом, если вы хотите быть фанатом «Металлика и тусоваться и следовать тому, что делаем, тогда, по меньшей мере, чёрт возьми, уважайте то, что мы пытаемся сделать” – сказал Ларс. “Найдите способ соотнести уважение к нашей музыке, уважение, к тому, что мы делаем на концертных выступлениях, будучи последователем группы и понять, неважно, хорошо это или плохо, но это часть нашего движения в данный момент. Это не должно слишком влиять на вашу повседневную жизнь в качестве фаната «Металлика», так как я полагаю, что большинство истинных фанатов «Металлика» не имеют необходимости в обмене песнями с наших пластинок, охраняемыми авторским правом. И как мы уже говорили тысячи раз, перед ними не стоит вопрос об обмене живыми бутлегами или любыми другими концертными записями, или любыми другими редкими выступлениями”.

“Я вполне спокоен от того, что у тех, кто не понимает ситуации или категорически против того, что мы говорим, не знает всей информации или просто не понимает суть вещей” – подводит итоги Ларс, “таким образом, это происходит больше по причине неосведомленности, чем от чего-либо ещё. Я действительно не считаю это проблемой; нельзя опрвергнуть тот факт, что тот, кто что-то создаёт, должен иметь право решать судьбу своего творения. Это не аргумент”.

В 2008 году Ларс подвёл итоги реакции фанатов на судебное разбирательство. “Девять из десяти говорят: 'Для чего всё это было? Это было ради денег'. Да пошли вы на хуй, это было не ради денег. Это было ради контроля. Мы ели салаты за $2.99 в «Burger King» осенью ’83 года. Деньги не значили ничего. Деньги были практическим элементом. К ним не было никакой привязанности. В 2008 году деньги это не то, о чём собравшись все вместе мы долго рассуждаем. Это не похоже на: 'Сколько там в банке? Сколько мы теперь зарабатываем? У меня нет никакой эмоциональной связи с деньгами. И вдруг я стал жадным датским барабанщиком, и все из-за «Napster»…Делиться музыкой бесплатно? Без проблем. Интернет? Без проблем. А кто это решает? Мы решаем. Я поделюсь бесплатно своей музыкой. Но я сам решу, где, когда и как это будет происходить'”.

Возможно, некоторые из наиболее агрессивных утверждений Ларса по данному вопросу не слишком хорошо были приняты фанатами, ведь большинство из них были ещё слишком молоды, чтобы иметь собственные деньги и личную собственность. Возможно, причиной тому стала концепция данных действий – ведь контроль имеет большое значение, для понимания некоторых это было слишком туманно. Возможно, Ларс просто использовал слишком много слов слишком много раз. Или возможно фанатам старой школы требовалось понять, что теперь “их” группа стала крупной и могущественной. Как бы то ни было, несколько лет Ларс был чрезвычайно непопулярен.

Но Клифф, я думаю, скорее всего бы их поддержал. Как мы видели, то время, что он был с нами, он отдал каждую частицу своего таланта и энергии на то, чтобы перевести «Металлика» из андерграундной метал-сцены на коммерчески жизнеспособную. Действительно ли вы считаете, что он бы хотел, чтобы их музыка была украдена без его разрешения?

Помните, также и о том, что Клифф понимал ценность образования. Глубокая сущность дела с «Napster» состояла в том, чтобы образовывать людей. “Что происходит на самом деле” – говорит Ларс, “так это то, что у вас была программа, позволявшая людям свободно обмениваться всем, чем захочется по Интернету, что при этом защищено авторским правом? Вот более широкая картина происходящего на данный момент – это то, что мы хотим донести до понимания людей. Идея 'Хочешь ли ты жить в таком обществе, где ментальность о власти народа становится одним из главных принципов?’ И так как ‘существует такая технология, значит всё хорошо’. Что действительно требует времени, и что я действительно считаю одной из самых важных вещей сейчас, так это народное образование: чтобы люди поняли, для чего это нужно и чтобы люди отходили от проявлений эгоизма, вроде: 'он отнимает у меня право скачивать песню через Интернет'”.

Дело в отношении «Napster» завершилось к 2002 году, к тому времени внимание публики привлекла новая сага: Джейсон Ньюстед, покидающий группу, Джеймс, проходящий курс реабилитации, принятие в свои ряды Роберта Трухильо, а также релизы «St. Anger» и «Some Kind Of Monster». «Металлика» были настолько крупной организацией, что каждое их движение тщательно анализировалось и комментировалось. Каждый раз, когда они принимали какое-либо решение, волна одобрения и неодобрения тут же возникала следом, особенно это проявлялось на Интернет-сайтах. С достижением зрелости участниками группы, какофония комментариев лишь увеличилась в объёме, однако они решили следовать своему пути, ровно так, как они делали это всегда.

В 1985 году Джеймс сообщил одному репортеру: “Мы делаем это так, как нам нравится. Мы всегда хотели делать так, как нам хочется, и я рад этому. Нам не требовалось подтверждать какие-то определенные стандарты, следовать за рекорд-компаниями или за всеми теми, кто хотел навязать нам своё мнение. Они не формировали нас, мы все делали сами, и это здорово. Я часто вспоминаю прошлое и думаю, о, Господи, я видел нас в «Circus» или «Hit Parader» или я видел нас в том журнале, о чёрт, я терпеть этого не могу. Потому что это так широко распространено, и люди видят тебя в журнале: 'О, вау, прорвалась ещё одна группа'. Но мы делаем так, как нам нравится. В интервью мы говорим, лишь то, что хотим сказать, и они не помогают нашему продвижению”.

И ещё раз отметим, что это прочное самоопределение является сущностью Бёртоновского подхода. Как-то несколько лет после гибели Клиффа, Джеймс сказал: “Он безусловно заслуживает всего того, чего мы добились”. Ларс добавил, что основа философии Клиффа – делать то, что хочешь делать, помогла бы ему насладиться восхождением к славе вместе с «Металлика». “Я думаю, что Клифф бы оценил наш успех” – сказал он, “потому что мы знаем в глубине души, что успех пришёл к нам, но это не то, чего мы искали. Он бы оценил это. Я не могу сказать наверняка, пришёл ли бы он к простоте таких вещей, как «Enter Sandman»….он был единственным участником группы, который шёл в неком более абстрактном музыкальном направлении. Трудно рассуждать об этом, но я думаю, ему бы понравилось то, что происходит сейчас”.

Что бы значила эта степень успеха для Клиффа? Ловушки славы и судьбы безусловно бы значили для него меньше, чем крупные шаги, о которых он рассказал своей девушке, Коринн Линн, в последний год своего пребывания в группе: способность позаботиться о родителях в финансовом плане, возможность купить собственный дом. Актуальное количество проданных альбомов, полученных платиновых дисков, недель в чартах и долларов в банке, возможно, значили бы для него то же, что и для остальных участников группы – всего лишь приятное отвлечение от главной задачи, состоящей в написании и исполнении музыки.

Возможно, у Клиффа возникли бы похожие чувства, когда «Black Album» достиг вершины чарта альбомов «Billboard» летом 1991 года. “Думаешь, что однажды какой-нибудь урод скажет тебе: 'У тебя запись № 1 в Америке', и весь мир воскликнет от радости. Я стоял в комнате отеля, и пришёл факс, гласивший: 'Вы № 1', и я такой типа: 'Ну, хорошо'. Всего лишь очередной факс из офиса. Этому действительно трудно радоваться. Мы никогда особенно не заботились о том, чтобы сделать карьеру. Мы никогда не пытались быть № 1. Но теперь мы № 1, и реакция на это что-то вроде, хорошо…Всего это достигли мы сами. От этой мысли появляется некое внутренее удовлетворение, ведь можно послать бизнес к хуям, всё то, что ты должен играть в эту игру, и всю ту херню, с которой мы имели дело в середине 80-х”.

В 2008 году Ларса спросили, каково было бы поговорить с Клиффом после стольких лет. Задумавшись, он ответил, что было бы интересно сидеть в окружении детей, спустя 27 лет после начала деятельности. У него мог появиться более здоровый, менее самовлюбленный взгляд на жизнь. “Более открытый” – объясняет Ларс, “менее линейный или более широкий или что-то в этом духе. Было бы интересно поделиться с ним сейчас некоторыми впечатлениями”.

“Было бы очень интересно узнать, каков был бы его вклад в отношении некоторых сумасшедших музыкальных направлений, которыми пошла «Металлика” - продолжает Ларс. “Я уверен, что ему бы очень понравилась идея концерта с симфоническим оркестром из Сан-Франциско. Я уверен, он бы отошел от безумной агрессии на «St. Anger», однако я не уверен в том, согласился ли бы он на то, чтобы запись была сведена на компьютере. Однако чистая агрессия этой пластинки, мне кажется, ему пришлась бы по душе. Возможно, ему бы захотелось добавить в неё чуть больше мелодичных элементов…Было бы просто здорово обсудить с ним всё то безумие, что творится сейчас в мире”.

К этому моменту в карьере группы, в конце 90-х годов «Металлика» не требовалось проводить по три года в гастролях, со всем безумием и усталостью, которые сопровождают этот вид деятельности. Джеймс, Ларс, Кирк и Роб все имели детей, поэтому ими был разработан такой метод работы, который связывал шоу «Металлика» с семейными обязательствами. Ларс рассказал о последовавшей зрелости, не было ли действительно здорово увидеть, как эту стадию проходит и Клифф?

“Когда тебе 18 или 19 лет, в твоей группе наблюдается некое мышление банды. Это всегда так. Никто не может этого избежать. Это то, чем ты занимаешься, когда тебе 18, 19, 20. То есть уже 10, 12 лет назад, если говорить обо мне. Когда тебе 22, то всё, чего тебе хочется, так это потрахаться, напиться и поиграть музыку. Но сейчас мне 36. Теперь я хочу обрести равновесие в своей жизни. Лучшее, что касается «Металлика», так это то, что мы находим верный баланс. В течение зимы мы гастролировали три недели, теперь гастролируем три недели летом, это нечто вроде концертной модели на следующие десять лет. Это практически что-то вроде – мы находимся сейчас в точке, где нам не требуется выпускать пластинку для того, чтобы отправляться в турне. Мы можем ехать и гастролировать, делать причудливые проекты, затем на некоторое время отходить от дел. Понимаете, что я имею в виду? Это похоже на то, чем известны «Grateful Dead»: мы можем делать, что хотим и когда захотим”.

Ларс определённо понял, насколько большой группой они стали: они работали примерно на том же уровне, что и крупные группы вроде «U2», лишь «The Rolling Stones» могли составить им конкуренцию, пускаясь в ещё более крупные шоу и более выгодные турне. Он также понял, на какую аудиторию «Металлика» работали в те дни, говоря, что они поднялись “до уровня «AC/DC» и «Van Halen»”. Публика, как он отметил, стала более разнообразной, чем когда-либо была, без потери большого числа “тех, кого мы называем фанатиками и волосатиками «Металлика»”.

“Очевидно” – сказал Ларс, “произошло немало изменений в том, что люди называют мейнстрим рок-публикой, однако я считаю, что существует много фанатов, которым плевать ну всю эту альтернативную музыку. За эти два с половиной часа они хотят забыть и обо всём и расслаблиться, вместо того, чтобы слушать сообщения в песнях и тяжелые, серьезные композиции. Это такое странное подобное мыльному пузырю существование. Ни на что другое это не похоже. И как только я становлюсь старше, всё это становится все более странным”.

Сколько других музыкантов на месте Ларса могут продемонстрировать такую ясную осведомленность о том, какое место они занимают на рынке и кто их слушатели? Очень немного, и в основном из-за юристов из менеджмента и подхалимов, которые ограждают музыкантов от реальной жизни. Только не «Металлика». И возможно, они ведут себя так из-за ранних уроков, выученных о прямоте и здравом смысле от определенного бас-гитариста.

Кто ещё прожив такую же короткую жизнь как Клифф Бертон, оставил подобное наследие? Очевидно, таких немного среди бас-гитаристов в жанре хэви-метал. Метал, каким мы его представляем себе сегодня, включает в себя несколько довольно необычных поджанров, которые весьма далеко ушли от классической основы «Sabbath/Priest», сложившейся в 70-х годах.

Выросло новое поколение техничных бас-гитаристов, вдохновленных примером Клиффа: в качестве примера можно привести Стива ДиДжорджио, который играл в «Death», «Sadus», «Testament» и многих других группах, и в понимании техники ему практически невозможно подражать. Ещё одним примером является Алекс Вебстер из «Cannibal Corpse» и «Blotted Science», которого мы цитировали несколько раз в этой книге и он также являлся большим фанатом игры Клиффа. “Бас-гитаристам нужно изучать работы Клиффа, потому что он был необыкновенным, техничным музыкантом” – говорит мне Алекс. “Он понимал теорию музыки и умело применял свои знания; у него была превосходная техника; и что ещё важнее, у него был собственный стиль игры на инструменте. Мне кажется, что как музыкант и как личность, Клифф не боялся быть другим, и нам всем было чему у него поучиться”.

К другим музыкантам с чисто Бёртоновским влиянием относятся Скотт Патрик из «Order of Ennead», Байрон Страуд из «Strapping Young Lad» и «Fear Factory», Тони Чой (и его предшественник Роджер Паттерсон) из «Atheist», Шон Меллоун из «Cynic», Эрик Лэнглойс из «Cryptopsy», Дик Ловгрен из «Meshuggah» и Дерек Бойер из «Suffocation». Ни у одного из перечисленных музыкантов не было такого послужного списка, как у Клиффа, и большинство из них играют в жанре техничного дэт-метал, более скоростного, более тяжелого, и в общем смысле более сложной территории музыки, чем та, что исполнялась «Металлика», но у всех из них есть одна общая черта – феноменально искусная игра на инструменте, аболютно непревзойденное понятие теории музыки, и звук, такой же уникальный, как у Клиффа. Все эти музыканты упоминают Клиффа как человека, повлиявшего на них в большей или меньшей степени.

Не беря во внимание мир бас-гитары и хэви-метал сцену, жизнь и смерть Клиффа, безусловно, оказала огромное влияние на его друзей и семью. Гарольд Оймоэн принес фанатам «Металлика» огромную пользу, взяв интервью у Джэн и Рэя Бёртонов через год после смерти Клиффа и опубликовав его. Джэн, которая умерла в 1993 году и Рэй, который живёт в доме престарелых к северу от Сан-Франциско на момент написания книги, были завалены потоком писем от фанатов Клиффа, и получили радость от каждого из полученных писем.

Как сказала Джэн: “Я очень хочу поблагодарить всех их за письма, и за то, что я считаю миром хэви-метал и миром «Металлика», за то, что впустили нас в свои сердца. Здесь, год спустя, я до сих пор получаю письма! Это настоящая любовь и чувства, вот что действительно помогло нам за последний год. Я не могу и выразить, насколько это важно для нас. Я отвечаю, они пишут мне снова, и у нас даже идёт небольшая переписка. Это процесс выздоровления, любовь, которую даёшь и получаешь взамен”.

Тем временем Рэй, отдал должное мужеству своего последнего сына. “Я могу лишь восхищаться им и любить его, как это делают Кирк, Джеймс и Ларс. Они были отличной командой. Он занимался тем, что ему определённо нравилось, и получал удовлетворение от своей работы. Очень жаль, что этому было не суждено долго длиться. Во многих письмах говорят, что память о нём будет жить вечно”.

Гарольд Оймоэн рассказал мне, что после того, как он взял интервью, новый поток сообщений обрушился на Джэн. “Поэтому ей стало хорошо от мысли о том, что музыка Клиффа затронула стольких людей. Коринн Линн была посредником этого интервью: они пригласили меня на обед к себе в Кастро Уэлли, и я всегда поражался тому, какими приятными людьми они были. Они были самыми лучшими людьми на свете, и я думаю, именно поэтому Клифф и стал таким клёвым парнем”.

Когда ты разговариваешь с чьими-то родителями, говорит Гарольд, становится понятным, почему их дети такие, видишь, что у них много схожих качеств. “Короткое время мы с Джэн руководили вместе одной хэви-метал группой. Это была местная группа из Кастро Уэлли под названием «Snyper». Думаю, мы организовали им несколько выступлений и сделали их снимки, надпись на которых гласила «Джэн О Менеджмент», то есть она была Джэн, я был О, сокращенно от Оймоэн. Это длилось всего несколько месяцев. Она просто хотела приложить руку к музыкальному бизнесу на некоторое время, пока это дело не провалилось, и они не переехали в Грасс Уэлли”.

Ларс, Джеймс и Кирк убедились, что Джэн и Рэй находились под присмотром после смерти Клиффа. Гарольд: “Они видели, как родители Клиффа получили его вещи, включая некоторые золотые и платиновые пластинки, которые получила группа. Джэн и Рэй сказали, что хотят поблагодарить «Металлика» от всего сердца, потому что каждый участник группы был таким любящим и заботливым, а также уважительным и взявшим на себя заботу о финансовой части”.

К сожалению, рак, с которым Джэн боролась перед гибелью Клиффа, вернулся в 90-х годах. Гарольд вспоминает: “Это было ужасно, хуже и представить нельзя. Большинству людей было просто не по силам справиться с этой болезнью, однако она прожила на три года дольше, чем ей предсказывали доктора, потому что она была бойцом по духу. Когда все было сказано и сделано, и она умерла, оказалось, что то, что она прожила столько, было действительно чудом. Он была школьным учителем в начальной школе Маршалла в Кастро Уэлли, где находится мемориальная доска Клиффу, за баскетбольным полем с именной табличкой. Это такое крохотное местечко, что если бы вы не знали, что оно там находится, вы бы ни за что его не нашли”.

Коринн Линн рассказывает мне, что Бёртоны позволили Клиффу жить жизнью, которой он хотел жить, главным образом потому, что он очень уважал их. “Он был так уважителен” – говорит она. “Они так гордились им как личностью. Он был таким надежным человеком, что они знали, что он всегда делает только правильный выбор и принимает лишь верные решения. Они знали, что он посвятит всю свою жизнь группе. Они знали, что это не будет мимолётным увлечением и новшеством, и стремились сделать все, что от них требовалось, чтобы помочь ему добиться этого. Они знали, что он был талантлив и серьёзно относился к близким ему людям и своей музыке”.

Это мудрые слова. В многом это книга о любви и верности, которыми Джэн и Рэй наделили Клиффа, и которые он свою очередь перенёс в «Металлика», если говорить о самом Клиффе.

Смерть Клиффа также внезапно расширила горизонты «Металлика». Как говорит Джеймс: “Всё это заставило нас осознать, насколько важна семья «Металлика». Что можно умереть в любой момент. Есть фраза из одного фильма: 'Живи каждый день так, как будто он у тебя последний, потому что однажды этот день всё же настанет'. Клифф всё ещё рядом с нами. У меня до сих пор хранится его кольцо. Оно, чёрт его дери, больше не налезает на мой палец. Он всё ещё с нами, и он находится в курсе всего происходящего”. Кирк добавляет: “Я думаю о Клиффе каждый божий день. Это на самом деле странно. Это то, что постоянно у меня на уме каждый день, и я постоянно вспоминаю обо всём, потому что он играл настолько огромную роль в нашей жизни…Время от времени я разговариваю с его отцом: мы вместе тусуемся. Его отец – великолепный человек. У нас с ним схожие взгляды на политику. Мы наклоняемся влево и таким образом общаемся”.

Годы прошли, но память о Клиффе не увяла, только не среди тех, кто знал его и любил его музыку. Гарольд Оймоэн вспоминает Майка “Яза” Ястремски, умершего в 2005 году. “На каждую годовщину смерти Клиффа Майк обычно праздновал Клиффждество вместо Рождества, и зажигал свечи. Для него это был серьезный, трудоёмкий обряд. Он ходил в гости к людям, знавшим Клиффа”.

В Швеции группа фанатов «Металлика» потратила несколько лет на воплощение плана об установке мемориального камня Клиффу, расположенного недалеко от места автокатастрофы. В результате это событие произошло 30 сентября 2006 года, практически сразу после 20-той годовщины с момента аварии. Один из главных организаторов этого события, Йохан Морлинг рассказывает мне, как это было.

“Всё это началось на шведском онлайн форуме под названием metallica.nu, в теме, почему в Швеции не было сделано ничего в память о Клиффе. Люди постоянно проявляли к этому интерес, и вскоре после этого собралась целая группа единомышленников. Поначалу мы не знали, что именно нам следует предпринять: были предложения собраться всем вместе и организовать концерт памяти, и интерес между фанатов казался действительно серьезным, поэтому мы решили действовать в полную силу и собрать деньги на создание мемориального камня и собраться всем вместе на его открытии. Вскоре мы создали некоммерческую организацию”.

Йохан говорит, что сомнений о месте воздвижения камня не возникало никогда. Он должен был располагаться рядом с «Gyllene Rasten», придорожного ресторанчика рядом с Лёнгби и ближайшим ориентиром от места аварии. Люди со всего мира делали пожертвования, говорит он, и было очевидно, что интерес к этому событию повсюду нешуточный. Вскоре, группа добровольцев получила официальное одобрение со стороны «Металлика». “Внимание было огромным” - подтверждает Йохан.

“С течением времени”, говорит он, “некоторые из первых участников практически утратили активность, но тем не менее у нас оставалась центральная группа: я, Эрик Лисен и Тони Асплунд. Летом 2006 года я получил телефонный звонок от Йеспера Кнооса в «Gyllene Rasten», который пояснил, что обдумывал создание чего-то в память о Клиффе рядом со своим рестораном. Это был именно тот знак, что нам требовался. Кроме того мы связались с местным изготовителей мемориальных камней, Мануэлем Пино. Ему очень понравилась наша задумка. Мы начали говорить об этом в средствах массовой информации, и новости стали быстро распространяться”.

Важный день, наконец, настал. Мануэль Пино проделал отличную работу - говорит Йохан, работая долгие часы над мемориальным камнем. “Для нас он был как герой. 30 сентября 2006 года всё было установлено. Получившийся результат превзошёл все наши ожидания. Многие пришли на это событие, и СМИ также проявили интерес. Открытие камня было действительно значимым событием, и видно, что люди это оценили по достоинству. Группы в «Gyllen Rasten» великолепно отыграли. Это была памятная ночь. Руководить этим проектом при помощи средств вебсайта, переводя, отвечая по e-mail, обрабатывая финансовые вопросы, ведя бумажную работу, решая юридические вопросы, создавая дизайн камня, связываясь с группами, которые смогли бы выступить, и всё остальное…это было не очень легко для троих человек, живущих обычной жизнью и имеющих работу. Однако я хочу отметить, что мы никогда не жалели об этом. Все мы любим «Металлика», и идти к цели вроде этой и довести её до конца имело огромное значение для всех нас”.

«Металлика» были осведомлены о работе, проделанной Йоханом и его друзьями, и одобрили эту идею. Джеймс давал интервью местной прессе, которая рассказала ему о воздвижении мемориала. “Ух ты!” – сказал Джеймс. “Это демонстрирует любовь и чувства наших фанатов к нашей музыке, и всех, кто стоит за этим проектом. Клифф – одна из тех икон металла, которая никогда не будет забыта. Очевидно, некоторые фанаты, очень преданные своему делу, потратили время и вложили усилия для создания чего-то вечного как мемориальный камень, чтобы люди не забывали о Клиффе. Это действительно здорово”.

«Металлика» полностью отыграла «Master Of Puppets» летом 2006 года. Исполнение композиции «Orion» каждый раз вызывало массу эмоций, говорит Джеймс. “Для меня эта вещь – вершина альбома. Она напоминает о мастерстве Клиффа, и я плакал каждый раз, когда играл её, но это были слезы радости. Я был счастлив иметь возможность играть с Клиффом в одной группе и многому у него учиться”.

“Мы говорим между собой о том, что бы Клифф думал по этому поводу и что бы он добавил к этому” – продолжает Джеймс. “И теперь, особенно учитывая то, что наш новый бас-гитарист Роб Трухильо так мощно играет при помощи пальцев, прямо как Клифф, у меня есть ощущение, что Клиффу бы понравилось то, чем мы занимаемся”. Он завершил интервью обещанием как-нибудь посетить мемориал. “Перед нами не стоит вопрос, понравится ли он нам. Не столько для того, чтобы погрустить, а чтобы увидеть, как любят Клиффа…Я думаю, что это отличная работа. Однако моё отношение к смерти несколько иное. Я вырос на христианской науке, основой которой является неверие в похороны. В том смысле, что считается вредным не свыкнуться с мыслью, что человека нет и горевать о нём. Идея в том, чтобы позволить человеку жить внутри тебя. Я знаю, что Клифф живёт в каждом из нас”.

Ларс поддержал эту идею, объясняя, что влияние Клиффа на группу осталось сильным по прошествии многих лет. “На «Justice» присутствуют некоторые фрагменты, сохранившиеся на старых записях Клиффа и прочие вещи, поэтому он был с нами…На «Black Album» я не могу выделить ни одной конкретной песни, написанной под влиянием Клиффа, однако то, как мы с Джеймсом вместе писали песни, сформировалось именно тогда, когда Клифф находился в группе, и во многом этот способ написания сформировался вокруг музыкального вклада Клиффа: то, как он обучал нас гармониям и мелодиям и всё в таком роде”.

“Я имею в виду, не хочу показаться банальным” – говорит Ларс, “но атмосфера Клиффа всегда с нами, и он определённо играл большую роль в том, как мы делились своими музыкальными наработками в ранние дни…наши подходы и музыкальная атмосфера и всё остальное. Он сыграл огромную роль в том, какой стала «Металлика», даже притом, что его больше нет с нами”.

На этой ноте мы подходим к концу нашего повествования. В данной книге мы рассмотрели Клиффа как музыканта, как хэдбенгера, как мастера по теории музыки, как одногруппника, как знаменитость, и даже как философа. Часто бывает так, что чей-то истинный характер легко раскрывается в небольших ежедневных деталях. Поэтому кого как не его девушку Коринн Линн спросить о том, каким человеком был Клифф?

“Мы постоянно играли в шахматы” – смеётся она, спустя все эти годы. “Я часто его выигрывала, потому что я действительно серьёзный соперник по этой части, но он лишь улыбался и говорил: 'Поверить не могу, что ты меня выиграла'. Мы пили пиво, курили травку, играли в шахматы, и вели разговоры о смысле жизни - действительно серьезных вопросах вроде религии. Мы не говорили лишь об одном виде философии – не только о восточной, или какой-то ещё, мы говорили обо всём. Клифф не был религиозным человеком, но он был очень сильным духовно: он верил в добро и зло, в карму и судьбу. Я бы сказала, что он был оптимистом: ничто его не тревожило. То, что происходило как часть ежедневной херни, никогда не выводило его из себя. Создавалось впечатление, что он уже прожил целую жизнь”.

Клифф не говорил много о смерти своего старшего брата Скотта, вспоминает Коринн, однако он рассказывал ей об основных фактах в своей прямолинейной, безэмоциональной манере. “Скотт однажды пришёл домой, когда Клифф был дома” – говорит Коринн. “У Скотта была ужасная-ужасная головная боль, от которой он не мог избавиться, и всё кончилось тем, что он умер от аневризма мозга, практически на руках у Клиффа. В дань памяти, потому что его брат познакомил его со всей этой американской музыкой, Клифф принял решение играть на басу. Когда Клифф рассказывал мне об этом, это не казалось ужасной, печальной историей. Он умел преподносить вещи так, чтобы это не звучало чересчур грустно, просто как факт”.

“Помню, как спросила у мамы Клиффа после того, как он умер: 'А вы знаете, почему он взял в руки бас?' и она просто не знала, что Клифф стал играть на басу из-за смерти Скотта. Помню, как однажды мы сидели у него на кухне, и я спросила его: 'Почему ты этим занимаешься?', потому что в моем понимании быть музыкантом это так странно. Он ответил, что его брат всегда любил «Lynyrd Skynyrd» и познакомил его со всей этой музыкой”.

То, что раздражает всех нас, казалось, нисколько не беспокоило Клиффа, говорит она. К примеру, как-то украли бас «Alembic Spoiler», на котором он играл некоторое время в 1984/85 годах. “Однажды он приехал в Саннивейл после репетиции и сообщил, что его бас-гитара «Alembic» украдена. Думаю, что он прислонил её к своей машине, а затем пошёл к месту репетиции, чтобы что-то принести. Он был расстроен этим фактом и сказал: 'Вот же чёрт!' Но он не позволил этому факту испортить ему вечер или что-то ещё”.

Клифф был человеком с простыми, но основательными вкусами. Ранчо Максвеллов, которое мы упоминали несколько раз в этой книге, значило для него больше, чем просто место, где можно потусоваться и провести время, объясняет Коринн. Как она объясняет, это было место, с которым у него была некая духовная связь. “Я спрашивала его, что для него значит ранчо Максвеллов, и он отвечал, что это место, где пересекаются 16 вселенных и где творится что-то странное. ‘Я иду туда и участвую в джеммах, и звучит вся эта разная музыка. Всё это и многое другое звучит, когда ты находишься там’”.

Клифф любил это место, говорит Коринн. “Ему было необходимо туда ездить. Это было место, куда он ездил для омоложения. Место, где он мог найти уединение. И, о Господи, там был «Журнал Максвеллов»! Это записная книжка или несколько записных книжек…Каждый раз, когда едешь туда, тебе нужно сделать там запись, если тебе хватает храбрости. Каждый находил для себя вдохновение, находясь там. Клифф мог писать стихи и рисовать больных пукающих людей, и просто сумасшедшие вещи. Он тогда уже жил в интенсивном ритме: при этом ничто не выпало из привычного распорядка, ничего не было скрыто”.

“Первый раз я побывала там, когда мы приехали туда, чтобы развеять его прах” – говорит она. “Я искренне верю, что это одно из тех мест, где энергия бьёт прямо из-под земли: тебе не хочется уезжать оттуда. Хотя некоторым людям там становится страшно, и они хотят уехать! Там несколько пугающая атмосфера. Помню, когда мы уехали после того, как развеяли его прах, то ли Ларс, то ли Кирк был так счастлив уехать из ранчо, что поцеловал землю рядом с этим местом. Я несколько раз ездила туда с Джимом Мартином, братом Джима Лу и Дейвом Донато. Я всегда думала, что Джеймс уважал Клиффа за его чувство юмора, которое было несколько необычным: оно было мрачным и сумасшедшим и саркастическим, прямо как у Джимми Мартина. У них были похожие манеры и похожий жаргон. Они обычно зажигали огонь маслёнкой и оставляли пламя гореть всю ночь, пока они джеммовали”.

В другое время Клифф и его друзья собирались на ночные сессии у моря, говорит она. “Он обожал рыбачить с пирса у восточного Залива, и у Залива Сан-Франциско тоже. Он и Джимми, Дейв и Лу зажигали огонь на пирсе, брали с собой несколько бутылок пива и водки, шезлонги и гетто-ящик и всю ночь рыбачили там. Рыбалка была в основном лишь предлогом для того, чтобы потусоваться. Они были такими сумасшедшими. Они были пьяны, но при этом у них была выдержка, у этих парней”.

Больше всего Коринн вспоминает Клиффа как человека, наслаждавшегося жизнью. Он приезжал к ней и забирал её на своем никуда не годном, но чрезвычайно специфичном «Folskwagen Beetle», вспоминает она. “Глядя, как Клифф ведёт машину и слушает музыку, можно было увидеть, как его волосы касаются приборной доски и рулевого колеса. Всё внутри машины было ветхим, но он не был из-за этого агрессивным. Если бы вы знали его, вы бы знали, что всё это было частью его”.

Он любил погулять и поесть, говорит она. “Клифф любил суши, а я до этого никогда не ела суши, поэтому для меня это было почти подвигом. Глядя на него не создавалось ощущение, что у него может быть экзотический вкус в еде. Он постоянно пил пиво Тсинтао и сакэ, и постоянно говорил мне, что нельзя выливать свое сакэ…хотя я думаю, что он просто пытался меня напоить, потому что постоянно подливал добавку в мою чашку! Мексиканская еда была также пищей, которую он обожал, особенно карнитас, блюдо из измельчённых кусочков жареной свинины в лепёшке. Мы часто заходили в ту лавочку, где его все обожали”.

“Нам также нравилось ходить на концерты” – вспоминает Коринн. “«Mercyful Fate», «Trouble», «Metal Church». Мы с ним слушали в больших количествах классическую музыку, он пытался объяснить, что такое ключевое изменение, но я отвечала, что не понимаю. Он пытался мне объяснить это…”

Клифф был человеком, для которого музыка являлась не просто работой, хобби или страстью. Она была всей его жизнью. Музыка текла внутри него наподобие потока, неважно – выступал ли он в роли лидера на стадионном концерте или выходил из душа – как говорит Коринн. “Было интересно то, как он сушил волосы. Он принимал душ с шампунем «Финесс», затем он в шортах подключал свою гитару к небольшому усилителю и ряду из четырёх или пяти басовых педалей, и начинал играть на гитаре и трясти головой, как будто в этот момент находился на сцене. А потом он просто расчесывал волосы!”

С точки зрения фаната или с точки зрения своего друга Клиффа был таким же. Йохан Морлинг: “Он так много значил для «Металлика». Он представил им новую перспективу в музыке при помощи своего мелодического вклада и музыкальности. Он сыграл на новаторских записях, у него был собственный стиль, и он не обращал внимания на то, что думали об этом другие. Думаю, что люди до сих пор любят его, потому что он был больше, чем просто бас-гитаристом, он был похож на безмолвного фронтмена, который помог «Металлика» достичь высокого уровня. Именно благодаря его уникальной личности люди до сих пор его любят настолько сильно”.

Мы знаем, насколько сильно уважали Клиффа его коллеги по группе за его надежность и музыкальный опыт. Он также относился к ним с большим уважением, судя по словам Коринн, Клифф говорил, что Джеймс – единственный человек, из тех, что он знает, который отличался бесстрашием, но при этом сохранил свой непочтительный взгляд на жизнь и несомненное чувство юмора на тех альбомах «Металлика», где он играл.

Джеймс однажды сообщил, что композиции на «Puppets» напоминяют ему о юной «Металлика». Юной не в том смысле, что глупой, объясняет он, а непорочной, не подверженной влиянию славы. “И хотя мы старались изо всех сил, чтобы не поддаться влиянию популярности, невозможно не чувствовать её эффект на себе. Поэтому я говорю о том, что честность и юность «Master Of Puppets» всё ещё дремлет, живёт на студийной записи, до сих пор гремит и хранит в себе тот огонь. И лишь «Black Album» на наш взгляд является той «Металлика». Теперь все несколько иначе. Существует семья, в нашей жизни появилось много важных вещей. Думаю, «Master Of Puppets» был…он был именно тем, о чём мы всегда мечтали”.

Вы прочли историю об уникальном человеке. У этой истории печальный финал, но эта печаль не может затенить то счастье и оптимизм, которые Клифф чувствовал и передал тем, кто его знал и слышал его музыку. Если уж на то пошло, нам следует скорее задуматься, чем грустить, когда мы узнаём о его невероятной жизни и несправедливой смерти, как Ларс, когда он говорит: “Я часто думаю, теперь даже чаще, чем когда-либо, каким характером и индивидуальностью на самом деле обладал Клифф. Он был единственным из пяти миллиардов людей на этой планете, и нам больше никогда не посчастливится встретиться с таким человеком, как он”.

Коринн Линн, также понимает, насколько уникальным человеком был Клифф. Не говоря об объяснимой грусти от его ранней смерти, она высоко ценит его достижения. “Клифф изменил всю мою жизнь и мой взгляд на мир, в конце концов, он просто помог мне повзрослеть. Он учил людей не проповедованием, а лишь своим примером. Он показал мне, что такое быть живым человеком на этой земле, как справиться со всем этим, как не бояться жизни, потому что он сам не боялся жить. Музыка Клиффа Бёртона будет всегда существовать для тех, кто в ней нуждается. Музыканты живут своей музыкой, и в этом смысле он не умрёт никогда”.

Поиск по сайту: