Глава 11. Остерегайтесь мужчин, скрывающих свои истинные намерения

Остерегайтесь мужчин, скрывающих свои истинные намерения. Несколько вскользь брошенных слов еще нельзя считать предложением руки и сердца. Джентльмен, которому не под силу произнести фразу «Я подыскиваю себе жену», скорее всего никогда не сделает официального предложения.

«Руководство для леди по благопристойному поведению»

Дверь дома распахнулась, и Бартоломью затаил дыхание. Ведь вполне вероятно, что вместо Терезы на пороге появится дворецкий с просьбой покинуть их дом.

Но это была она. Тереза возникла в дверном проеме и поспешно спустилась по ступеням.

– Вот так сюрприз, – произнесла она, вскинув бровь, и Бартоломью шумно выдохнул. – Доктор Прентисс знает, что вы снова разгуливаете по улицам?

Бартоломью понравилось это слово. «Разгуливаете» – совсем не то что «полностью зависите от камердинера, так как сами встать не можете». Он уселся в кресле поудобнее.

– Нет. Он и не догадывается, что я встал с постели, – ответил он. – Я хотел извиниться.

– Понимаю. Лакаби, на кухне есть восхитительное свежее печенье. Скажите повару, что я велела вас угостить.

Камердинер отдал Терезе честь.

– Не премину воспользоваться вашим предложением. – Прежде чем Бартоломью успел возразить что-либо, Лакаби скрылся за дверью дома.

– Проклятый олух, – пробормотал Бартоломью.

Губы Терезы дрогнули.

– Рамзи! – крикнула она. – Я буду в саду. Однако дворецкий продолжал стоять в дверях.

– Позвать Салли?

– Нет необходимости.

Кивнув и в последний раз с подозрением взглянув на Бартоломью, дворецкий закрыл за собой дверь. Подъездная аллея была не слишком уединенным местом, но по крайней мере Тереза не отказалась принять его. Вчера Бартоломью понял для себя кое-что. Раньше Тереза Уэллер казалась ему интригующей, забавной, но нисколько не загадочной. Однако после рассказа Амелии он начал ею восхищаться.

Она наверняка винила себя в смерти родителей и именно поэтому относилась к себе и другим слишком требовательно. Ведь однажды она уже нарушила общепринятые правила и жестоко поплатилась за это.

– У меня лицо испачкано? – спросила Тереза.

– Нет.

– Тогда почему вы на меня так смотрите?

С минуту Бартоломью раздумывал над тем, не сказать ли ей, что он знает о смерти ее родителей и понимает мотивы ее поступков. Но потом он решил, что это будет нечестно по отношению к Терезе. Ведь она знала о нем так мало, а рассказать больше он отказывался.

– Вы очень симпатичная, – неожиданно резко бросил он и тут же поразился собственной неловкости. Ведь он приехал, чтобы извиниться.

– Вы тоже. – Одарив Бартоломью улыбкой, Тереза подошла к его креслу сзади.

Полковник нахмурился:

– Не вздумайте меня возить.

– Я отослала Лакаби, и вовсе не хочу стоять посреди улицы на виду у всех.

Кресло пришло в движение и покатилось в сторону сада, слегка покачиваясь и подскакивая на выложенной камнями дорожке. Каждый такой толчок отзывался в колене Бартоломью острой болью, но он, стиснув зубы, молчал. Утро превратилось для него в настоящую пытку. Сначала он прошел испытание дикой болью, когда его спускали по лестнице, а потом мучился от того, что кто-то невидимый толкает его кресло сзади и указывает, куда и как далеко он может ехать.

Оказавшись в саду Уэллер-Хауса, Тереза поставила кресло под раскидистым дубом, а сама села рядом на небольшую каменную скамью.

Сложив руки на коленях, она выжидательно посмотрела на Толли.

– Я жду! – сказала она через минуту.

– Чего же?

– Начинайте извиняться. Ведь вы за этим приехали?

– Я уже сделал это.

– Что-то не слышала. Вы только сказали, что хотели извиниться. И что же?

Будь на месте Терезы кто-нибудь другой, Бартоломью немедленно передумал бы, развернул кресло и покатил что есть силы домой. Но каждый раз, когда мисс Уэллер оказывалась рядом, все становилось с ног на голову.

– В таком случае извините меня за грубость и злость.

– Я принимаю ваши извинения.

– Благодарю вас.

Тереза склонила голову набок.

– А я прошу у вас прощения за чрезмерное любопытство.

Ну вот. Теперь и он будет чувствовать себя виноватым в том, что расспрашивал о прошлом Терезы.

– Я не должен был…

– Ну что вы. Вообще-то я собиралась послать вам букет цветов в качестве извинения, – продолжала Тереза, широко улыбаясь. – Так что, возможно, вы спасли меня от скандала.

Бартоломью внимательно посмотрел на нее.

– Что за игру вы затеяли, Тереза? – наконец спросил он.

– Что ж, если вы до сих пор не поняли моих намерений, прошу прощения еще раз, – чопорно произнесла она. – Я хочу узнать вас лучше, Толли.

Бартоломью откашлялся.

– В последние несколько месяцев мне не доводилось целовать женщин, – медленно начал он, борясь с ощущением, что не заслуживает чести вести эту беседу и вообще находиться здесь. Однако Тереза не спускала с него своих ясных серо-зеленых глаз, и он продолжил: – Но я тоже не прочь узнать вас поближе.

Плечи Терезы опустились.

– Слава Богу! Я не могла заснуть всю ночь, раздумывая над тем, как объявить вам о своем желании быть с вами рядом. Не только сейчас, но и в будущем.

Бартоломью незаметно пошевелил пальцами ног. Ему стало больно – значит, это не сон. Впрочем, не исключено, что он бредит, но тогда в своих навеянных жаром фантазиях он скорее увидел бы их обоих обнаженными, нежели услышал неожиданное признание в том, что Тереза готова соединить с ним свою судьбу.

– Позвольте спросить: что заставляет вас считать меня подходящим для брака? Меня – развалину?

– Не набивайтесь на комплименты, полковник, – ответила Тереза. – Просто я никогда еще не питала симпатии к кому-либо из мужчин. Но вы кажетесь мне таким… таким неотразимым, и я хочу понять почему.

Нет, этого не может быть. Удача изменила Толли много месяцев назад, отняв у него всякую надежду на счастье. И вот оказывается, что Тереза так же увлечена им, как и он – ею. Бартоломью откашлялся.

– Должен признаться, что я не слишком подходящий кандидат на роль мужа. Особенно вашего, Тереза.

– Я так не думаю.

– Но все же я здесь, – повысил голос Бартоломью, раздумывая над тем, когда же его поразит молния за чрезмерную наглость и желание обладать Терезой, – наношу вам визит. Вы кажетесь мне более приемлемой, чем большинство моих знакомых прекрасного пола.

– Почту это за похвалу. – Тереза улыбнулась. Не удержавшись, Бартоломью улыбнулся в ответ.

– Вам лучше бежать от меня без оглядки, дорогая.

Она склонила голову набок.

– Стало быть, ваши намерения не слишком честны?

– Еще не знаю. – Ухватившись за край скамьи, Толли подтянул кресло ближе. – Поцелуйте меня снова. Возможно, это поможет мне определиться.

– Не так быстро. Я просила, чтобы вы приезжали ко мне с визитами на протяжении нескольких недель, но сегодня лишь первый.

– Вы не можете принимать в расчет дни, когда я лежал без сознания.

– И тем не менее.

– Но теперь-то я решился, – напомнил Бартоломью. – Я не могу с вами потанцевать и не нахожу удовольствия в разговорах о погоде. Но я здесь.

Тереза задумчиво посмотрела на полковника.

– Все мои кавалеры говорят, что хотят получше со мной познакомиться, понять, насколько мы подходим друг другу. Они приглашают меня в театры, на прогулки и улыбаются, когда я покупаю безделушки, которые мне совсем не нужны.

И конечно, они хотят беседовать со мной как можно больше. – Тереза пристально смотрела на Бартоломью, в ее взгляде читалась смесь изумления, восхищения и откровенная нервозность. – А что можете предложить вы?

Бартоломью полагал, что покончил с риском, авантюрами и жизнью в целом. Но у Провидения в лице Терезы Уэллер, очевидно, было на этот счет свое мнение.

– Хотя бы сидеть с вами в экипаже, черт бы его побрал, – ответил наконец Бартоломью, и его голос задрожал при мысли о том, как мало он способен на что-то в настоящее время.

– В таком случае, полагаю, завтра вы вполне могли бы отвезти меня на прогулку.

Бартоломью кивнул. Есть только один способ доказать Терезе, что они друг другу не подходят, – позволить ей проводить с ним как можно больше времени. Наверное, ему удастся даже убедить себя в том, что это ради ее же блага, если, конечно, он сможет заставить свое сердце успокоиться и не колотиться так сильно о грудную клетку.

В полдень Тереза уже сидела на обитом кожей сиденье двухколесного экипажа. Но не с полковником. Слегка подавшись вперед, она помахала рукой Марианне Хопкинс.

– Какое чудесное сегодня платье на Марианне, вы не находите?

Маркиз Монтроуз посмотрел в указанном направлении.

– Прелестное. – Он умело обогнул остановившееся посреди дороги ландо. – Парламент соберется завтра не раньше двух часов пополудни. Позвольте пригласить вас на ленч. Часов, скажем, в одиннадцать.

– У меня уже запланирована встреча, – ответила Тереза и уже в сотый раз вспомнила выражение лица Бартоломью, появившегося на подъездной аллее ее дома всего несколько часов назад.

– Отмените. Я знаю, что вы предпочитаете проводить время со мной, – настаивал маркиз.

– Не заставляйте меня быть невежливой, Александр.

– И кто же он? Не Лайонел, надеюсь.

Тереза сложила руки на груди.

– Я не играю в игру «Угадай-ка». Давайте поговорим о чем-нибудь еще или отвезите меня домой.

Маркиз повиновался, но продолжал исподтишка бросать на Терезу заинтересованные взгляды.

– Если бы это был Хеннинг или Далтри, вы бы сказали мне. Ведь они для вас всего лишь друзья. Стало быть, это кто-то, кто вам нравится, я прав? Вы просто обязаны мне признаться.

– Это семейные дела, – произнесла Тереза, незаметно скрестив пальцы. – Мне не нравится, что вы столь дотошно выпытываете, где и с кем я провожу время.

– Ну накажите меня, – сказал маркиз. – Только не ждите, что я перестану ревновать. Да и как это возможно, когда вам уже по меньшей мере девять раз делали предложение.

– Каждое из которых я отклонила.

– И мое тоже. И все же мы сейчас вместе.

– Тесс!

Тереза удивленно подняла глаза и увидела едущих навстречу верхом леди и лорда Гарднер.

– Стивен, Амелия! – с улыбкой воскликнула девушка. – Должна признаться, я недооценила вас, милорд. Как вам удалось заставить мою кузину сесть на лошадь?

Амелия улыбнулась в ответ, и в ее глазах заплясали веселые искорки.

– Мой муж обладает удивительным даром убеждения.

– Это видно.

Стивен рассмеялся:

– Она и не очень сопротивлялась. Кстати, ваш пациент позволил мне купить ему инвалидное кресло. Более того, он даже выезжал из дома нынче утром.

Щеки Терезы окрасил румянец. Она-то точно знала, куда сегодня утром ездил Толли.

– Чудесно, – вслух произнесла она. – Я рада, что ему лучше.

– Как думаете, ваш брат одолжит мне свое ландо? – продолжил виконт. – Толли изъявил желание прогуляться, когда его нога станет причинять ему меньше боли.

Стало быть, Бартоломью ничего не рассказал родным об их с Терезой странной договоренности.

– Уверена, он вам не откажет. Я попрошу его.

Поговорив немного с Терезой, лорд и леди Гарднер поехали дальше. Внешне лорд Гарднер и его младший брат были очень похожи. Но при этом Стивен являлся джентльменом во всех отношениях, в то время как Бартоломью был диким и суровым, как море во время шторма. Бури и грозы никогда не прельщали Терезу. До недавнего времени.

Осознав, что она вновь погрузилась в раздумья, Тереза тряхнула головой и посмотрела на Александра. Тот взирал на нее с непроницаемым лицом.

– Что такое? – спросила Тереза.

Маркиз пожал плечами.

– Ничего. Давайте поедем посмотрим шляпки на Бонд-стрит? – Щелкнув языком, он развернул коляску к выезду из парка.

Тереза одарила маркиза улыбкой, и тот не стал более расспрашивать ее о назначенных на завтра встречах. Из всех ее кавалеров Монтроуз оказался самым настойчивым, и она вполне серьезно относилась к его ухаживаниям. Если Толли действительно намерен пригласить ее на прогулку и собирается продолжать наносить ей визиты, Александру придется объявить, чтобы тот не терял больше времени даром.

Червь сомнения принялся грызть душу Терезы. Монтроуз определенно был более надежным и заслуживающим доверия мужчиной. Но с другой стороны, ее дебют состоялся пять лет назад, спустя еще три года она ответила на предложение Монтроуза отказом и до сих пор оставалась незамужней. Так кто же такой Бартоломью – открывшийся перед ней новый горизонт или последний урок, призванный еще раз доказать, сколь опасные последствия влечет за собой непристойное поведение?

Вскоре Тереза вернулась домой. Вечером они с Майклом и бабушкой намеревались отправиться в театр, но до того момента, как ей нужно было собираться, оставалось еще примерно два часа, которые Тереза хотела провести в одиночестве. Однако едва она переступила порог дома, на верхней ступени лестницы возникла фигура леди Агнес.

– Зайди ко мне, Тесс, – произнесла она и удалилась в свои покои.

Сдвинув брови, Тереза двинулась за главой семьи на оккупированную котами территорию и нашла бабушку в просторной гостиной на втором этаже, давно уже превратившейся в кошачий рай. Уворачиваясь от свисающих отовсюду клочьев шерсти, осторожно обходя игрушечных мышей, сделанных из клочков бычьей шкуры, и связанные в пучок перья, она двинулась в дальнюю часть гостиной. Бабушка Агнес восседала на небольшом диване возле окна. Ее окружали кошки. Они сидели рядом на диване, лежали, свернувшись в клубок возле ее ног, и довольно урчали на коленях.

– Вы хотели поговорить со мной, бабушка?

– Видишь ли, в твоем возрасте я была довольно дерзкой и отчаянной девицей, – произнесла леди Уэллер, поглаживая серо-черного кота Пусси, примостившегося у нее на коленях.

– Знаю. Я много раз слышала ваши истории.

– Но я никогда не рассказывала тебе о том, как однажды послала мужчине цветы, не так ли?

Тереза недоуменно заморгала.

– Не припомню.

Леди Агнес переложила кота на диван.

– Это потому, что я никогда не совершила бы столь возмутительного и скандального поступка! – воскликнула она. – Одно дело иногда обходить общепринятые правила стороной, но совсем другое – дерзко попирать их.

– Я же сказала Майклу, что оставила эту идею. Это был всего лишь мимолетный каприз, причуда. Не знаю, отчего вы оба решили, будто я внезапно сошла с ума.

Выражение лица пожилой леди смягчилось.

– Я знаю, что ты не склонна к шокирующим поступкам, моя дорогая, – более четко произнесла Агнес. – Я просто была удивлена.

– В любом случае посылать цветы больше не нужно. Полковник приезжал сегодня, и мы поговорили. Завтра собираемся на прогулку. – Тереза не хотела вдаваться в подробности. По крайней мере до тех пор, пока они с Толли не придут к какому-либо соглашению или в ней вновь не проснется благоразумие. Семья Терезы, как никакая другая, заслуживала того, чтобы она вела себя благопристойно. Холодное чувство вины окатило девушку с головы до ног. Не стоило ей следовать мимолетному порыву! И все же мысль о том, что скоро она снова увидит Толли, согревала ее сердце.

– Ты твердо решила, Тесс?

Тереза набрала полную грудь воздуха. – Да. Он попросил на время наше ландо ввиду отсутствия такового у Гарднера.

– Что ж, хорошо. Полковник кажется мне интересным мужчиной. Гораздо предпочтительнее, нежели те желторотые юнцы, что волочатся за тобой. Он романтичен?

Тереза растерялась. Целовался Толли очень романтично, но эту тему она не желала обсуждать.

– Не думаю, чтобы ему было присуще это чувство, – вместо этого ответила она.

– Что ж, это вполне понятно. Но раз он пригласил тебя на прогулку, значит, нечто такое присутствует в его душе.

– Возможно.

Леди Агнес кивнула:

– В таком случае твоя старая бабушка задаст тебе еще один вопрос. Ты готова к проблемам, которые непременно возникнут после вашего совместного появления на людях? Ведь есть другие мужчины, любимцы общества, которым совсем не понравится твое благосклонное отношение к полковнику Джеймсу. Кроме того, уже ходят слухи о том, что никаких индийских бандитов не существовало, а он потерял своих людей из-за собственной некомпетентности или даже трусости.

Воспоминание о лежащем в постели Толли и ковыряющемся в его ране докторе Прентиссе делало все эти предположения по меньшей мере нелепыми.

– Все это ложь.

– Я лишь предупреждаю о том, что станут говорить вокруг. Прослыть озорной и быть втянутой в скандал – это разные вещи, Тесс. Меня весьма радует твое жизнелюбие, но я не хочу, чтобы сплетни погубили твою репутацию. – Бабушка Агнес взяла на руки очередного кота. – А теперь ступай, и если Майкл спросит, скажи, что я хорошенько тебя отругала.

Девушка тепло улыбнулась:

– Хорошо, бабушка.

Однако остаток дня и весь вечер Тереза чувствовала себя не в своей тарелке вовсе не из-за сомнительного характера Толли Джеймса. Ее беспокоили собственные чувства. Она сказала родным, что не нуждается в напоминании о том, как следует себя вести. Однако впервые за тринадцать лет так и не смогла отыскать на страницах «Руководства для леди по благопристойному поведению» упоминания о поступке, который собиралась совершить.

– Полковник, брюки из оленьей кожи не натянутся на ваше колено. А вот бриджи будут выглядеть безукоризненно с сапогами.

Сосредоточившись на бритье, Бартоломью некоторое время не обращал внимания на камердинера. Как ни отвратительно ему было это признавать, но по сравнению с постелью инвалидное кресло, в котором он сейчас восседал, было просто роскошью.

– Я сказал, что надену их, – упрямо повторил он. – Распорите шов до колена.

– Не вижу смысла в том, чтобы портить такие дорогие брюки. Хотя, конечно, это не мое дело.

– Ты абсолютно прав.

По крайней мере в этих брюках он будет выглядеть как вполне респектабельный джентльмен. Раз уж Тереза хочет его видеть, то он в лепешку расшибется, чтобы не поставить ее в неудобное положение. Когда же она одумается, он вновь уединится в «Клубе искателей приключений», и общество окончательно забудет о его существовании.

– А как быть с конской гривой, что у вас на голове? – спросил камердинер, усаживаясь возле окна, чтобы начать распарывать шов. – Мисс Тесс говорила, что вам не мешает подстричься. – Он щелкнул ножницами. – Могу поработать парикмахером, если желаете.

– Вы уверены, что действительно работали у Уэллсли? – спросил Бартоломью. Он до сих пор не мог решить: забавляет его новый слуга или все же раздражает.

– Совершенно уверен.

– Ну нет, я вас с ножницами к себе не подпущу. Во всяком случае, не сегодня. – Свежая боль в колене и мысли о Терезе пока сдерживали живущих в его душе демонов, но они всегда готовы были вырваться на свободу.

– Как скажете, полковник. Я заплетал хвосты лошадям, так что могу попробовать заплести и ваши волосы.

– Вы уволены, Лакаби.

– Надеюсь, нет!

– Держите свой сарказм при себе, иначе пожалеете.

Камердинер откашлялся.

– Есть, полковник.

Потребовалось двадцать минут, сопровождаемых вспышками боли и ругательствами, чтобы облачить Бартоломью в брюки из оленьей кожи и высокие, начищенные до блеска ботфорты. Толли бросил взгляд на часы, мирно тикающие на каминной полке. Тереза прибудет в Джеймс-Хаус минут через десять.

Лакаби перехватил взгляд своего господина.

– Подождите здесь, а я позову кого-нибудь еще, чтобы снести вас вниз.

В ожидании слуг Бартоломью еще раз оглядел свое отражение в зеркале. Еще пару недель назад его совершенно не волновала собственная внешность. Но вот теперь он сидел в кресле чисто выбритый, одетый в ладно подогнанную по фигуре черную куртку и светло-коричневый жилет. Галстук был завязан хоть и просто, но аккуратно, а слишком длинные волосы тщательно причесаны.

Бартоломью прекрасно понимал, что совершенно не годится на роль ухажера первой красавицы Лондона, но все равно использовал любую возможность побыть рядом с ней. Не слишком ли эгоистично отрицать собственную ущербность до тех пор, пока Тереза не прозреет и не решит положить конец этому… а собственно говоря, чему? Ответ был очевиден, однако прежде чем он успел произнести его хотя бы мысленно, вернулся Лакаби вместе с двумя лакеями и камердинером Стивена.

После вчерашней вылазки Бартоломью они решили укладывать его на спинку кресла и таким образом сносить вниз по ступеням. Бартоломью ужасно не нравилось ощущение беспомощности, но теперь у него появилась веская причина на то, чтобы до конца вылечить раненую ногу. Чем крепче он будет физически, тем лучше для Терезы, если их отношения продлятся еще какое-то время.

Поднатужившись в последний раз, слуги поставили кресло на пол в холле.

– Ну вот, полковник, – произнес Лакаби. – Нет ничего проще.

Бартоломью оглянулся через плечо на камердинера:

– Спасибо. Принесите-ка мне трость.

Отдав честь, Лакаби поспешил вверх по лестнице. Остальные слуги вернулись к своим обязанностям, и Бартоломью остался один. Он глубоко вздохнул, и впервые за многие месяцы по его телу пробежала дрожь волнения. Если Терезе достанет здравого смысла, она пришлет ему свои извинения, а сама отправится с подругами по магазинам. Но Бартоломью всем сердцем надеялся на то, что сегодня ей не захочется мыслить здраво.

– Ваша трость, полковник, – сообщил Лакаби, сбегая по ступеням с легкостью, которой Бартоломью не мог не позавидовать. – Хотя для того чтобы усадить вас в экипаж, требуется нечто большее.

– Экипаж? – переспросил Стивен, выходя из кабинета. – Ты куда-то едешь?

– Да.

– Я не знал, что Майкл уже прислал свое ландо.

– Еще нет, но я жду его с минуты на минуту. – Ну вот. И даже не солгал.

– Так скоро? А доктор Прентисс знает, что ты снова встал с постели?

– Это ведь ты купил мне инвалидное кресло. И сделал это не для того, чтобы я любовался на него, лежа в постели, не так ли?

– Верно, но я надеялся, что ты проявишь немного терпения, прежде чем совершать прогулки.

Кольцо дверного звонка несколько раз ударилось о медное основание. Господи, она приехала!

Появившийся со стороны кухни Грэм поспешил открыть дверь.

– Доброе утро, мисс Тесс, – тепло поприветствовал гостью дворецкий. – Вы найдете леди Гарднер в гостиной на первом этаже.

– Благодарю вас, – раздался голос Терезы, – но я приехала к полковнику Джеймсу.

Пока дворецкий недоуменно смотрел на Терезу, явно озадаченный ее словами, Бартоломью знаком приказал Лакаби везти его к дверям.

Бартоломью забыл обо всем при виде Терезы. На девушке было платье из голубого муслина с узором из мелких белых цветочков. Короткие пышные рукава являли взору изящные руки, а глубокое декольте и талию обрамляли тонкие кружева цвета слоновой кости. Оно так шло девушке, что пробудило в душе Бартоломью желание немедленно… поцеловать ее.

Лицо Терезы осветила теплая улыбка.

– Вы готовы?

Бартоломью тряхнул головой, когда кресло покатилось к двери.

– Вполне.

Тереза долго смотрела на него, и Бартоломью задумался над тем, что же такого она нашла в нем, чтобы не только пожелать провести с ним время, но и захотеть узнать его получше. Тереза подняла руку и заправила за ухо волосы. Если бы Бартоломью стоял на собственных ногах, то непременно дотронулся бы до них.

– Что все это значит? – нахмурившись, спросил появившийся Стивен.

– Мы с полковником Джеймсом собираемся прогуляться, – ответила Тереза. – Я доставила ландо, как вы и просили, поскольку у него очень низкая ступенька.

Со своей алой отделкой экипаж, без сомнения, будет самым заметным средством передвижения. Но похоже, Терезу нисколько не беспокоил тот факт, что их увидят вместе. Поскольку Стивен был озадачен не меньше дворецкого, Бартоломью хотел покинуть дом как можно скорее. Он осторожно встал с кресла, не обращая внимания на резкую боль в колене.

– Лакаби, помогите мне.

Камердинер подошел ближе, и Бартоломью обнял его за плечи, в то время как тот обхватил его за талию. Слегка приподняв Толли над полом, крепкий слуга стащил его по оставшимся трем ступеням к поджидавшему на улице ландо.

Тереза спустилась по ступеням, чтобы открыть дверцу. Передав ей трость, Бартоломью подтянулся на руках и упал на сиденье. На лице служанки, сидевшей напротив, отразился ужас.

– Толли, когда вы вернетесь? – спросил брата спускавшийся следом Стивен.

– Я привезу его назад к двум часам. Или раньше, если он устанет. – Тереза вернула Бартоломью трость и взобралась в ландо, стараясь не задеть больную ногу полковника. – У меня есть подушка, так что можете положить ногу на нее.

– Нет необходимости. – Более всего Бартоломью хотел уехать, пока Стивен не вмешался.

– Тесс, – произнес виконт, – что вы оба делаете? Я всего лишь попросил взаймы ландо, но вовсе не предполагал, что вы потратите день, чтобы…

– Мы едем на прогулку. – Подавшись вперед, Тереза приказала: – Трогайте, Энди.

Кучер дернул за поводья, и пара великолепных меринов тронулась с места. Как только ландо оказалось на улице, Тереза с облегчением откинулась на сиденье.

– О Господи, – промолвила она. – Все это как-то странно.

– Верно, – кивнул Бартоломью. – И ничего хорошего из этого не выйдет.

– И все же мы едем на прогулку.

– Верно. Но я думаю, нам нужно кое-что прояснить. – Бартоломью не сводил взгляда с Терезы. – Во мне мало что осталось от джентльмена, но если у вас хватило глупости провести со мной время, Тереза, я постараюсь следовать общепринятым правилам. Однако прежде, чем я начну вращаться в обществе, мне нужно немного прийти в себя.

Тереза некоторое время обдумывала сказанное, а потом кивнула:

– Я согласна.

Бартоломью с облегчением улыбнулся.

– Могу с уверенностью сказать, что никогда прежде я не проводил время так, как сегодня. – Он придвинулся ближе, чтобы лучше видеть глаза Терезы. – Куда мы направляемся?

– Для начала я решила совершить путешествие по Гайд-парку.

– Прекрасно. А я куплю вам лимонное мороженое.

– Но ведь вас пригласила я. Да и из ландо вы не сможете выйти.

– Зато я вполне способен помахать в воздухе шиллингом и подозвать торговца, – возразил Бартоломью. – Я буду изо всех сил ухаживать за вами.

Румянец залил щеки Терезы.

– Хорошо, – с улыбкой согласилась она. – Мне уже не терпится попробовать обещанное мороженое.

Поиск по сайту: