Глава 14. Леди может время от времени выпить немного мадеры или миндального ликера

Леди может время от времени выпить немного мадеры или миндального ликера. Но та леди, которая пьет виски или другие крепкие спиртные напитки, пусть даже и отставляя при этом мизинец, не может считаться воспитанной женщиной. Ей остается лишь закурить сигару.

«Руководство для леди по благопристойному поведению»

Едва только Лакаби вкатил его кресло в танцевальный зал, Бартоломью заметил большую группу без умолку болтающих гостей, в центре которой была Тереза Уэллер.

Она была словно солнце, вокруг которого вращались более мелкие планеты. Но потом солнце спряталось за проклятой луной в лице маркиза Монтроуза в тот самый момент, как заметило Толли и его инвалидное кресло. А потом и вовсе ушло с маркизом из зала.

– Никто вроде и не смотрит в нашу сторону, – еле слышно заметил Стивен.

– Да смотрят, смотрят.

– Никто не подходит. Какого черта ты нацепил этот проклятый мундир?

– Он сделал меня тем, кем я являюсь сейчас.

Стивен наклонился над братом, и Бартоломью вдруг понял, что ему эта ситуация не нравится.

– Не стоит обращать свой сарказм против меня, Толли. Я ведь на твоей стороне, ты же знаешь.

– Знаю, – тихо ответил Толли. – А если ты вспомнишь, я предупреждал, что справлюсь сам.

– По крайней мере Соммерсет пожал тебе руку. А он обладает огромным влиянием. Вряд ли кто-то попытается пойти ему наперекор. Но он же не будет стоять рядом с тобой весь вечер…

– У него нет на это причины, – оборвал брата Бартоломью. Герцог уже дал понять, что будет оказывать ему поддержку, но не публично.

Иначе и быть не могло. Честно говоря, Толли было безразлично, поддержит его сегодня кто-нибудь или все отвернутся от него. Его интересовала только одна женщина, присутствующая на балу. Но она тут же поторопилась спрятаться от него.

Лакаби склонился над плечом Бартоломью:

– Я не знаю, кого вы тут ищете, полковник, но союзников точно не найдете. Никогда не видел, чтобы столько носов было устремлено в потолок.

– Я никого не ищу, – ответил Бартоломью. – Я просто напоминаю всем этим людям о своем существовании.

– Что ж, похоже, это подействовало.

Лакаби оказался прав. Пусть Ост-Индская компания заявляет, что в Индии так же безопасно, как в собственной спальне, но ведь он, Бартоломью, хромает, и довольно сильно. Его могут назвать некомпетентным – и Толли был уверен, что вскоре так и случится, – но никто не сможет отрицать, что он был ранен. В Индии.

Тем временем заиграла музыка, и пары стали выстраиваться на первый танец. Появившийся откуда-то Монтроуз взял под руку хорошенькую темноволосую девушку и вывел на середину зала. Бартоломью показалось, что сегодня очень много танцующих, но ему не было до этого никакого дела.

Гораздо больше его заинтересовал молодой человек, стоявший у стены и переводивший взгляд с леди Агнес на танцующих, как если бы потерял что-то. Бартоломью его вспомнил: это был второй сын лорда Бискела. Он догадался, что, или, вернее, кого потерял молодой человек. Тереза так и не появилась в зале после своего ухода. Спустя несколько минут молодой человек неуверенно улыбнулся и направился к столу с прохладительными напитками.

Тереза Уэллер никогда не оставила бы партнера стоять посреди зала.

– Лакаби.

Камердинер стоял за спиной Толли, притопывая ногой в такт кадрили.

– Да, полковник?

– Отвезите меня вон туда. – Бартоломью указал на дверь, за которой чуть раньше скрылись Тереза и Монтроуз.

– А мне так хотелось поесть цукатов.

– Обойдетесь! Поехали.

Кресло рывком тронулось с места. Бартоломью заметил на себе любопытные взгляды. Многие старательно отводили глаза. Но ему было все равно. Сегодня он намеревался лишь заявить о своем присутствии. А вот потом он начнет действовать.

– Остановитесь здесь! Кресло замерло на месте.

– И действительно, здесь гораздо спокойнее, – с сарказмом произнес камердинер.

Бартоломью поднял руку:

– Трость.

– Полковник, если вы не перестанете расхаживать на своей несчастной ноге, она не только не заживет, но и вообще отвалится.

– Трость.

Камердинер обреченно вздохнул.

– Только потом не говорите, что я вас не предостерегал. С преувеличенной осторожностью Лакаби подал хозяину трость из обожженного ясеня со спрятанной внутри шпагой. Предупреждение камердинера было не лишено смысла. Но поставленную перед собой непростую задачу удобнее было решать, стоя на двух ногах, а не на одной.

И все же чувство самосохранения проигрывало по силе желанию во что бы то ни стало отыскать Терезу и узнать: хотела она, чтобы Бартоломью отыскал ее, или нет.

Толли встал на ноги и с трудом удержался, чтобы не поморщиться – срастающуюся кость и окружающие ее мышцы пронзила боль. Тяжело опираясь на трость, Бартоломью двинулся по коридору. Полдюжины дверей, расположенных по обе стороны от него, были распахнуты. Кроме одной.

Вопреки намерению не доверять больше собственной интуиции Бартоломью двинулся к закрытой двери. Пара слуг пробежала мимо него по направлению к лестнице.

Оглядев опустевший коридор, Бартоломью взялся за ручку и толкнул. Дверь неслышно распахнулась. Толли беззвучно двинулся вперед, не зная, чего ожидать, и даже не будучи уверенным в том, что Тереза действительно здесь.

– Черт побери, – услышал Толли голос Терезы, доносившийся из глубины библиотеки.

Он сразу понял: что-то не так. Девушка стояла у шкафа, заполненного книгами, и держала в руке стакан. Бартоломью заметил, как она сделала очередной глоток.

– Черт побери, – вновь повторила Тереза и сморщилась.

Господи Иисусе. Двигаясь так быстро, как только мог, Бартоломью притворил за собой дверь.

– Тереза.

Подскочив от неожиданности, девушка обернулась.

– Водка – отвратительный напиток, – произнесла она. – Я предпочитаю виски.

– Тогда почему пьете водку?

– Пришлось попробовать, знаете ли. Ведь иначе я не смогла бы сравнить эти два напитка.

Что-то определенно случилось. Заложив свободную руку за спину, Бартоломью запер дверь на задвижку. Что бы там ни произошло, он был уверен в одном: Тесс Уэллер не переживет, если кто-нибудь застанет ее в подобном состоянии.

– Тесс, – как можно тише и спокойнее произнес Бартоломью, – что вас тревожит? – Ему ужасно хотелось схватить ее за плечи и, встряхнув, выяснить, не обидел ли ее чем-нибудь Монтроуз. Если обидел, то он труп.

Тереза сложила губы трубочкой.

– Знаете, какая я? – спросила она.

Сразу несколько ответов пришло на ум Бартоломью, и среди них – красивая и пьяная.

– Ну и какая же вы? – спросил он.

– Ко мне применимы два эпитета. – Тереза показала два пальца и, захихикав, прикрыла пальцы рукой. Стакан упал на пол, но она даже не заметила этого. – Как безнравственно, вы не находите?

– Ну, раз вы так считаете. Так какие же это эпитеты?

– О да. Чуть не забыла. Я предсказуема. А еще я труслива.

Бартоломью откашлялся.

– Трусливой вас не назовешь, а вот насчет предсказуемости…

Тереза пожала плечами.

– Ну понятно! – воскликнула она. – Рядом с вами я, конечно, просто теряюсь. Да и трушу. Судите сами. Алекс – Александр Великий – дал мне всего неделю на то, чтобы решить, выйду я за него замуж или нет. И он наверняка знает, что я отвечу, потому что я не могу позволить себе быть рядом с вами. – Тереза подошла ближе и понизила голос. – Из-за скандала.

Скандал… Бартоломью почти забыл о нем, как всегда забывал обо всем дурном, когда Тереза оказывалась рядом. А еще ему так сильно хотелось поцеловать ее, что он готов был сделать вид, будто весь мир ограничен для него пределами библиотеки.

– В таком случае я, пожалуй, пойду, – промычал он.

– Нет! Вы должны остаться. – Тереза бросилась ему навстречу, преграждая дорогу.

Однако прежде чем он успел поднять руку и остановить ее, Тереза с силой ударила его в грудь. Трость выскользнула из руки Бартоломью, и он от неожиданности повалился на спину. Тесс рухнула прямо на него с такой силой, что едва не выбила воздух из его легких.

В течение нескольких мгновений Бартоломью пытался восстановить дыхание и понять, на месте ли его нога или уже отделилась от тела. Несмотря на изящное телосложение, Тереза нанесла ему довольно мощный удар.

– Вы живы? – хрипло спросил Бартоломью, обняв девушку за талию.

Тереза резко вскинула голову и посмотрела на лежащего под ней мужчину. Белокурые волосы растрепались, а в серо-зеленых глазах сквозило удивление.

– Не соблазняйте меня, – приказала Тереза и перевела взгляд на губы Бартоломью.

Как бы ему хотелось это сделать! Если бы Тереза не была так пьяна и расстроена, он скорее всего не смог бы с собой совладать.

– И не собираюсь.

– О… – Медленно, словно ее тянули помимо воли, Тереза соскользнула вниз по телу Бартоломью и сама поцеловала его.

Толли сразу ощутил запах спиртного, но ему не было до этого никакого дела. Губы Терезы оказались мягкими, теплыми и словно бы предназначались для него одного. Бартоломью обнял девушку за бедра и крепче прижал к себе. По его телу прокатилась мощная волна желания.

Ее изящные пальцы принялись развязывать узел на его галстуке. Мысленно выругавшись и понимая, что, возможно, всю свою жизнь будет жалеть о следующих нескольких мгновениях, он прервал поцелуй и отстранился.

– Где угодно, но не здесь, Тесс, – мягко произнес он. – И не сейчас. – Бартоломью накрыл ладони девушки своими, пытаясь ее остановить.

– Но ведь вы хотите этого, – сдвинув брови, выдохнула она.

– Верно. Но не настолько, чтобы завтра вы меня возненавидели.

Тереза нахмурилась еще больше.

– Упускаете редкую возможность, Бартоломью. Сегодня я пью и ругаюсь. Завтра такого наверняка не повторится. Стало быть, и на это я больше не отважусь. – С этими словами она вновь его поцеловала.

Позволив себе на секунду насладиться поцелуем, Бартоломью схватил Терезу за плечи и оторвал от себя.

– В таком случае без этого придется обойтись.

– Но…

– Завтра же вы не захотите меня, Тесс. Вы ясно дали мне понять это. А я предпочитаю, чтобы вы меня избегали, а не ненавидели.

– Я, пожалуй, ненавижу вас в этот самый момент. Немножко…

– А я ненавижу себя отнюдь не немножко. – Бартоломью последний раз заглянул Терезе в глаза, а потом снял ее с себя, чтобы сесть.

– Это несправедливо, – ответила она, с силой дунув, чтобы отбросить со лба прядь волос. – Ведь предполагалось, что я должна быть образцом совершенства.

Святые небеса. Почему именно ему «повезло» встретить на своем пути столь взбалмошную женщину? Постоянно сравнивающую себя с идеалом…

– Вы и есть образец совершенства. Ведь мы всего лишь поцеловались.

– Я написала руководство по благопристойному поведению. Его читают все в Лондоне.

– Я слышал об этом.

– Но мне нравится целовать вас. Очень нравится. И я не перестаю думать о том, как сильно мне хотелось бы делать с вами… все остальное.

– Я тоже думаю об этом. – Бартоломью огляделся. Единственное, обо что он мог опереться, это стена, но она была слишком далеко.

– Послушайте. Если вы пообещаете мне, что будете вести себя тихо до тех пор, пока какой-нибудь другой скандал не отвлечет всеобщее внимание от вашей персоны, то тогда мы смогли бы… поцеловаться снова. Я даже могла бы навещать вас под видом визита к Амелии. – Она провела пальцами по волосам Толли. – Вам необходимо подстричься.

– Знаю. Проблема в том, моя прекрасная Тесс, что, согласившись с обвинением в некомпетентности и трусости, я предам своих погибших товарищей. А ведь за них некому вступиться, кроме меня.

– Должна признаться, это благородный образ мысли. А в мундире вы выглядите… весьма впечатляюще. Вам поверят.

– Спасибо, но дело тут не в моем благородстве. Мои люди были хорошо обученными солдатами, и если бы я не доверился негодяю… – Бартоломью осекся. Велеречивый Люцифер! Он никогда не говорил вслух о том, что произошло. С тех самых пор, как представил официальный рапорт своему начальнику. – Я обязан сохранить их добрые имена, – вслух произнес он.

– Но тогда вы настроите против себя Ост-Индскую компанию. Люди начнут осуждать вас, и все это будет ужасно. И вы лишь усугубили ситуацию, надев мундир. Привлекли к себе внимание.

Бартоломью медленно протянул руку и погладил Терезу по щеке. Как только она протрезвеет, он уже не сможет дотронуться до нее снова, а он очень хотел – нуждался – в том, чтобы нежно прикоснуться к ней.

– Вы правы, – согласился он. – На мою долю выпало гораздо более серьезное испытание, но я выстоял. И вы тоже. – Бартоломью посмотрел Терезе в глаза. – Мы оба пережили самое худшее, что только могло с нами произойти. И теперь должны решить, что делать дальше.

Серо-зеленые глаза с минуту смотрели на Бартоломью. А потом по щеке девушки медленно скатилась слеза.

– Но я уже приняла решение, – прошептала она.

– Передумайте.

– Легко сказать!

– Для начала помогите мне подняться. – Да, Бартоломью хотел, чтобы Терезе наконец наскучила ее одержимость благопристойностью, но не сегодня. Возможно, его и нельзя назвать джентльменом, но он знает, что серьезные решения не принимаются в состоянии алкогольного опьянения.

– Что? Ах да… – Тереза поднялась с пола, и подол ее платья взметнулся подобно пышному облаку. Девушка покачнулась, но он поддержал ее, протянув руку.

Тереза подтащила кресло, и Бартоломью тяжело поднялся на ноги, держась за его спинку и руку Терезы. Наклонившись, она подняла с пола трость и чуть не упала снова.

– Тереза, прошу вас, сядьте, – приказал Толли, указывая на кресло.

– Я пропустила кадриль, – заявила Тереза и с преувеличенным вниманием прислушалась к приглушенным звукам музыки, доносящимся из-за двери.

– Вы отсюда не выйдете. – Когда Тереза недовольно сдвинула брови, Толли уже более решительно сказал: – Сядьте наконец. И оставайтесь здесь. Я найду кого-нибудь, кто поможет вам добраться до дому.

– Но моя карточка заполнена до отказа.

Очевидно, логические рассуждения не слишком помогли.

Бартоломью положил руку на грудь Терезы и легонько толкнул ее. Тесс упала на кресло. Подол ее платья вновь всколыхнулся, на мгновение явив взору Толли пару изящных коленок. Бартоломью взялся за подлокотники и навис над девушкой.

– Пообещайте слушаться меня.

Тереза подняла голову, посмотрела на Бартоломью, и ее сладкие и манящие губы приоткрылись.

– Ладно, – наконец вымолвила она.

– Ну вот и умница.

Бартоломью подошел к двери, еще раз обернулся через плечо, дабы убедиться, что Тереза все еще сидит там, где он ее оставил, потом отпер дверь и выскользнул в коридор. Она должна остаться в библиотеке, а если вдруг начнет разгуливать среди гостей, то завтра наверняка отправится прямиком в ближайший женский монастырь.

Бартоломью заметил Амелию, танцующую со Стивеном. Он мог бы позвать на помощь ее, но если подойти к ней прямо сейчас, это привлечет ненужное внимание. Но тут он увидел бабушку Терезы. Сдержавшись, чтобы не нахмуриться, и надеясь на то, что у Терезы имеется веская причина обожать леди Агнес, Толли похромал прямиком к ней.

– Леди Уэллер, – произнес он, почтительно склонив голову.

Пожилая женщина мгновенно перестала разговаривать со своей приятельницей и обернулась.

– Святые небеса! Как же вы красивы! Даже вблизи. При виде стольких мужчин останавливается сердце, однако когда они подходят ближе, разочарованию нет предела. Но вы, полковник Джеймс, действительно красавец.

В любое другое время эта беседа, без сомнения, позабавила бы Толли, но только не сейчас.

– Благодарю вас. Не могли бы вы немного прогуляться со мной?

Выражение глаз виконтессы еле заметно изменилось.

– Ах да, мы же хотели обсудить званый ужин по случаю дня рождения моей внучки Амелии.

Бартоломью кивнул, и виконтесса взяла его под руку.

– Совершенно верно.

Как только они оказались вне пределов слышимости, леди Агнес сильнее сжала руку Толли.

– Что случилось, молодой человек?

– В библиотеке вы найдете мисс Уэллер. Она не совсем хорошо себя чувствует и должна немедленно отправиться домой. Через заднюю дверь.

Леди Агнес испуганно охнула.

– Что случилось?

– Она пьяна, – шепотом перебил виконтессу Толли. – И довольно сильно.

Леди Агнес отпустила его руку.

– Я о ней позабочусь.

Кивнув, Бартоломью направился к своему креслу.

– Вы сбили ее с толку, – раздался вдогонку голос виконтессы. – Слава Богу.

Бартоломью не понял значения этих слов, но решил поразмыслить над ними позже. А пока ему необходимо отвлечь внимание от Терезы. Сегодня он гвоздь программы. И впервые с того самого момента, как в газетах было опубликовано заявление Ост-Индской компании, Бартоломью испытал чувство благодарности.

– Вот вы где, полковник, – воскликнул его камердинер, разворачивая кресло так, чтобы Бартоломью мог в него опуститься. – А я уже хотел собирать поисковый отряд.

– Отвезите меня на другой конец зала. Немедленно. Не спорьте и не расспрашивайте ни о чем.

Лакаби кивнул и рванулся с места так, что у Бартоломью едва не оторвалась голова. Докатив кресло до конца зала, он резко остановился.

– Спасибо, – проворчал Бартоломью, разжимая пальцы, которыми вцепился в подлокотники кресла.

– А теперь мне можно разговаривать?

– Если это необходимо. Лакаби шумно выдохнул.

– Спасибо. Потому что я только что разговаривал с Уильямсом, брат которого служит лакеем в городском доме Веллингтона. Завтра в девять часов утра Артур отправится на завтрак в Карлтон-Хаус.

Бартоломью давно уже перестал раздумывать над тем, почему Лакаби, незаменимый помощник Веллингтона в Индии, узнавал теперь о его передвижениях окольными путями. И все же известие обрадовало Толли.

– Стало быть, в половине восьмого нам стоит прогуляться перед Эпсли-Хаусом.

– Я знал, что вы это скажете.

Тереза проснулась. В полутемной комнате царила тишина. Приоткрыв один глаз и слегка приподняв голову от подушки, она сумела разглядеть, что находится в собственной спальне.

Она смутно помнила, как бабушка Агнес и Майкл нашли ее в библиотеке Клемент-Хауса, а потом отвели через выход для слуг в экипаж. Теперь ее родные знали, что она пила водку.

– О Господи, – простонала Тереза, зарываясь в одеяло.

Она не только вела себя как последняя дурочка, но и была застигнута на месте преступления, а теперь чувствовала себя так, будто в ее голову стучит дятел, а рот превратился в самую жаркую и сухую пустыню Аравии. Если кто-то видел ее в таком состоянии, то на ее безупречной репутации можно поставить крест. Она подвела своих родных. А еще она поцеловала Толли. Снова.

И если бы только это! Она повалила его на пол и умоляла овладеть ею.

Тереза еще глубже зарылась в одеяло. Она не выйдет из этой комнаты. Никогда. Ни за что.

Дверь спальни распахнулась. Шторы были задернуты, а глаза Терезы закрыты, поэтому она понятия не имела, кто к ней зашел и который теперь час. Впрочем, ей было все равно.

– Уходите, – сказала она, уткнувшись в подушку.

– Я принесла сладкий горячий чай, – раздался голос бабушки. – Он поможет облегчить головную боль.

По краям кровати началось какое-то движение. Очевидно, бабушка Агнес привела с собой кошачью гвардию. Однако Тереза отказывалась вылезти из-под одеяла.

– Оставьте все на столике, пожалуйста.

– Хорошо. – Раздался мелодичный звон фарфора. – Но сначала я хочу сказать тебе кое-что.

– О, прошу вас. Я знаю, что вела себя ужасно, – взвыла Тереза. – Этого никогда больше не повторится. Обещаю.

– Дорогая, – продолжила леди Агнес, – тебя что-то расстроило, и ты выпила лишнего вчера вечером. Однако мир не рухнул, цивилизация не исчезла с лица земли, и твоя репутация не пострадала.

– Я не заслужила такого везения.

– Не стоит так казнить себя, Тесс. Слишком мало бывает в жизни по-настоящему переломных моментов, моя дорогая, и относиться к ним нужно осторожно и вдумчиво.

– Прошлая ночь была… ошибкой. Ничего не значащей, странной.

– М-да… А Толли Джеймс – очень разумный молодой человек: Жаль, что ему приходится бороться с трудностями в одиночку.

Тереза осмелилась открыть наконец один глаз и выглянуть из-под одеяла.

– Он невыносим.

– Остается лишь надеяться, что ты действительно так считаешь.

Сердце Терезы отчаянно забилось в груди, перекликаясь с болезненной пульсацией в голове.

– Но я сказала ему кое-что прошлой ночью… О, я никогда больше не смогу посмотреть ему в глаза!

Прежде чем вновь нырнуть под одеяло, Тереза заметила улыбку на губах бабушки.

– Это не смешно, – слабо запротестовала девушка.

– О, Тесс, прошу прощения. Спускайся вниз, когда будешь готова. Я попросила приготовить для тебя горячий завтрак.

– Но ведь я вас не разочаровала?

– Конечно, нет, дорогая, и я не вижу причины быть недовольной тобой сейчас.

Когда бабушка вышла из спальни, Тереза наконец села на кровати. Пульсация в висках усилилась, но девушка продолжала держать один глаз открытым. Цезарь, Мистер Браун, Люси и Капитан Мышелов лежали вокруг нее – теплые и мягкие, их ничто не волновало, кроме собственного комфорта.

Все было бы гораздо проще, родись она кошкой. Этих милых существ заботили лишь еда и ласка. И домашнее тепло, разумеется. Обладающая ярко-желтыми глазами Люси пользовалась огромным успехом у окрестных котов, но ни она, ни ее ухажеры совершенно не переживали из-за собственной репутации.

Сжав голову руками, Тереза побрела к туалетному столику, чтобы выпить чаю. Взяв дрожащими руками чайник и налив в чашку янтарного напитка, Тереза добавила несколько кусочков сахара. Чай получился слишком сладким, зато через несколько минут головная боль начала утихать.

Судя по всему, ее репутация все-таки осталась незапятнанной. И все благодаря Толли. Теперь она обязана будет ответить любезностью на любезность. И не единожды. Он не воспользовался ее состоянием, хотя она сама практически отдавалась ему. Леди так себя не ведут.

Теперь перед Терезой встала дилемма. Правила благопристойного поведения требовали от нее оставаться в стороне от столь громкого скандала. Но она хотела быть с Толли. Ведь она действительно задолжала ему.

Тесс медленно оделась, то и дело останавливаясь, чтобы попить чаю. Она смутно представляла себе события прошлой ночи, но одна вещь четко врезалась в ее сознание. Толли сказал, что оба они уже столкнулись с самыми ужасными последствиями собственных действий. Должно быть, кто-то рассказал ему о смерти ее родителей, но для Терезы не имело значения, где и когда он узнал об этом.

Теперь многое из того, что говорил Толли, обрело смысл. Бабушка Агнес, Майкл и Амелия не переставали твердить, что она была маленьким уставшим ребенком и в том, что произошло, нет ее вины. Однако с некоторых пор они больше не повторяли этого, потому что Тереза никогда их не слушала.

Мысль о том, что самое худшее, что только может быть в жизни, уже с ней произошло, никогда не приходила ей в голову.

Тереза надела туфельки, а потом подошла к двери и распахнула ее, пропустив вперед кошек.

Что могло сравниться с той ужасной ночью и с последовавшими за ней днями? Спустя все эти годы Терезе показалось, что перед ней открылась какая-то новая дорога. Но от нее ничего не зависело, даже если она решит… Впрочем, она пока не готова была принять какое-либо решение. Она определенно думала о чем-то, хотя и не могла себе в этом признаться, так как сердце колотилось слишком сильно.

– Доброе утро, мисс Тесс, – произнес Рамзи, знаком приказывая лакею Джеку вернуться в столовую.

– Доброе утро, Рамзи. Не подскажете, где я могу найти бабушку и брата?

– Лорд Уэллер в своем кабинете, а вдовствующая виконтесса, кажется, подстригает в саду цветы. – Дворецкий указал рукой на столовую. – Повар приготовил для вас омлет с беконом.

Тереза поморщилась:

– У меня нет аппетита. Пожалуйста, попросите кого-нибудь принести в кабинет Майкла несколько гренков.

Дворецкий почтительно склонил голову:

– Разумеется, мисс.

Кабинет брата располагался недалеко от столовой на первом этаже. Постучавшись и получив разрешение войти, Тереза распахнула дверь.

– Спасибо, что спас меня прошлой ночью, – произнесла Тереза, прежде чем Майкл начал бранить ее за безрассудство.

– Не стоит благодарности. – Он захлопнул лежавшую на столе бухгалтерскую книгу. – Я и сам совершил в своей жизни немало глупых поступков, поэтому не считаю себя вправе ругать тебя. Но меня гложет любопытство, Тролль.

Тереза вздохнула:

– И почему же, интересно?

– Скажи, дорогая, что заставило тебя напиться как сапожник именно на этом балу?

Тереза поставила кружку с чаем на стол и, упав в кресло, тут же пожалела об этом. Девушка принялась тереть пальцами виски.

– О Господи, голова просто раскалывается.

Майкл подался вперед и подвинул сестре чашку с чаем.

– К полудню станет лучше.

Еще целых три часа мучений. Впрочем, она сама виновата и теперь пожинает плоды.

– Александр вновь сделал мне предложение.

Майкл кивнул:

– Он просил моего одобрения, но я сказал, что сначала нужно заручиться твоим согласием.

– Знаешь, он сказал, будто я одержима Толли Джеймсом, но ни за что не подойду к нему из-за скандала. Это значит, что я должна принять окончательное решение. Александр ждет моего ответа через неделю.

– Хм… Его поведение вполне объяснимо.

– Ты в самом деле так считаешь? А мне показалось, что он ведет нечестную игру. Использовать мою трусость против меня же самой – недостойно.

Майкл с минуту испытующе смотрел на сестру. Он был старше Терезы всего на три года, и та всегда считала эту разницу в возрасте незначительной. Но сегодня в его светло-зеленых глазах читались сочувствие, жалость и даже мудрость. И поэтому, несмотря на дикую головную боль, Тереза чувствовала себя… очень неловко. Она просто не знала, как поступить.

– Если ты не хочешь выходить замуж за Монтроуза, тебе стоит лишь сказать об этом. При этом вовсе не нужно напиваться до беспамятства и рисковать собственной репутацией.

– Я сделала это не потому, что расстроилась из-за разговора с Александром. Просто я вообще никогда не совершаю сколько-нибудь значимых поступков.

– Я не могу хвалить тебя за интерес к алкоголю, моя дорогая, – раздался за спиной Терезы голос бабушки Агнес, – но очень рада, что ты не смогла окончательно задавить тот бунтарский дух, что всегда присутствовал в твоей душе.

– Но ведь я же поступила дурно?

– Сейчас я могу сказать тебе только то, что удовлетворять свои желания следует по крайней мере постепенно. Ведь если ты будешь искать на свою голову приключений, они непременно сами найдут тебя.

– Не слишком обнадеживающе. – Тереза сглотнула. – А как быть со скандалом? Если кто-нибудь увидит, как я разговариваю с Толли…

– Я бы предложила решать проблемы по мере их возникновения, – перебила внучку Агнес.

– И больше никакого алкоголя, – добавил Майкл.

Тереза переводила взгляд с бабушки на брата. Конечно, она сама постоянно была одержима соблюдением правил приличия, но их спокойное отношение к тому, что всего несколько недель назад заставило бы ее плакать от стыда, продолжало удивлять Терезу.

Она пришла к выводу, что страдать от косых взглядов гораздо проще, нежели пережить трагедию, которая произошла в ее жизни. Очевидно, Толли чувствовал то же самое, иначе не надел бы вчера свой великолепный мундир. И если она хочет еще раз поговорить со своим другом, который вот-вот окажется в водовороте скандала, то, наверное, стоит попробовать.

Поиск по сайту: