Глава 12. Правила, которых леди не должна нарушать ни при каких условиях: нельзя целовать мужчину на людях, разгуливать на публике в неподходящей одежде

Правила, которых леди не должна нарушать ни при каких условиях: нельзя целовать мужчину на людях, разгуливать на публике в неподходящей одежде, подрывать доверие и предавать дружбу. Существуют, конечно, дополнительные правила, но эти составляют основу.

«Руководство для леди по благопристойному поведению»

То ли Бартоломью обладал способностью читать мысли, то ли просто умел правильно рассчитывать время – в любом случае Тереза была ему благодарна. Он сказал, что будет за ней ухаживать, и это заявление чрезвычайно взволновало ее и вместе с тем заставило испытать некоторое облегчение. Ей не нужно было заглядывать в собственное руководство, ибо она и так знала, что леди за джентльменами не ухаживают.

Но с другой стороны, обещание Толли очень беспокоило Терезу. Она никогда не мечтала о том, чтобы оказаться обнаженной в объятиях Александра. А вот Толли ее очень возбуждал. Конечно, она как-то не могла представить себе ничего конкретного, ведь девушка не привыкла к столь… чувственным и в высшей степени непристойным мыслям.

Нормы морали требовали, чтобы мужчина и женщина поженились, прежде чем увидеть друг друга без одежды, и – Бог свидетель! – Тереза не хотела торопить события. Одним словом, она не могла корить себя за то, что домыслила остальное.

Тереза бросила взгляд на часы, стоявшие на столике в гостиной. Еще нет и двенадцати. После обеда Амелия предложила попить чаю в Джеймс-Хаусе, поэтому Тереза сообщила Харриет, что не пойдет с ней сегодня за покупками. В любое другое время ее день был бы расписан по минутам, но теперь все внимание Терезы было сосредоточено на Бартоломью Джеймсе. Общение с ним требовало от нее гораздо больших усилий, нежели беседа о погоде с красивым, но невероятно скучным Лайонелом.

Кузина Терезы определенно подозревала, что что-то происходит, и бабушка тоже. Майкл, к счастью, думал, что сестра просто разыгрывает его, но ведь еще оставались родственники Толли. И он сам. Его характер заметно улучшился, но частично это произошло потому, что рана на ноге начала понемногу затягиваться. Если же в нее снова попадет инфекция или же Толли упадет и вновь поранит ее, грубый и злобный мужчина, которого Тереза впервые встретила в Джеймс-Хаусе, вернется. А если Толли откажется ее видеть, Тереза уже ничего не сможет поделать.

Ее собственное положение тоже представлялось неопределенным, учитывая тот факт, что много лет назад она дала себе зарок быть хорошей, благопристойной девушкой. Наверняка родители, глядящие на нее с небес, качают головами и бранят дочь за дерзкие помыслы. И все же Терезе казалось, что ей представился шанс. Она не понимала, какой конкретно, но все равно не готова была отступиться. Пока не готова.

Тереза услышала стук в дверь и приглушенный голос Рамзи, но не подняла глаз от работы. Она начала рисовать углем одного из котов бабушки Агнес, но почему-то его глаза получились до боли знакомыми, цвета виски.

– Мисс Тесс, – раздался от дверей голос дворецкого. – Лорд Монтроуз…

– Я уже здесь, – закончил фразу Александр, входя в гостиную. – Простите за нетерпение.

Проклятие! Тереза поспешно отложила набросок и пошла навстречу маркизу, вытирая руки о передник.

– Александр! Не ожидала увидеть вас сегодня.

– Поскольку вы были заняты во вторник, а я не мог отложить встречи вчера и позавчера, то решил составить вам компанию сегодня, – ответил маркиз, взяв перепачканную углем руку Терезы в свою и запечатлел на ней поцелуй. – Если вы свободны, конечно.

– А вам разве не нужно ехать в парламент? – спросила Тереза, жестом приказав Рамзи позвать Салли. В обществе Толли служанка скорее мешала ей, но с Александром Великим ей совершенно не хотелось оставаться наедине.

– Наплел какую-то чепуху, чтобы не присутствовать на заседании. Я все равно уснул бы на стуле от скуки.

– Я иду на ленч с подругой, но пока свободна, – произнесла Тереза, гоня прочь раздражение. Да что с ней такое? Ведь она всегда умела быть приветливой и вежливой.

– Прекрасно. – Стянув с рук перчатки, Александр положил их на спинку кресла и опустился на мягкое сиденье. – Над чем трудитесь?

– Вы об этом? – Тереза указала на мольберт. – Так, ничего особенного. Просто практикуюсь.

– Если вам необходим натурщик, я буду счастлив позировать.

Тереза оценивающе посмотрела на маркиза.

– Я не настолько искусный художник, чтобы рисовать людей, – с улыбкой сказала она. – Специализируюсь на вазах, фруктах и котах.

– Как давно мы знакомы, Тесс? – внезапно спросил лорд Монтроуз, кивнув вошедшей в гостиную Салли.

– Почти четыре года, – внезапно занервничав, ответила Тереза. Если Александр собирался сделать ей очередное предложение, момент для этого выбран неподходящий.

– Вы доверяете моему мнению?

– Ну, это зависит от того, что вы имеете в виду. – Тереза нахмурилась. – Что произошло, Александр?

– Я следил за вами на днях.

По спине Терезы пробежал холодок.

– Вот как? А с какой целью?

– Вы мне сказали, что у вас семейное дело. А сами взяли ландо и отправились на прогулку с полковником Джеймсом.

Тереза вскочила на ноги.

– Кажется, я уже говорила, что мне не нравится ваше вмешательство в мои личные дела.

Маркиз не двинулся с места, но в его светло-голубых глазах промелькнула настороженность.

– Я терзался подозрениями. И небезосновательно.

– Я не помолвлена с вами, Александр, поэтому могу общаться с кем угодно.

– Но вы мне солгали. Почему?

«И действительно: почему, Тесс?» Для того чтобы уберечь Толли от гнева Александра? Или чтобы самой не испытывать того крайне неприятного ощущения, которое терзало ее в этот самый момент?

– Я не знаю почему, – ответила Тереза. – Однако дружба с Толли Джеймсом – мое личное дело.

– До тех пор, пока это только дружба. Но если он начнет ухаживать за вами, мне придется вмешаться.

Интересно, что бы сказал лорд Монтроуз, узнай он о том, что Толли объявил о своем интересе к Терезе в тот же самый момент, когда она заговорила о своем влечении к нему?

– Сегодня утром я был на завтраке, – сменил вдруг тему маркиз.

– Я тоже, – нерешительно ответила Тереза, которая никак не могла решить, как выпроводить его из дома, не восстановив против Толли еще больше. – Поела персиков и гренок.

– Я завтракал не дома, – продолжал между тем Александр, – а с лордом Хаддерли. Он является председателем Ост-Индской компании.

– Я знакома с ним. Бабушке Агнес не нравятся его собаки. – Тон маркиза насторожил Терезу. И очень сильно. Теперь любое упоминание об Индии приобретало для нее совсем иное значение, чем прежде. Кроме того, Хаддерли отклонил приглашение Стивена на ужин.

– Кое-кто рассказывает в обществе о людях, называемых «душителями», исповедующих жестокость и нападающих на безобидных путешественников и купцов. Но, судя по всему, их никто не видел.

Вот оно что. Тереза сидела напротив маркиза, крепко сцепив руки на коленях.

– Если вы собираетесь судачить за спиной полковника Джеймса… и это может повредить его репутации, то замолчите немедленно. Я не желаю ничего слышать.

Маркиз удивленно вскинул бровь.

– Хм. – Светло-голубые глаза с мгновение смотрели на девушку. – Я упомянул об этом лишь потому, Тереза, что компания прилагает все силы, чтобы пресечь сплетни и предать позору тех, кто их распространяет, ибо это только вредит делу. – Маркиз порывисто встал, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. – Я говорю вам об этом, потому что мы друзья. Я знаю, как высоко вы цените благопристойность. Послезавтра люди, распространяющие сплетни о несуществующих бандитах, станут крайне непопулярны в обществе.

– А что произойдет завтра?

– Ост-Индская компания опубликует собственное мнение, касающееся нелепых слухов, и заклеймит всех, кто заявляет о своей встрече с «душителями», как трусов, предателей и лжецов.

– Что? – Краска отлила от лица Терезы, – Да, но что скажут на это представители штаба конногвардейского полка? Ведь они потеряли столько людей в стычках с этими самыми бандитами.

Маркиз пожал плечами.

– Я ничего не слышал о том, собирается ли отвечать на заявление этот штаб, но зато мне известно, сколько денег Ост-Индской компании осело в их карманах. – Монтроуз склонил голову набок. – А теперь, я полагаю, вам пора отправляться на ленч… если, конечно, вы не передумаете и не согласитесь поехать вместо этого на прогулку со мной.

Тереза покачала головой:

– У меня другие планы.

– Так я и думал, – перебил девушку маркиз. – Я вам не враг, Тесс. И сообщил вам эту информацию вовсе не для того, чтобы вы передавали ее кому-то еще.

Однако Тереза почти не слышала, что он говорит. В соответствии со стандартами, принятыми в высшем свете, ее связь с Толли нельзя было назвать серьезной, но она думала лишь о том, что он обязан знать – и немедленно – о намерении Ост-Индской компании и военного министерства назвать его лжецом, а переделку, в которую он попал, – исповедью труса.

– Продолжайте рисовать, Тесс, – произнес Монтроуз, направляясь к двери. – Увидимся сегодня на званом вечере у Фэллона. Я никогда особо не любил Толли Джеймса, но теперь сочувствую ему. Как только отчет будет опубликован, он из раненого героя превратится в жалкого неудачника.

Кивнув, маркиз удалился. Несколько минут ошеломленная Тереза стояла посреди комнаты. Александр обладал безупречными манерами. Он вежливо сообщил Терезе о том, что молодой человек, привлекший ее внимание, вскоре будет не слишком желанен в обществе. Он не просил ее сделать выбор или извиниться за ошибку в суждениях.

Он даже предложил ей сыграть в героиню и облегчить собственную совесть, лично передав Толли дурные известия. После этого она поедет на званый вечер и будет танцевать со своими поклонниками, а назавтра отправится по магазинам и сделает вид, будто никогда не была знакома с несчастным полковником.

Тереза сдернула с себя передник.

– Салли, пусть Рамзи велит подать экипаж. Я спущусь через минуту.

Присев в реверансе, служанка поспешила исполнить приказание. Тереза же отправилась в свою комнату, чтобы взять шляпку и перчатки. Одеваясь, она поймала собственное отражение в зеркале.

Да, она обещала быть хорошей. Тринадцать лет назад она поклялась, что ее семье никогда не придется больше за нее краснеть, что каждое ее слово или поступок будет благопристойным, правильным и благородным. И ни разу за это время она не нарушила данной клятвы. Но с другой стороны, за прошедшие тринадцать лету нее ни разу не было повода для этого.

Тереза постаралась успокоиться, набрав полную грудь воздуха и медленно выдохнув. Она поедет к Толли, А остальные проблемы будет решать по мере их возникновения.

Бартоломью бросил взгляд на камердинера, когда кто-то постучал в дверь, однако Лакаби продолжал что-то бормотать себе под нос, распарывая левую штанину черных брюк своего хозяина.

Впрочем, его наняли не за знание этикета.

– Войдите, – крикнул Бартоломью. Завязывая галстук, он слегка подался вперед в своем инвалидном кресле. То ли благодаря ежедневным обработкам колена виски, то ли из-за того, что он не нагружал больную ногу вот уже целую неделю, Толли чувствовал себя гораздо лучше. Более здоровым физически и душевно. Более живым.

И конечно же, не последнюю роль в этом сыграла одна остроумная и привлекательная особа с волосами оттенка растопленного меда и глазами, меняющими цвет подобно морской пучине. Из-за Терезы Уэллер его сердце стремилось к возрождению, хотя разум настаивал, что он не заслужил такого шанса.

– Доброе утро, – раздался голос Стивена.

– Привет.

– Я собираюсь на ленч с Мейзи и еще несколькими знакомыми. Не хочешь присоединиться?

Хм. Значит, что-то действительно изменилось, раз брат приглашает его с собой.

– Я уже договорился с Тесс и твоей женой, но все равно спасибо.

Стивен прикрыл за собой дверь.

– Да, кстати. Я как раз хотел поговорить с тобой об этом.

Бартоломью напрягся, но все же закончил завязывать узел на галстуке. Он и так слишком много раздумывал о своих отношениях с Терезой и был уверен, что Стивен не скажет ничего нового. Бартоломью вовсе не хотел выслушивать замечания старшего брата.

Стивен откашлялся.

– Лакаби, вы не оставите нас на минуту?

Камердинер поднялся со своего места.

– Останьтесь, – приказал Бартоломью, принявшись застегивать пуговицы жилета.

Камердинер сел снова.

– Хорошо. – Виконт подошел к окну и выглянул на улицу. То ли что-то очень интересное происходило в саду, то ли Стивен пытался подобрать слова, чтобы сказать брату что-то неприятное. – Тесс Уэллер славная молодая девушка, – произнес наконец виконт.

Начало обнадеживающее.

– Не сомневаюсь.

– А ты не похож на тех мужчин… которых я обычно вижу рядом с ней.

– Она сказала то же самое.

Стивен посмотрел на брата:

– Она действительно так тебе сказала?

– Несколько раз. Она считает меня мрачным типом.

– Она тебе нравится?

Бартоломью оттолкнулся от туалетного столика и развернул кресло так, чтобы видеть брата.

– Я же только что сказал тебе, что она считает меня мрачным типом.

– Стало быть, она тебе не нравится.

– Это очень сложный вопрос.

– Могу тебя понять. – Стивен сдвинул брови. – Толли, ты недавно вернулся из ада. Поэтому вполне понятно, что твое внимание привлекла такая солнечная девушка. Но я хочу тебя предупредить: у нее есть и другие поклонники. Мужчины, которые ухаживали за ней намного дольше тебя.

– Я хромой, но не слепой.

– Послушай меня. Ты был ранен. Однако не это уменьшает твои шансы в борьбе за внимание Терезы. Я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль. Поэтому…

– Я ценю твою заботу, – перебил его Бартоломью, – но не нуждаюсь в советах с того самого дня, как мне исполнилось семнадцать. – Бартоломью смотрел в глаза брата, исполненные участия и беспокойства. Стивен определенно никогда не делал того, что могло причинить ему вред. – Ты возражаешь против… против моих отношений с Терезой Уэллер?

– Нет! Господи, нет. Но…

– Стало быть, ты не против того, чтобы она стала членом нашей семьи, просто не считаешь, что я способен завоевать ее руку и сердце.

– Да как тебе сказать…

– Что ж, в таком случае я сам разберусь со своими делами, Стивен. Спасибо за беспокойство.

Виконт пристально взглянул на брата:

– Только не вздумай обратить свой гнев на Вайолет, Амелию и меня, если все получится не так, как ты хочешь. Мы твоя семья.

– Так, как хочу я, все равно не выйдет. Но веришь ты мне или нет, я более всего беспокоюсь о том, чтобы не причинить тебе боль.

В дверь снова постучали. Бросив взгляд на Лакаби, Стивен подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял дворецкий с серебряным подносом в руках. На нем лежала визитная карточка.

– Милорд, – нараспев произнес Грэм, – генерал-майор Росс к полковнику Джеймсу.

– Росс? Ты знаешь его, Толли?

Бартоломью жестом попросил передать ему карточку.

– Знаю. Он состоит в штабе конногвардейского полка. На карточке не было написано ничего. Лишь фраза «генерал-майор Энтони Росс», отпечатанная невзрачным шрифтом. Не слишком любезно со стороны человека, которого Толли спас когда-то от французского штыка.

– Передайте ему, что я сегодня не принимаю.

Дворецкий кивнул:

– Хорошо, сэр.

– Грэм, мой мальчик, – вдруг попросил Лакаби, – будьте так любезны позвать слуг, чтобы те снесли полковника вниз.

Каменное лицо дворецкого могло бы посоревноваться в твердости с гранитом. Его не только никто не называл «мальчиком» – никогда в жизни он не получал приказов от человека, занимающего более низкое положение. Бартоломью оставалось лишь удивляться, как тот не упал замертво от подобной наглости.

– Лакаби, ступайте-ка вы за слугами сами, – приказал он.

– С радостью. – Самодовольно улыбнувшись, камердинер проскользнул мимо дворецкого в коридор.

– Этот… человек – источник неприятностей, милорд, – произнес Грзм и с достоинством удалился.

– Я уже трижды пытался его уволить, – сообщил брату Бартоломью, – так что желаю удачи.

Стивен фыркнул.

– Я и сам не устаю удивляться, какие неудобства готов терпеть в обмен на то, чтобы ты жил дома. – Он протянул руку, как если бы хотел коснуться плеча брата, но потом снова опустил ее. – Я не стану предупреждать тебя, чтобы ты был осторожен, ибо ты не нуждаешься в моих советах. Пожелаю лишь получить удовольствие от ленча.

– Спасибо.

Когда Стивен ушел, Бартоломью еще раз бросил взгляд на карточку Росса, прежде чем положить ее на туалетный столик. Со временем он все-таки вынужден будет согласиться поболтать о погоде со старыми друзьями и знакомыми. Однако не сейчас. Он сделал исключение лишь для одной девушки, впустив ее в свою жизнь отшельника. Но она, как никто другой, могла убедиться, как он преобразился за это время.

– Полковник. – Лакаби вошел в комнату, сопровождаемый четырьмя помощниками. – Ваша леди только что въехала в ворота.

– Что-то рано. – Бартоломью достал из кармана часы, чтобы убедиться. Тесс приехала почти на час раньше. Встречаясь с ней каждый день, он удивлялся все больше и больше, ибо постоянно ждал, что она одумается и перестанет видеться с ним. – Отнесите меня вниз, – попросил Бартоломью.

Пыхтя и отдуваясь, Лакаби с помощниками поставил кресло на пол в холле как раз в тот момент, когда Грэм распахнул дверь перед Терезой и ее служанкой. По крайней мере Тесс не успела увидеть, как его тащили вниз по лестнице головой вперед.

– Толли, – Тереза поспешила навстречу полковнику, не дождавшись, пока дворецкий объявит о ее приезде, – мне нужно срочно поговорить с вами с глазу на глаз.

В душе Бартоломью пробежал холодок. Стало быть, здравый смысл все же восторжествовал.

– Лакаби, – позвал он, указав на дверь комнаты, выходящую в холл.

– Салли, подожди, пожалуйста, на кухне, – попросила Тереза служанку, берясь за ручки инвалидного кресла. – И вы тоже, Лакаби.

– С удовольствием. – Камердинер отвесил поклон. Оказавшись наедине с Толли, Тереза подвезла его кресло поближе к камину.

– Что случилось, Тесс? – спросил Бартоломью, повернув голову, чтобы увидеть ее лицо.

– О, я, право, даже не знаю, как начать.

С минуту Толли наблюдал, как Тереза меряет шагами комнату. Однако какие бы новости она ему ни принесла, он не мог не обратить внимание на мягкое покачивание ее бедер и видневшиеся из-под платья ножки, обутые в изящные туфельки. Так ему и надо за то, что посмел надеяться. Теперь боль от того, что очаровательная Тереза Уэллер отвергнет его, будет намного острее, но не настолько, чтобы назвать ее незаслуженной.

– Просто расскажите, и все, – произнес Толли. – Вряд ли вы сможете чем-то удивить меня, моя дорогая.

Наконец Тесс остановилась перед Толли, сжала пальцы в кулаки и подперла ими подбородок.

– Я никогда не передаю сплетен, – нерешительно начала она, – но у меня нет причин надеяться на то, что услышанное мной неправда. Толли, завтра Ост-Индская компания опубликует отчет. Руководство компании намерено сообщить, что все рассказы о «душителях» – плод воображения трусов, неспособных исполнять свой долг. Представители штаба конногвардейского полка воздержатся от обсуждения данной темы, хотя я не могу быть в этом уверена.

Бартоломью не отрываясь смотрел на девушку. Сказанное ею было слишком далеко от того, что он ожидал услышать. Толли даже показалось, будто все это ему привиделось. Но затем слова Терезы обрушились на него с силой падающей каменной стены, а он был вынужден сидеть в этом идиотском инвалидном кресле со своей проклятой искалеченной ногой, не в силах что-либо предпринять.

– Толли? – тихо позвала Тереза. – Слышите? Я вам верю. И хочу, чтобы вы это знали. Я просто подумала, что кто-то должен предупредить вас о надвигающейся беде.

– Спасибо, – натянуто ответил Толли. – Я вам очень признателен.

Тереза ошеломленно заморгала, хотя полковник этого не заметил.

– И это все, что вы можете сказать? Но ведь я сообщила вам ужасную новость! Надо искать выход!

– Я ведь не просил вас об этом, мисс Уэллер. Впрочем, спасибо, что предупредили. А теперь уходите из этого дома, пока кто-то не поставил ваше имя рядом с моим. Мы оба знаем, что вы совершенно этого не хотите.

Тереза подбоченилась.

– И что все это означает? – спросила она. – Я не сделала ничего дурного и не понимаю, почему вы так злитесь на меня, сэр.

Схватившись за подлокотники кресла, Бартоломью порывисто встал. Так он мог смотреть на Терезу сверху вниз и тем самым напомнить ей, что он не беспомощный инвалид или объект жалости.

– Прошу вас в последний раз: держитесь от меня подальше, черт вас возьми. Ибо если вы не послушаетесь… – Бартоломью замолчал и, схватив Терезу за руку, потянул к себе. Он грубо поцеловал ее, понимая, что делает это в последний раз, и стараясь не думать о том, как возбуждают ее невероятно сладкие губы. – Вам не нужен скандал, Тесс, – сказал он, отстраняя девушку. – Уходите. Сейчас же.

Поиск по сайту: