Глава 18. Традиции и обычаи гласят, что нам, женщинам, лучше со стороны наблюдать за событиями, происходящими в мире

Традиции и обычаи гласят, что нам, женщинам, лучше со стороны наблюдать за событиями, происходящими в мире, но не принимать в них участия. Однако я знаю лишь то, что временами необходимы решительные действия, и иногда предпринять их должна именно женщина.

«Руководство для леди по благопристойному поведению», 2-е издание

Бартоломью уже начал жалеть, что вообще раскрыл свой проклятый рот. Не было необходимости в том, чтобы Тереза стояла возле него весь вечер. Но он действительно предпочел бы видеть ее рядом, чем наблюдать, как она кружится в танце в объятиях лорда Монтроуза.

Она также потанцевала кадриль с генералом Мейхью, чем вызвала восхищение Вайолет. Однако этот танец ничуть не тронул Бартоломью. Впрочем, Мейхью был врагом, с которым очень легко разделаться. С Монтроузом все обстояло гораздо сложнее.

– Я знаю кое-каких парней, – пробормотал Лакаби за спиной у Бартоломью. – Почту за честь проследить за тем, чтобы маркиз невзначай оказался на одном из кораблей королевского военного флота.

Бартоломью внимательно смотрел на лицо Терезы. Ей так легко удавалось быть обворожительной, что рассмотреть ее истинные чувства под маской «души общества» практически не представлялось возможным. Однако Толли знал, что с маркизом она всего лишь вежлива, не более того.

– Нет необходимости, – в тон камердинеру ответил он и почесал подбородок. – Хотя все может измениться.

– Вот и я о том же.

Бартоломью кивнул, не отрывая взгляда от кружащихся в вальсе пар.

– Что бы ни случилось, спасибо вам, Луис.

– Если хотите поблагодарить меня, перестаньте постоянно грозить увольнением. И не называйте меня Луисом, мне это не нравится.

– Могу гарантировать лишь что-то одно. – Улыбнувшись, Бартоломью вновь бросил взгляд на дверь и на этот раз увидел входящего в зал высокого широкоплечего мужчину с темными волосами и холодными серыми глазами. Наконец-то. – Подождите здесь, – сказал он камердинеру, вставая с кресла.

Герцог Соммерсет в отличие от других представителей лондонской знати никогда не имел свиты в виде всевозможных подхалимов. Более того, каждый раз, когда Бартоломью встречал его, герцог был один. Сегодня он тоже прибыл на бал в гордом одиночестве.

Однако его появление в зале можно было бы сравнить с появлением Моисея перед правоверными. Бартоломью протиснулся сквозь толпу без умолку болтающих леди, которые тотчас же замолчали, увидев его, и подошел к герцогу.

– Ваша светлость.

– Толли. Мне показалось, или вы действительно пошли на поправку?

– Вы узнали что-нибудь в военном министерстве? – вполголоса спросил Бартоломью.

На лице герцога возникло непроницаемое выражение.

– Не здесь.

– Время – деньги, Соммерсет. Если вы не готовы ответить на интересующие меня вопросы, я лично займусь этим.

– Я же сказал, не здесь. – Герцог вздохнул и посмотрел в зал, где только что закончился вальс и начался котильон. – Приезжайте сегодня после полуночи в клуб. Тогда и поговорим.

– Хорошо.

Герцог смотрел на Толли, и тот выпрямился в полный рост. Теперь их глаза находились на одном уровне.

– На публике вы будете обращаться ко мне должным образом, полковник, – безразличным тоном произнес герцог.

– Слушаюсь, ваша светлость.

Соммерсет кивнул:

– Так гораздо лучше.

В то же самое мгновение вокруг герцога начала собираться толпа, и Бартоломью выскользнул из нее незамеченным.

– Насколько я понял, – внезапно раздался за спиной Толли голос Монтроуза, – вы не хотите, чтобы вас заклеймили лжецом или трусом. Так что вы намерены предпринять? Найти других выживших после нападения «душителей» и попросить у них поддержки в борьбе с Ост-Индской компанией?

Бартоломью нахмурился:

– А вам-то что до того, что я собираюсь делать?

– Да в общем-то ничего. Но я всецело поддерживаю вас. Правда, до тех пор, пока вы ведете войну с другими, а не со мной.

– Если вы хотели рассердить меня, то у вас ничего не вышло.

Маркиз приложил руку к сердцу.

– И в мыслях не было. Я рад, что вы живы, хотя и находитесь не в лучшей форме. – Монтроуз многозначительно посмотрел на трость. – Вы сейчас настолько беспомощны и безобидны, что женщины балуют вас своим вниманием. Но стоит вам ринуться в драку, как вся ваша привлекательность испарится.

Ах вот оно что.

– Вас беспокоит внимание ко мне женщин вообще или внимание какой-то конкретной женщины? – спросил Бартоломью. – Вы ревнуете. И теперь я узнаю прежнего маркиза.

– Говорите что хотите, Джеймс. Но помните: я готов предложить вам помощь. Негласно, конечно. Сомневаюсь, что вы найдете других союзников. – Развернувшись, Монтроуз удалился прочь.

Очень интересно. Похоже на вызов. Очевидно, Тереза сообщила первому претенденту на ее руку и сердце, что ситуация изменилась. Как она построила разговор? Сообщила о своих чувствах к нему? О своем намерении оказать поддержку человеку, с которым практически связана узами родства? О решении стиснуть зубы и сделать шаг вперед? Она могла сказать что угодно. Дьявол!

Бартоломью обернулся:

– Монтроуз, постойте!

Маркиз замедлил шаг.

– Слушаю вас, – сказал он, оборачиваясь.

– Хочу, чтобы вы поняли: она моя.

– Сегодня – возможно. А завтра? Что ж, посмотрим. Битва еще не началась.

Когда Бартоломью снова остался в одиночестве, к нему подошел Лакаби, катя перед собой инвалидное кресло.

– Вот вы где, полковник.

– Мне определенно не нравится этот человек, – произнес Толли, усаживаясь в кресло и пытаясь при этом подавить тяжелый вздох.

– Я слышал, послезавтра из Нортгемптона отплывает военный корабль, – как бы между прочим заметил Лакаби. – Отправляется на Таити. Маркизу потребуется год, чтобы вернуться в Лондон. Если, конечно, он окажется на борту того корабля.

– Прекратите испытывать мое терпение. Отвезите меня к брату. Да перестаньте жевать на глазах у всех!

Стивен стоял рядом со своей женой на противоположном конце зала. Оба выглядели очень счастливыми. И скорее всего потому, что Толли не было рядом. Бартоломью сдвинул брови. Если существует способ добиться своего, не вовлекая в скандал родных, он непременно им воспользуется. Но сейчас он нуждался именно в семье. Она была нитью, связывающей его с обществом, с респектабельным образом жизни.

Бартоломью обязан был многим поступиться ради Терезы. И еще ему необходимо быть достаточно уважаемым человеком, чтобы сделать ей предложение.

Когда начался следующий танец и толпа в зале немного поредела, камердинер подвез Толли к брату и невестке.

– Вы не танцуете? Надеюсь, это не из-за меня?

Амелия улыбнулась:

– Нет, из-за туфель. Очень жмут. А Стивен не танцует из солидарности со мной.

– Понятно. Слышали что-нибудь интересное?

– О тебе с нами никто не говорит, – заметил брат. – Леди Уэллер – вернее, бабушка Агнес – сказала, будто уверена в том, что лорд Хаддерли наверняка сам нанял этих «душителей», чтобы набить себе карманы.

– Не жалует она его, правда?

Наклонившись к Бартоломью, Амелия прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Лорд Хаддерли разводит огромных собак. А моя бабушка души не чает в кошках.

Что ж, в сложившихся обстоятельствах Толли готов был принять в ряды союзников даже их. Они все-таки не кусаются.

– Возьму это на заметку, – ответил он. – Никаких больших собак.

– А что у тебя? – спросил Стивен. – Я видел, ты разговаривал с Соммерсетом. Если у кого-то, не связанного с Ост-Индской компанией, и есть контакты в Индии, то это у Николаса Эйнсли.

– Я не знаю, готов ли он мне помогать, – поморщился Бартоломью. Оставалось лишь надеяться, что его разговор с Соммерсетом наблюдал не только брат Стивен. Чем сильнее он сможет надавить на герцога в попытке получить от него помощь, тем лучше.

– А Монтроуз? Ему-то что было от тебя нужно?

– Напрашивается в союзники.

– Что? – воскликнула Амелия. – Вот уж не ожидала от него ничего подобного.

– Я прекрасно понимаю, что он сделал это ради Тесс, – произнес Бартоломью. – Думаю, он считает, что мое фиаско обернется его победой.

– Как непорядочно с его стороны! – Амелия сердито сдвинула брови.

Но Бартоломью лишь пожал плечами:

– Ему нужна Тереза. И я не могу осуждать его за это, хотя и не намерен уступать.

Бартоломью ждал ответной реакции Амелии, и потому сразу заметил пробежавшую по ее лицу тень сомнения относительно того, что он действительно тот, кто нужен ее кузине. Мало того что его репутация находилась под угрозой, так он даже танцевать не мог.

Проиграв в сражении с Ост-Индской компанией, он потеряет все. Даже основания для дальнейшей борьбы. В этом случае остается отправиться в Америку. Он по-прежнему прекрасно держался в седле и метко стрелял. Любая страна станет ему домом. Но только не Англия. И не Индия. Какой огромный и пустой мир без любимой!

Бартоломью тряхнул головой, гоня прочь мрачные мысли. Жизнь дала ему еще один шанс. До встречи с Терезой он и не думал об этом. Считал, что не заслуживает того, чтобы начинать жизнь сызнова. Проклятая Ост-Индская компания разожгла в его душе огонь, но именно Тереза превратила его в бушующий костер. Даже если он и не заслуживал счастья, он будет бороться за него ради Тесс.

– Прошу прощения, полковник, – раздался нежный голос Терезы, – но, мне кажется, начинается наш вальс. – Она вышла из-за спины Амелии, и изумруды на ее шее, ушах и запястье заиграли в свете люстр.

С мгновение Бартоломью только и мог, что просто смотреть на нее. Он не верил, что эта девушка принадлежит ему. И что бы ни случилось, он намерен досыта напиться каждой секундой, проведенной с ней рядом.

– Похоже, что так, – вслух ответил он.

Бартоломью поднялся с кресла и подал Терезе свободную руку.

– Могу я предложить вам прогулку по саду? Теплые пальцы легли на его рукав.

– Было бы чудесно, – ответила девушка, и в ее голосе зазвенела радость. – Мне необходимо подышать свежим воздухом.

Бартоломью улыбнулся в ответ, и они направились к двери, выходящей на террасу. Казалось, Тереза плыла по воздуху – грация и красота рядом с хромой трехногой развалиной.

– Я хочу поцеловать тебя, Тесс. – Бартоломью остановился и повернулся лицом к Терезе, едва они оказались вдали от окон танцевального зала. – Вернее, я хочу большего, – продолжал он, не в силах справиться с собственным голосом, ставшим вдруг хриплым, – но прямо сейчас мне хватит и поцелуя.

– Ну что ж, – прошептала Тереза и встала на цыпочки.

Бартоломью закрыл глаза, ощутив прикосновение нежных губ девушки к своим. Время, казалось, остановилось. Взяв лицо Терезы в ладонь, Бартоломью поцеловал ее еще крепче, и его душа наполнилась теплом.

Девушка задрожала всем телом.

– Ты приводишь меня в смятение, – пробормотала она, не сводя чувственного взгляда с губ мужчины.

– Очень на это надеюсь. – Бартоломью улыбнулся. – Я видел, как ты танцевала с Мейхью.

Тереза рассмеялась:

– Терпеть его не могу, но танцует он неплохо. Генерал не захотел сказать о тебе хоть что-то хорошее. Все ворчал о том, что ты имел дерзость бросить вызов одной из тех компаний, что делают Британию великой.

– Хм. Если подумать, я не сделал ничего особенного. Получил пулю в колено и не умер. Подожди, пока у меня в руках появится реальное подтверждение моим словам.

– Ты уже нашел кого-нибудь? Того, кто подтвердит факт существования «душителей»?

– Пока нет. Но сегодня вечером я встречаюсь кое с кем. Надеюсь, услышу что-то важное.

– И кто же этот человек?

– Не могу сказать.

Тереза сдвинула брови:

– Если ты вынужден встречаться с ним тайно, насколько велик шанс, что он нам сообщит действительно стоящую информацию?

Вздохнув, Бартоломью провел подушечкой большого пальца по нижней губе Терезы. Она сказала «нам». Неплохо звучит.

– Шанс невелик. Но все же есть.

– Знаешь, я вот о чем подумала, – произнесла Тереза, засовывая пальцы в рукава кителя Бартоломью. – Если никто не захочет подтвердить твои слова, ты мог бы написать книгу.

Бартоломью сдвинул брови:

– Книгу? Но для чего?

– Это всего лишь предположение, но… Все ведь читают газеты. А потом появляешься ты с заявлением о том, что на тебя напали «душители». Только подтверждения этому нет. А ведь люди не знают всех деталей.

– Ты единственная, кому я рассказал все, – пробормотал Толли. – Ты и мои сослуживцы. Я не хочу выставлять на всеобщее обсуждение собственные ошибки, Тесс.

– Пусть так. А теперь представь, что случится с еще одним полковником, сопровождающим группу местных жителей в большой город, на пути которого встретился веселый пожилой монах, страшащийся путешествовать в одиночку? Особенно если этот полковник и слыхом не слыхивал ни о каких «душителях», потому что о них запрещено рассказывать.

Веселый старый монах мертв. И большинство его людей тоже. Из того, что Бартоломью удалось разузнать, следовало, что банда Парашары – это единственный палец коварного зверя, имя которому «душители». Тесс совершенно права. Попытка Ост-Индской компании расширить поле деятельности в Индии увенчается успехом лишь тогда, когда люди будут уверены в собственной безопасности.

Солдаты, разумеется, будут остерегаться воров-карманников и разбойников с большой дороги, но не приятных попутчиков, которые станут их друзьями, а потом вырежут всех до одного и заберут деньги и имущество своих жертв. И убийцы, и убитые исчезнут. Первые отправятся назад в свои убежища поджидать очередной отряд путешественников, вторые же найдут пристанище в земле или старых заброшенных колодцах.

– Толли?

Бартоломью тряхнул головой, прогоняя наваждение, а потом наклонился и снова поцеловал Терезу – крепко и проникновенно.

– Я очень рад, что встретил тебя, дорогая. Если сегодня ничего не получится, я, пожалуй, действительно возьмусь за книгу. Применю самые мрачные краски, и тогда пусть Ост-Индская компания говорит что хочет. Люди будут предупреждены. Они станут осмотрительнее.

– Это решение тоже не идеально, – возразила Тереза. – Книга сможет спасти жизни других людей, но не твою репутацию. У читателей всегда будет возникать вопрос: написал ли ты эту книгу ради прибыли, ради того, чтобы сохранить свое честное имя, или же, еще того хуже, – намеренно все придумал, чтобы получился развлекательный роман.

– Роман? Да я просыпаюсь по ночам в холодном поту. – Бартоломью одарил Терезу, как ему показалось, ободряющей улыбкой. – Я думаю, что причины, толкнувшие меня на написание книги, не так уж важны, если ее прочитают.

Звуки вальса стихли. Терезу будет ждать следующий партнер, но расстаться с ней не так-то просто. Сердце Бартоломью замерло на мгновение. Он молча взял девушку за подбородок и заглянул ей в глаза:

– А как насчет тебя?

– Но ведь речь не обо мне, Толли.

– Вообще-то и о тебе тоже. Смогла бы ты… смогла бы ты терпеть рядом с собой хромого, скомпрометировавшего себя писателя?

– Ты делаешь мне предложение?..

– Прости, – перебил Терезу Толли, схватив ее за плечо, прежде чем она успела отстраниться. – Я не подумал.

Стало быть, она ошиблась?

– В следующий раз думай дважды, прежде чем сказать мне что-либо, – крикнула Тереза, вырываясь из объятий Бартоломью.

– Именно поэтому я попросил прощения, – пояснил Толли, перехватывая руку Терезы. – Делать столь важное… предложение мое было так неловко, что ты даже не поняла, о чем речь. Что ты должна была подумать!

Тесс гневно взирала на стоящего перед ней мужчину.

– Так что же вы хотели мне сказать, милорд? – спросила она, стараясь не обращать внимания на отчаянно колотящееся в груди сердце.

– Я не могу встать на колено, – тихо молвил Бартоломью, бросая трость и беря руки Терезы в свои.

– Это не важно.

– Да? – пробормотал Толли, и его взгляд показался Терезе завораживающим даже в тусклом свете садовых фонарей. – Но я вынужден поставить одно условие, – продолжал он, помолчав немного. – Если мои старания не увенчаются успехом и я окажусь в тюрьме, мне не хотелось бы, чтобы ты оставалась связанной со мной каким-либо обещанием. Я знаю твое отношение к светским условностям.

– Я уже не та, – перебила Толли Тереза, которой начало казаться, что тот пытается отговорить себя от принятия решения.

– Вернувшись в Англию, – медленно начал Бартоломью, – я поставил на себе крест. Ты мое чудо, и я не представляю в своей жизни рассвета без тебя. – Он откашлялся. – Ты окажешь мне огромную честь, согласившись стать моей женой, Тереза?

Наконец-то решился!

– До того как я встретила тебя, – ответила девушка, – мужчины ухаживали за мной, потому что я богата и обладаю безупречными манерами. Но я не могла выйти замуж ни за одного из них, так как им была нужна та, которой я на самом деле никогда не являлась.

– И что же? – спросил Бартоломью.

– А потом появился ты, Толли, и перевернул всю мою жизнь. Я люблю… Я люблю тебя. Для меня честь и радость выйти за тебя замуж.

Несколько минут Толли просто стоял и смотрел на Терезу. А потом обнял за талию и приподнял от земли.

– Спасибо, – прошептал он, целуя ее. – Огромное спасибо. Сегодня счастливейший день в моей жизни. Ради него стоило возвратиться практически с того света.

Тереза обвила руками его шею. Она хотела поблагодарить Бартоломью в ответ, но не могла вставить ни слова между поцелуями и взрывами смеха. А потом она вдруг начала опускаться на землю. Толли выругался и развернулся так, чтобы упасть первым и поймать Терезу.

– Прости, – пробормотал он и поморщился, хотя и продолжал улыбаться.

Тереза устроилась поудобнее на бедрах Толли, все еще держась за его плечи. Пока надо все держать в тайне. Так много людей злилось на него, что не было необходимости прибавлять к этому количеству еще и дюжину отвергнутых женихов.

– Нам не стоит никому об этом рассказывать, еще не время.

Толли посмотрел на Терезу.

– Если ты так думаешь сейчас, то имей в виду: следующие несколько недель и вовсе будут невыносимыми, – осторожно произнес он, и взгляд его глаз стал вдруг каким-то чужим. – Возможно, тебе еще не поздно изменить свое решение.

– Да я не о том, – возразила она. – Монтроуз, Лайонел Хэмфриз, Генри Камден – все мои поклонники будут очень разочарованы. А тебе не нужны лишние враги.

– А… – Морщины на лбу Бартоломью заметно разгладились. – Ты права. – Пошарив рукой по траве, Толли нащупал трость. – Тогда помоги мне встать. А свою тайну мы сохраним. До поры до времени. – Высвободив одну руку и положив ее Терезе на затылок, Бартоломью снова поцеловал ее. – Но я буду тебе напоминать о ней при каждом удобном случае.

Слава Богу!

– Очень на это надеюсь.

Поднявшись с земли, Тереза оправила подол платья, а потом подала Толли руку. Он едва не повалил ее снова, но на помощь пришли трость и ствол растущего рядом дерева.

– С кем ты сегодня встречаешься?

Бартоломью искоса посмотрел на девушку, прежде чем подать ей руку.

– Скажу завтра, если смогу. Все это очень непросто.

– Ты же знаешь, что можешь мне доверять.

– Конечно. Но это не моя тайна.

– О… – Тереза взяла Толли под руку, и они направились назад, в сторону террасы. – Дело чести?

– В некотором роде. Я обязан этому человеку.

– Это у него ты жил после возвращения в Лондон?

Бартоломью напрягся.

– Мне очень импонирует твоя проницательность, но будь терпеливой. И перестань донимать меня расспросами. Я только что сделал кое-кому предложение и пребываю в некотором замешательстве.

Тереза рассмеялась:

– Это хорошо. А я уже начала считать тебя Ахиллесом, у которого уязвима не пятка, а колено.

– Вот как? – с улыбкой спросил Бартоломью. – Мне это нравится.

Как только они вошли в зал, на Терезу обрушилась волна звуков, запахов и образов. По сравнению со всем этим сад казался настоящим раем. Партнер Терезы по котильону расхаживал вдоль стены, и девушка, сжав напоследок руку Толли, покинула его.

– Так вот вы где, – недовольно произнес Лайонел, взглянув на Толли поверх плеча Терезы. – Все выслушиваете бредни этого идиота? Слышали, что о нем говорят? Будто бы он завел своих людей в глушь, а потом бросил их на произвол судьбы.

Тереза наградила Лайонела самой очаровательной улыбкой, на какую только была способна.

– Вы не перестаете меня веселить, Лайонел. Хотя не уверена, что смерть восьми солдат от удушья и пулевых ранений можно считать предметом для шуток. Уверена, их семьям совсем не смешно.

– Его людей нашли? – заикаясь, спросил Лайонел.

– Конечно. Разве вы не читали об этом в газетах, когда он вернулся в Англию? Командир полковника Джеймса высоко оценил его смелость и ум. Очень жаль, что его геройские поступки помешали Ост-Индской компании набивать кошельки.

– Да, – неуверенно протянул Лайонел, выводя Терезу на середину танцевального зала. – Действительно жаль.

Поворачиваясь, приседая и подпрыгивая в такт музыке, Тесс краем глаза следила за Толли. Большинство проходящих мимо гостей игнорировали его или даже сворачивали в сторону, чтобы только не оказаться с ним рядом. Его присутствие бросалось в глаза и мешало. Но на этот раз у Терезы было преимущество. Она много лет потратила на то, чтобы научиться быть очаровательной. А ведь всем известно, что самая ядовитая змея внешне выглядит вполне безобидной. Однако мысль об этом волновала ее лишь в том случае, если дело касалось Толли. Он был слишком горд и слишком много пережил, чтобы быть легким в общении с людьми. И если этот таинственный человек, с которым Толли собирался встретиться, был таким же, дело может принять очень опасный оборот.

Поиск по сайту: