МИФ О ЧЕЛОВЕКЕ-ШАРЕ

Миф, который рассказывает автор комедий Аристофан в платоновском диалоге «Пир», передает своими образами то, как выглядят отношения между мужчиной и женщиной, которые только вдвоем, в единстве могут существовать как целое. В этом мифе не отдельный индивидуум, который сам для себя и по себе, к тому же по возможности добровольно, ищет сообщества, нет, так называемые единичные существа есть только фрагменты, половинки, части. Поэтому любовь вырастает из потребности дополнений человека другим человеком:

Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, — андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов — мужского и женского. Кроме того, тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже

сказано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, — так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед. А было этих полов три, и таковы они были потому, что мужской искони происходит от Солнца, женский —от Земли, а совмещавший оба этих —от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Что же касается шаровидности этих существ и их кругового передвижения, то и тут сказывалось сходство с их

прародителями²⁴.

И хотя в ходе этого застолья об Эроте рассказывали и другие участники (Павсаний говорил о моральных и социально-психологических феноменах, Эриксемах говорил о нем с точки зрения медицины и музыки, Федр признавал в нем руководителя добродетелей), тем не менее только Аристофан рассматривал Эрота в его «космической мощи» принадлежащим сущности человека. Эта образная сущность человека в его изначальном способе бытия должна объяснить, какую роль для нее играет Эрот:

Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.

И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и не знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то гигантов, — тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что придумав, говорит:

— Кажется, я нашел способ и сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, сказал он, рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке. Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие — оно и носит ныне название пупка. Разгла-

²⁴ Платон. Пир. 189d-190b.

див складки и придав груди четкие очертания, — для этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке складки кожи, —возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь.²⁵

Здесь сущность человека описана как потребность в дополнении и излечении и, в целом, «перевернутой» — ведь Зевс заставлял Аполлона поворачивать ему голову. Подобно тому, как в мифе о пещере, где пленники принимали за действительность тени, здесь потребовался переворот, выворачивание наизнанку всей души, чтобы восстановить первоначальную природу:

И если одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или прежнего мужчины. Так они и погибали. Тут Зевс, пожалев их, придумывает другое устройство: он переставляет вперед срамные их части, которые до того были у них обращены в ту же сторону, что прежде лицо, так что семя они изливали не друг в друга, а в землю, как цикады. Переместил же он их срамные части, установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался род, а когда мужчина сойдется с мужчиной — достигалось все же удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и там самым исцелить человеческую природу.

Итак, каждый из нас — это половинка человека, рассеченного на две кам-балоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину.²⁶

Любовь, как определяет ее миф, есть сугубо человеческое стремление, которое чтобы осуществить то, к чему стремится человеческое существо, должно выйти за его пределы как единичного существа. Аристофан своей картиной Эрота пытался объяснить рядоположенность разнополой и однополой любви и таким образом разрешить противо-

²⁵ Там же. 190b-191b.

²⁶ Там же. 191b-191d.

речие между вожделеющей и помогающей любовью: в отдельном становлении двух людей Платон улавливал ощущение тоски по полноте причем он собственное удовлетворение понимал как благое дело и помощь для других. Единичное становление есть исполнение вечного стремления, того стремления, которому хотя и противостоит единичное существо, но от силы которого он не может освободиться. Эрот возбуждает страсть между двумя людьми и позволяет им открываться в их бытийной связи. Так как женщина и мужчина познают себя согласно своему полу, а не просто фрагментарно по половым признакам, то любовь является неодолимой силой, охватывающей собой каждого любого отдельного человека и обращающая его взор на другого человека. Аналогично страху, любовь не есть нечто, чем можно овладеть, чем можно было бы распоряжаться, напротив, именно она охватывает нас и принуждает нас учиться обращаться с нею.

В мифе Аристофана бросается в глаза то, что половое различие трактуется не просто как биологическое различие. После того как отдельные половинки стали подобны цикадам и не могли оплодотворять друг друга, Зевс, решив смягчить наказание за их высокомерие, переставил их половые органы сзади вперед. Теперь соответствующие половинки уже могли, найдя друг друга, совокупляться друг с другом и в результате страстных объятий мужчины и женщины на свет появлялось потомство. Самое важное в этой коррекции Зевса состоит не в том, что он тем самым дал возможность продолжению рода, которое биологически уже с самого начала было дано, а то, что по крайней мере в сексуальном совокуплении любовь может осуществиться и на короткое время устранить эту разорванность.

Половые отношения рассматриваются здесь как любовные и бытийные отношения и ни в коем случае не сводятся к простому «взаимному использованию одним человекам половых органов и половой способности другого».²⁸ Это то понимание, которое мы находим в кан-товском определении брака. Аристофану совершенно не приходит в голову провести различие между духовным и телесно-половым отношением к индивидууму. Что благодаря Эроту из раздвоения возникает единство, это говорит о существовании индивидуумов как мужчин И женщин, но не о существовании личности безотносительно к полу. Для аристофановских половинок пол не является чем-то привнесенным, напротив, они пе существу различны в своем женском и мужском бы-

²⁷ См. об этом: Kühn Η. «Liebe». Geschichte eines Begriffs. München, 1975. S.46. 28 Кант И. Метафизика нравов. С. 325.

тии, и это различие составляет основную черту их существования и потребности дополнения. Различие или, лучше сказать, раздробленность на женское и мужское начала задано, согласно ему, как судьбой, так и взаимопринадлежностью полов друг другу.

У Канта иначе, он стремится объяснить половую разницу только как правовую проблему.

Поиск по сайту: