Лестница. Ты -- лестница в большом, туманном доме

Ты -- лестница в большом, туманном доме. Ты

устало вьешься вверх средь мягкой темноты:

огонь искусственный -- и то ты редко видишь.

Но знаю -- ты живешь, ты любишь, ненавидишь,

ты бережешь следы бесчисленных шагов:

уродливых сапог и легких башмачков,

калош воркующих и валенок бесшумных,

подошв изношенных, но быстрых, неразумных,

широких, добрых ног и узких, злых ступней...

О да! Уверен я: в тиши сырых ночей,

кряхтя и охая, ты робко оживаешь

и вспомнить силишься и точно повторяешь

всех слышанных шагов запечатленный звук:

прыжки младенчества и палки деда стук,

стремительную трель поспешности любовной,

дрожь нисходящую отчаянья и ровный

шаг равнодушия, шаг немощи скупой,

мечтательности шаг, взволнованный, слепой,

всегда теряющий две или три ступени,

и поступь важную самодовольной лени,

и торопливый бег вседневного труда...

Не позабудешь ты, я знаю, никогда

и звон моих шагов... Как, разве в самом деле

они -- веселые -- там некогда звенели?

А луч, по косяку взбегающий впотьмах,

а шелест шелковый, а поцелуй в дверях?

Да, сердце верило, да, было небо сине...

Над ручкой медною -- другое имя ныне,

и сам скитаюсь я в далекой стороне.

Но ты, о лестница, в полночной тишине

беседуешь с былым. Твои перила помнят,

как я покинул блеск еще манящих комнат

и как в последний раз я по тебе сходил,

как с осторожностью преступника закрыл

одну, другую дверь и в сумрак ночи снежной

таинственно ушел -- свободный, безнадежный...

30 июля 1918

--------

X x x

Забудешь ты меня, как эту ночь забудешь,

как черный этот сад, и дальний плеск волны,

и в небе облачном зеркальный блеск луны...

Но -- думается мне -- ты счастлива не будешь.

Быть может, я не прав. Я только ведь поэт,

непостоянный друг печали мимолетной

и краткой радости, мечтатель беззаботный,

художник, любящий равно и мрак и свет.

Но ясновиденье подобно вдохновенью:

презреньем окрылен тревожный голос мой!

Вот почему твой путь и ясный и прямой

туманю наперед пророческою тенью.

Предсказываю я: ты будешь мирно жить,

как вдруг о пламенном в тебе тоска проснется,

но, видишь ли, другой тех звезд и не коснется,

которыми тебя могу я окружить!

10 августа 1918

--------

Озеро

Взгляни на озеро: ни солнце, ни звезда,

ни мощные дубы, ни тонкая осока,

хоть отражаются так ярко, так глубоко,

не оставляют в нем следа.

Взгляни и в душу мне: как трепетно, как ясно

в ней повторяются виденья бытия!

Как в ней печаль темна, как радость в ней прекрасна...

-- и как спокоен я!

24 августа 1918

--------

X x x

О чем я думаю? О падающих звездах...

Гляди, вон там одна, беззвучная, как дух,

алмазною стезей прорезывает воздух,

и вот уж путь ее -- потух...

Не спрашивай меня, куда звезда скатилась.

О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши!

Я чувствую -- она лучисто раздробилась

на глубине моей души.

26 августа 1918

--------

X x x

(Евангелие Иакова Еврея, гл. 18)

И видел я: стемнели неба своды,

и облака прервали свой полет,

и времени остановился ход...

Все замерло. Реки умолкли воды.

Седой туман сошел на берега,

и, наклонив над влагою рога,

козлы не пили. Стадо на откосах

не двигалось. Пастух, поднявши посох,

оцепенел с простертою рукой,

взор устремляя ввысь, а над рекой,

над рощей пальм, вершины опустивших,

хоть воздух был бестрепетен и нем,

повисли птицы на крылах застывших.

Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,

и стая птиц звенящая взвилась,

и прозвучал копыт веселый топот,

и водных струй послышался мне шепот,

и пастуха вдруг песня раздалась!

А вдалеке, развея сумрак серый,

как некий Крест, божественно-светла,

звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,

где в этот миг Мария родила.

30 августа 1918

--------

Поиск по сайту: