Глава 21. Фьюри очнулся, но не мог пошевелиться

Фьюри очнулся, но не мог пошевелиться. Логично. Казалось, одна половина лица была обожжена. После пары глубоких вдохов он поднял руку к очагу пульсирующей боли. Лоб и щеки были забинтованы. Он, должно быть, выглядел как дополнение к аппарату реанимации.

Он медленно сел, и голова запульсировала, как будто ему в нос затолкали велосипедный насос, и кто-то с силой орудовал этой дрянью.

Потрясное ощущение.

Свесив ноги с каталки, он подумал о силе гравитации, размышляя: хватит ли у него силы противостоять ей? Решив рискнуть, он… хм, кто бы мог предположить… ему удалось доковылять до двери.

Две пары глаз тут же метнулись к нему: одна – ярко-бриллиантовая, другая – темно-зеленая.

– Привет, – произнес он.

К нему подошла женщина Вишеса, окинула пристальным докторским взглядом.

– Боже! Я не могу поверить, насколько быстро ты выздоравливаешь. Ты должен быть без сознания, а никак не в вертикальном положении.

– Желаешь проверить свою работу? – Когда она кивнула, он сел на скамейку, и она осторожно сняла повязку. Вздрогнув, он взглянул из-за нее на Вишеса. – Ты уже сказал Зи об этом?

Брат тряхнул головой:

– Не видел его, Рейдж пытается ему дозвониться, но телефон отключен.

– Так, а от Хэйверса нет новостей?

– Ничего не слышал. Несмотря на то, что у нас около часа до рассвета, им бы лучше вернуться поскорее.

Доктор присвистнула:

– Как я вижу, кожа срастается прямо на глазах. Не возражаешь, если я наложу другую марлевую повязку?

– Как тебе угодно.

Когда она скрылась в кабинете физиотерапии, Ви произнес:

– Есть разговор, дружище.

– О чем?

– Думаю, ты знаешь.

Черт! Лессер. И ведь не прикинешься идиотом перед таким Братом, как Ви. Ложь, однако, оставалась альтернативой:

– Бой был тяжелым.

– Чушь собачья! Ты не мог так медленно тащиться.

Фьюри мысленно вернулся на два месяца назад, когда он на время сделался своим близнецом. Буквально.

– Надо мной работали на одном из их столов, Ви. И могу тебя заверить, – они не озабочены благопристойным тоном во время военных действий.

– Но ты был ранен сегодня, потому что прошелся разделочным ножом по этой лессерской заднице. Не так ли?

Джейн вернулась с медицинскими принадлежностями. Слава Богу!

Когда она закончила накладывать повязки, Фьюри встал на ноги.

– Теперь я пойду в свою комнату.

– Помочь? – спросил Ви суровым тоном, будто Фьюри беспомощный грудничок, ежесекундно нуждающийся в присмотре няньки

– Нет. Я знаю дорогу.

– Хорошо, так как мы все равно должны вернуться, так что сейчас проведем экскурсию. И сделаем это медленно.

Что было чертовски хорошей идеей. У него раскалывалась голова.

Они были на середине пути через туннель, когда Фьюри осознал, что доктор осталась без наблюдения или охраны. Но, черт, она не выглядела так, будто хотела сбежать. Более того, она вышагивала в параллель с Ви.

Интересно, хотя бы один из них осознавал, как сильно они похожи на пару?

Когда Фьюри достиг двери, ведущей в особняк, он попрощался, избегая взгляда Ви, и пошел наверх по мелким ступеням, направляющим из туннеля прямо в фойе особняка. До его спальни, казалось, нужно не просто подняться по парадной лестнице, а пересечь весь город; подобное истощение указывало на необходимость питания. А это его отнюдь не воодушевляло.

Поднявшись в комнату, он принял душ и растянулся на своей кровати помпезных размеров. Он знал, что должен позвать одну из тех женщин, которых использовал для кормления, но ему было все равно. Вместо того чтобы взять телефон, он закрыл глаза и позволил рукам упасть по бокам, рукой он нащупал книгу по огнестрельному оружию, по которой учил класс этой ночью. Ту, в которой был его рисунок.

Дверь открылась без стука. И значит, это был Зейдист. С новостями.

Фьюри сел так быстро, что его мозг превратился в аквариум в черепе, хлюпающий, и грозящий выплеснуться из ушей. Когда его пронзила боль, он поднес руку к повязке.

– Что с Бэллой?

Глаза Зи зияли черными дырами на его лице со шрамом.

– О чем, черт возьми, ты думал?!

– Извини?

– Подставить себя под удар из-за… – когда Фьюри вздрогнул, Зи убавил звук на его бум-боксе и закрыл дверь. Относительная тишина не улучшила его настроения. Тихим голосом он произнес:

– Я, черт возьми, не могу поверить, что ты играл в Джека Потрошителя и отхватил…

– Пожалуйста, скажи мне, как там Бэлла?

Зи указал пальцем прямо в грудь Фьюри:

– Тебе нужно проводить меньше времени в заботах о моей шеллан и больше времени интересоваться сохранностью собственной жалкой задницы, понимаешь меня?

Вздрогнув от боли, Фьюри зажмурил здоровый глаз. Брат попал в яблочко.

– Дерьмо! – прошептал Зи в тишине. – Просто… дерьмо!

– Ты абсолютно прав, – Фьюри заметил, что его рука сжимает книгу по огнестрельному оружию, и он заставил себя отпустить ее.

Как только прозвучал щелчок, Фьюри поднял взгляд. Зи водил большим пальцем по крышке своего мобильного.

– Тебя могли убить.

– Но не убили же.

– Слабое утешение. По крайней мере, для одного из нас. Что с твоим глазом? Док Ви спасла его?

– Не знаю.

Зи прошел к одному из окон. Отодвинув тяжелую бархатную занавеску, он пристально взглянул на террасу и бассейн. Напряжение на его изуродованном лице было очевидным: челюсти были сжаты, брови низко опущены. Странно… раньше именно Зи всегда был на грани разрушения. Теперь именно Фьюри балансировал на этом тонком, зыбком краю в никуда. Беспокоящийся – сам стал причиной проблем.

– Я буду в порядке, – солгал он, потянувшись за своим пакетиком с красным дымком, и свернутой бумагой. Он быстро скрутил одну толстую сигарету, прикурил ее, и тут же пришло фальшивое спокойствие, как будто его тело хорошо потренировалось. – Просто отсижусь сегодня дома.

Зи засмеялся, больше от грусти, чем от веселья.

– Они были правы.

– Кто?

– Месть – злобная стерва, – Зейдист сделал глубокий вдох, – Тебя убьют, и тогда я…

– Не убьют, – он снова затянулся, не желая обещать ничего кроме этого. – Теперь расскажи мне, пожалуйста, о Бэлле.

– Ей прописали постельный режим.

– О, Боже!

– Нет, она в порядке. – Зи потер свою стриженую голову. – Я имею в виду, что она не потеряла ребенка, и, если будет сохранять спокойствие, то не потеряет.

– Она в твоей комнате?

– Да. Я собирался взять ей что-нибудь поесть. Ей позволено вставать на час в день, но я не хочу давать ей предлог подниматься

– Я рад, что она…

– Черт возьми, брат! Так вот, каково тебе было?

Фьюри нахмурился и постучал косяком о пепельницу.

– Извини?

– В голове полный бардак. Что бы я ни делал – это кажется лишь отчасти реальным, из-за всей хрени, о которой я беспокоюсь.

– О Бэлле.

– Не только о ней, – глаза Зи, снова пожелтевшие от постепенного угасания злости, вперились в другой конец комнаты. – О тебе.

Фьюри проделал тщательную работу, поднося косяк ко рту и затягиваясь. Выдыхая дым, он подыскивал слова, чтобы успокоить своего близнеца.

И ничего не нашел.

– Роф хочет встретиться с нами, с наступлением ночи, – сказал Зи, посмотрев за окно, зная чертовски хорошо, что не дождется никаких серьезных заверений. – Со всеми.

– Хорошо.

Как только Зи ушел, Фьюри открыл книгу по огнестрельному оружию и достал оттуда рисунок, на котором он изобразил Бэллу. Он снова и снова водил большим пальцем по очертаниям ее щеки, пристально глядя на нее одним здоровым глазом. Тишина окружила его, сдавив ему грудь.

Принимая все во внимание, возможно, он уже упал с обрыва, уже скользил вниз по горе своего разрушения, налетая на валуны и деревья, ударяясь, ломая конечности. В ожидании смертельного удара.

Он затушил косяк. Падение по наклонной походило на влюбленность: оба процесса обнажают тебя догола и оставляют тебя таким, какой ты в глубине души.

И, по его ограниченному опыту, оба конечных результата были одинаково болезненными.

* * *

Джон уставился на лессера, который появился из ниоткуда, не в силах пошевелиться. Он ни разу не бывал в автомобильной аварии, но у него возникло ощущение, что именно так они и происходят. Ты едешь, и затем, внезапно, все о чем ты думал до пересечения, замирает, вытесняется столкновением и становится твоим единственным приоритетом.

Черт! Они действительно пахнут детской присыпкой.

И, к счастью, этот не был с пепельными волосами, и значит он новообращенный – единственная возможность выбраться живыми для него и его друзей.

Куин и Блэй встали перед Джоном, загораживая путь. Но потом второй лессер вышел из тени, и кусок оконной рамы занял место в его спрятанной руке. Он также был темноволосым.

Боже! Они были огромными.

Первый посмотрел на Джона.

– Лучше уходи, сынок. Тебе здесь не место.

Срань господня! Они не знали, что он был претрансом. Они думали, что он простой человек.

– Да, – сказал Куин, толкнув Джона в плечо. – Ты получил свой кошелек. Теперь убирайся отсюда, попрошайка.

Но он не мог оставить их…

– Я сказал, проваливай, черт возьми! – Куин с силой оттолкнул его, и Джон споткнулся о стопку рубероида.

Черт! Если он убежит, то будет трусом. Но если останется, то будет еще хуже. Ненавидя себя, он быстро сиганул к ЗироСам. Как последний идиот, он оставил рюкзак у Блэя, и поэтому не мог позвонить домой. И не похоже, что он мог тратить время на поиски одного из Братьев, на малейший шанс, что они охотятся где-то неподалеку. Лишь один человек мог бы помочь им.

У входа в клуб Джон подошел прямо к вышибале в начале очереди.

«Хекс. Мне необходимо увидеть Хекс. Пропустите меня».

– Что, черт возьми, ты делаешь, малыш? – сказал вышибала.

Джон произносил слово «Хекс» снова и снова, показывая ее имя знаками.

– Так, ты меня достал, – вышибала навис над Джоном. – Убирайся отсюда, или я позвоню твоим мамочке и папочке.

Смешки из очереди разъярили Джона. «Пожалуйста! Мне нужно увидеть Хекс».

Джон услышал отдаленный звук, который был либо звуком покарябанной машины, либо криком, и развернулся по направлению к нему, тяжелый вес Глока Блэя врезался ему в бедро.

Ни телефона, чтобы написать. Ни средств связи.

Но у него есть шесть свинцовых пуль в заднем кармане.

Джон побежал обратно, на стоянку, держась от параллельно припаркованных машин, тяжело дыша, работая ногами так быстро, как это возможно. В его голове стучал отбойный молоток, напряжение усилило боль настолько, что начало тошнить.

Черт! Блэй лежал на земле, а у него на груди сидел лессер, и оба боролись за обладание чем-то, похожим на нож с выкидным лезвием. Куин держал нож напротив другого убийцы, но, на взгляд Джона, силы были равны. Рано или поздно один из них…

Куин поймал лицом хук справа, опрокинувшись, вошел в пируэт, а в его голове все затанцевало, будто вращение волчка.

В это мгновенье что-то нашло на Джона, пришло из ниоткуда, прочно завладело им, будто в него вселился призрак. Древнее знание, какое приходит лишь с опытом, которое он не успел накопить за свои годы, переместило его руку глубоко в задний карман. Джон нащупал Глок, достал его и взял двумя руками.

В одно мгновение – он твердо взял оружие. Второй секундой Джон уже навел дуло на лессера, сражающегося с Блэем за лезвие. В третью – Джон нажал на курок… и проделал огроменную дыру в голове этого лессера. В четвертую – он развернулся к убийце, стоящем перед Куином и натягивающем на кулак кастет.

Хлоп!

Джон свалил этого лессера одним выстрелом в висок, черная кровь брызнула блестящим облаком. Существо рухнуло на колени и упало лицом вниз, прямо на Куина… который был слишком потрясен, чтобы сделать что-нибудь, кроме как столкнуть с себя тело.

Джон взглянул на Блэя. Парень в шоке уставился на него.

– Господи Иисусе… Джон!

Лессер около Куина испустил булькающий вздох, будто только что вскипевший кофейник.

Металл, подумал Джон. Ему нужно что-то металлическое. Ножа, которым боролся Блэй, нигде не было видно. Где его искать….

Рядом с ковшовым погрузчиком был разломанный ящик с кровельными гвоздями.

Джон подошел, взял один из кучи и приблизился к лессеру, лежащему возле Куина. Высоко подняв руки, Джон вложил весь свой вес и свой гнев в опускающееся острие, и в это мгновенье реальность ускользнула, словно песок: он держал в руках кинжал, не обрезок стали… он был большим, больше Куина и Блэя… и он делал это много, много раз.

Гвоздь вошел в грудь лессера, и вспышка света, ярче, чем ожидал Джон, ударила по глазам и пробежала обжигающей волной по телу. Но его работа не была закончена. Он перешагнул через Куина, двигаясь по асфальту и не чувствуя земли под ногами.

Блэй онемел, стоял неподвижно и смотрел, как Джон снова занес гвоздь. На этот раз, опуская его, Джон открыл рот и беззвучно прокричал боевой клич, не утративший своей силы из того, что его не было слышно.

После вспышки света он начал смутно различать звуки сирен. Без сомненья, кто-то из людей вызвал полицию, услышав выстрелы.

Джон расслабил кисть, и гвоздь выпал из его руки, загремев по тротуару.

Я – не трус! Я – Воин!

Припадок завладел им быстро и мощно, свалил его на землю, пригвоздил невидимыми руками, заставляя выпрыгивать вон из кожи, до тех пор, пока он не потерял сознание, и беспамятство с ревом обрушилось на него.

Поиск по сайту: