 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Стилистические фигуры
Фигуры – это синтагматически (горизонтально, линейно, на уровне структуры слова, словосочетания, предложения) и парадигматически (вертикально, столбично, на уровне смысловых преобразований) образуемые средства изобразительности, которые возникают вследствие намеренного отклонения от нормы с целью воздействия на собеседника. Основной функцией фигур является не создание образа, а усиление уже сказанного специфической, «тормозящей внимание» формой (у фигур слова) или «нетрадиционными» смысловыми связями (у фигур мысли – семантических).
Семантические фигуры – имеют нормативную грамматику и ненормативные смысловые отношения (отступление от семантической нормы):
1. Зевгма фигура однородного ряда, в который поставлены неоднородные по смыслу элементы: Пью чай с мужем, лимоном, удовольствием; Он любил три вещи на свете: за вечерней пенье, павлинов да стёртые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, не любил чая с малиной и женской истерики. А я была его женой (А. Ахматова). Основной функцией зевгмы является функция иронии, насмешки, шутки. Реже она используется в обрисовке трагизма ситуации: Любовью, жизнью и колёсами она раздавлена – всё больно (А. Блок).
2. Оксюморон – совмещение несовместимого (чаще – на уровне словосочетания): живой труп, молодые старички, грустная весёлость, «Горячий снег» (Ю. Бондарев). Специфическая функция – показать противоречивую сущность обозначаемого.
3. Градация [12] – фигура однородного ряда, элементы которого располагаются по степени увеличения интенсивности проявления в них того или иного признака, свойства, качества (возрастания – восходящая градация – климакс) или постепенного снижения уровня интенсивности проявления в них того или иного признака, свойства, качества (убывания – нисходящая градация – антиклимакс). Климакс и антиклимакс иначе называют фигурой-лестницей. Ср.: Я вас прошу, умоляю, заклинаю (климакс); Все знали, что Клавдия Пухлякова не боится ни Бога, ни самого председателя колхоза (А. В. Калинин. Цыган) – антиклимакс. Специфическая функция фигур градации (климакса и антиклимакса), как и тропов градации (гипербола, литота, мейозис), – усилительная. Фигуры градации могут носить не только предложенческий характер, но словесный и текстовый, то есть встречаться на разных уровнях языковой структуры, что свидетельствует о том, что принцип градации является изоморфным. Ср.: климакс на уровне слова: голодранец – голый [без одежды] + драный [ободрать, содрать можно одежду, которой на голом нет]. На уровне текста:
Любви моей ты боялся зря, –
Не так я страшно люблю!
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой
Или просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ
Висел на гвозде.
Когда же, наш мимолётный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался
После плаща.
Теченье дней, шелестенье лет, –
Туман, ветер и дождь…
А в доме событье – страшнее нет:
Из стенки вырвали гвоздь!
Туман и ветер, и шум дождя…
Теченье дней, шелестенье лет…
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра, –
Мне было довольно того, что след
Гвоздя
Был виден вчера.
(Н. Матвеева. Девушка из харчевни.)
Данный текст представляет собой контаминацию (наложение) текстового антиклимакса (он, плащ, гвоздь, след от гвоздя, воспоминание о том, что был след) и климакса: чем «меньше его остаётся», тем сильнее становится любовь к нему.
Ещё одним образцом текстовой градации (постепенного – многоступенчатого – климакса и резкого – двухступенчатого – антиклимакса) являет собой «Сказка о рыбаке и рыбке» А. С. Пушкина.
4. Сдвиг. Как фигура не зафиксирован ни в античных риториках, ни в старых и современных русских учебниках словесности, риториках, стилистиках. Какакустико-фонетическое явление в художественной речи, преимущественно в стихе, когда конец одного слова и начало следующего за ним или два стоящих рядом коротких слова образуют как бы новое слово, изменяющее смысл фразы, что ведёт к лексической деформации фразы, определяется у А. П. Квятковского [Квятковский 2000: 296–297]. Вместе с тем, в настоящее время сдвиг активно входит в обиход прагматической речи, что позволяет определить его как фигуру: Сдвиг-фигура – это перераспределение словесного материала на уровне фразы с целью ломки стереотипа восприятия через столкновение смыслов, воздействующее на собеседника. Удачно найденный сдвиг имеет высокий уровень прагматики. Частные функции сдвига могут быть самыми разнообразными: от юмористического до философского осмысления происходящего:
Я хочу, чтобы вы жили, старые комсомольцы.
Я хочу, чтобы выжили старые комсомольцы.
(КП. – 29.10.98)
Зашептали сосны, ели:
– Ворон – вор он? Неужели?!
Головой седой тряс лось:
– Как всё вышло? Что стряслось?
(И. Тарабукин. Лесное происшествие)
Сталина лётчики (= стали налётчики) (КП. – 22.08.98.); Увидим, Петь, Канары! (= увидим, Петька, нары) (КП. – 22.08.98.) Здесь С. служит, с одной стороны, эвфемистическому описанию ситуации, вызывая двусмысленность, с другой стороны, выражению иронии, переходящей в сарказм.
Однако С. может организовывать не только отдельное высказывание, но и целый текст:
Несуразные вещи
– Здравствуй.
– Привет!
– Что это ты несёшь?
– Несу разные вещи.
– Несуразные?! Почему они несуразные-то?
– Сам ты несуразный, как я погляжу.
– Разные вещи я несу, разные! Понял? Вот, несу мел…
– Что не сумел?
– Отстань!
– Да, но ведь ты говоришь: «не сумел». Что не сумел- то.
– Мел несу!!! Слушать надо. Несу мел. Мишке. Ему же надо будет…
– Ну, если ему жена добудет, так зачем же ты несёшь?
– Какая жена? Это у Мишки-то жена? Ах, ты, шутник. Я сказал: «Ему же надо будет». Понадобится значит.
– Вот оно что…
– А ещё новость у меня для Мишки приятная: нашлась та марка, которую он давно ищет.
– Тамарка?
– Ага.
– И ничего, симпатичная?
– Красивая! Зелёная такая…
– Постой, постой…
– Это что же: у неё…волосы, что ли зелёные?
– У кого – волосы?
– Да у Тамарки- то.
– Что-о?!
– Ну ты же сам сказал: ''Нашлась Тамарка''…
– Та!!! Марка!!! Марка, понимаешь? Та самая, которую Мишка давно ищет. Понял?! Зелёная такая. Там арка нарисована.
– Ага, всё - таки нарисована Тамарка! На марке, значит, Тамарка нарисована, ага? Так бы и говорил.
– Да отвяжись ты со своей Тамаркой, бестолковая голова! Там арка нарисована! АРКА!!! Неужели ты даже этого не можешь понять? Прощай, некогда мне.
– Пока. Смотри не растеряй свои несуразные вещи.
– А ну тебя…
– Да, стой, стой.
– Ну, что ещё?
– Привет передавай.
– Кому?
– Известно кому: Тамарке, Мишке и Мишкиной жене!
(А. Шабаев. Язык родной, дружи со мной.)
Данный текст организует серия сдвигов: «несу мел» – «не сумел»; «та марка» – «там арка» – «Тамарка»; «ему же надо будет» – «ему жена добудет». Подобную цепочку сменяющих друг друга сдвигов можно охарактеризовать как их конвергенцию, которая служит юмористической обрисовке ситуации, комизм состоит именно в непонимании героями друг друга.
5. Фигура отключённого денотата. Также до сих пор не фиксировалась. Своим рождением подобные высказывания обязаны Л. В. Щербе, который «придумал» «Глокую Куздру» с целью научить видеть разницу между лексическим и грамматическим значением: лишив словесную форму предметного значения (денотата), можно увидеть, что фраза полностью не теряет своего смысла. Он частично передаётся через грамматическую форму: Глокая Куздра штеко будланула Бокра и кудрячит Бокрёнка (Л. В. Щерба).
Позднее на подобного рода конструкции обратили внимание методисты, взяв на вооружение возможность «отключения денотата» с целью обучения грамматике и правописанию [Лукьянова 2000][13].
Фигура отключённого денотата – яркое проявление воздействия через недосказанность, приглашающую к размышлению, конструированию индивидуального образа и предполагающую различные интерпретации заданного текстового смысла:
Пуськи бятые
Сяпала Калуша по напушке и увазила бутявку. И волит:
– Калушата, калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились. А Калуша волит:
– Оее, оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата бутявку вычучили.
Бутявка вздребенулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит:
– Бутявок не трямкают. Бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявой дудонятся.
А бутявка волит за напушкой:
– Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!
(Л. Петрушевская.)
Данная фигура используется Л. Кэрроллом в «Алисе в стране чудес», М. Зощенко в рассказе «Сирень цветёт».
Семантико-несемантические фигуры – имеют отклонения от нормы как на уровне семантики (отступление от семантической, лексической нормы), так и на уровне формы (грамматики).
1. Амплификация – фигура «перегруженного» однородного ряда: нагнетание во фразе эпитетов, образов для усиления действия речи на собеседника:
У Клауса Уленшпигель и Анны Вифекен, почтенных жителей земли Саксонии <…> родился сын. И назвали его Тиль. А надо было назвать непоседа, озорник, вертун, неслух, паршивец, негодник, шалун, баловник, проказник, шалопай, шалопут, насмешник, весельчак, сорванец, пострел, бедокур.
Но Тиль, так Тиль.
(Шарль де Костер. История, в которой Уленшпигель не успел родиться, а уже проказничает.)
Фигура амплификации отличается от градации тем, что не располагает элементы однородного ряда по степени возрастания или убывания в них признака, а собирает в однородный ряд всё, что всесторонне характеризует предмет речи. Поэтому в однородный ряд попадают как языковые синонимы, так и текстовые (речевые), на уровне языка либо не связанные никакими отношениями, либо связанные, но не синонимическими, а какими-либо другими связями, вплоть до антонимических.
Амплификация может выстраивать целый текст и приводить к осуществлению эффекта «обманутого ожидания», сводящегося к ломке стереотипа восприятия и, как правило, ориентированного на юмористическое осмысление событий, ситуации и улыбку:
Милая моя, единственная, нежная, сладкая, добрая, знойная, стройная, хорошая, желанная, любимая, родная, неповторимая, непревзойдённая! Деточка, веточка, ласточка, рыбонька, воробушек, кисонька, лапушка, птенчик мой, горлица, голубушка, лебёдушка, сударушка! Зоренька, звёздочка, козочка, солнышко, золотце, цветочек, звоночек, ручеёчек, тростиночка, росинка, пушинка, кровинка, прелесть, отрада, зазноба, услада, идеал, краса моя, умница, куколка, малышка, картинка, сокровище, мечта моя, песня, судьба, радость, надежда, госпожа, царевна, богиня!..
Алмаз души, свет очей!.. Жемчужина сердца! Ну, будь ты человеком, ну дай на пиво! (Курьер. 17 августа, 2000. Анекдоты)
2. Антитеза – фигура противопоставления реалий с целью выявления их специфики и укрупнения каждого сопоставляемого и противопоставляемого элемента.
Считаем целесообразным выделять:
а) семантическую антитезу – противопоставление на уровне смысла без грамматического противопоставления: «Красное чёрное» (роман Стендаля);
б) грамматическую антитезу – противопоставление на уровне формы без смыслового противопоставления: Не ребёнок, а золото! (ребёнок семантически не сравнивается с золотом и не противопоставляется ему. Речь идёт просто о хорошем ребёнке);
в) семантико-грамматическая антитеза – противопоставление и по форме, и по смыслу: Не белый, а чёрный; Не хороший, а скверный.
3. Хиазм – перекрёстное в семантическом и грамматическом отношении построение фразы: Миша любит Машу, Маша любит Мишу («икс», Х-построение); Раньше гусиными перьями писали вечные мысли, а теперь вечными перьями пишут гусиные (В. Солоухин. Камешки на ладони). Специфичная функция хиазма – философское осмысление через каламбурное на первый взгляд высказывание.
Несемантические фигуры (грамматические, фигуры слова) [14] – имеют нормативный смысл и экспрессивную форму (отступления от нормы на уровне грамматики). Подобные отступления подчёркивают, усиливают передаваемую данными фигурами информацию, в том числе и эмоциональную.
1. Цепочка номинативных предложений:
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. (А. Блок). Специфическая функция данной фигуры – через нахождение ключевых слов и освобождение от излишней, дополнительной, незначимой в данном контексте информации актуализировать внимание на главном, сэкономив речевые усилия. Особенностью данной фигуры является и то, что в случае необходимости подчёркивания интонации перечисления, цепочка номинативов может подаваться не через точку, а через запятую. В этом случае целесообразно говорить об антипарцелляции [о парцелляции см. далее, об антипарцелляции – Пекарская 2000, Ч.1,2].
Фигура номинативов может строить целый текст:
Мама, сказка, каша, кошка,
книжка, яркая обложка,
Буратино, Карабас,
ранец, школа, первый класс,
грязь в тетради, тройка, двойка,
папа, крик, головомойка,
лето, труд, река, солома,
осень, сбор металлолома,
Пушкин, Дарвин, Кромвель, Ом,
Гоголь и Наполеон,
Менделеев, Герострат,
бал прощальный, аттестат,
институт, экзамен, нервы,
конкурс, лекция, курс первый,
тренировки, семинары,
песни, танцы, тары-бары,
прочность знаний, чет-нечет,
радость, сессия, зачёт,
стройотряд, жара, работа,
культпоход, газета, фото,
общежитье, взятка – мизер,
кинотеатр, телевизор,
карандаш, лопата, лом,
пятый курс, проект, диплом,
отпуск, море, пароход,
по Кавказу турпоход,
кульман, шеф, конец квартала,
цех, участок, план по валу,
ЖСК, гараж, квартира,
тёща, юмор и сатира,
детский сад, велосипед,
карты, шахматы, сосед,
сердце, печень, лишний вес,
возраст, пенсия, собес,
юбилей, часы – награда,
речи, памятник, ограда.
(О. Молотков)
В цепочки могут выстраиваться не только номинативы, но и глагольные формы. Например, цепочкой деепричастий построено стихотворение Р. Саути «Ладорский водопад», цепочкой глагольных форм прошедшего времени – стихотворение Д. Останина «Холостяцкая жизнь».
2. Эллипсис – пропуск необходимого члена предложения. Чаще всего сказуемого, с целью фиксации внимания на том, чего нет, демонстрации быстрой смены событий (динамики происходящего) и проч.: Татьяна – в лес, медведь – за ней! (А.С. Пушкин.)
3. Экспрессивное включение. В русском языке есть сильно управляемые глаголы, требующие обязательного присутствия рядом с собой дополнения или обстоятельства. Если их нет, данные глаголы «включают иной смысл», меняя традиционную семантику на экспрессивную. Ср.: Петя пил (что) молоко (из чего) из стакана вместе (с кем) с другими ребятами. При отсутствии дополнений и обстоятельств: Петя пил (спрашивать «что» и «с кем» не приходится – смысл изменился). Ср. др. примеры: он сидит, она гуляет, они берут.
4. Парцелляция – фигура нетрадиционного членения потока речи на фразы (предложения): постановка точки, восклицательного, вопросительного знака там, где по логике вещей их быть не должно:
Я вас прошу. Очень! В данном случае парцелляция усиливает инверсию (фигуру непрямого порядка слов). Сущность инверсии заключается в выделении главной информации через выведение этой информации в рему[15]. Подчёркивание рематической информации произойдёт дважды, если инверсию усилить парцелляцией. Первой ремой станет в приведённой фразе глагол: «прошу», второй – обстоятельство образа действия – «очень». Тем самым просьба как бы продублируется и от этого станет ещё значимее. Усиление фразы пройдёт дополнительно и через риторическое восклицание, что ещё более повысит интенсивность экспрессии просьбы. Таким образом, в приведённой иллюстрации три фигуры контаминируются (накладываются друг на друга), усиливая одна другую (инверсия, парцелляция, риторическое восклицание). Подобные контаминированные фигуры (подобно контаминированным тропам) логично называть гиперфигурами (укрупнёнными фигурами).
5. Фигуры повтора [16]:
1) анафора – это повторение отдельных слов или оборотов в начале отрывков, из которых состоит высказывание: Свалился …А то-то был в силе. Свалился … не минуть и нам (А. Н. Некрасов);
2) эпифора – это повторение слов или выражений в конце смежных отрывков (предложений): Не станет нас! А миру хоть бы что. Исчезнет след! А миру хоть бы что (О. Хайам);
3) симплока – сочетание анафоры и эпифоры: смежные отрезки текста имеют одинаковые начальные и конечные элементы: Эта весна была значимой для меня. Эта весна стала надеждой для меня;
4) анадиплозис (подхват) – повтор «из конца в начало»: конечная фраза (или слово) предыдущего высказывания повторяется в начале последующего:
Придёт оно большое как глоток, –
Глоток воды во время зноя летнего (Р. Рождественский).
5) позиционно-лексический повтор – не меняет смысла как грамматический, но подчёркивает необходимое: Учение – совместный труд учителя и ученика. Совместный (Литературная газета, 1986). В данном случае повтор усилен парцелляцией (гиперфигура).
6) параллелизм [17] – однотипное (параллельное) построение высказывания – повтор формы. Функция данной фигуры – усилить впечатление через однотипную форму: Одни считают, что его нужно отправить в отставку, потому что оно антинародно. Другие – потому что некапиталистично. Третьи – потому что радикально. Четвертые – потому что нерешительно. Пятые – потому что непрофессионально. Шестые… но кто шестых будет спрашивать. (Российская газета, 2002.)
6. Усечённые высказывания – это обороты речи, заключающиеся в том, что автор сознательно не до конца выражает мысль, предоставляя читателю (или слушателю) самому догадываться о невысказанном. В их составе можно выделить:
1) прозиопезу – усечение «с начала»: …ну и что;
2) апозиопезу – усечение «с конца»: А я-то думала…;
3) интерзиопезу [18] – усечение середины: Можно долго и много говорить о любви, повторять прописные истины и пытаться бвыть оригинальным…да что там, всё равно никто и ничего о ней не сказал и не скажет – её надо чувствовать.
Данные фигуры «зовут» к размышлению, философскому осмыслению происходящего, в ряде случаев – имитируют эллиптичную разговорную речь.
7. Сегментация – фигура подачи высказывания сегментами, кусочками. Сегментированные высказывания включают в себя:
1) пролепсу – высказывание, включающее в себя существительное и дублирующее его местоимение: Жизнь -то, она сложная. Функция имитации разговорной речи, подчёркивания;
2) антиципация (фигура предвосхищения) – подача местоимения в начале предложения (фразы), а впоследствии – дублирующего существительного. Функциональная особенность данной фигуры – в «завораживании» внимания, через использование начального местоимения (вместо имени: указывающего на предмет, но не называющего его, а поэтому заставляющего ждать разъяснений): Она всегда понимала меня, она обращалась со мной ласково и бережно, она всегда старалась понять и даже простить меня… Моя мама. Данная фигура часто используется в рекламе.
8. Полисиндетон (многосоюзие) – это стилистическая фигура, состоящая в намеренном использовании повторяющихся союзов для логического и интонационного подчеркивания соединяемых союзами членов предложения, для усиления воздействия речи: Я знаю, что всё ещё будет, что придёт мой час любить и радоваться жизни, что переживу я минуты горестей и разочарований, но что счастье всё равно найдёт меня, или что я обязательно найду его.
9. Асиндетон (бессоюзие) – это стилистическая фигура, состоящая в намеренном пропуске союзов между членами предложения или между предложениями; отсутствие союзов придает высказыванию стремительность, уверенность: Я знаю – всё ещё будет; Не ребёнок – золото.
10. Риторические фигуры. Эти фигуры обязательным своим компонентом представляют эмоцию. К ним относятся:
1) риторический вопрос – это вопрос, не требующий ответа в силу того, что вопросительной в нём является лишь форма, по содержанию же это – яркое утверждение. Такие единицы называются транспозитами – форма не соответствует содержанию: Возникает резонный вопрос: зачем воевать, если можно договориться? А кто её теперь будет слушать? Можно ли ему верить, когда ни слова правды он за всю жизнь не сказал?
2) риторическое обращение – отличается от традиционного обращения тем, что не только и не столько выполняет звательную функцию, сколько выражает эмоциональное состояние, отношение к тому или иному объекту, даёт его характеристику, усиливает речевую прагматику. Именно поэтому риторическое обращение, как правило, сопровождается
3) риторическим восклицанием: Гой ты, Русь моя родная! Хаты, в ризах образа. Не видать конца и края, – только синь сосёт глаза (С. Есенин). Однако риторическое восклицание может быть и самостоятельным: С каждого по нитке! Всем миром! (Комсомольская правда, 2002, № 77); Прямо-таки нереальное обогащение! (Аргументы успеха, 2002, № 22)
Поиск по сайту: