CLXXXIII

Семя кедра может посмотреть на себя и сказать: "Как я прекрасно, полно

сил и жизненной мощи! Я -- уже кедр. Лучше кедра, ибо я его суть".

Но я, я говорю, что оно пока еще пустое место. Оно -- повозка, кладь,

путь. Оно -- переключатель. Так пусть совершит переключение. Пусть, не

торопясь, подведет землю к дереву. Пусть выстроит кедр во славу Господа. Я

буду судить, каково оно, по его кроне.

И точно так же смотрят на себя люди: "Я такой или этакий..." Они

кажутся себе сокровищницей. В сокровищницу, где сложены необыкновенные

богатства, непременно ведет дверь. Достаточно найти ее на ощупь. Случай

поможет, и хлынут потоком стихи. А ты, застыв в неподвижности, будешь

слушать их голос.

Так поступает негритянский колдун. С видом знатока рвет он случайные

травки, собирает что ни попадя. Складывает все в большой котел и варит

безлунной ночью. Приговаривая слова, слова и снова слова. Он ждет, что от

его котла изойдет незримая сила и опрокинет войско, что движется к его

хижине. Но нет силы. Он вновь принимается за дело. Изменяет слова. Меняет

травы. И желание его не пропадает втуне. Видел и я, как древесное тесто и

черный отвар опрокидывали царство. Я имею в виду мою грамоту с объявлением

войны. Я видел котлы, из которых вылетала победа. В них изготовляли порох.

Видел, как слабое дрожанье воздуха, вышедшее из одной груди, поджигало мой

народ, словно пожар. Так призывали к бунту. Видел я и расположенные особым

порядком камни, благодаря им плыл корабль тишины.

Но я никогда не видел, чтобы что-то получилось из случайно собранных

предметов, если бы не было объединившей их воедино человеческой души. Если

от стихов я могу заплакать, то куча детских кубиков с буквами не выжала ни

из кого ни одной слезы. Непроросшее семя -- пустое место, сколько бы ни

восхваляло себя за то дерево, на которое пока себя не потратило.

Конечно, ты стремишься к Господу. Но из того, кем ты можешь стать,

совсем не следует, что сейчас ты уже таков. Всплески твоих желаний

бесплодны. В знойный полдень семечко, даже если оно семя кедра, не даст мне

тени.

Жестокие времена пробуждают спящего ангела. Продираясь сквозь нас,

разрывает он свои пелены и слепит глаза светом! Ох уж эти наши тесные,

скудные языки, пусть ангел вместит всех нас и сольет воедино! Пусть ангел

возопит вместо нас. Возопит, призывая то, чего нет. Возопит, ненавидя бунты

и мятежи. Возопит, требуя хлеба. Пусть преисполнит значимости жнецов, или

жатву, или ветер, что гладит ниву, или любовь, или еще что-нибудь,

нуждающееся в постепенности и неспешности.

Но ты, грабитель, отправляешься в веселый квартал и затеваешь сложную

игру, надеясь заманить любовь и заставить ее отозваться, -- любовь

откликнется на простое прикосновение твоей жены к твоему плечу.

Согласен, лишь магия веками установленного уклада ведет тебя к поимке

добычи -- добычи, что ничем не похожа на ловушку, добычи вроде трепещущего

счастьем сердца; северяне ловят ее раз в году, с помощью запаха смолы,

украшенной елки и горящих свечек. Но я назову ложной магией, ленью и

непоследовательностью помешивание в твоем котле случайных травок в надежде

на чудо, которого ты не приготовил. Забыв сбыться, ты пытаешься назначить

встречу с самим собой. Не надейся. Бронзовые двери затворились перед тобой.

Поиск по сайту: