Глава 7. Долгие недели плотный навес из листьев почти полностью скрывал небо

Долгие недели плотный навес из листьев почти полностью скрывал небо. Но как-то вечером мы разбили лагерь на вершине невысокой горы. Ночью небо явилось во всей красе. Тысячи звезд казались такими крупными, словно по ним можно было ходить. Ярче всех сиял Южный Крест. Это созвездие напомнило мне, что я нахожусь в экспедиции, подобной которой еще не было в моей жизни. Теперь, обращая свой взгляд к небесам, я всегда ищу его. Оно для меня красивее самой прекрасной девушки в бальном зале.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

Когда Беннет Вулф направился через зал к ней, сердце Филиппы забилось чаще. Ей казалось, что все собравшиеся гости проводили его взглядом. Высокий, худощавый и очень грациозный, он напомнил ей – пусть это можно считать штампом, зато каким верным! – пантеру на охоте. За ней.

Он остановился перед ней.

– Это наш танец, – сообщил он.

– А где Керо?

– На пальме. Ей, кажется, там понравилось. Ну, идемте же!

Приклеив на лицо улыбку, чтобы скрыть внезапную нервозность, Филиппа взяла его за руку.

– Я вернусь через несколько минут, мама.

– Развлекайся, дорогая. Твой отец обещал составить мне компанию.

Нежно сжав пальцы своей спутницы, Беннет повлек ее в центр зала.

– Ваша мать, – тихо спросил он, – нездорова?

– Она поправляется после легочного недомогания. Это ее первый выход в свет за две недели.

– Вы, очевидно, очень добры, раз не оставляете ее одну. Филиппа повернула голову.

– В «Прогулке с фараонами» вы написали, что ваша мать умерла от простуды, когда вам было девять лет. И я почувствовала себя счастливой… что моя мать жива.

Зеленые глаза потеплели.

– Спасибо вам. Вы первая, кто упоминает эту книгу, не добавляя в то же предложение скорпионов и гадюк.

– Это восхитительная книга. Расхитители гробниц, переходы по пустыне, пирамиды и все такое. Вы действительно думаете, что это солдаты Бонапарта отстрелили нос сфинксу?

– Так говорят местные жители. Лично я считаю, что они могли это сделать сами, по крайней мере, частично. – Достигнув середины зала, Беннет повернулся к своей спутнице. – Я не хочу говорить о пирамидах, – заявил он, одной рукой обнимая ее за талию, а другой, сжимая чуть дрожащие пальчики. Оркестр начал играть, и он увлек ее за собой в вальсе. О да, он умел танцевать.

Филиппа вздохнула и попыталась обрести контроль над эмоциями. Он был очень близко. От него пахло кожей и почему-то орехами. Это работа Керо, сообразила она.

– Керо ведет себя хорошо, – проинформировала она. Вот так. И ни слова о пирамидах.

– Ничто так действенно не убеждает ее вести себя прилично, как изобилие еды.

– Она когда-нибудь наедается досыта?

Беннет тихо засмеялся – волнующий, низкий звук.

– Возможно, но я не замечал. – Он привлек девушку к себе чуть ближе. – Скажите, Филиппа, кто за вами ухаживает?

Вопрос ее удивил – ответ на него знали все обитатели Мейфэра. Но ведь Беннет Вулф провел три года в Конго.

– Никто.

Его высокий лоб перерезала глубокая морщина.

– Значит, с вами что-то не так?

Филиппа фыркнула и поспешно опустила голову. Проклятие, она так и не избавилась от этой привычки. Уж сколько Ливи ее дразнила – все без толку.

– У меня очень красивая старшая сестра, которую Господь щедро наделил способностью флиртовать и очаровывать. Я же получила короткие ноги, нетерпеливость и очень мало такта.

Капитан ухмыльнулся:

– Но все же я повторяю вопрос: что с вами не так? Филиппа лишь покачала головой:

– Я бы предпочла поговорить о ваших исследованиях. Обнимавшие ее руки напряглись, потом снова расслабились.

– Тогда один вопрос, – сказал он, – только один. Но это же несправедливо! И недостаточно! И, кроме того, на них же люди смотрят! Ладно, пусть не на них, а по большей части на него, но ведь их тела соприкасаются. Плечи и бедра, если быть точной. А это отвлекает. И возбуждает.

– Ну, хорошо, – медленно проговорила она. – Скажите, есть такое место на земле, которое вы могли бы назвать домом? Своим домом. Не поместьем – я знаю, что вы владеете Теслингом, – а родным домом.

Он удивленно заморгал.

– Как, и ничего о леопардах, крокодилах, гиппопотамах и каннибалах?

– Ничего.

Какое-то время они танцевали молча. Беннет пристально рассматривал свою партнершу. Его изумрудно-зеленые глаза завораживали.

– Вы настоящая загадка, – объявил, наконец, он. Филиппа улыбнулась. Ей редко льстили столь откровенно.

– И что же во мне кажется вам загадочным? – поинтересовалась она, и ее любопытство было абсолютно искренним. Она считала себя честной и прямой.

– Я должен буду вам кое-что показать, – пробормотал он.

Что-то в его тоне заставило ее покраснеть. Она, конечно, практична и логична, но вовсе не малосведуща и отнюдь не глупа.

– Почему вы вернулись в Лондон? Вы же не знали, что вас объявили мертвым, а Джон сказал, что весь груз экспедиции отправлен в Кент.

– Это уже второй вопрос, Филиппа.

– Вы же не ответили на первый.

– Тогда на какой из них вы хотите получить ответ? Она задумалась. Первый вопрос был сугубо личным, но второй имел хотя бы какое-то отношение к ней. Музыка смолкла, а она так ничего и не решила. Мысленно обругав себя за то, что упустила возможность узнать что-то по-настоящему важное об этом неординарном человеке, она вяло зааплодировала вместе со всеми, после чего пошла через заполненный людьми зал к своим родителям. Чья-то рука схватила ее за локоть.

– Я еще не закончил с вами, юная леди, – тихо сказал капитан Вулф и без особого труда повлек ее за собой.

– Куда…

– Прекратите задавать так много вопросов.

Филиппа закрыла рот и нахмурилась. Они молча покинули бальный зал, прошли по коридору и остановились на пороге одной из пустых гостиных.

– Вы же согласились, чтобы я задала вам вопрос, – с обидой в голосе сказала она.

– Один вопрос, Филиппа, – серьезно ответствовал Беннет, – а не целый шквал.

– Но…

Беннет слабо улыбнулся и хрипло прошептал:

– Совершеннейшая загадка.

Он поднял обе руки и легонько провел костяшками пальцев по ее скулам, потом тронул губы, наклонился и впился в них страстным поцелуем. Филиппа, закрыв глаза и не дыша, подняла голову и обвила его шею руками.

С хриплым стоном Беннет высвободился из ее объятий, но только для того, чтобы снова привлечь к себе. Он так давно мечтал ее поцеловать, что больше не мог ждать. Он хотел погладить аппетитные округлости, разорвать очаровательное желтое платье и утолить желание, насладившись ее обнаженным телом.

Пальцы Филиппы запутались в его не слишком аккуратно причесанных волосах. Она открыла глаза и взглянула на него.

– Это очень приятно, – прошептала она, и ее взгляд снова сконцентрировался на его губах.

Она имела вкус клубники… и желания. Беннет наклонился к ней, и его язык принялся исследовать сладкие глубины ее рта. Он прижал ее к стене и стиснул сильными руками ее бедра. Желание было таким острым, что он не смог сдержать стон. Его мужское естество напряглось. Милосердный Боже, как же он ее хотел!

Словно сквозь пелену, Беннет услышал музыку. Начинался контрданс.

– Кажется, я должен был с кем-то танцевать этот танец, – невнятно пробормотал он, еще крепче прижимая Филиппу к себе.

– Что? – Она слегка отстранилась, а когда он снова предпринял попытку завладеть ее губами, оттолкнула его. – Прекратите!

Беннет недовольно заворчал и немного ослабил хватку.

– Я еще не закончил.

– Вы должны идти танцевать. – Она нахмурилась. Ее глаза в полумраке казались совсем черными. – Беннет, если вы обещали с кем-то потанцевать, вы должны сдержать свое слово. Я бы не хотела стоять и ждать кавалера, который записался в мою карточку и не явился.

Беннет поднял голову. На смену неутоленному желанию пришло искреннее недоумение.

– Я же целую вас, Филиппа. А вы сначала отвечаете мне, а потом отправляете танцевать с какой-то девицей, имя которой я даже не могу вспомнить.

– Вы дали обещание.

– А с кем будете танцевать вы?

– Я посижу с мамой.

Какое-то время капитан размышлял. Если ее кто-то ждал, он не сомневался, что сможет удержать ее возле себя. С другой стороны, она, кажется, не имела таких же намерений относительно его. Беннет все никак не мог понять, почему он один находит ее интересной и интригующей. Впрочем, он был невысокого мнения о ее окружении. А значит, именно ограниченность этих молодых людей помешала им заметить ее неотразимость.

Беннет разжал объятия и отступил на шаг.

– Что ж, тогда пойдемте.

Но прежде чем он вышел из гостиной, Филиппа спросила:

– Вы ее тоже будете здесь целовать после танца?

– Что? – Он не сразу понял, что ее тревожит. – А… Нет, конечно.

Она засмеялась и закружилась по комнате.

– Хорошо.

Он сразу почувствовал себя немного лучше. В конце концов, сейчас речь могла идти только о поцелуе. Беннет отправил Филиппу вперед, досчитал до десяти и вышел из гостиной. И моментально страстно возжелал снова ретироваться туда.

– Сэр Беннет, сэр Беннет, мы должны занять свои места, – прокричала юная девица, размахивая бальной карточкой, едва он вошел в зал.

Как же, черт побери, ее зовут? Мисс Пенни, или мисс Перри, или еще как-то.

– Я готов, мисс Перри, – громко сказал он, вознеся короткую молитву, чтобы угадать ее имя, и протянул ей руку. – Извините за опоздание.

Мисс Перри окинула торжествующим взглядом стайку своих подружек и, вцепившись в руку капитана, поспешила туда, где уже формировались линии для контрданса. Вероятно, он все же угадал ее имя. Она постоянно крутилась и подпрыгивала. Непрерывные движения вверх-вниз делали ее грудь самой… заметной частью тела. И еще капитану показалось, что если она и дальше будет так вращать глазами, то непременно окосеет.

– Вам нравится Лондон? – спросила она во время очередного па.

– Здесь полно народу, – ответил капитан, бросив взгляд в том направлении, где скрылась Филиппа. Слишком много людей приседали и подпрыгивали между ними, и он заметил ее лишь мельком. – И очень шумно.

– Да, могу себе представить – после диких просторов Африки. Зато здесь больше цивилизации.

С последним спорить было трудно.

– Да, конечно.

– Бал у лорда и леди Фордем – всегда главное событие сезона. Хотя без крокодилов и туземок с голой грудью вам, наверное, неинтересно.

Ее грудь была практически обнаженной. Правда, крокодилов действительно не было. Они разошлись в танце, потом снова приблизились друг к другу.

– Здесь есть свои положительные моменты, – сказал Беннет и снова оглянулся в поисках Филиппы.

Она сидела рядом с матерью и что-то ей оживленно рассказывала. И только яркий румянец, окрасивший ее щеки, свидетельствовал о том, что она не так спокойна, как обычно. На мгновение их глаза встретились, и Беннет опять почувствовал желание.

– Вы уже посетили зверинец в Тауэре? – продолжила светскую беседу мисс Перри. – Там есть два льва, жираф и несколько мартышек, таких как Керо.

– Я видел их в естественной среде обитания, – ответил Беннет. – И вообще, я не люблю смотреть на животных в клетках. – Это была чистая правда.

Сияющая улыбка мисс Перри несколько поблекла, хотя подпрыгивать и приседать она продолжала с тем же энтузиазмом.

– Вы знаете, когда капитан Лэнгли возвратится в Лондон?

– Понятия не имею.

– Вот как…

Наконец танец кончился. Беннет остановился у стены и оглядел бальный зал, который напомнил ему муравейник. Собравшиеся непрерывно сновали взад-вперед и собирали сплетни, как муравьи собирают палочки и листья.

При любых других обстоятельствах ему было бы наплевать на мнения этих людишек, но теперь Дэвид Лэнгли втянул его в своего рода соревнование. Женщины поглядывали на него с явным интересом. Очевидно, в их глазах загубленную репутацию чудесным образом восстанавливали пять тысяч годового дохода. Так что если бы он хотел лишь плотских утех, то мог бы получить его в любых количествах.

Но было нечто, не поддающееся определению… к чему он стремился в данный момент, и он знал, где это найти. С кем это найти.

От похотливых мыслей Беннета отвлек пронзительный визг. Проклятие!

Пальма в углу бального зала раскачивалась, словно попала в центр муссона.

– Kepo, siyo! – крикнул он и быстрыми шагами направился к месту, где явно разгорался скандал.

Керо как вихрь выпрыгнула из пальмы и очутилась на руках хозяина. Она прижалась к его груди и отдала изорванную женскую перчатку.

– Зверюга пыталась укусить меня! – взвизгнула дородная матрона, хватаясь за грудь. – А я только хотела быть с ней дружелюбной.

Беннет взял перчатку.

– Скажите, вы протягивали к ней пальцы?

– Ну да. Как же я еще могла по…

– Она приняла ваши пальцы за личинки, – перебил он и вернул перчатку. – Они белые и примерно того же размера.

Несколько молодых девиц захихикали. Дама стиснула свою растерзанную перчатку – судя по ее виду, ей вот-вот грозил апоплексический удар. И тут на выручку пришла Филиппа.

– Учитывая, что Керо не имела возможности познакомиться с лондонской модой, – поспешно заговорила девушка, – удивительно, что она не попыталась съесть чью-нибудь шляпку. Вы очень храбрая женщина, миссис Сефтон, поскольку первая попытались с ней подружиться.

Услышав добродушный смех и ободряющие голоса, леди Сефтон не стала произносить вслух все то, что вертелось у нее на языке.

– Вам не следует позволять дикому зверю разгуливать среди цивилизованных людей, – в конце концов, сказала она, поджав губы.

«Цивилизованных». Опять это слово. Как будто его олицетворяют все эти люди, копошащиеся вокруг. Капитан полагал, что в каждой группе дикие животные считают себя цивилизованными. Он коснулся пальцев Филиппы и тут же отошел в сторону. Раньше, чем этот знак был замечен.

– Я тоже, в некоторой степени, дик, миледи, – заметил он. – Позвольте поблагодарить вас за терпение, проявленное к нам обоим.

– Да, вы не можете оставлять в засаде животное, готовое атаковать ничего не подозревающих дам.

– Надеюсь, теперь с ней будут более осторожны.

С этим словами Беннет повернулся к даме спиной и предложил руку Филиппе. Он почувствовал, что она какое-то мгновение колебалась, но потом ее пальцы легли на его рукав. Наслаждаясь ощущением, он молча повел ее к родителям.

– Вы не должны высказывать людям в глаза все, что думаете, – наконец выпалила она.

– Я? По-моему, мы говорили о вашей прямоте.

– Вы знаете, что я имею в виду. Если вы не заметили, ваша репутация в настоящее время далека от определенности. И, говоря виконтессам, что их пальцы напоминают личинки, вы не приобретете друзей.

– У меня уже есть все друзья, какие мне нужны, – сказал он и вздохнул. – Мне снова хочется вас поцеловать.

Ее пальцы с силой вцепились в его руку, затем хватка слегка ослабла.

– Это излишняя прямота.

– Ах, вот вы где! – воскликнула леди Лидс, увидев молодых людей. – Я слышала ужасный шум.

– Да, это мы явились его причиной, – ухмыльнулась Филиппа, – а если точнее – Керо.

– Боже правый! Кто-нибудь пострадал?

– Только перчатка леди Сефтон. – Филиппа отпустила руку Беннета. – Как вы думаете, ко мне она проявит больше терпимости?

– Давайте проверим, – громко сказал он. Он издал несколько низких клекочущих звуков, имитируя крик мартышки, и почесал Керо за ушками. – Не делайте резких движений, – предупредил он, взял верветку, как кота, и протянул ее Филиппе.

– Флип, будь осторожна, – забеспокоился лорд Лидс, с большим неодобрением взирая на происходящее. – У этой обезьяны совсем не маленькие зубы.

– Беннет меня защитит, – беззаботно ответствовала она и протянула руки к верветке.

– Конечно, – заверил Беннет, размышляя, понимает ли она, насколько серьезным может быть подобное обещание для человека, привыкшего к бесчисленным опасностям.

Керо взглянула на Филиппу, наклонила головку сначала в одну сторону, потом в другую и что-то прострекотала, после чего потянулась, ухватилась за пальцы Филиппы и перебралась к ней на руки.

– Ты такая легкая, – проворковала Филиппа и осторожно погладила обезьянку по голове, – и у тебя такая мягкая шерстка.

Обезьянка похлопала новую подружку по щеке, выпрямилась и начала перебирать ее волосы.

– Флип! Что она делает! – воскликнула подошедшая Оливия. – Твои волосы!

– Ничего страшного, – ответила Филиппа и невольно улыбнулась. – Щекотно.

– Она, скажем так, наводит лоск, – объяснил Беннет, стараясь не показать своего удивления. – Это большая честь.

Наблюдая, как Филиппа гладит мартышку, а та последовательно вытаскивает из замысловатой прически длинные каштановые пряди, Беннет почувствовал, что все остальное отступило на второй план – пропавшие дневники, Лэнгли, принесенные Соммерсетом новости, три года тревог и лишений, все еще ноющая рана.

– Я ухаживаю за вами, Филиппа, – тихо сказал он, удостоверившись, что она услышала. Ему было очень важно, чтобы она об этом знала.

Поиск по сайту: