Глава 14. Передо мной вскипела вода

Передо мной вскипела вода. Я отшатнулся. Из воды возникло гигантское чудовище – голодный крокодил длиной более шести метров – и устремилось вперед. У меня не было времени прицелиться, поэтому я метнулся в сторону и нанес сильнейший удар прикладом винтовки по глазам животного. Хищник не ожидал нападения и отступил, дав мне время, выбраться на берег. Только там я обнаружил, что у моей рубашки отсутствует рукав. Вот какова грань между жизнью и смертью на реке Конго – она имеет толщину хлопковой ткани.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

– Мне не нравится, что ты за моей спиной пытаешься подружиться с Джеффри.

Беннет, чистивший Ареса, вздрогнул и поднял голову. Феннингтон, одетый в дорогой синий сюртук, серый жилет и панталоны, стоял у входа в конюшню. Нахмурившись, он заметил, что на улице уже совсем стемнело. Он опять потерял счет времени. Он отлично покатался и теперь с удовольствием обихаживал коня. Все же интересно, почему так называемое высшее общество ведет столь малоподвижный образ жизни.

– Он мой кузен, – сказал Беннет, бросив щетку в корзину, и выпрямился. – Я должен всякий раз спрашивать вашего разрешения, чтобы с ним поговорить?

– Я не желаю, чтобы ты настраивал его против меня.

– Если я буду иметь что-нибудь против вас, то скажу это прямо в лицо. Не имею привычки использовать детей как тайное оружие. – Беннет подхватил дремлющую мартышку из стога сена и направился к родственнику. – Вы собираетесь на вечер к Лэнгли?

Маркиз сердито нахмурился.

– Да, но в этом нет ничего направленного против тебя, Беннет. Мы с капитаном партнеры.

– А мы с капитаном бывшие партнеры. Не поворачивайтесь к нему спиной.

– Беннет…

– Я бы хотел присоединиться к вам, – перебил дядю Беннет. – Вы дадите мне несколько минут, чтобы переодеться?

– Но ты же не приглашен, – возразил Феннингтон, вышел вслед за племянником из конюшни и направился к дому.

– Совершенно верно. А почему? Я его бывший компаньон, он считал меня мертвым. После возвращения я не сказал против него ни одного слова. – По крайней мере, на публике.

Он слышал тяжелое дыхание маркиза.

– Возможно, это чувство вины. А как насчет твоего друга? Может быть, лорд Джон Клэнси позволит тебе воспользоваться его приглашением?

– Джек предлагал. Он даже хотел вообще отказаться от приглашения, если так для меня будет лучше. Но я подумал, что было бы… приличнее прийти со своими родственниками. В конце концов, я живу под вашей крышей.

– И можешь остаться под ней сегодня.

– Я, конечно, могу и сам прийти, – задумчиво проговорил он. – Не исключено, они попытаются меня не впустить, но если наделать побольше шуму, думаю, у меня все получится.

Феннингтон хмуро посмотрел на племянника.

– Мы тебя подождем, – сказал он и зачем-то потащился вслед за Беннетом вверх по лестнице и длинному коридору в отведенную ему спальню. – Почему ты вдруг решил, что больше не испытываешь ко мне ненависти? – поинтересовался Феннингтон и неодобрительно покачал головой, обозревая содержимое гардероба племянника, но предпочел не высказываться по этому поводу.

– У меня нет времени на ненависть.

– Значит, если бы расписание позволило, ты бы продолжил демонстрировать мне свое отвращение?

Беннет взглянул на дядю через плечо и продолжил одеваться.

– Я ненавидел вас, когда вы не потрудились позаботиться обо мне двадцать лет назад. И разозлился, что вы, не желая иметь со мной ничего общего при жизни, быстро заявили права на мое имущество после моей предполагаемой смерти.

– Я не…

– Я всегда шел своей дорогой в мире и рассчитываю идти ею и впредь. Не стойте у меня на пути, и я постараюсь сохранить вашу репутацию, забыв о том, что вы позволили Лэнгли погубить мою.

– Понятно. – Феннингтон переступил с ноги на ногу и прислонился к дверному косяку. – По этой причине мне следует позволить тебе разделить сегодня карету со мной и твоей тетей.

– И ваше приглашение на вечер. Не забудьте о нем.

– Да-да. Все это я должен сделать, подчиняясь инстинкту самосохранения. Вместо этого ты мог бы сказать мне, что хочешь восстановить родственные отношения, – тогда я бы с большей охотой поддержал твои действия.

– Вы так считаете? Возможно. Филиппа тоже говорит, что мне нужно усвоить хорошие манеры.

– Тебе следовало бы к ней прислушаться.

– Она тоже так считает.

Беннет надел темно-серый сюртук и подошел к Керо. Он щелкнул языком, и мартышка моментально оказалась у него на плече. Нож уже давно был спрятан за голенищем сапога, хотя дядя, вероятнее всего, об этом факте позабыл.

Спустя пять минут он уже сидел в экипаже. Керо восторженно верещала, глядя в окно. Судя по всему, ей очень нравились виды ночного Лондона в тусклом свете уличных фонарей. Беннет сидел в углу и не участвовал в оживленной беседе, которую вели между собой его тетя и дядя. Хотя леди Феннингтон оказала ему некоторую помощь при покупке маргариток, он не желал иметь с ней ничего общего.

– Послушай, Беннет, – неожиданно обратилась к нему тетя, – я сегодня болтала с леди Тимджилл. Думаю, ты должен знать, что в обществе идут разговоры о тебе и леди Филиппе. Она сказала, что леди Джерси считает другую сестру более подходящей партией. Как ее зовут?

– Оливия, – ответствовал Беннет.

– Да-да. Она прелестна. И пользуется огромным успехом. Филиппа… она, конечно, тоже довольно мила, но, как бы это сказать, слишком умна.

– Вы правы.

– Будь осторожнее с ней.

Еще неделю назад Беннет не замедлил бы объяснить леди Феннингтон, что он думает о болтовне ее подруг, но сегодня ограничился ни к чему не обязывающим кивком.

– Подумай, – продолжала леди Феннингтон. – Женитьба сейчас стала бы для тебя исключительно удачным вариантом. И пусть твоему поведению в Конго не хватало храбрости, все любят свадьбы.

Беннет стиснул зубы. – Я учту.

– Если у тебя нет никого конкретного на примете, буду рада, навести справки. Например, я точно знаю, что леди Элизабет Чендл вот-вот вступит в права наследства. Три тысячи в год. Объединив эту сумму с собственным доходом, ты сможешь сам финансировать свои экспедиции. Было бы идеально, начни ты ухаживать за ней до возвращения капитана Лэнгли. Ведь он, без сомнения, тоже будет искать невесту, а он сейчас очень знаменит.

– Я разберусь со своими матримониальными планами сам, – сквозь зубы процедил Беннет, и перед его мысленным взором возникла Филиппа. – Но спасибо за предложение, – вежливо добавил он.

– Да, конечно, но не забудь о Джулии Джеймсон. Ах да, между прочим, Миллисент Бекуит прекрасно играет на фортепиано. Хотя ее лицо…

– Я слышал, как она играет. – И видел, какое впечатление произвела на Филиппу короткая беседа с кузиной.

Беннет задумался, действительно ли леди Феннингтон считает, что виртуозная игра на фортепиано является достаточным основанием для заключения брака. А она тем временем продолжала болтать, описывая подходящих девиц. Понятно, что все они как на подбор были грациозными газелями, даже не подозревающими о львах, которые рыскают среди них в поисках добычи. Правда, он ни минуты не сомневался, что газели точно знают, что делают и чего хотят, а хищники больше похожи на гиен, чем на львов.

Он танцевал или пытался беседовать с некоторыми из упомянутых девиц. Впечатления они не произвели. А маркиза все никак не умолкала, продолжая восхвалять всех обитательниц Мейфэра, кроме одной, к которой он стремился всем сердцем. Очевидно, Филиппа оставалась загадкой для общества. Иначе ничем нельзя объяснить тот факт, что ее никто не заметил до сих пор. Зато она очаровала его. Раньше это не удавалось никому. И она будет сегодня на вечере.

В каком-то смысле он был даже рад беседе. К тому времени как экипаж остановился у Лэнгли-Хауса, его нервы были напряжены так, что болели все мышцы. Но еще больше, чем равнодушие к собственной персоне, его злило пренебрежительное отношение к Филиппе.

Дворецкий почтительно взял приглашение маркиза Феннингтона и с любопытством взглянул на Беннета.

– Лорд и леди Феннингтон и…

– И гость, – подсказал Беннет, – с мартышкой. Учитывая разговоры, которые ходили по Лондону, дворецкий должен был узнать его по присутствию Керо. Оставался один вопрос: получил ли этот слуга указание не пускать его или уведомить Лэнгли о его появлении. Правда, дворецкий выглядел скорее оскорбленным, чем взволнованным, поэтому Беннет решил, что тот ничего не знает.

– Вон стоит мисс Джеймсон, – проговорила леди Феннингтон, когда они вошли в бальный зад. – Представить тебя?

– Нет. Я справлюсь сам.

Быстро оглядев зал, он убедился, что Дэвид Лэнгли еще не появился, чтобы приветствовать своих восторженных почитателей, зато заметил Филиппу – она сидела со своей матерью у стены. Это зрелище сразу успокоило его.

– Извините, – сказал он и покинул родственников, даже не взглянув на них.

– О, здравствуйте, сэр Беннет! – Дорогу ему преградила Соня Деприс и присела в глубоком реверансе, продемонстрировав изрядную часть своей пышной груди. В шаге от нее появилась Оливия Эддисон.

– Мисс Деприс. – Беннет небрежно поклонился и вознамерился обойти препятствие.

– Я как раз рассказывала Ливи о прекрасной лошади, которую вы купили.

Оливия кивнула.

– Как ее зовут, сэр Беннет?

– Арес. Извините.

В этот момент между ним и Оливией вклинился Генри Камден. Этот идиот охранял не ту сестру.

– Вы купите пони для своей мартышки?

– Нет.

– Интересно, – не отставал Камден, теребя подбородок, – почему вы не оставили сегодня Керо дома? Не боитесь, что она покинет вас, встретившись с капитаном Лэнгли?

– Да, правда, – вмешалась Соня. – Я читала книгу. Керо и капитан – большие друзья.

Люси хихикнула:

– Возможно, вам все же стоило купить ей пони. Он обернулся и увидел стоявшую за ним Филиппу.

– Меня всегда это беспокоило, – нахмурившись, сказала она. – Если капитан Лэнгли так любил Керо, почему оставил ее? Вы считались мертвым, значит, обезьянка, можно сказать, осиротела.

– Думаю, Лэнгли может объяснить свои поступки лучше, чем я, – сказал он и повернулся к Филиппе: – Могу я поговорить с вами?

– Конечно, – ответила она и взяла его под руку. Ее пальцы ощутимо дрожали.

– Как же я хочу поцеловать тебя, – едва слышно пробормотал он.

– Но не можешь, – с мимолетной улыбкой ответила она. Филиппа выглядела встревоженной.

– Что случилось? – полюбопытствовал он. Чем больше он смотрел на нее, тем сильнее ему хотелось заключить ее в свои объятия и не выпускать, по крайней мере, несколько часов.

– Ты не должен был приходить. Вот что случилось. Я же говорила, что осмотрюсь здесь и узнаю, что на уме у капитана Лэнгли.

– А я говорил, что не хочу впутывать тебя в шпионские игры. К тому же всегда лучше увидеть врага собственными глазами.

Филиппа тяжело вздохнула.

– Впрочем, теперь все равно уже поздно уговаривать тебя остаться дома.

– Это уж точно, – усмехнулся Беннет.

– Кстати, твой друг герцог Соммерсет тоже здесь. Позже будут танцы, и его светлость пригласил меня на вальс.

Да? Вечер становился все более интересным. Беннет дал Керо орех, надеясь, что она хотя бы несколько минут помолчит.

– Значит, ты все же предпочитаешь цивилизованных дикарей. Сколько танцев ты обещала ему?

Прелестные карие глаза Филиппы удивленно расширились.

– Ты ревнуешь? – словно не веря самой себе, спросила она.

– Конечно, ревную. А чего ты, собственно говоря, ждала…

– Меня еще никто никогда не ревновал! – с восторгом в голосе сообщила она, ее губы поневоле расплылись в улыбке.

Резкая отповедь, которую Беннет вознамерился, было ей дать, застряла у него в горле. Что случилось с этим проклятым лондонским высшим светом, если она три года оставалась никем не замеченная?

– А еще вальсы сегодня будут? – спросил он. Филиппа кивнула:

– Да, еще два. Насколько мне известно, леди Трашелл вальс не жалует, но капитану Лэнгли этот танец весьма по душе.

– Оставь для меня оба.

– Нет, это неприлично.

– Даже если я собираюсь на тебе жениться?

– Ш-ш. – Она покраснела. – Ты не должен бросаться такими словами. Мы же говорили об этом, когда были… – она быстро оглянулась по сторонам и понизила голос, – голые.

Ему неожиданно захотелось громко рассмеяться. Боже, ну что за чудесная девушка!

– С этим можно было бы поспорить, но я хочу получить танец. Мое требование поцелуя ты проигнорировала. – Под прикрытием полузакрытой двери и развесистого растения в кадке он погладил ее по щеке.

– Ты вовсе не требовал поцелуя. Ты просто сказал, что хочешь меня поцеловать.

Беннет придвинулся ближе и положил свободную руку на ее бедро.

– Мы можем играть словами, если хочешь, – прошептал он, – но я бы предпочел заняться с тобой совсем другими делами, Филиппа.

– Беннет, прекрати.

– Тогда дай мне свою чертову бальную карточку!

Филиппа вытащила из ридикюля карточку. Кроме герцога Соммерсета, значились имена еще четырех джентльменов. И ему это очень не понравилось.

– Кто такой Фрэнсис Хеннинг?

– Друг приятеля Джона. Он довольно забавен, хотя я не уверена, что он это понимает.

– Покажи мне его. – Беннет записал свое имя напротив последнего вальса.

Филиппа покачала головой.

– Поскольку ты больше всего похож на разъяренную пантеру, у которой украли припрятанную ею на ужин антилопу, я никого не стану тебе показывать.

– Ты уверена? – вкрадчиво поинтересовался он. – Ведь, поколотив этого Хеннинга, я мог бы разогреться перед схваткой с Лэнгли. – Беннет, конечно, шутил, но лишь наполовину.

– Прекрати! – воскликнула она и отобрала у него карточку.

– Тогда отвлеки меня как-нибудь.

– Попробую. – Филиппа несколько минут стояла молча, о чем-то размышляя. – Последние несколько недель, – наконец сказала она, – были полны новых для меня впечатлений.

Беннет внимательно слушал.

– А какие из них оказались самыми запоминающимися? – Если она скажет, что это была встреча с обезьяной или получение сотни маргариток, он попробует кулаком крепость стены.

– Как тебе сказать… – Она снова бросила быстрый взгляд по сторонам, убедилась, что ее никто не видит, и придвинулась к нему ближе. – Я думаю, что каждый, кто видит меня, тотчас все понимает. То… что мы делали, это всегда так совершенно? Я не могу думать больше ни о чем.

Теперь он почувствовал себя лучше.

– Мне известен, только один способ убедиться, что второе впечатление окажется таким же запоминающимся, как первое. – И он провел пальцем по ее обнаженному плечу. – Думаю, тебе стоит сегодня открыть окно гостиной, когда вернешься домой, и немного подождать.

Филиппа задышала чаще. Беннет с вожделением следил, как поднимаются и опускаются ее плечи и грудь.

– Как ты думаешь, должны ли мы удостовериться, что и во второй раз так же хорошо… подойдем, друг другу? – полюбопытствовала она.

– Я отлично знаю ответ на этот вопрос, – усмехнулся Беннет, – но буду рад продемонстрировать тебе его при любой подходящей возможности. Ты очаровала меня, Филиппа. Я хочу тебя, только тебя, и никого другого.

Она довольно улыбнулась. В ее глазах зажглись радостные огоньки, а Беннет почувствовал, что вся его кровь устремилась вниз – надо сказать, чертовски некстати на балу.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя ласточкой, Беннет, – шепнула она и приподнялась на цыпочках, чтобы коснуться ладонью его щеки.

Они прятались в укромном уголке уже несколько минут, и с каждой секундой возрастала вероятность того, что их обнаружат. Откровенно говоря, Беннету было на это наплевать. Филиппа принадлежала ему, и этот факт не зависел от ее готовности заявить об этом вслух. Как только восстановит свою репутацию и вернет доверие и поддержку Африканской ассоциации, он сможет снова отправиться в экспедицию. И только это тревожило его в настоящий момент, а не то, что его бабочка расправит крылышки и упорхнет от него. Она так не поступит.

Оркестр сыграл вступление к контрдансу, и Филиппа отстранилась.

– Этот танец я танцую с мистером Хеннингом, – сказала она и выбралась из своего маленького укрытия раньше, чем Беннет успел ее остановить.

– Я останусь с тобой, пока он не появится.

– Беннет, мы не должны…

– Разве обезьяна не портит ваш сюртук? Из-за нее на ткани могут образоваться складки, – заявил маленький, очень круглый индивид и протянул руку. – Позвольте представиться. Фрэнсис Хеннинг.

Беннет почувствовал некоторое облегчение – во всяком случае, в отношении начинавшегося контрданса – и спокойно пожал Хеннингу руку.

– До последнего месяца мне приходилось надевать официальный костюм три года назад. Честно говоря, мне наплевать на складки.

– Вы храбрый человек, – усмехнулся Хеннинг и отступил на шаг. – Полагаю, мода не производит сильного впечатления на голодных леопардов.

– Совершенно верно.

– Э-э… я пришел, – сменил тему Хеннинг, – за леди Флип. Начинается контрданс и…

– Да, разумеется, мистер Хеннинг, – ответствовала Филиппа, проскользнула мимо Беннета и жестом показала кавалеру, что готова следовать за ним.

Вулф остался на месте, внимательно наблюдая за окружающими. В любой момент Дэвид Лэнгли мог спуститься по главной лестнице навстречу обожающим его гостям, и Беннету очень хотелось, чтобы Филиппа в это время была занята танцем. Вокруг него оживленно болтали хорошо одетые туземки этой страны. Они создавали столько шума, что у него разболелась голова. Каждая старалась показаться самой красивой птичкой в стае, и все они были слишком эгоистичны, чтобы заметить что-нибудь, кроме яркого оперения других.

– Сэр Беннет, вы должны встретиться со мной в «Уайтсе» завтра, – сказал лорд Как-Его-Там. – Не сомневаюсь, мы очень быстро решим вопрос с вашим членством.

– На завтра мое расписание заполнено, – сообщил Беннет.

– Но вы все равно должны прийти, – продолжал настырный лорд. – Вы и так слишком долго пробыли в городе, не вступив в клуб. Вы же знаете: железо необходимо ковать, пока оно горячо. Я с удовольствием вас порекомендую.

– А как начет слухов о том, что я глупец и тряпка? Лорд Как-Его-Там явно оскорбился.

– Никто об этом открыто не говорит, капитан. Но в любом случае, если вы останетесь в Лондоне надолго, вам необходимо приспособиться.

– Спасибо за предложение, – сухо ответил Беннет и снова повернулся к танцующим. – Не думаю, что смогу долго находиться в клубе приспособленцев. – Слава Богу, есть еще Клуб авантюристов. После этой проклятой вечеринки, но до рандеву с Филиппой, он вполне успеет пропустить там стаканчик.

– А вы когда-нибудь были в клубе? – вмешался какой-то виконт. – Знаете, сколько джентльменов почитают за честь войти через главный вход в клуб «Уайтс»?

– А, вот вы о чем. Это, господа, ваши проблемы. Я не джентльмен.

– Вы…

– Дамы и господа, – раздался звучный голос дворецкого, – лорд и леди Трашелл, капитан Дэвид Лэнгли.

Поиск по сайту: