Свойства характера

Среди свойств характера принято различать общие (глобальные) и частные (локальные). Глобальные свойства характера фактически перекрывают свойства темперамента, так как распространяют свое действие на столь же широкую сферу поведенческих проявлений. Локальные свойства характера распространяются на частные, более узкие ситуации. Некоторые авторы не различают свойства темперамента и глобальные свойства характера, считая их проявлением одной и той же психологической реальности. С нашей точки зрения, свойства характера целесообразно отличать от свойств темперамента хотя бы потому, что они в гораздо большей степени отражают стиль сознательной, волевой регуляции поведения и определяют поступки, за которые человек несет прямую моральную и юридическую ответственность, Наиболее широко признанной в современных международных изданиях классификацией глобальных черт характера является так называемая «Большая пятерка» свойств (У. Норман, Л. Гольдберг, Р. Коста, П. Мак-Крзй, Д. Дигман, Ф. Остендорф, Б. ДеРаад, А. Г. Шмелев, М. В. Бодунов):

1) Самоуверенность — неуверенность.

2) Согласие, дружелюбие — враждебность.

3) Сознательность — импульсивность.

4) Эмоциональная стабильность — тревожность.

5) Интеллектуальная гибкость — ригидность.

Если факторы 1 и 4 в большей мере можно связать со свойствами темперамента (это по существу те же павловские Сила и Уравновешенность), то факторы 2, 3 и б являются собственно факторами характера как такового. Концепция «Большой пятерки» разрабатывалась перечисленными выше авторами (среди которых американцы, немцы, голландцы, русские) на основе психолингвистического, а затем факторного анализа огромного числа языковых обозначений личностных черт в национальных языках. Указанная «Пятерка» факторов отражает межкультурные универсалии (общие черты) в представлениях об индивидуальных различиях в разных языковых культурах.

Методика в форме шкальной оценки этих 5 главных свойств характера приводится в разделе 4.1, а также в приложении 1. Уточним здесь же, что такая черта характера, как «экстраверсия — интроверсия» (общеизвестная, благодаря весьма популярным работам К. Юнга, а затем Г. Айзенка), в концепции «Большой пятерки» является производной от первого фактора, а именно: общительность, экстравертированность склонны проявлять уверенные в себе люди, а неуверенные в себе проявляют замкнутость, интровертированность.

Среди массы несовпадающих типологий и классификаций локальных (ситуационно зависимых) факторов характера (Р. Кэттелл, X. Гоф, Дж. Гилфорд, Д. Джэксон, А. Е. Личко, А. Г. Шмелев) назовем отдельные факторы, имеющие несомненное значение в педагогической практике:

1) Общительность — замкнутость.

2) Доминантность (лидерство) — подчиненность.

3) Оптимизм — уныние.

4) Совестливость — бессовестность.

5) Смелость — осторожность.

6) Впечатлительность — толстокожесть.. 7) Доверчивость — подозрительность.

9) Мечтательность — практицизм.

10) Тревожная ранимость — спокойная безмятежность.

11) Деликатность — грубость.

12) Самостоятельность — конформизм (зависимость от группы)..-

13) Самоконтроль — импульсивность.

14) Страстная увлеченность — апатичная вялость.

15) Миролюбивость — агрессивность.

16) Деятельная активность — пассивность.

17) Гибкость— ригидность.

18) Демонстративность — скромность.

19) Честолюбие — непритязательность.

20) Оригинальность — стереотипность.

Безусловно, этот список можно было бы продолжить, но мы остановились здесь на перечисленных 20 факторах, так как они достаточно убедительно могут проиллюстрировать главные идеи современной дифференциальной психологии характера. Любой поступок, в котором проявляются перечисленные выше черты, оказывается полидетерминированным, то есть имеет много внешних и внутренних причин. Причем внешние причины (внешние ситуационные стимулы и условия поведения) действуют на человека не автоматически, а через его возможности восприятия и понимания (категоризации) ситуации. Если ребенок не склонен рассматривать объективно опасную ситуацию как тревожную, то он и не будет проявлять реакцию тревоги. Внутренние факторы поведения тоже оказываются разноуровневыми. Если ситуация не очень четко помещена ребенком в определенную категорию, если воспринимается им неоднозначно (как ситуация неопределенности), то скорее всего ребенок будет следовать в этом случае своему темпераменту или глобальным свойствам характера: например, выносливый и самоуверенный ребенок будет активно исследовать ситуацию, добирать недостающую информацию извне, а слабый и неуверенный в себе ребенок скорее будет проявлять опасли-вость и будет избегать избыточно тревожной и пугающей его неопределенности. Если же ситуация категоризована ребенком более однозначно, то он попытается применить в ней выработанную у него привычную для данной ситуации стратегию поведения.

В большинстве случаев эта ситуационная стратегия совпадает с его свойствами темперамента, но в некоторых случаях может наблюдаться и противоречие.

Сильный и самоуверенный ребенок в большинстве ситуаций проявляет следующие локальные черты характера: общительность, доминантность, оптимизм, смелость, агрессивность, деятельную активность, честолюбие. Соответственно слабый и неуверенный в себе ребенок в большинстве ситуаций будет проявлять противоположные черты. Но иногда в какой-то игре, в которой специальная способность (частная одаренность) данного слабого ребенка приносит ему успех, слабый ребенок начинает проявлять весь комплекс черт, свойственных сильному и уверенному в себе человеку.

Другой пример. Если у ребенка подкрепляется стиль «индивидуалистической конфронтации» в качестве глобальной жизненной стратегии, то в большинстве ситуаций такой ребенок проявляет замкнутость, подозрительность, агрессивность, бессовестность, грубость, доминантность, честолюбие, демонстративность. Соответственно ребенок, у которого с ранних лет окружающие подкрепляли стиль «коллективистической взаимопомощи», будет скорее всего обладать всем букетом противоположных черт характера. Но это не значит, что не существует ситуаций, где первый ребенок окажется, например, более доверчивым, чем второй ребенок.

Исследования показывают, что локальные черты характера гибко развиваются и видоизменяются у человека в течение всей жизни, тем более они находятся еще в стадии своего первичного формирования у детей. Своевременная диагностика формирующихся черт характера может позволить воспитателям успеть повлиять на этот процесс: подкрепить желательные черты характера и сгладить, смягчить чрезмерную заостренность (акцентуированность) нежелательных черт. Подробнее вопрос о диагностике характера рассматривается в параграфе 4.1.

Потребности и мотивы

Как уже отмечалось, стилевые черты формируются не сами по себе, а в тесном взаимодействии с мотивационными чертами. Хроническая неудовлетворенность (фрустрация) определенной потребности приводит к тому, что формируются черты характера, обслуживающие эту потребность.

К сожалению, трудно назвать общепринятую классификацию мотивов личности. Крупные представители разных психологических школ сформулировали не вполне совпадающие классификации. Тем не менее на уровне наиболее глобальных потребностей, значимых в детском возрасте, имеется больше согласия, чем в классификации мотивов, актуальных уже для подросткового возраста. И это неслучайно, так как мотивационная сфера личности развивается по пути дифференциации — выделения все новых, предметно специфичных мотивов (направленных на разные предметы). Итак, глобальные потребности, свойственные человеку буквально с первых лет жизни:

1. Первичные природные, организмические потребности:

1) Витальные потребности жизнеобеспечения (в самосохранении, еде, питье, тепле, сне и т. п.).

2) Потребности органического удовольствия (эрогенные, прасексуальные потребности, которые в детском возрасте частично удовлетворяются ощущениями вкусового, осязательного и иного сенсорного удовольствия). •

3) Потребности движения и новизны (в двигательных играх, физической разрядке, впечатлениях).

2. Первичные социальные, индивидные потребности.:

4) Потребность в общении и любви окружающих (в контакте и приятии со стороны родителей и других людей).

5) Потребность самоутверждения и достижения (состязательные мотивы роста личных успехов и возможностей).

6) Потребности познания и когнитивного консонанса (в построении связной и непротиворечивой

картины мира).

Высшие личностные, вторичные потребности развиваются у детей уже, как правило, в подростковом и юношеском возрасте в благоприятных обстоятельствах — на базе удовлетворенных природных и социальных потребностей (но не развиваются в случае их хронической фрустрации и подавления — такова позиция по этому сложному вопросу сторонников современной «гуманистической психологии»). К высшим личностным потребностям можно отнести:

7) Потребность в сострадательной любви (это альтруистический эквивалент природной эгоистической потребности в любви окружающих, необходимый базис психической зрелости взрослого человека как родителя и воспитателя собственных детей).

8) Потребность в продуктивной самореализации (в создании прагматически или эстетически ценных продуктов собственной созидательной и творческой активности).

9) Потребность смысла жизни (в построении стройной системы из знаний и верований и в реализации моральных ценностей в собственной жизни).

Внутренний дискомфорт от ощущения неудовлетворенности плюс определенный ситуационный стимул могут вызывать психическое состояние, которое характеризуется актуализацией определенной потребности. Потребность ищет своего удовлетворения в определенном предмете (А. Н. Леонтьев, 1971). Когда она находит этот предмет, то в опыте образуется устойчивая связка «потребность-предмет», которая и становится движущим мотивом поведения. Например, в период младенчества едва ли не большая часть потребностей ребенка опредмечивается в образе матери. Но в принципе одна и та же потребность может сформировать у разных людей разные мотивы поведения. Драматичные случаи психических нарушений, возникающие еще у детей и подростков и связанные с неадекватной сексуальной ориентацией (гомосексуализм, нарциссизм, сексуальный фетишизм и т. п.), дают яркие примеры образования неадекватных связок «потребность-предмет». В этом случае первичная потребность сексуального удовольствия находит удовлетворения в природио- и социально-неадекватном объекте и способе своего удовлетворения. Природная незапрограммированность связок «потребность — предмет» у человека (по сравнению с животными, у которых эти связки, как правило, закреплены инстинктивно) создает для него не только преимущества гибкой адаптации, но и риск драматических ошибок псевдоадаптации.

Попытки воспитателей форсировать развитие у ребенка высших потребностей и мотивов (при неудовлетворенности и несформированности низших потребностей и мотивов) приводят к разнообразным дефектам и нарушениям мотивационной сферы. Хронически фрустрированные низшие потребности начинают опредмечиваться в «запретных» мотивах, существование которых сам ребенок не осознает. Эти «запретные» мотивы прорываются в поведении всякий раз, когда снижается внешний или внутренний сознательный контроль над поведением. Рецидивы таких прорывов формируют «альтер-эго». Так, «тихоня» в классе оказывается «хулиганом» во дворе, то есть сверхконтроль и заорганизованность его поведения в школе и дома (недостаток удовольствий, свободы и игровой спонтанности) оборачиваются формированием асоциальной картины поведения «агрессивного психопата» в кругу сверстников, неизбежно перенимающего криминальную мораль джунглей — «сильный получает удовольствие первым, слабый — то, что останется» (шакалы насыщаются после того, как насыщается лев).

Психодиагностика должна помочь воспитателю следить за тем, чтобы процесс воспитания шел в ногу с процессом развития — не забегал вперед и не отставал. Только тогда воспитание будет оказывать направляющее воздействие.

Например, одним из кульминационных моментов в развитии мотивационной сферы является этап формирования устойчивых интересов. ИНТЕРЕС — это смещение потребности с предмета на сам процесс активной деятельности с данным предметом. Будущая профессиональная трудовая деятельность обязательно должна вызывать у ребенка устойчивый интерес, без этого она будет восприниматься как пытка, сносимая исключительно под действием внешних мотивирующих стимулов (ради денег — средства к другим «истинным» жизненным благам, ради удовольствия в сфере потребления).

Наиболее информативными психодиагностическими инструментами обследования мотивационной сферы ребенка следует считать проективные методики, в частности проективные игры. В игре, в ситуации условной раскрепощенности, ребенок скорее проявит то, что «загнано вглубь». Внешнее наблюдение за обычным поведением ребенка в регламентированной обстановке урока и в присутствии взрослых, даже хорошо организованное и формализованное с помощью системы шкал и индикаторов, может не дать валидной информации — особенно о глубинных мотивах поведения.

Способности

Отличие способностей от черт, с психологической точки зрения, следует считать относительным. Способность — это не что иное, как обычная черта, к оценке которой мы применяем социокультурный норматив. Поэтому в отсутствие «правильного» поведения мы говорим об отсутствии соответствующей способности. Например, повышенная способность к концентрации внимания нередко сопутствует сниженной способности к переключению внимания. С точки зрения психологии черт, мы говорим в этом случае, что когнитивная ригидность преобладает над когнитивной гибкостью. Когда ситуация требует частого переключения внимания, мы говорим, что у данного ребенка снижена или не развита соответствующая способность. Таким образом, когда стилевая черта влияет на результат, на успех или неудачу в какой-то ситуации, то она описывается часто в терминах способностей. Промежуточные между чертами и познавательными способностями психические свойства часто обозначаются в психологии понятием «КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ». Сюда относят, в частности, ту же «гибкость-ригидность», а также «аналитичность-синтетичность», «импульсивность-рефлексивность» и другие свойства.

Способности целесообразно делить на общие, частные и специальные. К ЧАСТНЫМ СПОСОБНОСТЯМ следует относить классические ПСИХИЧЕСКИЕ ФУНКЦИЙ: восприятие, внимание, память, воображение, волю, мышление. Правда, современная психология оперирует гораздо более дифференцированным представлением о познавательных (когнитивных) функциях, различая такие более частные их свойства, как константность восприятия формы, концентрация внимания, зрительная фигуративная память

и т. п. Локализованные в особых отделах головного мозга и органах восприятия (зрения, слуха, осязания и т. п.), эти функции тесно связаны в своем функционировании с этими органами.

ОБЩИЕ СПОСОБНОСТИ (такие, например, как способность к выявлению и экстраполяции закономерностей) получают материал для своего развития (в частности, материал ощущений и образов) от частных способностей, но они относительно независимы от низших когнитивных функций. Уникальный опыт успешного воспитания и образования слепоглухонемых детей говорит о том, что мышление (интеллект) ребенка может успешно развиваться на самом скудном сенсорном материале (ограниченной чувственно-информационной базе).

Взаимодействие общих способностей с чувственно-конкретным материалом, к которому они применяются, дает нам смешанную категорию, которую удобно называть ОБЩИМИ-МОДАЛЬНЫМИ способностями. Физиологические предпосылки/связанные с генетически заданным уровнем развития определенных органов познания, определяют индивидуальные различия в исходном уровне этих общих-модальных способностей. Мы уже говорили о том, что развитый от природы фонематический слух дает преимущества для развития речи и речевого мышления. Высокая мануальная координация (ловкость «работы руками») дает импульс для развития наглядно-практического мышления, на базе которого развивается позднее технический интеллект. Эффективная зрительная непосредственная память стимулирует развитие системы образных представлений и образного мышления, что в сочетании с доминированием синтетического когнитивного стиля дает стимул к развитию художественного мышления (воображения), а в сочетании с аналитическим когнитивным стилем — к развитию инженерно-изобретательского мышления.

Модально-специфичные общие способности нашли

отражение в факторно-иерархических теориях интеллекта, авторы которых (Терстоун, Верной и др.) говорят о:

— «нумерическом» интеллекте (способность к вычислениям),

— «вербальном» интеллекте (языковые способности),

— «пространственном» интеллекте (образно-конструктивные способности),

— технико-практическом интеллекте и т. п. (подробнее см.3.3).

Приобретая опыт активной деятельности (целенаправленного поведения) с определенными предметами и совместной деятельности с людьми, ребенок развивает свои СПЕЦИАЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ. Таким образом, грань между общими и специальными способностями является условной и относительной. Специальные способности развиваются на базе общих (Шадриков, 1994). В ходе обучения и самообучения общие способности как бы обрастают конкретными умениями и навыками. Но, как мы говорили, успешность в оперировании словами, числами, пространственно-геометрическими фигурами зависит не только от общего потенциала обучаемости (гибкости и скорости формирования навыков и универсальных умений), но и от физиологического базиса частных способностей. Дети, одаренные от природы тонким звуковысотным слухом, обладают несомненной форой в развитии у них музыкальных способностей. Первые же успехи таких одаренных детей, подкрепленные со стороны взрослых и сверстников, приводят к развитию определенных мотивационных и стилевых черт (интересов и склонностей). СКЛОННОСТЬЮ в этом контексте разумно назвать специальную способность, которая превратилась одновременно в мотивационную черту и соответствующий интерес.

Таким образом, сферы способностей и черт тесно взаимодействуют между собой в процессе формирования индивидуальности ребенка. Склонности побуждают ребенка упражняться и совершенствоваться именно в том, что получается хорошо, что выделяет его среди сверстников в лучшую сторону. В результате специальные способности, поддержанные соответствующими склонностями, развиваются гораздо быстрее. I Диагностика ОБЩИХ способностей, как правило, осуществляется с помощью тестов интеллекта. Особый интерес в этом плане представляют так называемые тесты «пространственного мышления» (spatial thinking), в которых требуется решать краткие задания, представленные в зрительной, невербальной форме (в виде рисунка, графической схемы и т. п.). Другое название для этой группы методик — тесты, свободные от культуры (делается попытка выявить потенциал обучаемости, свободный от влияния культурных эталонов и навыков логико-мыслительной деятельности). Самый популярный пример теста на «визуальную логику» — «прогрессивные матрицы» Равена. Во многих работах показано, что из всех кратких невербальных тестов методика Равена дает максимальную корреляцию с генеральным фактором g интеллекта, измеренным с помощью обширных тестовых батарей, таких, например, как тест Векслера,

Все специализированные методы тестирования специальных способностей в данном кратком разделе перечислить невозможно, так как стимульный материал, а нередко и методические приемы отражают специфику этих специальных способностей. Например, когда тестируется пассивная зрительная память, проводится экспериментально-диагностическая процедура по типу задачи на узнавание (знакомого стимула среди незнакомых), а когда тестируется активная память, ставится задача на воспроизведение (назвать предъявленные слова) и т. п.

Полная классификация общих и специальных способностей выходит за пределы настоящей книги.

Поиск по сайту: