Статус словоформы

1. Словоформа воспринимается как наименьшая текстовая единица. В приводимых ниже примерах нарушается и тем самым подчеркивается 1) непроницаемость словоформы — (1)—(2); 2) аномальность опущения основы слова (даже в контекстах, где она избыточна) — см. (3)–(4); 3) аномальность расчленения или усечения словоформы (даже в поэтической речи) — (5)—(6):

Много — сколько мелких глаз в глазе стрекозы – оконные

Дома образуют род ужасной селезенки (В. Хлебников. Журавль).

Говорили ей, — не ходи в зону/

а она

вздрагивает ноздрями,

празднично хорошея.

Жертво –ли- приношенье?

Или она нас дразнит^?

(А. Вознесенский, Оза).

Напишите мне нечто о Карамзине, ой, ых (А. Пушкин — Л. С. Пушкину).

В романе «Петербург» А. Белого Аполлон Алоллонович, о рассеянности которого ходили легенды, говорит секретарю:

— «Нет, нет! Сделайте, как я говорил… И знаешь ли»,—сказал Аполлон Аполлонович, остановился, поправился: –«Ти-ли..»

Он хотел сказать «знаете ли», но вышло: «3наешь ли… ти ли…»

Подпись к фотомонтажу в журнале «Сатирикон», изображавшему С. В. Рахма­нинова:

Руками громы извлекаю.

Ногой педали нажимаю,

Я - Pax’Я -Ма! Я-Ни! Я- Нов!

Этот прием расчленения слова и «размазывания» его по фразе широко ис­пользовали и советские поэты 20—30-х годов, в первую очередь, Д Хармс:

Однажды при-

Детишки бе-

В избушку жали.

«Плывет, смотри,

Мертвец к тебе!»—

Отцу сказали

(М. Пустынин, пар. на С. Кирсанова).

<…>

2. Один из самых распространенных способов языковой шутки — расчле­нение словоформы, сопровождаемое попыткой осмысления (шутливого) «обрубков», полученных в результате этого расчленения. Эти эксперименты авто­ров со словоформой достаточно интересны, и мы рассмотрим их более подробно. <…>

Еще несколько примеров.

Прибыв с визитом, Карамзин назвался Карамзиным, историографам. Слуга за­писал: «Карамзин, граф истории».

Настоящий мужчина состоит из мужа и чина (А. Чехов, Из записных книжек).

«В обществе шептаться неприлично»,—угрюмо сказала старая дева, поджимая губы. Из угла какой-то остряк сказал. «Отчего говорят: «не при лично»? Будто переть нужно поручать cвоему знакомому (А. Аверченко, Сентиментальный роман).

Великий князь Константин Павлович, будучи наместником царства Польского, так часто слышал слово пан, что фамилии Панкратьев и Пантелеев понял как пан Кратьев и пан Телеев. (Энцикл. весельчака, II).

Польский журналист Ежи Недельник (А. Кнышев, Уколы пера).

Разновидности бесов: бессознательный — «бес-активист»; бес-порочный, бес-­порядочный, бес-чувственный (примеры из [Гридина 1996])

— эти примеры хорошо иллюстрируют положение о субъективности восприятия шутки: Т. А. Гридина полагает, что «на глубинном уровне восприятия псевдомоти­вированного наименования актуализируется связь значения прилагательного… и коннотаций, сопровождающих речевое употребление существительного бес: бес- сознательный — “бес, который осознанно, намеренно толкает человека на совер­шение им необдуманных, бессознательных поступков”; беспорочный — “бес, по­творствующий людским порокам”. <…>

3. Из современных авторов к комическому переосмыслению частей слова чаще всего прибегает М. Задорнов, предлагающий шутливые толкования слов. Напр.:

деньжонки — день 8 марта,

батисфера — знакомые отца;

пеньюар — дурак из Южной Африки;

медицинский термин — папазол — трезвый папа;

краснобай —б ай, перешедший на нашу сторону.

4. На шутливом разложении словоформ строится серия каламбурных загадок и анекдотов, ср.:

Какой полуостров жалуется на свою величину?—Ямал.

Когда садовник бывает предателем?—Когда он продает настурции.

Когда руки бывают местоимениями? — Когда они вы- мы- ты.

В название какого города входит одно мужское и сто женских имен?- Севастополь.

Едет в поезде человек. Сосед спрашивает, как его фамилия. Он говорит: «Первый слог моей фамилии то, что хотел дать нам Ленин. Второй то, что дал нам Сталин». Вдруг с верхней полки голос: «Гражданин Райхер, вы арестованы» (К. Чуковский. Дневник 1930—1969. Запись анекдота, рассказанного Казакеви­чем, 4 марта 1956).

<…>

2. Формальные способы выражения морфологических значений

1. Обыгрывание иноязычных основ

1. Комический эффект производит приписывание иноязычным словам морфоло­гических свойств русских слов, в частности способности изменяться по падежам, ср:

Нет, не хочу лежать в окопе я —

Я, прославляемый везде…

Моя гигантность — не утопия.

Хочу кататься я в ланде

(А. Бухов, Письмо Игоря Северянина).

Эффект, естественно, усиливается, когда присоединяемые элементы — части­цы, окончания имеют оттенок просторечности или разговорности, как например окончание партитива в след. шутке: Без кайфу нет лайфу.

Этот пример показывает, что в случае вариативности партитив ощущается носителями языка как более разговорный, чем родительный падеж, при замене ро­дительным (Без кайфа нет лайфа) комический эффект заметно уменьшается.

Форма местного падежа также ощущается как «не совсем литературная»,—ср. шутливое стихотворение, где она образована (вопреки нормам литературного языка) от существительного пляж:

Надену я черную шляпу,

Поеду я в город Анапу

И целую жизнь просижу

Поиск по сайту: