Понимание формы и содержания языка в трудах современных советских лингвистов

В современной советской лингвистике вопрос о форме в языке, в частности о формах слова, является одним из важнейших вопросов исследований. Поэтому в работах советских ученых нередки высказывания о том, как они понимают форму.

Ни у кого из прежних лингвистов не показана так чет­ко зависимость грамматической формы от значения слова, как у Л. В. Щербы. «Не видя смысла, нельзя еще устанав­ливать формальных признаков...»³ «Впрочем едва ли мы потому считаем стол, медведь за существительные, что они склоняются; скорее мы потому их склоняем, что они существительные» ⁴.

¹ Л. Л. Шахматов, Синтаксис русского языка, стр. 427—428.

² Опрощением называется такой грамматическо-семантический процесс, посредством которого в слове происходит уничтожение деле­ния слова на морфемы, и производное слово становится непроизвод­ным: например падчерица — из (па-дчер иц-а).

³ «Русская речь», Сборник под ред. Л. В. Щербы, Новая серия, II, 1928, стр. 7.

⁴ Там же, стр 6.

Грамматическое значение существительного вытекает из лексического содержания слова. В своей докторской диссертации «Восточнолужицкое наречие» Л. В. Щерба дает очень широкое понимание формы слова, включая в форму слова и родополовые различия, вроде лев — льви­ца, кондуктор — кондукторша, шинкар — шинкарка, и слова с разными усилительными, ласкательными и увели­чительными значениями, выраженными особыми суффик­сами Он считал формами одного и того же слова, напри­мер, гакие слова, как «трубка» и «трубочка». Но не слова типа «прыгать» и «перепрыгнуть». Слова «...прыгать и перепрыгнуть, конечно, не являются формами одного и того же слова, так как имеют разное значение, отвечая совершенно различным вещам в объективной действитель­ности» '. На основании этих высказываний можно заклю­чить, что он верно понимает соотношение языка и мышле­ния и объективной действительности.

В статье «О частях речи в русском языке» Л. В. Щер­ба еще более расширяет понимание границы формы слова. Так, имя прилагательное со всеми сравнительными, пре­восходными формами как синтетического, так и аналити­ческого образования считаются им формами одного сло­ва,— например добрый, добрее, предобрый, наидобрый, добрейший, очень добрый В противовес Шахматову, кото­рый деепричастие и причастие считал разными частями речи, Л. В. Щерба личные формы глагола, инфинитив, причастие и деепричастие считает одной частью речи и формами одного глагола. Такое широкое понимание фор­мы слова не дает возможности разграничить различные морфологические, синтаксические формы. Формами слова, с точки зрения Л. В. Щербы, являются грамматические значения. Выражением грамматических значений может стать вся система разнообразных формальных признаков, т. е. изменяемость слов, словообразовательные элементы слова: суффиксы, префиксы, окончания, внутренняя флексия, фонетические и синтаксические формы: фразо­вое ударение, интонация, порядок слов, особые вспомога­тельные слова, синтаксическая связь.

В. В. Виноградов в статье «О формах слова» говорит не только о грамматической форме, но вообще о формах

¹ Л. В Щерба, Очередные проблемы языковедения, «Известия Академии наук СССР», отделение литературы и языка, т. IV, вып 5, 1945, стр. 183.

слова. В статье указывается, что лингвисты избегают определения слова, не дают полного описания его струк­туры, они охотно «довольствуются указанием лишь неко­торых внешних (преимущественно фонетических или мор­фологических) или внутренних (синтаксических или ло­гико-семантических) признаков слова» ^].

Говоря, что в грамматической плоскости легче всего рассматривать слово как предельный минимум предложе­ния, академик Виноградов отмечает, что «однако не все типы слов с одинаковым удобством укладываются в эту формулу» ². Рассмотрев все способы и критерии выделе­ния слова, он приходит к выводу о том, что критерий са­мостоятельности и обособленности слова зыбок и текуч. Слово и его форму В. В. Виноградов определяет таким об­разом: «Слово—структура сложная. Смысловое единство слова сочетается с реальным или потенциальным многооб­разием его форм. Формы слова—это разновидности од­ного и того же слова, отличающиеся друг от друга элемен­тами морфологического состава или синтактико-фразео-логическими связями и соответствующими побочными значениями и оттенками» ³.

Такое понимание формы слова обязывает включать сюда все видоизменения слова по падежам, по числам, по временам, наклонениям, видам и т. д. В. В. Виноградов даже причастия, деепричастия, инфинитивы, все личные формы считает системой форм глагола: «...петь, пою, я пел, я пел бы, я буду петь, я спою, я спел бы, поющий, певший, спевший, спевши и т. п. являются грамматическими фор­мами одного и того же глагола»⁴. Лексическая общность заставила В. В. Виноградова объединить в одну группу различные части речи, следовательно, и различные слова. «Таким образом, слово (во всяком случае, изменяемое сло­во) — это система сосуществующих, обусловливающих друг друга и функционально объединенных форм, из кото­рых каждая связана с строго определенными, оправдан­ными структурой языка контекстами употребления» ⁵ — заключает автор.

¹ В. В. Виноградов, О формах слова, «Известия Академии наук СССР», отделение литературы и языка, т. III, вып. 1, М. 1944, стр. 31.

² Там же, стр. 33.

³ Там же, стр. 35. (Курсив мой.— Е. Г.-Ф)

⁴ Там же, стр. 35—36. ^ Там же, стр. 36.

Каждая из форм, по его мнению, выражает особую грамматическую категорию, а все вместе образуют лекси-ко-грамматическое единство. Система форм слова опреде­ляется взаимодействием лексических и грамматических факторов.

В дальнейшем изложении В. В. Виноградов перечи­сляет 7 основных методов образования форм слов грамма­тическим способом. Все эти формы он называет грамматическими. В. В. Виноградов указывает на формы лексические, стилистические, лексико-стилистические, фо­нологические, лексико-синтаксические, лексико-фразеоло-гические.

Обстоятельно объясняя, что надо понимать под терми­ном «форма слова», В. В. Виноградов не ставит вопроса о том, что же является содержанием слова и как относится форма слова в его понимании к содержанию слова.

А. И. Белич ставит вопрос о соотношении внутренней и внешней форм в языках. Внутренней формой он назы­вает значение или функцию языковых явлений, например значение естественного рода в именах существительных. Проявление этого значения в языковых признаках он на­зывает внешней формой. «...Внешняя форма указанного рода основывается на внутренней, являющейся в языках последствием естественного отношения между понятиями... Внутренняя форма является поводом и обоснованием внешней формы...»'

А. И. Смирницкий понимает слово не только как основ­ную единицу словарного состава, но и как центральную, узловую единицу языка вообще. Он различает у слова раз­ные особенности и признаки: фонетические— ударение, сингармонизм, законы конца слова; морфологические при­знаки, т. е. морфологический состав слова — компоненты слова, основа, суффикс слова. Этим слово отличается, по его мнению, от частей слова.

А. И. Смирницкий, разделяя точку зрения В. В. Вино­градова, писал, что «выделение слова по логико-семантиче­скому признаку как таковому тоже не может б-ыть при­знано правильным и не может дать удовлетворительных

¹ А. И. Белич, Внутренняя и внешняя языковая форма, «Известия Академии наук СССР», отделение литературы и языка, т. V, вып. 3, 1946 г., стр. 181.

результатов» '. Однако, на наш взгляд, без этого выделе­ния определить слово невозможно, так как только логико-лексическое значение в грамматической оформленности делает звуковой комплекс словом. А. И. Смирницкий пред­лагал искать основные, существенные признаки закончен­ности и выделения слова в сфере грамматических соедине­ний и сочетаний. «Поскольку одно и то же слово,— гово­рит он,—...изменяется, постольку в нем выделяется нечто основное, собственно словарное, лексическое... с другой стороны,—нечто дополнительное, переменное, принадле­жащее вместе с тем не данному конкретному слову, а из­вестному классу или разряду слов, отвлекаемое от кон­кретных слов—грамматическое...»². Форма слова оказы­вается значащей, выражающей некоторое дополнительное значение только к основному значению, а не сама по себе.

Подытоживая все сказанное, следует отметить, что до сих пор не было четкой постановки вопроса о форме и со­держании' в языке как двучленной категории. На 'протя­жении истории развития науки о языке чаще ставился во­прос о значении слова или о форме слова, но по-разному их понимали и объясняли.

Одни ученые, например младограмматики, форму слова понимали исключительно морфологически, как изменение флексий внешней и внутренней (в нулевых формах усмат­ривают таковую на основе отношения слов друг к другу), или считали, что форма слова — это способность распа­даться на формальную и основную принадлежность слова.

Ученые психологического направления в понятие фор­мы включают грамматические значения, как морфологиче­ски, так и синтаксически выраженные, т. е. форму пони­мают более широко.

Многие советские ученые понимают форму как оформ­ление содержания, различая: 1) форму слова, 2) форму словосочетания, 3) форму предложения, 4) форму языка вообще.

¹ А. И. Смирницкий, К вопросу о слове, «Вопросы теории и истории языка в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию», изд. Академии наук СССР, М. 1952, стр. 190.

² Там же.

Форма языка — проявление! единства грамматических значений и грамматических средств выражения

Диалектический материализм учит понимать форму всякого явления как внутреннюю структуру явления, как способ существования содержания. Исходя из этого, соот­ношение языка и мышления можно представить себе сле­дующим образом. Мышление не существует без языка, а язык не может быть без мысли. Он является способом существования мысли, ее материализацией, т. е. формой выражения мысли.

Но так как любой выделенный элемент действительно­сти обязательно будет иметь содержание и форму, то в са­мом языке должны существовать и содержание, и форма.

Содержанием языка является все то, что, отразившись в сознании и чувствах человека, облекается в слова. Сле­довательно, смысловая, содержательная сторона языка вы­ражается в лексических единицах посредством звукового состава. Формой языка является его грамматический строй, совокупность грамматических категорий. Точнее, формой языка называется единство грамматических зна­чений и грамматических способов и средств выражения их при учете лексического значения.

Грамматический строй языка в свою очередь имеет со­держание и форму. Содержанием грамматического строя является совокупность всех грамматических значений, или, как принято называть, «грамматических категорий», а формой грамматического строя является совокупность спо­собов выражения грамматических значений.

Термин «грамматическая категория» Н. С. Поспелов определяет так: «Грамматические категории представляют собою общие, характерные для данного языка грамматиче­ские значения, которые находят свое выражение в изме­нении слов и в сочетании слов в предложениях. Граммати­ческие же формы должны рассматриваться как средства выражения этих общих категорий в конкретной оболочке слов и предложений» '.

При таком толковании этих терминов вытекает, что форма языка — это только средства выражения граммати­ческих категорий. По его мнению, категории наклонения, времени не входят в форму глагола. Значение падежа не

* «Вопросы языкознания» № б, 1953 г., стр. 53. (Курсив мой— Е. Г.-Ф)

входит в форму существительного. Более правильным ка­жется определение Л. В. Матвеевой-Исаевой: «Граммати­ческие категории — это те общие, отвлеченные разряды явлений, которые в своей совокупности образуют грамма­тический строй» '. Но Матвеева-Исаева не устанавливает соотношения грамматической формы и грамматической категории.

При решении этого вопроса о грамматической катего­рии следует вспомнить определение категорий, данное В. И. Лениным: «Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из при­роды. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки выделения т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею» ².

Такое понимание категорий можно применить и в познании языка. «Грамматические категории» — это «сту­пеньки выделения», «узловые пункты» в процессе позна­ния, т. е. грамматические понятия, обобщающие грамма­тические значения w выражаемые грамматическими сред­ствами языка. Короче говоря: грамматическая категория — это единство грамматических значений и способов выра­жения этих значений. Возьмем категорию падежа. В это понятие входят и значения именительного, родительного, винительного, дательного, творительного и предложного падежей, которые выражаются различными средствами, в том числе и нулевой флексией, как например: именитель­ный падеж мужского рода в словах стол, сарай, роди­тельный падеж мужского рода множественного числа в словах солдат, сапог или — женский род множествен­ного числа жен, лип, дынь. Таким образом, и в «грамма­тической категории» мы видим и ее содержание и ее форму.

Форма и содержание в слове

Говоря о форме и содержании языка, нельзя не остано­виться на вопросе содержания и формы слова. Содержа­нием, или значением, слова принято считать сложившееся

¹ Матвеева-Исаева, Грамматические категории, «Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена», т, 104, 1955, стр. 7.

² В. И. Ленин, Философские тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 67.

соотношение звукового комплекса и предмета или явления действительности^\. Абстрагирующая работа мышления, оформляя лексическое содержание слов, образует лексико-грамматические разряды слов. Поэтому форма этих разря­дов слов образуется на основе лексико-грамматического значения слов и способа представления смыслового содер­жания слова.

Если слово обозначает предмет, явление, представляе­мое как предмет, то формальные признаки слова будут одни, так как названному предмету присуще место, следо­вательно, признак падежа; предметы могут исчисляться, они могут быть отнесены к тому или иному роду. Поэтому именам, обозначающим предметы, т. е. именам существи­тельным, свойственны грамматические значения числа, рода, например: подарок отцу; подарки детям.

Если слово обозначает процесс, действие, то формаль­ные признаки слов будут другие, так как действие проис­ходит во времени, в различных формах, при разном отно­шении человека и при различном отношении самого дейст­вия к лицу. Поэтому глаголам свойственны значения времени, наклонения, вида, лица и модальности, напри­мер: делаю, делал, сделал, делаешь, делает, делай.

Понятие «формы слова» очень широко и разносторонне. Слово, как лексическая единица языка, оформляясь в пер­вую очередь, имеет фонетическую форму, обусловленную фонетической системой данного языка. (Сравни: поле — Feld — field; дом — Haus — house и т. д.)

Слово, выступая как определенная структурная единица языка, обусловленная его общим строем, имеет морфоло­гическое строение: корень, суффиксы, префиксы, флексии:

рук-а, рук-ав, на-руч-ник-и, бел, бел-ый, бел-еньк-ий, бел­ее, чит-ая, про-чит-ал.

Следовательно, слово с точки зрения его образования имеет ту или иную морфологическую определенность ча­сти речи: существительное, прилагательное, глагол и т. д. Слово, вступая в сочетание с другими словами, приобре­тает синтаксические значения, выражающиеся определен­ными средствами, например: Я вновь увидел дом отца. Я вновь любовался домол< отца.

* Ср. «Реальное значение слова зависит от соответствия его как сло­весного знака тому или иному явлению внешнего мира...» (Л. Л. Шахма­тов, Синтаксис русского языка, стр. 431).

Слово может иметь различную эмоциональную окра­ску, так как оно выражает разные эмоции,-вследствие чего имеет разную эмоциональную форму, в которой выра­жается наше отношение к обозначаемому словом предмету (мать. мамочка, матушка, маменька, мамка и др.). Оно может иметь экспрессивную форму, которая свойственна не только эмоциональной сфере языка, т. е. словам с эмо­циональным оттенком, но и словам интеллектуального зна­чения, а также словам, выражающим волеизъявления. (Сравни: неделя—неделька, раз — разок, молчите — мол­чать! и т. д.)

Слово может иметь разные стилистические формы, про­являющиеся при целенаправленном выборе того или иного выражения или слова. Так, стилистическими формами в области лексики будут слова: шея — выя, глаза — очи, ба­бочка — мотылек, травинка — былинка — былочка, мо­лодчина — молодец — молодчага; молодица — молодка — молодуха — молодушка — молодая и др. 'Но эти эмоцио­нальные, стилистические или экспрессивные формы, вы­ражающиеся посредством особых суффиксов, образуют разные оттенки слова, хотя предмет будет назван один и тот же.

Одно и то же содержание, т. е. понятие, может быть вы­ражено и словом, и словосочетанием, например: детеныш волчицы — волчонок; обрабатывающий землю — земледе­лец; место стрельбы — стрельбище; место пастьбы — пастбище; оказал помощь — помог; участвовал в борьбе — боролся. Значит, содержание мысли в данных случаях как в слове, так и в словосочетании одинаково. А языковое оформление различно.

Словосочетание отличается от слова не только тем, что состоит из двух, трех или 'более слов, но и тем, что слова, вступив в словосочетание, получают различное внешнее звуковое и морфологическое оформление. Так, например, в парных словосочетаниях усиление тона всегда имеется на втором компоненте, а не на первом: «ветка березы», «ножка стула», «ход поезда», «письмо матери», «дорога в лес». Формой изменения обладает только первый компо­нент, т. е. изменяться будет только первое опорное слово в словосочетании: «дом отца», «дома отца», «дому отца», «домом отца», «о доме отца». Изменение происходит без­различно от того, в каком числе и роде стоит первое слово:

«дома отца», «домов отца», «домам отца» и т. д. Но если

словосочетание образовано из имени прилагательного и существительного, то изменяются оба компонента: ранняя весна, ранней весны, раннюю весну и т. д.

Резко отличны синтаксические функции' слова и слово­сочетания. Не всякое слово способно быть членом предло­жения. Предлог, союз, междометие, частица — членом предложения быть не могут, но тем не менее они являются словами. Словосочетание всегда выступает в функции того или иного члена предложения.

Словосочетание отлично от слова еще тем, что оно всегда имеет подчинительную связь между своими компо­нентами: если мы, поставив слова в ряд, не подчиним их одно другому, например: дом, отец, брат, жена, луч, солнце, безмолвие, лес, то они 'будут являться отдельными словами; если же мы подчиним второе первому, то мы образуем словосочетание: «дом отца», «брат жены», «луч солнца», «безмолвие леса». Эти же понятия мы можем облечь в другую форму: отцовский дом, женин брат, сол­нечный луч. Синтаксическое оформление будет иным. В первом случае слова соединялись посредством управле­ния, а во втором случае — путем согласования.

Синтаксическая единица — предложение может выра­жать какую-либо мысль о явлениях действительности, осо­знанные чувства или волю. Та или иная мысль, то или иное чувство или воля и будет содержанием предложения.

Предложение, как синтаксическая единица, имеет свои специфические синтаксические формы,, выражения, т. е. такие, которые проявляются и выявляются в связной речи при построении предложения, например, интонацию, фра­зовое ударение, порядок слов, связь слов в предложении', согласование, управление, примыкание, параллелизм, тяго­тение и другую отнесенность слова к той или иной части

речи.

Отличие одного языка от другого состоит в различии звуков и структуры (строения) слов, в различиях форм сочетаний, изменений, в различии строения предложений. Отличие одного языка от другого заключается в разности грамматических значений, а еще больше — в способах их выражения, т. е. в различии грамматических средств.

Мы видели, что лексические единицы имеют свое со­держание и формы. Слова, как морфологические единицы, имеют свое содержание и свои грамматические формы.

14*

Если взять ряд слов: дом, беганье, уныние, радость, красота, твердость, то. мы видим, что они обозначают раз­ное: дом — предмет, беганье — процесс, уныние — состоя­ние, радость — чувство, красота — качество, твердость — свойство. Но грамматическое обобщение снимает различие понятий, и все указанные слова и подобные им подводятся под один грамматический ряд — существительное.

Слово, как синтаксическая единица, имеет уже свое содержание и свои грамматические способы выражения этого содержания. Подлежащее, сказуемое, дополнение, определение—это уже более высокая степень абстракции, при которой снимаются не лексические, а морфологические различия. Подлежащее может быть выражено любой частью речи, например: Липа цветет. Я учусь. Первые бы­вают последними. Столовая пуста. Курить вредно и т. д. Слово —» элемент системы языка. А в системе все взаимо­связано и взаимообусловлено. На конкретных примерах можно показать взаимосвязанность морфологии и синта­ксиса. Часть речи — это морфологическая единица, обла­дающая присущими ей морфологическими признаками, по которым можно определить, какая это часть речи. Но не всегда лексическое значение и морфологические при­знаки помогают нам определить и отнести слово к той или иной части речи. Морфологическая определенность слова обусловливается не только посредством соотношения слова с явлением действительности, т. е. лексическим значением слова, но и самой формой отражения действительности. Возьмем словосочетание «мороженое молоко». В данном словосочетании «мороженое» — имя прилагательное, так как оно обозначает один из признаков молок-а. Слово «мо­роженое», как выражение признака молока, абстрагируясь от носителя признака, становится субстанцией и является уже не прилагательным, а существительным, хотя по чисто внешней форме остается тем же словом. Таких слов в рус­ском языке много: жаркое, усыпляющее, животное, легкое и др. Эти субстантивированные прилагательные ', внешне сохраняя прежнюю форму, абстрагируясь от определяе­мого ими существительного, которое выпадало ив речи, теряли с ним согласование и сами становились существи­тельными. А, как известно, существительные по родам не изменяются. Став обозначением субстанции, существитель-

¹ Субстантивируются не только прилагательные, но и причастия, числительные, местоимения.

ными, прежние имена прилагательные приобретают воз­можность иметь определение. Таким образом, слово «мо­роженое», выпав из системы прилагательных, потеряло возможность иметь родовые различия, но, вступив в си­стему существительных, приобретает черты, свойственные этой системе,— возможность сочетаться с прилагатель­ным. Если прежде нельзя было отнести определение к первому члену словосочетания «мороженое молоко», то теперь уже можно давать определения субстантивирован­ному прилагательному: вкусное мороженое, сливочное мо­роженое, выносливое животное, пережаренное жаркое, сильное усыпляющее или слабое усыпляющее, телячье лег­кое, вареное легкое и т. д.

Как только появляется иное содержание в слове, сейчас же начинает изменяться и его грамматическая форма, хотя внешне в звуковом отношении слово остается тем же самым. Это лишний раз подтверждает то, что нельзя считать формой слова только способность распа­даться на основную и формальную принадлежность, так как одни внешние морфологические признаки не всегда могут дать полную грамматическую определенность.

Расхождение внешнего оформления и грамматического значения в языке — часто наблюдающееся явление. Мно­гие наречия, внешне оставаясь похожими на существи­тельное, но выступая в новой функции — определения гла­гола, теряют свои прежние грамматические значения су­ществительного: род, число, падеж. Например, слова под­мышкой, навстречу, издалека ' грамматического значения рода, числа, падежа уже не имеют.

Наблюдающийся разлад внешних формальных призна­ков и внутреннего грамматического значения слова объ­ясняется историей становления форм языка, их постепен­ным, медленным, но постоянным изменением.

Одно и то же значение может быть выражено различ­ными способами: и грамматическими и лексическими. На­хождение одного предмета возле другого можно выразить разными предлогами, например: у дома, близ дома, возле дома, подле дома, при доме. Но то же самое можно выра-

¹ Здесь «издалека» мы мыслим образованным из существительного в родительном падеже с предлогом «из». Вспомним: «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу...» (Н. В. Гоголь, Полное собрание сочинение, в шести томах, т. 5, Гослитиздат, М. 1953, стр. 229).

зить и наречием: «Деревья посадили рядом с домом»; «Хо­дит вокруг да около» (хотя «рядом» и «около» могут быть и предлогами').

Всякое слово можно отнести к той или иной части речи только при учете и лексического значения, и синтаксиче­ской функции, и грамматических признаков.

Что все эти факторы приходится учитывать при отне­сении слова к той или иной части речи, видно на следую­щем примере: Усталый рабочий пошел в лес отдохнуть;

Рабочий люд повалил в лес. Оба слова «рабочий» внешне одинаковы, но первое из них существительное, вто­рое — прилагательное, потому что первое обозначает лек­сически самый предмет (человека), а второе—признак, и грамматическая сочетаемость с другими словами у них разная.

Несомненно, правильному разграничению частей речи помогает не только предметная соотнесенность, но главным образом морфологические признаки, а в некоторых случаях различия синтаксической функции и синтаксической связи. Поэтому учет синтаксических факторов при морфологиче­ском распознавании частей речи очень важен. Особенно ярко проявляется значение синтаксической функции связей слов при определении части речи в таких случаях: пять лошадей и пять лошадей! В первом случае пять — имя чис­лительное в сочетании с существительным, а во втором повелительная форма глагола «пятить», совпавшая по звучанию с предыдущим числительным, но произнесенная с другой интонацией, образует побудительное предложе­ние. Например: Пять лошадей назад! Уяснению формы слова «пять» помогает интонация.

Разрыв грамматических средств (т. е. звукового про­явления) с грамматическим значением наблюдается до­вольно часто. Но как и почему это происходит?

Возьмем слово «портной». Когда-то портной означало признак субъекта — человека и было определением, выра­женным именем прилагательным портной человек. Затем слово «портной» оказалось достаточным для того, чтобы обозначить и признак, и самого носителя признака, так как портным мог быть только человек. Слово «человек» стало опускаться, а слово «портной» приняло на себя функцию выражения субъекта. Прилагательное субстантивирова­лось. Прежде слово «портной», как прилагательное, могло изменяться по.родам, так как имело согласование с родом

имени существительного. Потом существительное человек исчезло. Слово «портной» потеряло возможность согласо­ваться и тем самым изменяться по родам. Грамматически слово стало независимым именем существительным и соот­ветственно ему начало приобретать новые грамматические формы и грамматические связи.

Как в русском, так и других индоевропейских языках до сих пор еще имеются слова с двойственным грам­матическим значением. И морфологические средства не позволяют их дифференцировать. Например, тепло — су­ществительное в предложении Наконец наступило тепло;

тепло — прилагательное в предложении Помещение теп­ло и просторно; тепло — наречие в предложении Он тепло встретил меня; тепло — категория состояния в предложе­нии Как тепло сегодня на улице.

Таким образом, в зависимости от того, что мы хотим выразить, какое содержание вкладываем мы в слово, бу­дет строиться и речь, будут по-разному складываться от­ношения слов, по-разному будут проявляться связи слов, хотя звуковой комплекс остается тем же самым. Но в од­ном случае- слово выражает субстанцию, в другом — при­знак, а в третьем — состояние.

В немецком языке различают существительные от при­лагательных при помощи артикля: Das Wert — достоин­ство, wert — достойный; Der Laut — звук; laut — громкий;

Das Recht — право, recht — правый.

Точно такие явления мы наблюдаем и в английском языке, где часто слово можно отнести к той или другой грамматической категории только на основе его конкрет­ной связи с другими словами: если данное слово отнести к существительному, оно будет прилагательным, если отне­сти к глаголу, это же слово будет наречием. Например:

the early morning — раннее утро; to stand up early — рано вставать.

В этой общности грамматических значений нельзя не видеть следов общности языковой системы. Общность грамматических значений обусловлена также общностью логики человеческого мышления.

Очевидно, нет языка, в котором нет имен существи­тельных, обозначающих предметы, или нет глаголов, обо­значающих процессы, действия, состояния. Но наряду с такими, следовательно общими категориями, имеющимися в любом языке, есть еще частные категории, которые в

одних языках имеются, а в других отсутствуют. Так, на­пример, части речи — это более общие грамматические по­нятия, а род, число, вид, залог — более частные.

Как бы ни определяли части речи (со стороны морфо­логической, синтаксической или лексико-семантической), они, тем не менее, имеются в той или другой форме во всех языках. Среди иберийско-кавказских языков встречаются такие, в которых прилагательное не изменяется ни по ро­дам, ни по классам, однако прилагательное, как часть речи, обозначающая качество, имеется. В грузинском языке полиперсонализм (многоличность) является одной из ос­новных особенностей спряжения глагола, но все же в нем глагол сам по себе отличен от существительного. Грамма­тическая структура любого языка может по-разному выра­жать результаты абстрагирующей работы мышления. Но во всем многообразии языковых систем можно выделить и нечто общее, что обусловливается общностью логиче­ского строя мышления людей, отражающего объективные, независимые от сознания явления и законы действитель­ности.

Части речи выступают в функции отражения отдельных явлений действительного мира; через сознание они отра­жают предметы, качества, свойства, действия и др. В языке имеются части речи, которые обозначают не только пред­меты, вещи, но и отношения между ними. Это обычно более абстрактные части речи: местоимение, числительное, с од­ной стороны, предлог и союз — с другой. Наконец, имеются и такие части речи, в которых человек выражает свое отношение к явлениям и отношениям окружающего мира: частицы, модальные слова.

Части речи в живом общении несут синтаксические функции, что обусловливается смыслом выражаемого. Следовательно, в грамматическом строе языка ни одно слово не может не иметь грамматического значения, но значения эти могут быть или более общими или более частными и могут выражаться различными способами. Совокупность всех грамматических значений и способы их выражения и составляют грамматический строй языка. Таким образом, грамматический строй языка включает и грамматическое значение и формы проявления этих зна­чений.

Форма всякого языка—это проявление единства ле-ксико-грамматических значений в многообразии морфоло-

го-синтаксических признаков. Грамматическая форма слова обусловливается не только лексическим значением слова но и способом представления. Например, в слове «красно*-та» лексическое значение—обозначение признака цвета. Но форма представления — предметная, поэтому слово имеет форму существительного. Беготня — лексически это обозначение действия, процесс, но представлено это дейст­вие как предметность, что и получило оформление в су­ществительном.

Каждый язык имеет свою систему грамматических зна­чений, свою национальную систему способов выражения различными языковыми средствами лексико-грамматиче-ских значений..

Поиск по сайту: