КАРЛ ГУСТАВ ЮНГ И АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Большинство христиан, по всей видимости, никогда не слышали о Карле Густаве Юнге, но его влияние на Церковь настолько велико, что сказывается на проповеди с церковной кафедры и определяет христианское служение и поведение верующих. Подтверждением этого тезиса может служить широкое применение в Америке «Типологического опросника Майерс-Бриггс» (MBTI). Из числа свежих примеров популярности Юнга в наше время укажем на книгу Роберта Хикса «Маскулинный путь», 50 000 экземпляров которой приобрели делегаты конференции «Верных Слову»*. Нам предстоит рассказать о Юнге и его учении ровно столько, сколько нужно, чтобы призвать христиан бодрствовать и трезвиться.

Наследие Юнга в «христианской» психологии можно разделить на прямое и непрямое. Прямое наследие Юнга проявляется в том случае, когда в стремлении постичь своих пациентов и помочь им христиане, попавшие под сильное влияние теорий Юнга, сопрягают с церковным душепопечением разные аспекты юнгианской те-

* «Верные Слову» — духовное движение мирян в США.

151

КОНЕЦ «ХРИСТИАНСКОЙ» ПСИХОЛОГИИ

ории, например, толкование сновидении, учение о психологических типах, понятие о личном бессознательном и различных архе-типических фигурах. Непрямое наследие Юнга обнаруживается в участии христиан в различных обществах наподобие движения «Внутреннее исцеление», программы «12 шагов к новой жизни», _а также в применении MBTI, основанного на юнгианских психологических типах и интро- и экстраверсивных установках.

В свое время областью своей деятельности Юнг избрал психиатрию, в которой нашел общее эмпирическое поле для интересовавших его биологических и духовных фактов. Вот что он об этом пишет:

Только здесь могли объединиться оба направления моих интересов. В сфере психиатрии я увидел поле для практических исследований как в области биологии, так и в области человеческой духовности — подобного сочетания я искал повсюду и нигде не находил. Наконец мне удалось обнаружить область, где взаимодействие природы и духа становилось реальностью'.

Сфера духа чрезвычайно интересовала Юнга, несмотря на то, что в свое время он раз и навсегда отверг христианское вероучение.

Еще в дошкольном возрасте Юнг увидел во сне ужасающий образ, который впоследствии он с трудом отличал от церковного образа Иисуса. Позднее Юнг идентифицировал его как ритуальный фаллос². Об этом он пишет в своей биографии:

Как бы там ни было, фаллос из этого сна представлял собой невидимого Бога, «имя которого не произносится», и таким Он оставался в дни моей молодости, возникая всякий раз, когда кто-либо особенно эмоционально принимался говорить о Господе. Господь Иисус навсегда остался для меня нереальным, неприемлемым и нелюбимым, поскольку я снова и снова вспоминал о Его таинственном двойнике, страшном откровении, которое, сам того не желая, я получил однажды... Господь Иисус казался мне до некоторой степени богом смерти — зловещим, распятым, окровавленным трупом, причем, как ни странно, способствующим борьбе с ночными страхами³.

Юнг, несомненно, слышал о Благой вести, ведь его отец, как и восемь его дядей, был лютеранским служителем⁴. Тем не менее преодолеть недоверие к Иисусу он так и не смог: 152

^r

КАРЛ ГУСТАВ ЮНГ И АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ __________

Я прилагал все усилия, чтобы заставить себя относиться к Христу как положено, но мне так и не удалось преодолеть своего тщательно скрываемого недоверия к Нему⁵.

В возрасте между 17 и 19 годами Юнг вступал с отцом в ожес-_т0ченные споры на богословские темы. Он называл эти стычки «бесплодными дискуссиями», раздражающими обоих. Неудивительно, что в последующем отчуждении от отца Юнг стал винить богословие. Позднее он напишет в автобиографии:

Я убедился в том, как безвозвратно он был пленен Церковью и ее либеральным теологическим мышлением. Ему перекрыли все пути прямого доступа к Богу, а затем предательски оставили его. Насколько я теперь понимаю, глубинное значение моих ранних переживаний состояло в том, что Сам Бог отверг богословие и основанную на нем Церковь⁶.

Впоследствии, когда Юнг придет к выводу, что всякая религия — это миф, который может оказаться полезным для человечества, он не примет христианского вероучения даже в качестве индивидуального мифа. Однажды в момент «озарения» он подумает: «...наконец-то я нашел ключ к мифологии и теперь смогу проникать в бессознательную часть человеческой души». Вспоминая о том, что ему «удалось объяснить происхождение архаической мифологии», он напишет следующее:

А в наше время каким мифом жив человек? Кто-то скажет, христианским. «Ты видишь в этом какой-то смысл? — спросил я себя. — Нет, по-моему, надо жить иначе»⁷.

Юнг, отвергший библейского Бога, с легким сердцем воспринял религиозные мифы чужих архаичных культур. Он больше доверял тому, что путем анализа сновидений и фантазий откапывал в собственной душе, чем истинам Божьего Слова.

Поиск по сайту: