Глава XXIII. ЗАЛОЖНИКИ

Стоя у колонны портика губернаторского дома, Питер Блад с болью и

гневом в душе смотрел на огромный рейд Порт-Ройяла, на зеленые холмы и цепь

Голубых гор, смутно видимые в дымке струившегося от зноя воздуха.

Раздумье Блада было прервано возвращением негра, который ходил доложить

губернатору о приходе капитана. Следуя за слугой, он прошел на широкую

веранду, в тени которой полковник Бишоп с лордом Джулианом Уэйдом спасались

от удушливой жары.

-- А, пришли! -- приветствовал его губернатор, сопровождая свое

приветствие мычанием, не предвещавшим ничего доброго.

Бишоп не потрудился подняться с места даже после того, как это сделал

более воспитанный лорд Джулиан. Нахмурив брови, бывший барбадосский

плантатор рассматривал своего бывшего раба. Блад стоял, держа в руке шляпу и

слегка опираясь на длинную, украшенную лентами трость. Внешне он был

спокоен, и ничто не выдавало его гнева, вызванного таким высокомерным

приемом.

Помолчав немного, полковник сурово и вместе с тем самодовольно заявил:

-- Я послал за вами, капитан Блад, потому что мне сообщили, что вчера с

рейда ушел фрегат с вашим сообщником Волверстоном и сотней пиратов из

полутораста человек, находившихся до этого под вашим командованием. Мы с его

светлостью хотели знать, на каком основании вы разрешили им уйти.

-- Разрешил? -- переспросил Блад. -- Я просто приказал им уйти.

Полковник на мгновение остолбенел от такого ответа.

-- Приказали? -- наконец сказал он с изумлением, в то время как лорд

Джулиан недоумевающе поднял брови. -- Черт побери! Может быть, вы

объяснитесь точнее? Куда вы послали Волверстона?

-- На Тортугу. Я поручил ему сообщить от моего имени командирам четырех

других кораблей моей эскадры то, что здесь произошло и почему им не следует

больше меня ждать.

Блад заметил, как полковник от бешенства побагровел. Глаза его налились

кровью, и казалось, что от гнева он готов лопнуть. Плантатор резко

повернулся к лорду Джулиану:

-- Вы слышали, милорд? Он отпустил Волверстона, самого опасного после

него человека из этой пиратской шайки. Я надеюсь, что ваша светлость теперь

понимает, как безрассудно было выдать королевский офицерский патент такому

человеку. Ведь это же... бунт... измена! Клянусь богом, этим делом должен

заняться военно-полевой суд!

-- Может быть, вы прекратите вздорную болтовню о бунте, измене и

военно-полевом суде? -- Блад надел шляпу и, не ожидая приглашения, сел. -- Я

послал Волверстона сообщить Хагторпу, Кристиану, Ибервилю и другим моим

людям, что у них есть месяц на размышление, в течение которого они должны

последовать моему примеру, прекратить пиратство и вернуться к мирным

занятиям -- охоте или заготовке леса, или же убраться из Карибского моря.

Вот какое я дал поручение!

-- Ну, а люди? -- задал вопрос его светлость своим ровным голосом, не

повышая тона. -- Ведь Волверстон захватил с собой еще сто человек.

-- Это те люди из моей команды, которым не по душе служба у короля

Якова. Нашим соглашением, милорд, предусматривалось, что никто из них не

будет подвергаться какому-либо принуждению.

-- Я не помню этого, -- с искренним убеждением сказал Уэйд.

Блад удивленно посмотрел на него и пожал плечами:

-- Не хочу обвинять вас в забывчивости, милорд: так именно было, и я не

лгу. Во всяком случае, нельзя даже и предполагать, чтобы я согласился на

чтолибо другое.

Губернатор уже не мог больше одерживаться:

-- Значит, вы предупреждаете этих проклятых мерзавцев на Тортуге, чтобы

они имели возможность спастись! Вот что вы сделали! Вот как вы используете

офицерский патент, благодаря которому сами спаслись от виселицы!

Питер Блад невозмутимо взглянул на него.

-- Хочу напомнить вам, -- тихо сказал он, -- что целью миссии лорда

Уэйда, не принимая во внимание ваши собственные аппетиты, которые, как всем

известно, являются аппетитами палача, -- это освобождение Карибского моря от

корсаров. Я принял сейчас самые эффективные меры для выполнения этой задачи.

Известие о моем переходе на королевскую службу само по себе будет

способствовать роспуску эскадры, которой я командовал до недавнего времени.

-- Понимаю! -- насмешливо проговорил губернатор. -- Ну, а если этого не

будет?

-- У нас есть время обдумать, какие шаги можно будет предпринять.

Лорд Джулиан предупредил новую вспышку гнева полковника Бишопа.

-- Возможно, -- сказал он, -- что лорд Сэндерленд будет доволен, если

исход дела окажется таким, как вы обещаете.

Это были примирительные слова. Лорд Джулиан стремился не отступать от

своих инструкций из расположения к Бладу. Поэтому сейчас он дружески

протягивал ему руку, чтобы помочь преодолеть новое, весьма серьезное

затруднение, которое создал сам капитан, дав в руки Бишопу оружие против

себя. К сожалению, молодой вельможа был тем самым человеком, от которого

Блад не хотел никакой помощи, потому что смотрел на него глазами,

ослепленными ревностью.

-- Во всяком случае, -- ответил Блад не только вызывающе, но и с

насмешкой, -- это максимум того, на что вы можете рассчитывать и что лорд

Сэндерленд может от меня получить.

Лорд Джулиан нахмурился и несколько раз приложил к губам носовой

платок.

-- Мне все это как-то не нравится, -- сказал он уныло. -- Более того,

поразмыслив, я могу сказать, что мне это совсем не нравится.

-- Сожалею, что это так, -- дерзко улыбнулся Блад, -- но я вовсе не

намерен смягчать свои слова.

Его светлость слегка приподнял брови над чуть расширившимися

бесцветными глазами.

-- О! -- покачал он головой. -- Вы удивительно невежливы. Я

разочаровался в вас, сэр. Мне казалось, что вы могли бы еще стать

джентльменом.

-- И это не единственная ошибка вашей светлости, -- вмешался Бишоп. --

Вы сделали еще более грубую ошибку, выдав ему офицерский патент и буквально

сняв его с виселицы, которую я приготовил для него в Порт-Ройяле.

-- Да, но самая грубая ошибка во всей этой истории с патентом, --

сказал Блад, обращаясь к лорду Джулиану, -- была допущена при назначении

этого разжиревшего рабовладельца на пост губернатора Ямайки, в то время как

его следовало бы назначить ее палачом. Эта должность ему больше подошла бы.

-- Капитан Блад! -- с упреком воскликнул лорд Джулиан. -- Клянусь

честью, вы заходите слишком далеко. Вы...

Но тут Бишоп прервал его. С трудом поднявшись и дав волю своей ярости,

он разразился потоком непристойных ругательств. Капитан Блад, также встав с

места, спокойно наблюдал за полковником. Когда Бишоп наконец умолк, Блад

невозмутимо обратился к лорду Джулиану, будто ничего не произошло.

-- Ваша светлость, вы, кажется, хотели что-то сказать? -- спросил он с

вызывающей вкрадчивостью.

Но к лорду Уэйду уже возвратилась его обычная выдержка и прежняя

склонность занимать примирительную позицию. Он засмеялся и пожал плечами.

-- Честное слово, мы слишком горячимся, -- сказал он. -- Одному богу

известно, как этому способствует ваш проклятый климат. Возможно, что вы,

полковник Бишоп, слишком непреклонны, а вы, сэр, слишком вспыльчивы. Я уже

заявил от имени лорда Сэндерленда, что намерен ждать результатов вашего

эксперимента.

Но Бишоп, рассвирепев, дошел уже до такого состояния, что удержать его

было невозможно.

-- Ах так! -- проревел он. -- Ну, а я не согласен. Это вопрос, в

котором, с вашего позволения, я могу разобраться лучше вас. В любом случае я

беру на себя смелость действовать на свою собственную ответственность.

Лорд Джулиан устало улыбнулся, пожал плечами и беспомощно махнул рукой.

Губернатор продолжал бушевать:

-- Поскольку лорд Джулиан выдал вам патент, то я не имею права

разделаться с вами так, как вы этого заслуживаете. Но вы предстанете перед

военнополевым судом за ваши действия в отношении Волверстона и будете нести

ответственность за последствия.

-- Все ясно, -- сказал Блад. -- Теперь мы добрались до сути дела. Вы

как губернатор будете председательствовать на этом суде. Вас, должно быть,

очень радует возможность повесить меня и свести старые счеты. -- Он

засмеялся и добавил: -- Praemonitus praemunitus.

-- Что это значит? -- резко спросил лорд Джулиан.

-- Я полагал, что ваша светлость человек образованный, а вы даже

по-латыни не знаете.

Как видите, он усиленно старался вести себя вызывающе.

-- Я не спрашиваю у вас, сэр, точного значения этих слов, -- с ледяным

достоинством произнес лорд Джулиан. -- Я хочу знать, что вы желаете этим

сказать.

-- Можете сами догадаться, -- сказал Блад. -- Желаю вам всего доброго!

-- Он сделал широкий жест своей шляпой с перьями и галантно раскланялся.

-- Прежде чем вы уйдете, -- сказал Бишоп, -- хочу добавить, что капитан

порта и комендант форта получили все необходимые распоряжения. Вы не уйдете

из порта, висельник! Будь я проклят, если я не обеспечу вам вечную стоянку

здесь, на пирсе для казней!

Питер Блад насторожился и взглянул на обрюзгшее лицо своего врага.

Переложив длинную трость в левую руку, он небрежно засунул правую руку за

отворот своего камзола и быстро повернулся к нахмурившемуся лорду Джулиану:

-- Если мне не изменяет память, ваша светлость обещали мне

неприкосновенность.

-- Да, я обещал, -- сказал лорд Джулиан, -- но вы своим поведением

затрудняете выполнение этого обещания. -- Он поднялся. -- Вы оказали мне

услугу, капитан Блад, и я надеялся, что мы сможем быть друзьями. Но

поскольку вы предпочитаете другое... -- Он пожал плечами и, взмахнув рукой,

указал на губернатора.

Блад закончил фразу за него:

-- Вы хотите сказать, что у вас не хватает твердости, чтобы

противостоять требованиям этого хвастуна. -- Внешне он был спокоен и даже

улыбался. -- Хорошо, praemonitus praemunitus. В латыни вы, действительно, не

очень сильны, а то могли бы знать, что эти слова означают: кто предупрежден,

тот вооружен.

-- Предупрежден? Ого! -- зарычал Бишоп. -- Но предупреждение немножко

запоздало. Вы не уйдете из этого дома! -- Он сделал шаг по направлению к

двери. -- Эй, кто там!.. -- раздался его зычный голос.

И тут же, издав горлом какой-то неопределенный звук, он застыл на

месте. Капитан Блад, вытащив изза отворота камзола правую руку, держал в ней

пистолет, богато украшенный золотом и серебром. Черное дуло пистолета

глядело прямо в лоб губернатору.

-- И вооружен, -- сказал Блад. -- Ни с места, милорд, а то может

произойти несчастный случай, -- предупредил он лорда Джулиана, который

бросился было Бишопу на помощь.

Лорд застыл на месте. Губернатор с внезапно побледневшим лицом и

отвисшей нижней губой закачался. Питер Блад мрачно смотрел на него, вызывая

этим еще больший страх у полковника.

-- Сам удивляюсь, почему бы мне не прикончить вас на месте без

дальнейших разговоров, -- сказал он спокойно. -- И если я этого не делаю, то

по той же причине, по которой однажды уже подарил вам жизнь, хотя и тогда вы

не имели на нее права. Убежден, что вы не знаете этой причины, но пусть вас

утешает то, что она существует. И я советую вам не злоупотреблять моим

терпением. Сейчас оно переселилось в мой указательный палец, лежащий на

собачке пистолета. Вы хотите меня повесить... Это самое худшее, что может

ожидать меня, но до этого, как вы понимаете, я не поколеблюсь выбить из

вашей головы мозги. -- Он отбросил трость, освободив левую руку. -- Будьте

добры, полковник Бишоп, дайте мне вашу руку. Живо, живо, вашу руку!

Побуждаемый повелительным тоном, взглядом решительных синих глаз и

блеском пистолета, Бишоп повиновался без возражений. Его отвратительное

многословие иссякло, и он не мог заставить себя произнести хотя бы одно

слово. Капитан Блад продел свою левую руку сквозь согнутую руку губернатора,

потом засунул свою правую руку с оружием за отворот камзола.

-- Хотя пистолета и не видно, но тем не менее он направлен в ваше

жирное брюхо. Даю честное слово, что при малейшей провокации, безразлично,

от кого она будет исходить -- от вас или от кого-либо другого, -- я уложу

вас на месте... Имейте это в виду, лорд Джулиан... Ну, а сейчас, гнусная

рожа, шагай живо, деловито, улыбайся любезно, насколько это тебе удастся, и

веди себя как следует, не то тебе придется подумать о черных водах Коцита

[69].

Рука об руку они прошли через дом и спустились в сад, где взволнованная

Арабелла ожидала возвращения Блада.

Размышление над последними словами капитана сначала внесло в ее душу

смятение, но затем она ясно представила себе то, что могло быть причиной

смерти Левасера. Она сообразила, что сделанный ею вывод мог быть с таким же

успехом применен и к истории спасения Бладом Мэри Трэйл. Когда мужчина ради

женщины рискует своей жизнью, то легко, конечно, предположить, что он лично

заинтересован в этом, так как на свете найдется очень немного мужчин,

которые рисковали бы, не надеясь получить что-либо взамен. Но Блад был одним

из этих немногих.

Теперь ему не пришлось бы долго убеждать Арабеллу в той чудовищной

несправедливости, с какой она к нему относилась. Ей вспомнились все слова,

случайно подслушанные на борту корабля, названного ее именем, и то, что он

сказал, когда она одобрила его решение принять королевский патент, и,

наконец, все сказанное им в это утро и вызвавшее лишь ее негодование. Все

это приобрело новое значение в ее сознании, освободившемся от необоснованных

подозрений.

Вот почему она и решила задержаться в саду до его возвращения,

извиниться и положить конец всем недоразумениям между ними. Она ждала его,

но оказалось, что ее терпение должно было подвергнуться новому испытанию.

Когда Блад наконец появился, он был не один, а с дядей, причем они шли, к ее

удивлению, дружески беседуя. С досадой она поняла, что объяснение

откладывается. Но если бы только она могла догадаться, на какое длительное

время это объяснение откладывается, ее досада перешла бы в отчаяние.

Вместе со своим спутником Блад вышел из благоухающего сада и прошел во

внутренний дворик форта. Комендант, получивший строгий приказ быть в

готовности и иметь при себе некоторое количество солдат на случай ареста

Блада, был крайне удивлен, увидев губернатора под руку с человеком, которого

предполагалось арестовать. Его поразило их поведение, так как Блад оживленно

болтал и непринужденно смеялся.

Никем не задержанные, они вышли из ворот и дошли до мола, где их ждала

шлюпка с "Арабеллы". Не прерывая дружеской беседы, они уселись рядом на

корме и отплыли к большому красному кораблю, где Джереми Питт с

беспокойством ожидал новостей.

Вам нетрудно представить себе изумление шкипера, когда он увидел

губернатора, который в сопровождении Блада, пыхтя, карабкался по веревочной

лестнице.

-- Конечно, ты был прав, Джереми: я попал в западню! -- приветствовал

его капитан Блад. -- Но, как видишь, я выбрался оттуда, захватив с собой

мерзавца, заманившего меня в ловушку. Эта скотина, как тебе известно, любит

жизнь.

Полковник Бишоп, с лицом землистого цвета и отвислой губой, стоял на

шкафуте. Он боялся даже взглянуть на коренастых головорезов, столпившихся на

грот-люке около ящика с ядрами.

Обратившись к боцману, который стоял тут же, опираясь на переборку

бака, Блад громко распорядился:

-- Перекинь веревку с петлей через нок-рею!.. Не пугайтесь, дорогой

полковник. Это только мера предосторожности на случай, если вы будете

несговорчивым, хотя я уверен, что этого не случится. Мы обсудим вопрос за

обедом. Надеюсь, вы окажете мне честь пообедать со мной.

Он отвел в свою большую каюту безвольного, усмиренного хвастуна. Слуга

Питера Блада негр Бенджамэн, в белых штанах и полотняной рубахе, бросился

выполнять распоряжения капитана об обеде.

Полковник Бишоп, свалившись на сундук, стоявший под выходившими на

корму иллюминаторами, пробормотал, заикаясь:

-- М-м-могу я с-спросить, ка... каковы ваши н-намерения?

-- Конечно, конечно. В них нет ничего страшного, полковник. Хотя вы

вполне заслужили веревки на нок-рее, но уверяю вас, что к этому мы прибегнем

лишь в крайнем случае. Вы сказали, что лорд Джулиан сделал ошибку, вручив

мне патент, выданный министром иностранных дел. Пожалуй, вы правы. Я снова

ухожу в море. Cras ingens iterabimus aequor [70]. Вы хорошо будете знать

латынь к тому времени, когда я с вами покончу. Я возвращаюсь на Тортугу, к

своим корсарам, честным и славным ребятам. Вас же я захватил с собой в

качестве заложника.

-- Боже мой! -- простонал губернатор. -- Вы... вы хотите взять меня на

Тортугу?

-- О нет! -- рассмеялся Блад. -- Я не окажу вам такой дурной услуги.

Нет, нет! Я хочу только, чтобы мне был обеспечен свободный выход из

Порт-Ройяла. Если вы окажетесь сговорчивым, то я на этот раз даже не

заставлю вас плавать. Вы сообщили мне о том, что дали кое-какие распоряжения

капитану порта и коменданту этого проклятого форта. А сейчас вам придется

вызвать их на корабль и в моем присутствии сказать им, что сегодня, во

второй половине дня, "Арабелла" уйдет в море по служебной надобности и никто

не должен препятствовать ее отправлению. Ваши офицеры совершат маленькую

поездку с нами, чтобы я был уверен в их повиновении. Вот все, что мне от вас

нужно. А сейчас садитесь к столу и пишите, если вы, конечно, не

предпочитаете нок-рею.

Полковник Бишоп попытался протестовать.

-- Вы принуждаете меня силой... -- начал было он.

Капитан Блад любезно прервал его:

-- Позвольте, я ни к чему не хочу вас принуждать. К чему насилие? Вам

предоставляется совершенно свободный выбор между пером и веревкой. Этот

вопрос можете решить только вы сами.

Бишоп гневно взглянул на него, а затем взял перо и присел к столу.

Дрожащей рукой он написал офицерам письмо. Блад отправил его на берег, а

затем пригласил своего невольного гостя к столу:

-- Надеюсь, полковник, вы не потеряли своего хорошего аппетита.

Жалкий Бишоп сел на указанный ему стул, но от страха не мог даже думать

о еде, и Блад не настаивал. Сам же он с аппетитом приступил к обеду. Не

успел он разделаться с ним и наполовину, как пришел Хэйтон с докладом о

прибытии на корабль лорда Джулиана Уэйда. Блад просил немедленно принять

его.

-- Я этого ждал, -- сказал он. -- Приведи его сюда.

С суровым и надменным видом в каюту вошел лорд Джулиан и с первого

взгляда понял обстановку. Капитан Блад поднялся с места со словами

приветствия:

-- Это очень дружеский жест, милорд, что вы решили к нам

присоединиться.

-- Капитан Блад, -- резко сказал Уэйд, -- ваш юмор несколько неуместен!

Я не знаю ваших намерений, но меня интересует, отдаете ли вы себе отчет в

том риске, на какой вы идете.

-- А меня интересует, милорд, отдаете ли вы себе отчет в том риске, на

какой пошли вы, явившись ко мне на корабль?

-- Что это значит, сэр?

Блад подал знак Бенджамэну, стоявшему позади Бишопа:

-- Стул для его светлости... Хэйтон, отправь шлюпку его светлости на

берег. Передай, что он здесь задержится.

-- Что такое? -- воскликнул лорд Джулиан. -- Черт побери! Вы хотите

задержать меня? Вы сошли с ума!

-- Лучше подожди, Хэйтон, на случай, если его светлость вздумает

буйствовать... Бенджамэн, ты слыхал распоряжение? Иди и передай его.

-- Скажете ли вы, что вы намерены делать, сэр? -- потребовал его

светлость, дрожа от гнева.

-- Просто хочу обезопасить себя и своих ребят от виселицы полковника

Бишопа. Я правильно рассчитал, что ваше воспитание не позволит вам покинуть

его в беде и вы последуете за ним сюда. Я отправил на берег письменное

распоряжение полковника капитану порта и коменданту форта немедленно явиться

на корабль. Как только они поднимутся на борт "Арабеллы", у меня будут все

заложники, которые обеспечат нам полную безопасность.

-- Это подлость! -- процедил сквозь зубы лорд Джулиан.

-- О, это зависит от того, как смотреть на вещи, -- спокойно сказал

Блад. -- Обычно я никому не позволяю безнаказанно оскорблять меня. Но,

учитывая, что в свое время вы по доброй воле оказали мне одну услугу, а

сейчас поневоле оказываете другую, я не буду обращать внимания на вашу

грубость.

Его светлость засмеялся.

-- Вы идиот! -- сказал он. -- Неужели вы думаете, что я прибыл сюда, не

приняв нужных предосторожностей? Коменданту уже известно, как вы заставили

полковника Бишопа вас сопровождать. И об этом знает также капитан порта.

Судите сами, явятся ли они сюда и позволят ли уйти вашему кораблю.

-- Весьма сожалею об этом, милорд, -- сказал Блад.

-- Я знал, что вы будете сожалеть, сэр, -- ответил лорд Джулиан.

-- Да, но я сожалею совсем не о себе. Мне жаль губернатора. Знаете, что

вы наделали? Вы уже почти повесили его.

-- Боже мой! -- воскликнул Бишоп, задрожав от страха.

-- Если по моему кораблю будет сделан хотя бы один выстрел, мы тут же

вздернем губернатора на нок-рею. Ваша единственная надежда, полковник,

заключается в том, что я пошлю им словечко о моем намерении... И для того,

чтобы вы, милорд, могли как можно лучше исправить нанесенный вами вред, вы

сами отправитесь с этим посланием.

-- Да я скорее отправлюсь в ад, чем поеду на берег! -- продолжал

бушевать Уэйд.

-- Крайне неблагоразумный поступок, милорд, -- сказал Блад. -- Но, если

вы так настроены... не буду вас уговаривать. Придется послать кого-нибудь

другого. А вы останетесь на корабле. Ну что ж, еще один заложник! Это только

усиливает мою позицию.

Лорд Джулиан уставился на него, сообразив, от чего он отказался.

-- Может быть, вы перерешите, после того как я вам все разъяснил? --

спросил Блад.

-- Послушайтесь его, поезжайте, ради бога, милорд! -- брызжа слюной,

простонал Бишоп. -- Пусть немедленно выполнят его приказание. Этот проклятый

пират схватил меня за горло...

Его светлость бросил на Бишопа взгляд, весьма далекий от восхищения.

-- Конечно, если вы на этом настаиваете... -- начал было он, но затем,

пожав плечами, снова повернулся к Бладу: -- Я могу положиться на вас, что

полковнику Бишопу не будет причинено никакого вреда, если вам позволят

отплыть?

-- Даю вам слово, -- сказал Блад, -- так же как обещаю, что полковник

Бишоп без задержки будет высажен на берег.

Лорд Джулиан надменно поклонился притихшему губернатору.

-- Вы понимаете, сэр, что я поступаю так по вашему желанию, -- холодно

заметил он.

-- Да... конечно, да! -- поспешно согласился Бишоп.

-- Хорошо! -- Лорд Джулиан снова поклонился и пошел к борту.

Блад проводил его до веревочного трапа, внизу которого все еще

покачивалась шлюпка "Арабеллы".

-- До свидания, милорд, -- сказал Блад. -- Да, чуть было не забыл! --

Он вынул из кармана пергамент и протянул его Уэйду: -- Вот ваш патент. Бишоп

был прав, говоря, что он был выдан мне по ошибке.

Лорд Джулиан внимательно посмотрел на Блада, и выражение его лица

смягчилось.

-- Мне очень жаль, -- искренне проговорил он.

-- При иных обстоятельствах, милорд... -- начал было Блад. -- Э, да что

там! Вы понимаете... Шлюпка вас ждет.

Уже поставив ногу на первую ступеньку лестницы, лорд Джулиан

заколебался:

-- Будь я проклят, но я ничего не могу понять! Почему вы не можете

послать на берег кого-нибудь другого и не оставляете на корабле меня, как

еще одного заложника?

Своими ясными синими глазами Блад посмотрел прямо в честные и чистые

глаза Уэйда и грустно улыбнулся. Казалось, Блад колеблется, но затем он

решительно и откровенно сказал, что думал:

-- Да почему бы мне и не сказать вам напоследок? Причина все та же,

милорд. Она толкала меня и на ссору с вами, чтобы иметь удовольствие

проткнуть вас шпагой. Принимая ваш патент, я надеялся, что он поможет мне

искупить свою, вину за прошлое в глазах мисс Бишоп, ради которой, как вы,

вероятно, догадались, я и взял его. Но теперь я понял, что все это напрасно.

Мои надежды -- это горячечный бред больного. Я понял также, что если

Арабелла Бишоп, как мне кажется, из нас двоих предпочла вас, то думаю, что

она поступила правильно. Вот почему я не хочу оставлять вас на корабле и

подвергать опасности -- а такая опасность существует: нас могут обстрелять,

мы будем защищаться. Слепой случай может вас погубить...

Пораженный лорд Джулиан уставился на Блада. Его длинное холеное лицо

было очень бледно.

-- Боже мой! -- прошептал он. -- И вы... вы говорите это мне!

-- Я говорю вам это потому, что... Ах, черт возьми, ну, чтобы заставить

ее понять, что вор и пират, которым она меня считает, все еще сохранил

кое-что от тех времен, когда он был джентльменом. Ее счастье для меня

драгоценней всего на свете. Зная об этом, она сможет... с большей теплотой

вспоминать меня иногда, хотя бы только в своих молитвах. Это все, милорд!

Лорд Джулиан долго смотрел на корсара, а потом молча протянул ему руку.

Блад также молча пожал ее.

-- Я не уверен, что вы правы, -- сказал лорд Джулиан. -- Возможно, что

из нас двоих вы являетесь для нее лучшим.

-- Это только ваше мнение, милорд, а что касается Арабеллы, сделайте

так, чтобы я оказался прав. Прощайте!

Лорд Джулиан крепко пожал ему руку. Затем он спустился в лодку и

направился к берегу. Отплыв на некоторое расстояние, он помахал рукой Бладу,

который, облокотившись на фальшборт, -- наблюдал за удаляющейся шлюпкой.

Часом позже, пользуясь легким бризом, "Арабелла" вышла из порта. Форт

молчал. Ни один из кораблей ямайской эскадры не сделал и движения, чтобы

помешать ее уходу. Лорд Джулиан хорошо выполнил поручение, и было ясно, что

он подкрепил его своими личными распоряжениями.

Поиск по сайту: