РЕПОРТЕР И РЕПОРТАЖ

• 
  «мелодия события»,
• 
  ритмическая деталь,
• 
  репортажные роли,
• 
  коллективный портрет.

Есть наглядные варианты репортерской работы, которые выделяются своими усложненными задачами. В нашей прессе их традиционно называют «репортажами» в отличие от расширенных новостных сообщений – «зарисовок» («картинок»), о которых шла речь выше.

В зарубежной прессе нашему «репортажу» соответствует целый букет литературных форм, жанровых вариаций. Например: приключения; «монолог очевидца» (Я шагнул с порога в туман и поежился... Денек не для праздника!);специальные задания («репортажи с колес» и «катастрофы»); «интерпретирующие картинки» (локальные ситуации); «событие в движении» и др.

У всех этих вариантов есть общая задача – не только наглядно и образно передавать информацию, но и делиться впечатлениями, обращать внимание на авторское «я» – действующее, сочувствующее, эмоционально откликающееся, проверяющее ситуацию «на себе».

Со временем репортажи тускнеют, стареют, но их выразительные детали все же впечатляют (иногда совсем по-новому). Так в стихотворном репортаже тридцатых годов вдруг трогает панегирик...кафельной плитке (совсем уж невиданной роскоши в сплошь мраморных «подземных дворцах» московского метро): Хочется плитку намазать на хлеб и смаковать как сметану... (А. Безыменский).

Или мы читаем о событиях еще более далеких, полуторавековой давности, о революционной смуте во Франции. И опять-таки представляем, «как это было»... К угрюмо молчащей толпе выходят самозванные законодатели, – читать новую конституцию: Ни одно приветствие не встретило их, одни покорные ружья брякнули на-караул... (А. Герцен).

В целом, репортажи – подлинно творческие произведения, в которых неизменно важны самоочевидность и эффект объективности, произведения с особой наглядностью факта, – своеобразная «беллетристическая модель дня», по словам журналиста В. Пескова.

...Во время недавних боев убитых хоронили во дворе школы... И вот сегодня На школьном дворе молятся и плачут, иногда повязывают на кресты черные женские платки и поливают цветочки, нося воду из специально проведенного кран а, и еще на школьном дворе играют в салочки, качаются на турникетах и взрывают пиропатроны. («Комсомольская правда»). Сопоставление двух впечатлений – скрытый комментарий – формирует отношение читателя к ситуации.

В критический момент испытаний самолета в грозу: Наушники болтаются на шее у радиста... Из них рвутся первобытный вой, дикие хрипы, взрывы, адское лязганье...

Помимо сенсорных деталей, связанных с ощущениями, важны и штрихи «экзотики» события, чего-то необычного.

...Темнокожий полицейский улыбнулся нам и тронул носком ботинка громадный цветок на асфальте, – вся проезжая часть была усыпана ими...

...На взлетной полосе лениво грелись два питона, сверкая на солнце чешуей...

...– Ладно, – сказал спасатель и вышел через окно...

Особое значение придается подробностям символичным, обобщающим. Так, А. Герцен, описывая вторжение конницы усмирителей в бурлящий Париж 1848 года, отметил как символ хаоса, всеобщего помрачения – Лошади глодали береженные деревья Елисейских полей...

В начале века часто сопоставляли «рваный монтаж» с документалистикой кинематографа, видя тут общее в отчетливой и выразительной работе через деталь, исключающей описательность.

Динамичная картина, которая кажется сиюминутным откликом на событие, сохраняющим взволнованность очевидца, – вот репортаж.

Поиск по сайту: