Общая характеристика изменений текста

Попробуем дать предварительную характеристику этих изменений, которые вносит книжник в свой текст. Ведь восстановление происхождения ошибки или изменения текста есть вернейший путь к установлению его истории. Ошибку в тексте можно заметить легко, но, чтобы определить, каково было первоначальное чтение исследуемого текста, и доказать, что оно было именно таким, а не иным, надо определить, в чем состояла ошибка и как она произошла.

Изменения текста происходят по всей шкале умственной деятельности человека от явлений бессознательных и ненамеренных до сложнейших идеологических явлений.

Всякий новый текст представляет собой сложнейшее соединение старого текста с изменениями бессознательными, ненамеренными (ошибками текста), к ним иногда прибавляются изменения сознательные, намеренные – идейные (стилистические и идеологические). Текстолог обязан по возможности «расслоить» текст, вскрыть в нем его старую основу и внесенные книжником изменения, строго различая изменения бессознательные (ошибки переписки)[89] и изменения намеренные, в которых книжник выступает как соавтор текста или его редактор.

Деление ошибок на сознательные и бессознательные, а внутри этих категорий на типы — в известной мере условно, так как ошибки обычно «наслаиваются»: механическая ошибка одного писца вызывает ее осмысление другим писцом, неудачное осмысление вызывает необходимость в новом осмыслении и т. д. Поэтому конечная ошибка списка является иногда результатом нескольких предшествующих изменений текста, в которых могут сочетаться и бессознательные, и осознанные действия писца.

С этим явлением «наслоения» мы можем встретиться во всех случаях изменения текста. Различные редакции текста зависят друг от друга, происходят друг от друга, заимствуют частично текст от предшествующих, часто недошедших редакций и т. д. Вот почему никогда не бывает достаточно «классифицировать» тексты — надо восстановить их историческое взаимоотношение, расслаивая различные этапы их истории, восстанавливая, хотя бы приблизительно, не дошедшие до нас этапы.

Сосредоточимся только на изменениях бессознательных. В них есть повторяемость, они могут быть классифицированы, и они в общем довольно просты по происхождению. Изменения же, вызванные идеологическими тенденциями писца, не могут быть классифицированы с такою легкостью. Они будут рассматриваться нами на протяжении всей книги — в самых различных ее частях.

Изменения бессознательные наиболее типичны для простых переписчиков текста, его копиистов. Стремление точно воспроизвести текст оригинала было в высшей степени свойственно простым переписчикам. Переписка текста церковных произведений считалась богоугодным делом, религиозным подвигом.

Некоторые данные о работе переписчиков рукописей можно извлечь из их обращений к будущим переписчикам.

«Аще кто восхощет сия книгы преписывати, — читаем мы в Служебнике митрополита Киприана XIV в., — сматряй не приложити или отложити едино некое слово, или тычку едину, или крючькы, иже суть под строками в рядех ниже пременити слогню некоторую, или приложити от обычных, их же первее привык.., но с великим вниманием… преписывати». Зиновий Отенский в своем сочинении «Истины показание» пишет: «Иже аще волит кто коея ради потребы преписати что от книжниць сих, молю не пременяти в них простых речей на краснейшаа пословици, но преписовати тако, якоже лежат зде, речи и точки и запятыя»[90].

В древнерусских рукописях нередко встречаются жалобы писца на усталость, на болезнь, на все то, что отвлекает и притупляет внимание и плодит ошибки, портит почерк, заставляет перерывать работу.

В Паримийнике XIV в. (ЦГАДА, ф. б-ки Моск. Синод типографии, № 61) много приписок писца Козмы, жалующегося, что ему хочется спать, что у него недомогание, обращающегося к святому Пантелеймону за помощью и пр.: «…ох мне лихого сего попирия (чирия. — Д. Л.), голова мя болит и рука ся тепеть» (л. 22), «...о святый Пантелеймоне, поспеши, уже глази спать хотять» (л. 99 об.)[91].

Писец Максим («мирским» именем Станимир), переписывавший Апостол Патриаршей библиотеки 1309–1312 гг., так перечисляет свои ошибки «...а чи где будеть помятено (ошибочно написано. — Д. Л.)или криво написано, или с другомь беседуя, или в младоумии своемь...»[92]. Сходно пишет и другой писец: «…а чи буду где помялъся (ошибся — Д. Л.)или описалъся в своей грубости, или с другомь беседуя, или попирен (т. е. хворая «попирием» — чирием — Д. Л.)»[93].

Жалобы писцов на обстоятельства, ведущие к ошибкам и неточностям в письме, очень разнообразны: «Уже нощь, вельми темьно», «Ох, ох, голова мя болить, не му и псати, а уж нощь ляз мы спати», «Не тычь же в бок, не лазь же в грех, что ть се пак написах»[94]. Жалуются писцы на перо («лихой перо, неволно им псати»)[95], на то, что хочется есть и пить («сести позаутрыкати, хотя пост»⁷, «чрез тын пьют, а нас не зовут», «шести ужинат»[96], «како ми не объестися, коли поставят кисель с молокомь»)[97].

Сетуют писцы и на то, что работа им трудна («ох мне лихого сего писания и еще ох»)[98], что мешает работать короста («полести мыться, о святый Никола, пожалуй избави корысты сея»)[99], что хочется пожить подольше и выпить послаще («о господи, дай ми живу быти хотя 80 лет, пожедай ми, господи, пива сего напитися»)[100].

Все эти заботы, желания, болезни, трудные условия работы отвлекали внимание писца и вынуждали его делать ошибки, определяли иногда и самый их характер. Под влиянием голода писец писал вместо «хляби» — «хлебы», вместо «купель» — «кисель», а под влиянием желания помыться — вместо «водя» — «вода» и т. д. Это случаи простые, но иногда подсознательная подоплека ошибок писца очень сложна и требует для своего уяснения тонких психологических исследований. В ошибках писца отражаются его скрытые, подавленные желания и мысли. Тем не менее в целом типы ошибок менее разнообразны, чем их причины[101].

В дальнейшем мы остановимся на основных типах простейших ошибок писца.

*

В Древней Руси, как и в Западной Европе, писцы сравнительно редко писали под диктовку[102]. Когда-то под диктовку писали писцы античных имперских канцелярий. По свидетельству автора жития Федора Студита, последний также диктовал свои произведения. Можно предполагать, что частично диктовал свои произведения Иван Грозный. Но по большей части писцы переписывали текст не со слуха, а имея перед глазами оригинал или даже несколько оригиналов. Если писец создает свой текст на основании нескольких оригиналов, он по существу проделывает своеобразную творческую текстологическую работу. Этой последней работы мы коснемся в дальнейшем, сейчас же обратимся к элементарным, бессознательным изменениям текста, когда писец переписывает только один оригинал и не ставит себе целью изменения текста, стремясь только более или менее точно его воспроизвести.

Как бы ни протекал этот процесс с физиологической точки зрения, переписывание текста может быть удобно разбито на четыре операции: 1) писец прочитывает отрывок оригинала, 2) запоминает его, 3) внутренне диктует самому себе текст, который он запомнил, и 4) воспроизводит текст письмом[103]. Каждая из этих операций может повести к специфическим ошибкам. В целом ошибки настолько часто повторяются в текстах (и по своим типам, и даже отдельные конкретные ошибки), что вполне возможно даже составление специальных указателей ошибок. Такие указатели, кстати, давно существуют для греческих и латинских текстов[104].

Ниже мы постараемся указать только на типичные ошибки, связанные с каждой из четырех указанных выше операций.

Поиск по сайту: