Умереть вместо другого

Есть еще одна динамика, которая ведет в семьях и родах к тяжелым заболеваниям, несчастным случаям и суициду. Если ребенок чувствует, что его отец или мать хотят уйти или уме­реть — часто потому, что желают последовать за кем-то из сво­ей родной семьи, — то он говорит им в душе: «Лучше я, чем ты» или «Лучше исчезну я, чем ты». В таких случаях дети могут за­болеть, например, анорексией, с ними могут происходить тя­желые несчастные случаи или они могут совершить самоубий­ство. Такая динамика имеет место и между партнерами, я при­веду один такой пример.

Одна женщина, больная раком, рассказала, что ее муж двадцать лет назад застрелился. Она была его второй же­ной. С первой женой он разошелся, поскольку оба партне­ра считали, что другой — извращенец. В расстановке муж стоял напротив своей первой жены и все время смотрел на ступни ее ног. Она же чувствовала странную легкость в ногах, будто могла оторваться от земли. Тогда мужу веле­ли встать перед первой женой на колени и положить голо­ву перед ее ногами. В этот момент женщина всплеснула перед лицом руками, зарыдала, ее начала бить сильная дрожь. Тогда она встала на колени рядом с ним, притянула его к себе, посмотрела ему в глаза и, громко рыдая, обня­ла его. Потом она встала и подняла мужа вместе с собой. Они обняли друг друга, и женщина положила голову ему на грудь.

Жене велели сказать мужу: «Я принимаю это от тебя как подарок и дорожу им». Потом они долго и очень сердечно обнимались. Всем участникам стало ясно: муж покончил с собой вместо жены.

Это те тайны любви, которые мы нередко легкомысленно отрицаем. Это та любовь, действие которой стоит за многими заболеваниями, обусловленными душой или семейной истори­ей, будь то слова: «Я последую за тобой», или потребность ис­купить вместо кого-то вину, или фраза: «Лучше я, чем ты». А через какую болезнь или опасные для жизни действия эта лю­бовь проявляется, особой роли здесь не играет. Даже при раз­ных заболеваниях и разных судьбах основные динамики тут либо одинаковы, либо схожи.

Большая Душа

Но душа выходит за пределы семьи и рода. Она взаимодей­ствует с другим группами и в конечном счете с природой и всем миром в целом. Здесь мы познаем душу как не имеющую гра­ниц, как Большую Душу, которая не привязана ни ко времени, ни к пространству. Все противоположности соотносятся в ней друг с другом и потому исчезают, в том числе и такие, как добро и зло, до и после, жизнь и смерть.

Правда, тело тоже связано с царством мертвых, поскольку, присутствуя в нем, мертвые продолжают действовать. Точно так же в семье и в роду их умершие члены какое-то время при­сутствуют, как будто и живые, и мертвые по-прежнему не мо­гут друг без друга обойтись и благо одних зависит от блага дру­гих. Но для Большой Души этой разлуки ни в каком отноше­нии не существует. Она связывает даже тех, кого из семьи при­шлось исключить. В ней они тоже снова соединяются со своей семьей.

Большую Душу мы познаем в первую очередь как ту силу, что берет нас на службу чему-то большему, чем мы сами. Это | она несет и направляет нас, когда нам удается что-то новое, великое и долговечное, словно бы и не наш это был труд, но сама Большая Душа творила через наше посредство. То же от­носится и ко злу и к злодеям, как бы тяжело нам ни давалось это понимание.

Мир

Только лишь связь с Большой Душой дает нам возможность смотреть на переплетения объективно и преодолевать их путем обращения к Большему. Нередко можно наблюдать, как паци­енты, которым удался первый шаг из их переплетения, через некоторое время возвращаются в него снова. Ибо переплете­ние, каким бы скверным оно ни казалось посторонним, дает оказавшемуся в нем человеку чувство принадлежности, любви и власти. Это связано с тем, что даже там, где совесть нападает на нас слепо и инстинктивно, она прежде всего сообщает нам детское чувство исполнения и счастья, мира и принятости.

Только когда мы распространяем просвещение в том числе и на совесть и отходим от нее, вступая в область Большой Души, лишь тогда инстинктивные потребности в принадлежности, признании и уравновешивании лишаются своего болезнетвор­ного и опасного для жизни влияния. Лишь только на этом бо­лее высоком уровне ослепляющая любовь становится зрячей; уравновешивание, которое лишь множит зло, превращается в такое, которое кладет злу конец; а самонадеянность, полагаю­щая, что может сделать обратимыми и изменить судьбы других, смягчается смирением, которое знает о границах нашей люб­ви. Лишь это смирение приводит нас к гармонии со здоровьем и болезнью, добром и злом, жизнью и смертью. Но в конечном итоге это религиозное свершение. В нем «Я» и Большая Душа становятся единым целым.

Поиск по сайту: