ПРЕДСТАВЛЕНИЕ МОРАЛИТЕ 10 страница

ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ

Испания вступила на путь строительства культуры Возрождения и создания светского, гуманистического театра позже Италии. По своему общему характеру театр испанского Ренессанса сильно отличается от итальянского театра. Чуждый ученому академизму, игравшему такую большую роль в истории итальянского театра, испанский театр нес идеи живого, творческого гуманизма, выраставшего из недр народной жизни, отражая ее специфические особенности и противоречия.

В испанском гуманизме проявился мужественный дух испанского народа, воспитанный пятью веками борьбы против арабов (мавров), утвердившихся на Иберийском (Пиренейском) полуострове в начале VIII века. Эта многовековая героическая борьба испанского народа за свободу и независимость родины называется Реконкистой (дословно—«отвоевание»). Реконкиста оказала огромное влияние на формирование испанского народного характера, на воспитание в народе духа благородной гражданственности и боевой инициативы. В ходе Реконкисты испанскому народу удалось не только добиться освобождения от арабских захватчиков, но в борьбе с собственными феодальными сеньора-ми завоевать значительные социально-политические права.

Непрерывные войны, необходимость защиты и хозяйственного освоения освобождаемых от арабов территорий заставляли королей в отдельных областях полуострова (в первую очередь в Кастилии) идти на значительные уступки крестьянству и городам. Крестьянство объединяется в боевые союзы и выступает совместно с городами в защиту своих вольностей и прав. На

–первом этапе Реконкисты (XII—XIII вв.) возникают на отвоеванных у мавров землях бегетрии ‘— самоуправляющиеся крестьянские общины, которые вели самостоятельное хозяйство, создавали ополчения и выступали против феодальных сеньоров,. Приобретая к концу XI и особенно в XII веке массовый характер, крестьянские восстания ускоряют процесс освобождения испанского крестьянства от крепостной зависимости. В то же время города становятся опорными пунктами военного продвижения на юг; растет их материальное могущество, а также их политическая сила. Города объединяются в союзы (эрмандады), получающие большое значение в XIII веке. Они заключают соглашения с королями, как равные с равными, и диктуют им свою волю. В представительных собраниях сословий (кортесах), состоящих из уполномоченных от дворянства, духовенства и городов, руководящая роль принадлежит последним. Таким образом, в ходе Реконкисты испанское крестьянство освобождается от крепостной зависимости гораздо раньше, чем где бы то ни было в Европе, а в городах устанавливается такое демократическое управление, какого в то время не знала вся остальная Европа.

Ведущая роль Кастилии в войнах Реконкисты была обусловлена соотношением классовых сил в Испании, которое привело к явному перевесу городских сословий и крестьянства над феодалами. Завоевание в XIII веке Кастилией Андалусии и Арагоном Валенсии дало возможность этим государствам овладеть богатейшими источниками средств производства. В их руки попали земли, издавна являвшиеся житницей южной Испании. Ими были завоеваны испанско-мавританские города, старинные центры с высокоразвитым ремесленным производством.

Объединение отдельных областей полуострова диктовалось быстрым ростом материального производства. Экономическое развитие страны создало к концу XV века предпосылку для централизации страны. В 1469 году династический брак Изабеллы Кастильской с Фердинандом Арагонским привел к слиянию Кастилии и Арагона и тем самым к образованию единого испанского национального государства. Его укреплению содействовало победоносное завершение Реконкисты в 1492 году, когда была взята Гранада, последний оплот мавров на полуострове. Однако даже после политического объединения страны Испания оставалась конгломератом областей, экономически между собой не свя-занных и подчас сильно разнящихся по своему социально-политическому строю, быту и даже языку. По словам Маркса, «в эпоху европейского Возрождения по своему быту север Испании был готским и вандальским, юг же арабским» ‘.

‘ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 719. 256

–Главную услугу растущей мощи абсолютизма оказал «резкий антагонизм классов — дворянства и горожан», который помог королю Карлу I «унизить тех и других»1. Опираясь на дворянство, Карл I (1516—1556) прежде всего сокрушил могущество эрмандад, а затем приступил к сокращению других привилегий городов. В ответ на это в 1520 году началось широкое восстание горожан, которое было последним выступлением испанских городов против абсолютизма. Это восстание потерпело поражение 23 апреля 1521 года при Вильяларе.

Поражение при Вильяларе сыграло огромную роль в дальнейших судьбах Испании. Отныне были уничтожены старинные испанские вольности, нарождающейся испанской буржуазии был нанесен сокрушительный удар. С этих пор испанская буржуазия стала влачить жалкое существование. В то же время крупные крестьянские восстания напугали феодалов и сплотили их вокруг королевской власти. С каждым годом абсолютизм за-воевывал все новые позиции. Народ оказался бессилен: инквизиция изымала из его среды лучших людей, попы и монахи одурманивали его религиозным фанатизмом, разжигали в нем расовую ненависть.

Католическая церковь, теснейшим образом связанная с феодальной знатью и совместно с ней принимавшая участие в управлении государством, достигла вершины своего могущества после создания в 1480 году инквизиции. С этого времени испанская «церковь превратилась в самое страшное орудие абсолютизма» 2. В ее руки переходило все имущество сжигаемых ею «еретиков». Потоки золота, которые текли из Америки, шли не на развитие промышленности, торговли и сельского хозяйства, а на постройку храмов и монастырей. Гранды (крупные феодалы) состязались с короной в деле обогащения обителей монашеских орденов, которые накопили значительные богатства и земельные владения. Духовное поприще предоставляло чрезвычайно большие выгоды и перспективы.

В этом государстве, которое препятствовало всеми средствами капиталистическому развитию, труд считался зазорным. Первый параграф дворянского статута внушал презрение к полезному труду. Испанский идальго неохотно занимался земледелием; он предпочитал военное дело или жизнь в Америке.

Отличительная особенность испанского абсолютизма заключалась в том, что он не имел под собой достаточной экономической базы. При крайней слабости национальной промышленности и торговли, которую душили абсолютизм и церковь, американ-

‘ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 720. * Гам же.

–ское золото проходило через Испанию, не задерживаясь в ней надолго. В то время, как в Англии колониальный грабеж создал основу крупной промышленности, в Испании он служил только для закупки за границей тех продуктов, которые национальное хозяйство не было в состоянии производить. Все промышленное производство Испании находилось в руках иностранцев.

В этих условиях испанское государство уже во второй половине XVI века стало клониться к упадку. Причины, приведшие к этому, указаны Марксом: «XVI век был эпохой образования великих монархий, которые повсюду воздвигались на развалинах враждовавших между собой феодальных классов: аристократии и городов. Но при этом в других крупных государствах Европы абсолютная монархия выступает в качестве цивилизующего центра, в качестве основоположника национального единства…

Напротив, в Испании аристократия приходила в упадок, не потеряв своих самых вредных привилегий, а города утратили свою средневековую мощь, не получив современного значения» ‘.

Хотя объединение страны и последовавшие за ним «великие открытия» создали предпосылки для мощного экономического развития, политика абсолютизма была направлена на поддержание паразитических сословий — аристократии и духовенства, — в руках которых оказались важнейшие производительные силы страны. Феодальная аристократия была владелицей всех земель; она богатела в колониальных походах, найдя дополнительные источники дохода в виде драгоценных металлов в новооткрытых землях, и потому не была заинтересована в развитии капиталистического хозяйства, которое отразилось бы отрицательно на ее привилегиях.

Католической церкви принадлежали огромные неотчуждаемые земли, которые она эксплуатировала на феодальных началах. Естественно, что она тоже опасалась губительной для нее капиталистической системы производства.

В силу указанных причин Испания не могла завоевать себе место на европейских рынках. Обладая ценным сырьем, она не создала своей суконной промышленности. Этому препятствовал могущественный союз феодалов-овцеводов (так называемая Места)., созданный еще в XIII веке. Места препятствовала развитию отечественной текстильной промышленности, так как была заинтересована в экспорте шерсти. Сокрушительные удары промышленности и сельскому хозяйству нанесли жестокие преследования испанским правительством евреев (в конце XV века) и морисков (крещеных потомков мавров), занятых торгово-промышленной деятельностью. Даже в XVI веке города продол-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 721. 258

–жали сохранять средневековый уклад, а в деревне над крестьянством попрежнему тяготел феодальный гнет, хотя формально крепостничество уже давно перестало существовать.

Политика испанского абсолютизма тяжело отражалась не только на судьбах крестьян и ремесленников, но и на положении мелкопоместного дворянства, идальгии. Во времена Реконкисты многочисленное рыцарство было занято военным делом, которое являлось его основной профессией. По окончании Реконкисты оно нашло себе применение частично в колониальных походах, частично в военных экспедициях Карла I. Но добыча серебра и золота обогащала только верхушку дворянства и ничего не давала рядовым идальго. Мелкое дворянство в своем экономическом бытии мало отличалось от крестьян и ремесленников. Однако презрение к труду, сознание сословного превосходства толкало его в объятия аристократии и не давало «унизиться» до простонародья. Противоречивое положение идальгии получило воплощение в карикатурном типе нищего и голодного, но непомерно спесивого дворянина, который появляется уже во второй половине XVI века в плутовской повести «Ласарильо с берегов Тормеса».

Наряду с губительной политикой абсолютистского правительства в области хозяйства огромным тормозом в развитии страны являлась католическая церковь. Весь ход Реконкисты, которую церковь объясняла верующим как борьбу христиан с «неверными», давал ей возможность внушать массам, что исторические судьбы испанского народа теснейшим образом связаны с церковью. Эта идея легла в основу внутренней и внешней политики испанских королей, начиная от Фердинанда и Изабеллы. Инквизиция вторгалась в торговлю, морское дело, искусство; никто не мог уйти из-под ее власти. Влияние церкви было господствующим в области обучения и воспитания: университеты находились под неусыпным контролем доминиканских монахов.

Для Карла I, избранного в 1519 году германским императором Карлом V, Испания была только одной из стран, входивших в состав обширной Габсбургской империи, но страной наиболее богатой благодаря золоту, притекавшему из ее заморских владений. Все его царствование было заполнено беспрерывными войнами с турками и с «отпавшими» от католицизма странами. Церковь поощряла военные походы Карла V, расценивая их как продолжение войн «за веру», которые велись в это время.

Филипп II (1556—1598) продолжал политику своего предшественника, но в таких условиях, когда основы народного хозяйства были уже окончательно подорваны. Он превратил Испанию в форпост католической реакции в Западной Европе; его помощью пользовались австрийские Габсбурги в борьбе с про-

17* 259

–тестантами. Испанские инквизиторы и солдаты действовали огнем и мечом в «еретических» Нидерландах. Филипп оказывал помощь французским католикам во время религиозных войн XVI века. Английская королева Мария Кровавая опиралась на Филиппа II, ведя борьбу с протестантами в Англии. Государство находилось в состоянии банкротства; покрыть огромный дефицит невозможно было ни доходами от американских рудников, ни за счет все большего увеличения налогов, обременявших вконец разоренное население. Насильственное выколачивание средств, проводимое в Нидерландах под видом истребления «ереси», вызвало там восстание, с которым был бессилен справиться даже кровавый герцог Альба. В Испании промышленность находилась в руках иностранцев, не заинтересованных в развитии народного хозяйства; иностранцы (фламандцы и генуэзцы) держали в своих руках также и испанскую торговлю.

Со времени воцарения Филиппа III (1598—1621) испанские короли перестали сами заниматься управлением государством. Филипп III передал всю власть сначала герцогу Лерма, а затем герцогу Уседа. С этих пор началась власть временщиков, спекулировавших доходными должностями и пускавших в ход для своего обогащения кражи, хищения, обман. Сам король интересовался только турнирами, религиозными процессиями и боями быков. Расходы на содержание расточительного двора все увеличивались, вопреки требованиям кортесов соблюдать экономию.

Испания глухо волновалась. Хотя выражение общественного мнения было крайне затруднено, насмешки над фаворитом и его приближенными быстро передавались из уст в уста.

В большом количестве появляются трактаты, в которых за абстрактной схоластической формой ощущается чувство тревоги за судьбу страны, управляемой «дурными советниками» (временщиками).

Огромный опыт борьбы, накопленный испанским народом в боях с арабскими захватчиками и с местными феодалами, неистребимый дух вольнолюбия, окрепший в этой борьбе, вдохновляют народ и в эту мрачную эпоху его истории. Беспримерному гнету абсолютизма он противопоставлял свою упорную волю к свободе и независимости, церковному мракобесию — порывы к светлой и радостной жизни. Память о добытых в эпоху Реконкисты вольностях продолжала жить в испанском народе. На протяжении XVI, XVII, даже XVIII веков отдельные области продолжают борьбу за эти вольности. Это обстоятельство оказало решающее влияние на весь ход исторического развития испанского народа и наложило сильный отпечаток на его культуру. Энгельс указал в письме к П. Эрнсту на особенность кастильского крестьянства, успевшего освободиться от крепостной

–зависимости раньше, чем крестьяне других европейских стран. «Норвежский крестьянин никогда не был крепостным, и это дает всему развитию, подобно тому, как и в Кастилии, совсем другой фон»1. Потому так жизненны и правдивы образы вольнолюбивых испанцев в испанской литературе и театре — от национального героя Сида (XII в.) до крестьянина Педро Креспо из «Саламейского алькальда» Кальдерона (XVII в.).

Испанский эпос реалистичнее, чем французский; в нем отсутствует элемент чудесного, слабее выражены рыцарские мотивы,-принцип чести имеет не феодальный, а народный, демократический характер. Раннее появление в испанской литературе политической и антиклерикальной сатиры (XIV—XV вв.), широкое развитие народно-песенного творчества (так называемых романсов) с его реализмом и вольнолюбием убедительно показывают, что демократические и реалистические тенденции, получившие полный стимул к своему развитию в период Реконкисты, оказались органическими элементами культуры испанского народа, и их не в силах были вытравить из его сознания ни враждебная народу политика испанского абсолютизма, ни террор католической церкви.

Особая роль выпадает в Испании на долю театра, единственного места, где могли собираться люди из разных слоев общества, в первую очередь принадлежавшие к плебейским элементам или мелкому дворянству.

Пора наивысшего расцвета испанского театра отмечена гением Лопе де Вега и наиболее выдающихся его последователей.

Если абсолютизм и церковь вытравляли из народа дух самостоятельности и веры в свои силы, то театр поддерживал его героические традиции, свободолюбивый и патриотический дух народных масс. Испанский театр выступал в защиту человека и его достоинства, ополчался против тирании, сословных предрассудков, «домостроевской» морали, против неравенства мужчин и женщин, внушал человеку веру в возможность счастья, укреплял дух бодрости и жизнерадостности. Театр говорил языком близким и понятным народу. И если в творчестве отдельных драматургов нашли отражение феодально-католические воззрения, то это все же не изменило общего хода развития драматургии, которая в своих лучших образцах была носительницей демократических традиций, прогрессивных, гуманистических идей.

История испанского театра XVI—XVII веков может быть разбита на три периода. Первый период охватывает время от завершения войн Реконкисты (1492) до смерти Карла V (1556). Этот период в истории испанского театра ознаменовал

‘К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVIII, стр. 221.

–возрождением светского театра, подвергавшегося во время воин с маврами беспрерывным преследованиям церкви и, по существу, лишенного благоприятных условий для своего существования и развития.

Второй период охватывает царствования Филиппа II и Филиппа III, то есть время от 1556 до 1621 года. В экономической и политической областях это было время начинающегося упадка Испании, когда стали заметны «все позорные симптомы медленного разложения, напоминающие худшие времена Турецкой империи» ‘. Однако в этот же период с особой силой проявляется энергия народа, дух которого не сломили ни восьмивековое вла-дычество мавров, ни абсолютистская власть. Это было время становления и расцвета национального театра — от первого профессионального актера и драматурга Лопе де Руэда до великого Лопе де Вега.

Третий период развития испанского театра начинается с 1621 года (вступление на престол Филиппа IV) и тянется до конца столетия. Время это в области экономической и политической жизни страны отмечено катастрофическим хозяйственным упадком и полным бессилием королевской власти остановить этот процесс. В области искусства театра этот период связан с отходом от гуманистических ренессансных традиций. Ведущее место занимает драматургия Кальдерона, его учеников и подражателей. Творчество этих драматургов при наличии в нем некоторых черт классической испанской драмы в основных, главных своих чертах носит антиренессансный, антигуманистический характер.

ДРАМАТУРГИЯ ПЕРВОГО ПЕРИОДА

Начало испанского Возрождения ознаменовалось появлением многоактного романа в диалогах «Трагикомедия о Калисто и Мелибее» («Селестина»). Роман этот появился без имени автора. Точное время его написания неизвестно. Дошедшие до нас три издания «Селестины» относятся к 1499, 1501 и 1502 годам. В первых двух изданиях роман состоит из шестнадцати актов, а в третьем имеет двадцать один акт.

Автором «Селестины» был крещеный еврей Фернандо де Рохас, о котором известно только то, что он родился около 1465 года, что в 1525 году он был еще в живых и что значительную часть жизни провел в Талавере, где работал правоведом.

«Селестина», являясь произведением, стоящим на грани между повествовательным и драматическим жанром, определила реа-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 721. 262

–

Фронтиспис толедского издания «Селестины» Фернандо де Рохаса. 1638 г.

диетическое направление как испанской литературы, так и испанской драматургии. «Селестина» написана превосходной прозой, имеет увлекательную фабулу, яркие характеры, сочные картины быта и нравов, живой, остроумный диалог. Хотя «Селестина» не предназначена для сцены, однако именно она заложила народную основу испанского театра, сообщила ему национальный характер и самостоятельное развитие, оградив его от рабского подражания. По пути «Селестины» шли Лопе де Руэда и Лопе де бега.

Несмотря на огромный объем «Селестины», основная сюжетная линия ее несложна. Молодой дворянин Калисто влюбляется в знатную девушку Мелибею, случайно встреченную им на охоте. Так как по обычаям того времени девушка не имела права отлучаться из дому, в котором жила почти как затворница’, то Калисто, желая увидеть Мелибею, прибегает к помощи сводницы Селестины. Последней удается добиться согласия Мелибеи на свидание с Калисто. Во время свидания, услыхав шум на улице, Калисто спешит покинуть покои Мелибеи, но, спускаясь торопливо по лестнице, падает и разбивается насмерть. Мелибея в отчаянии бросается с высокой башни.

Эта любовная история составляет лишь незначительную часть <сюжетного материала «Селестины». В центре драмы стоит образ

–Селестины. Она содержит притон в полуразрушенном домике на берегу реки; нет ни одного темного и грязного дела в городе, к которому она не была бы причастна. Чтобы иметь доступ в дома состоятельных горожан, Селестина занимается разносной торговлей лентами, пудрой, сетками для волос и прочим. Она — мастерица на все руки. Самая характерная ее черта — соединение набожности и порочности.

Образ Селестины отличается реалистическим полнокровием. Она — воплощение практической мудрости и опытности. Ее речь — живая, остроумная, переполненная пословицами и поговорками. Автор вкладывает в уста Селестины воспоминания о ее молодости, раскрывает подробности ее повседневного существования. Он искусно рисует ее поведение: как она умело строит свои планы, убеждает, льстит и хвастает, как она стоит на страже своего достоинства, как впадает в сентиментальность после того, как выпила немного вина, как сетует на свою старость, вспоминая счастливые годы жизни, когда за ее столом сиживали девять девушек-красоток, каждая из которых любила, уважала и почитала ее, а мужчины, даже самые родовитые, снимали перед ней шляпы и приветствовали словами «сеньора», «почтенная» и т. п. Селестина существует за счет любви и ради любви. В ее представлении любовь — начало всех начал. С одной стороны, Селестина как бы возрождает языческий культ любви, с другой стороны, она поражает своим корыстолюбием: ради денег она готова на все.

Интригу ведут вместе с Селестиной двое слуг Калисто — Семпроньо и Пармено, а также их любовницы — проститутки Элисия и Аретуса, которым Селестина покровительствует. Их споры, передряги, ревность, дружба и взаимные подозрения спо-собствуют движению интриги и сообщают всей драме необычайную живость. Семпроньо и Пармено убивают Селестину за то, что она не поделилась с ними подарками Калисто, как они договаривались. Эта развязка вполне естественна: именно так должно было произойти в действительности.

Особенностью «Селестины» является яркая обрисовка характеров действующих лиц. Это относится и к образам влюбленных Калисто и Мелибеи, которые находятся в центре действия пьесы, и к второстепенным персонажам.

Страстно влюбленный Калисто переходит от одного душевного состояния к другому; он полон то надежд, то отчаяния, у него много общего с «любовниками» будущей комедии, предтечей которых его можно считать по праву. Большого очарования исполнен образ Мелибеи. Страсть постепенно проникает в ее юное сердце, робкое и боязливое, и наконец достигает такой силы, что заставляет ее полностью отдаться этому чувству. Прекрасно

–охарактеризованы также слуги Калисто — Семпроньо, Пар-мено и Лукресия — служанка Селестины. Характерна фигура Сентурио, хвастливого солдата, потомка популярного персонажа римской комедии и родоначальника длинного ряда хвастливых вояк (матаморос) испанского театра XVII века.

В образах Калисто и Мелибеи автору «Селестины» удалось показать глубокий трагизм рождения нового сознания в переломную эпоху. Процесс формирования нового, гуманистического сознания человека в нарождающемся буржуазном обществе шел параллельно с жестокостью и цинизмом, свойственными этому обществу.

Эпоха, в которую жил и творил автор «Селестины», порождала на каждом шагу людей со страстью к наживе.

Для подавляющего большинства конкистадоров и авантюристов, которые одновременно были также предпринимателями, религиозный фанатизм был маской, прикрывавшей их непомерную жажду личного обогащения. В показе таких отношений огромная заслуга Фернандо де Рохаса. Многочисленные подражания его драме, появившиеся в первой половине XVI века, не поднимались до присущих «Селестине» высот художественного обобщения, хотя и сыграли известную роль в общем развитии испанской драматургии.

В то же самое время, когда появилась «Селестина», Хуан дель Энсина (1469—1534) сделал первую попытку создания драматургии, предназначенной для сцены. Религиозная тема, аристократическая пастораль и народная стихия переплетаются в его пьесах и зачастую вступают в противоречие. Структура его пьес еще примитивна, интрига не развита, персонажи очерчены неумелой рукой. И все же именно Энсина первый вывел на сцену людей из народа с их обыденными интересами, показал борьбу человека за личное счастье и воспел вопреки запретам церкви радости земной жизни.

Творчество Энсины знаменует собой раннюю фазу испанского Возрождения, когда в театре еще продолжали существовать средневековые жанры. Поскольку в Испании конца XV века условия были мало благоприятны для свободного распространения идей гуманизма, Энсина продолжает разрабатывать библейские темы в традиционной манере. Но при этом он все же делает первые робкие попытки расширить круг образов, дать им национальную окраску, ввести в пьесы народную речь и приблизить действие к современности.

Энсина был придворным поэтом и музыкантом герцога Аль-бы. Он дебютировал в качестве драматурга в самый год завершения Реконкисты. В спектакле, участвовали актеры-любители из состава герцогской челяди и сам автор. Свои коротень-

–

Иллюстрация к изданию «Селестины» Фернандо де Рохаса

кие пьески в стихах Энсина называл эклогами. Название это Энсина заимствовал у Вергилия, чьи «Буколики» он перевел на испанский язык. У Энсины эклога является драматическим представлением религиозного или светского характера, в котором выступают пастухи или переодетые пастухами дворяне.

Из дошедших до нас четырнадцати эклог Энсины шесть написаны на религиозные темы; в них выступают евангельские пастухи, проникшие в его драматургию непосредственно из литургической драмы рождественского цикла. Зато другие эклоги разрабатывают чисто светские, любовные темы. В них подчас выступают античные боги, что указывает на близость эклог Энсины к гуманистической «ученой» драматургии. Те и другие

–эклоги ставились в доме герцога Альбы; сцена была устроена в зале, где отводилось достаточно места актерам. Техника исполнения, вероятно, была неизменна; диалог прерывался вмешательством третьего лица, которое направляло беседу в сторону основной темы и развязки; последняя была полна оптимизма, а в финале всегда звучал так называемый вильянсико (сельская песенка).

Уже в раннюю пору своего творчества (90-е гг. XV в.) Энсина пользуется темой масленицы для выражения восторга перед жизнью и ее радостями. Представление о том, как евангельская тема служит поводом для отображения современной действительности, дает рождественская эклога Энсины «О сильных ливнях».

Эклоги, относящиеся к первому периоду его творчества, вошли в «Песенник» Энсины, изданный в 1496 году. В этом сборнике помещено также «Действо о потасовке». В нем рассказывается о проделках саламанкских студентов и их столкновении с крестьянами, приехавшими на базар; оно завершается всеобщей потасовкой. Как по содержанию, так и по форме «Действо о потасовке» походит на средневековый фарс.

Второй период творчества Энсины — наиболее богатый и плодотворный. Около 1500 года он приезжает в Рим и остается при дворе папы Александра VI, занимая должность капеллана папского хора. В 1513 году в доме одного кардинала с большим успехом разыгрывается его эклога «Пласида и Виториано». Относящиеся к этому периоду эклоги («Пласида и Виториано», «Кристино и Фебея», «Филено, Самбардо и Кардоньо») говорят об изучении Энсиной античных авторов и современных итальянских драматургов. Эти пьесы являются шагом вперед по сравнению с эклогами первого периода. В них мы находим более смелый протест против обветшалых средневековых форм, а также более высокую драматургическую технику. Они свидетельствуют об эволюции эклоги от примитивного диалога к более сложной драматургической форме.

В эклоге «Кристино и Фебея» звучит гимн юности, красоте и любви, земным наслаждениям, торжествующим победу над аскетическими взглядами.

Эклога «Пласида и Виториано» отличается более сложной интригой, чем другие эклоги Энсины. Пласида, поссорившись с любимым ею Виториано, лишает себя жизни. Виториано возносит молитву Венере, которая и воскрешает Пласиду. Пьеса отличается яркой антиаскетической настроенностью.

Характерной особенностью всех эклог Энсины является музыкальное сопровождение (Энсина был выдающимся композитором). В музыкальном номере вильянсико в финале эклог речь

–всегда идет о торжестве любви, о земных радостях. Некоторые вильянсико очень близки к песенкам голиардов.

Элементы, заложенные в драматургии Хуана дель Энсины, нашли дальнейшее развитие в творчестве португальского драматурга Жила Висенте (ок. 1470—ок. 1539). Хотя его творчество относится главным образом к истории португальского театра, но оно сыграло большую роль также и в развитии испанского театра. Из дошедших до нас сорока трех пьес Висенте одиннадцать написаны на испанском языке, двенадцать — на португальском, остальные — на смеси португальского с испанским. В отличие от Энсины Висенте охватил значительно более широкий круг тем и глубже воспринял народное творчество, оказался смелее и острее в антиклерикальной сатире и последовательнее выразил ренессансныи идеал человека, раскрепощенного от пут средневековья.

Это различие объясняется причинами исторического порядка. В отличие от Испании в Португалии уже на исходе XV века были заложены основы национального единства. Опираясь на торговую буржуазию богатых приморских городов и используя в своей борьбе с феодалами многочисленное рыцарство, короли сломили сопротивление феодалов и объединили всю Португалию, которая первая на Пиренейском полуострове завершила войны Реконкисты в середине XIII века. В результате широких колониальных завоеваний в XIV веке Португалия стала первостепенной морской державой, ее король — первым купцом, а Лиссабон — крупным центром торговли и науки. Католическая церковь только во второй трети XVI века начала играть в Португалии ту роль, которую она играла в Кастилии уже в конце XV века, где она, по словам Маркса, еще «со времени Фердинанда Католика стала под знамя инквизиции». В Португалии трибунал инквизиции был основан только в 1536 году.

Поиск по сайту: