Эффективность решения задач

В изданной совместно с Рейнором книге «Мотивация и достижения» (Atkinson, Raynor, 1974) Аткинсон осуществил более подробную теоретическую разработку связей между силой мотивации и качеством достижений. Речь идет о создании новой модели мотивации, объясняющей различия в достижениях, особенно в их качестве. С одной стороны, в этой книге рассматриваются вопросы эффективно­сти решения задач в зависимости от наличной мотивации. Этот аспект разработан в исследовании Ревелла (Revelle, 1986), связавшего когнитивные ресурсы перера­ботки информации с загруженностью кратковременной памяти. С другой сторо­ны, в книге анализируется мотивация, действующая на больших временных отрез­ках (жизнь в целом), и ее влияние на кумулятивные достижения. Оба подхода призваны раскрыть психологический генезис функциональной связи между си­лой мотивации и уровнем достижений.

Эффективность

В соответствии с известным правилом Йеркса—Додсона (Yerkes, Dodson, 1908) Аткинсон полагает (Atkinson, 1974b), что между силой мотивации при выполне­нии задачи и эффективностью этого выполнения, выражающейся в качестве до­стигнутого результата, не существует монотонной зависимости. Это отмечали и другие авторы (см.: Broadhurst, 1959; Eysenk, 1966a; Vroom, 1964). Максимальной эффективности соответствует не максимальная, а оптимальная сила мотивации, которая, строго говоря, не достигает максимума и является тем ниже, чем сложнее и труднее задачи. Таким образом, для каждой деятельности существует своя недо-и сверхмотивация, отрицательно сказывающаяся на ее эффективности. На рис. 8.19 изображены графики эффективности, т. е. функциональная зависимость между силой мотивации и качеством достижения для простой (А), средней (В) и очень сложной задач (С). Оптимальная сила мотивации для задачи В ниже оптимума для задач Л и С. При уровне мотивации, оптимальном для задач А и С, эффективность решения задачи В практически минимальна.

Рис. 8.19. Зависимость эффективности решения задачи (качества достижения) от силы Мотивационной

тенденции для трех задач. По мере снижения этой силы от Г₃ к Г, увеличивается эффективность решения

задач более высокой степени сложности (Atkinson, 1974a, р. 200)

Таким образом, особое значение имеет следующий вопрос: оптимальна ли мо­тивация для задачи данной сложности, не происходит ли при этом недо- или сверх­мотивации? Конкретная результирующая мотивация имеет три детерминанта: 1) силу мотива, 2) субъективную вероятность успеха в решении данной задачи и 3) привлекательность ситуации, которая не зависит от вероятности успеха (напри­мер, личностная значимость задачи). Сила мотивации и тем самым эффективность решения задачи — результат взаимодействия трех независимых величин, а имен­но личности (мотив), задачи (субъективная вероятность успеха) и ситуации (при­влекательность внешних и других последствий успеха или неудачи, например: до­стижение более высокой цели, высокая оценка со стороны других людей и т. п.). Если в ситуации кроется также побудительность внешних последствий, то опре­деленную роль играет и сила соответствующего внешнего мотива (например, стрем­ление понравиться экспериментатору в ситуации достижения).

До настоящего времени не было систематически проанализировано, каким обра­зом из взаимодействия отдельных детерминантов возникает мотивация определен­ной силы. Аткинсон делает в связи с этим лишь самые общие предположения: по мере возрастания силы мотивации, приближения вероятности успеха к 0,5 и усиле­ния ситуационной привлекательности растет и результирующая сила мотивации. Поскольку Аткинсон рассматривает мотив избегания неудачи (по TAQ) как тормо­зящий фактор, решающее значение приобретает результирующая сила мотивации {пЛс'п— TAQ, НУ—БН), т. е. значение чистой надежды (ЧН). Отсюда можно сделать кажущийся парадоксальным вывод о том, что более сильный мотив избегания не­удачи улучшает эффективность достижений, тогда как такой же силы мотив успеха (в особенности при выполнении сложных задачах.и сильной ситуационной привле­кательности) вызывает избыточную мотивацию (см.: Atkinson, 1987).

Эмпирические доказательства

Существующие доказательства того, что функция эффективности мотивации име­ет вид перевернутой буквы U, строились на диссертациях Энтина (Entin, 1974) и Хорнер (Homer, 1974b), а также на повторном анализе Аткинсоном (Atkinson, 1974b, 1987) более ранних диссертационных исследований (Рейтмана и Смита), в которых описывались побудительные ситуации, актуализирующие разные моти­вы одновременно, и на исследованиях Соррентино и Щепарда (Sorrentino, Shep-pard, 1978) и Шорта и Соррентино (Short, Sorrentino, 1986).

Энтин (Entin, 1974) группировал испытуемых по силе результирующих моти­вов успеха (по nAch~TAQ) и аффилиации, а затем создавал ситуационные усло­вия, различавшиеся по параметру побудительности для мотива аффилиации (при­ватная и публичная обратная связь). При первом условии результаты сообщались на следующий день под анонимным числовым кодом, при втором называлось пол­ное имя, так что каждый мог знать о вывешенных на доске результатах другого. В эксперименте использовались задачи Дюкера на счет, часть из которых были про­стыми, а часть — сложными. В условиях приватной обратной связи привлекатель­ность срабатывала в соответствии с моделью выбора риска: возможна только са­мооценка результатов, оценка со стороны исключается. В этом случае качество достижений в решении как легких, так и сложных задач было лучшим в группе с сильным мотивом успеха (nAch— TAQ) в отличие от группы со слабым мотивом

успеха. Монотонное отношение, по-видимому, объясняется тем, что в обоих слу­чаях не была достигнута оптимальная мотивация. Поэтому весьма показательна публичная обратная связь, которая при сильных мотивах успеха и аффилиации мо­жет довести силу результирующей мотивации до точки, превышающей оптималь­ную эффективность, т. е. породить избыточную мотивацию. Тенденция к уменьше­нию числа правильно решенных задач действительно наблюдалась, но не только при выполнении сложных, но также и при выполнении легких задач. Таким обра­зом, полученные данные едва ли подтверждают предположение, что функциональ­ная зависимость эффективности от силы мотивации имеет нелинейный характер.

Несколько менее убедительным выглядит проведенный Аткинсоном (Atkinson, 1974а) повторный анализ двух работ (Atkinson, Reitman, 1956; Reitman, 1960). В ситу­ации множественности привлекательных стимулов (групповое соревнование, побуж­дения экспериментатора, заранее назначенное вознаграждение) у испытуемых с силь­ным мотивом успеха заметно ухудшались достижения в решении вычислительных задач по сравнению со случаем однозначного характера ситуационной побудительно­сти, у испытуемых же со слабо выраженным мотивом достижения поли валентность способствовала улучшению результатов. В этой же работе Аткинсон проанализиро­вал исследования Смита (Smith, 1966) и еще более дифференцировал содержательную сторону ситуационной привлекательности, выделив побудительность расслабления, достижения и многозначную побудительность. В группе испытуемых с сильным мотивом успеха среднее количество правильно решенных вычислительных задач возросло с 53,0 (расслабление) до 78,8 (достижение) и опять снизилось до 55,3 (мно­гозначность). В группе со слабым мотивом успеха наблюдался постоянный рост это­го числа - соответственно 34,8-55,8-85,3- То, что три ситуационные особенности обусловили, как и ожидалось, различный уровень мотивации, подтверждалось также средними значениями шкалированных усилий.

Наконец, Хорнер (Horner, 1974b) в ходе эксперимента предлагала юношам-сту­дентам решать вычислительные задачи или составлять анаграммы либо индиви­дуально, либо соревнуясь с партнером мужского или женского пола. Результаты представлены в табл. 8.8. Как и следовало ожидать, результаты групп с сильным и слабым мотивом успеха значительно различались только в условиях индивидуаль­ной работы. В ситуации соревнования картина резко менялась. Теперь в зависи­мости от выраженности мотива аффилиации условие соревнования усиливало результирующую мотивацию, что особенно ярко проявлялось при соревновании испытуемых с представителем мужского, а не женского пола. Если оба мотива были выражены одинаково сильно, то при соревновании мужчин наблюдалось ухудше­ние результатов, которое можно интерпретировать в духе гипотетической функ­ции эффективности как следствие избыточной мотивации, Подобные же данные наблюдались и при решении вычислительных задач.

В тщательно разработанном и строго контролировавшемся полевом исследова­нии Соррентино и Шеппарда (Sorrentino, Sheppard, 1976) было установлено чет­кое монотонное соотношение между силой мотивации и достижениями в плавании вольным стилем на 200 м. В ситуациях индивидуального и группового соревнова­ния пловцы, сгруппированные по мотивам аффилиации и достижения, показали ожидавшиеся различия в плавании на скорость. Отрицательного воздействия из­быточной мотивации на достижения спортсменов с сильными мотивами аффили-

ации и успеха не наблюдалось; напротив, в групповом соревновании по сравнению с индивидуальным они показали лучшие достижения. Достижения в плавании за­висят от силы спортсмена и его настойчивости в высокомотивированной деятель­ности, скажем в хорошо знакомой испытуемым ситуации соревнования. Авторы предполагают поэтому, что ухудшение достижений вследствие избыточной моти­вации происходит только при необходимости решения новых задач и в незнако­мых экспериментальных условиях. Решающее значение может иметь не только новизна, но и тип задачи (задача на качество или количество, на решение пробле­мы или проявление физической силы и выносливости).

Таблица 8.8 Зависимость средних достижений в составлении анаграмм юношами-студентами

от выраженности мотивов успеха (nAch — TAQ) и аффилиации, а также от типа ситуационной побудительности (результаты стандартизованы при М= 50 и SD= 10)

(Horner, 1974a, p. 249)

Шорт и Соррентино (Short, Sorrentino, 1986) в групповом эксперименте смогли полностью подтвердить предположение об отрицательном влиянии эффекта сверхмо­тивации на результаты. Испытуемые работали — либо совместно, либо индивидуаль­но—в группах по три человека над заданием по выводу правила. В ситуации сильной внешней побудительности групповой работы высокие мотивы успеха и аффилиации приводили к снижению результатов, тогда как высокий мотив неуспеха был связан с улучшением достижений. Это исследование до сих пор является единственным зара­нее спланированным и подтвердившимся свидетельством того, что в ситуации сверх­мотивации мотив неуспеха, судя по всему, уменьшает результирующую Мотивацион­ную тенденцию, что проявляется в отсутствии ухудшения результатов.

Приведенные здесь данные — свидетельство определенной эвристической цен­ности тезиса об имеющей вид перевернутой буквы U функциональной зависимо­сти эффективности и качества достижения от мотивации, но этот тезис отнюдь не представляет собой универсального всеобъясняющего правила. Для этого не хва­тает исследований, в которых степени сложности заданий различались бы более четко. Что касается ситуационной побудительности, то картина была бы яснее, если бы усиление мотивации достигалось не за счет внешних стимулов, а за счет варьирования привлекательности самой темы достижения (см.: Mierke, 1955, Locke, 1968). Что же касается индивида, то составляющие мотива достижения должны

выявляться более тщательно, в противном случае нельзя будет проверить утверж­дения Аткинсона о необходимости вычитать из результирующей мотивации вели­чину мотива избегания неудачи.

Поиск по сайту: