|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Виды наивного объяснения поведенияОбъяснением того или иного вида поведения занимаются не только психологи. К этому всегда готов и любой обычный человек. При этом причины поведения, как правило, усматриваются либо в индивидуальных особенностях человека, либо в особенностях ситуации, либо во взаимодействии личности и ситуации. Соответственно мы можем говорить об объяснении поведения с первой, второй или третьей точки зрения (ср.: Heckhausen, 1980; русский перевод: Хекхаузен, 1986). Это, однако, не означает, что всякое объяснение поведения проходит все эти три стадии, скорее, порядок перечисления этих способов объяснения отражает частоту того или иного определения причин поведения. С точки зрения современной психологии каждый из этих способов объяснения является «наивным»; иначе говоря, хотя эти способы и полезны, они чересчур упрощены (ср., напр.: Mischel, 1984). То, как мы объясняем поведение, в определенной степени зависит от того, из каких параметров сравнения мы исходим, или же от того, какие параметры сравнения нам навязываются. Сравнение может производиться в трех измерениях (ср.: Kelley, 1967): мы можем проследить, как изменится поведение, сопоставляя, во-первых, поведение людей в разных ситуациях, во-вторых, в разные моменты времени и, в-третьих, поведение различных индивидов. Например, если определенное поведение мало изменяется при перемене ситуации или сдвиге во времени и существенно отличается от поведения других людей в тех же ситуациях и в те же моменты времени, то очевидно, что основная причина наблюдаемого поведения коренится в индивидуальных особенностях данного человека. Это объяснение поведения с первой точки зрения, лежащее в основе теорий свойств традиционной психологии личности. Если же нам кажется, что поведение существенно меняется при переходе к другой ситуации — и при этом является разным в разные моменты времени — то мы ищем причины поведения в особенностях ситуации. Это объяснение поведения со второй точки зрения, которое и сегодня господствует в теоретической и исследовательской областях социальной психологии, а также в основывающейся на теории обучения клинической психологии. И наконец, если в результате более глубокого анализа мы приходим к выводу о том, что различия в действиях нельзя свести ни к одним только различиям личностных факторов, ни к одним лишь различиям факторов ситуации, но что обе группы факторов играют важную роль — причем на протяжении различных моментов времени, — то мы имеем дело с объяснением поведения с третьей точки зрения. Такого рода объяснения типичны для психологии мотивации, а также для когнитивной психологии (например, при изучении механизмов решения задач) и современных исследований личности (ср.: Amelang, Bartussek, 1981). При этом речь ни в коем случае не должна идти о «взаимодействии» лишь как суммировании влияний. В качестве примера такого аддитивного взаимодействия можно привести следующую ситуацию: агрессивный человек реагирует на ситуацию, в небольшой мере побуждающую к агрессии, столь же мощной агрессией, как человек с низкой агрессивностью реагирует только на ситуацию, очень сильно побуждающую к агрессивному ответу. Иными словами, факторы индивида и факторы ситуации здесь дополняют и компенсируют друг друга с точки зрения поведенческих эффектов, которые они вызывают. Однако взаимодействие этих факторов может и не быть аддитивным и состоять в том, что одна и та же ситуация побуждает разных людей к различным и даже противоположным действиям. Например, назначение вознаграждения может побудить человека со слабым мотивом достижения увеличить усилия для достижения цели, тогда как человеку с сильным мотивом достижения оно мЪжет испортить удовольствие от самого процесса достижения цели. Возникает вопрос о том, что важнее — факторы индивида или факторы ситуации. Однако это совершенно праздный вопрос, причем, по меньшей мере, в силу четырех различных причин. Во-первых, мы не можем естественным образом отделить одно от другого: влияние индивида вне ситуации столь же трудно вообразимо, как и влияние ситуации без индивида. Этот тезис можно сформулировать иначе: индивид всегда предполагает ситуацию, а ситуация всегда предполагает индивида (Bowers, 1973). Ведь когда мы в повседневной жизни характеризуем людей, мы всегда классифицируем их согласно тому, располагают ли они возможностями поведения, которые будут адекватны определенным ситуациям или же неадекватны им (Cantor, Mischel, Schwartz, 1982). Во-вторых, ответ на вопрос о том, обусловлено ли поведение в большей степени различиями индивидов или ситуаций, в значительной мере определяется тем, какие выборки индивидов и ситуаций мы сопоставляем. Поскольку вряд ли возможно определить сопоставимые базовые совокупности того и другого, то весьма трудно оценить, имеем ли мы дело с репрезентативными и сопоставимыми выборками или нет. Например, если набранная группа индивидов является очень разнородной (по возрасту, психическому здоровью и т. д.), а набор ситуаций, напротив, достаточно однородным (например все ситуации содержательно связаны с тематикой достижения), то, естественно, различия в поведении будут согласовываться скорее с личностными переменными, чем с переменными ситуаций. Если же, напротив, набор ситуаций более разнороден, чем выборка людей, то более значимыми будут представляться именно ситуативные переменные (Olweus, 1976). В-третьих, на поведение оказывает влияние не «ситуация» в неком объективном или интерсубъективном (т. е. заданном общим пониманием) смысле, а ситуация, рассматриваемая с точки зрения ее индивидуального (субъективного, «идиосинкразического») смыслового содержания. Поэтому ситуация всегда уже воспринята, т. е. является результатом ее понимания индивидом, и тем самым уже обусловлена личностными переменными. Наконец, в-четвертых, степень видимой зависимости действия от особенностей индивида или ситуации определяется тем, из какой перспективы мы наблюдаем данное действие. С точки зрения действующего субъекта его поведение главным образом определяется особенностями воспринимаемой им ситуации Qones, Nis-bett, 1971). Напротив, с точки зрения внешнего наблюдателя мы будем склонны связывать наблюдаемое поведение с особенностями действующего человека. Это различие можно свести к противоположности воспринимаемых фигуры и фона. При наблюдении со стороны особенности ситуации составляют фон, на котором в качестве фигуры выделяется действие наблюдаемого человека. При самонаблюде- нии же особенности ситуации оказываются фигурой, воспринимаемой на фоне собственного поведения. Таким образом, мы получаем поразительное подтверждение того, что решающим при восприятии и переработке информации является именно эта противоположность в выделении фигуры и фона, а не противопоставление своего и чужого поведения (Storms, 1973). При просмотре видеозаписи субъект действия воспринимал в первую очередь свое собственное поведение, а наблюдатели — ситуацию (с точки зрения действующего субъекта). Такое изменение перспективы наблюдения привело к различиям в объяснении причин поведения. Действующие субъекты объясняли свое поведение своими собственными диспозициями в гораздо большей степени, чем это делали внешние наблюдатели. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.) |