|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Теория поля ЛевинаТеория поля Левина стала новым серьезным шагом в объяснении поведения. Согласно этой теории, протекание действий целиком сводится к конкретной совокупности условий существующего в данный момент поля. Понятие поля охватывает факторы как внешней (окружение), так и внутренней (субъект) ситуации. Даже при поверхностном рассмотрении этот подход резко отличается от всех теорий, сводящих поведение к личностным диспозициям и индивидуальным различиям в них. Теория поля — один из ярких примеров объяснения поведения со второго взгляда. Кроме того, с ее помощью исследователи пытаются не только выявить все условия, значимые для определения поведения и характеризующие как наличную ситуацию, так и состояние субъекта, но и описать их динамические взаимоотношения. Л евиновская теория поля отличается от уже рассматривавшихся теорий научения и влечения по трем пунктам, которые совпадают с тремя из шести характеристик, данных Левином своей теории (Lewin, 1942). Согласно первой из них, при анализе поведения нужно исходить из целостной ситуации. Таким образом, в объяснение включается более широкий круг явлений, чем объединения отдельных элементов типа раздражителей и реакций. Совокупную ситуацию следует реконструировать так, как она представляется субъекту. Это означает (вторая характеристика), что объяснение должно быть психологичным. Детерминанты поведения независимо от локализации в окружении или субъекте должны пониматься психологически, а не физикалистски. Поэтому к основным объектам причинно-следственного анализа относятся, например, не раздражители, как их пытается определить бихевнорист, а воспринимаемые субъектом особенности окружения, которые предоставляют ему различные возможности для действия. При этом психологическому анализу подлежит не только феноменально данное действующему субъекту в нем самом и окружении, но нечто и не представленное в переживании, но тем не менее, влияющее на поведение. Третья характеристика теории Левина состоит в следующем: простых связей в смысле ассоциации «стимул-реакция» для объяснения поведения недостаточно. Согласно Левину, в основе всякого поведения лежат определенные силы. Этот динамический аспект объяснения поведения выходит за рамки допущения об общих и специфических влечениях. Три оставшиеся характеристики теории поля в основном совпадают с современными ей подходами к экспериментальному анализу поведения — теориями научения и влечения. Четвертая характеристика связана с конструктивным методом. Простая классификация наблюдаемых феноменов не идет дальше уровня описания и может стать причиной неверного объяснения, поскольку внешне одинаковое поведение не обязательно связано с одними и теми же причинами. Необходимо выработать общие понятия и использовать их как конструктивные элементы, сочетание которых позволяло бы объяснить каждый конкретный случай. В рамках пятой характеристики поведение рассматривается как функция существующего в данный момент поля. На поведение влияет только то, что действует здесь и теперь: будущие и прошлые события сами по себе не могут определять поведение, они действенны лишь как нечто актуально припоминаемое или предвосхищаемое. Такие прошлые события, как научение, могут внести свой вклад в структуру существующего в данный момент поля (в той мере, в какой они влияют на актуальные состояния субъекта и его окружения). Но, подчеркивает Левин, нельзя без проверки (как это, например, часто делается в психоанализе) выводить наличное поведение из более ранних событий. Левин скептически относился к таким диспозипиональным переменным, как интеллект или инстинкт, видя в них лишь отражение традиционного исторического (т. е. основанного на сведении к прошлым событиям) приема объяснения. Наконец, в-шестых, психологические ситуации должны по возможности представляться в математической форме, которая облегчает их «научную обработку» и позволяет «использовать логически неопровержимый и одновременно соответствующий конструктивным методам язык» (Lewin, 1942). Математическое представление данных не обязательно носит количественный характер, оно может иметь и качественную природу, как в геометрии. В своей теории поля Левин широко пользуется понятиями топологии, одного из разделов геометрии, рассматривающего соседство областей, а не расстояния и направления. В число основных понятий его теории входит, кроме того, понятие вектора, задаваемого тремя переменными: величиной, направлением и исходной точкой. Мы не будем подробно рассматривать взгляды Левина на принципы построения научного знания — об их важности и в то же время противоречивости свидетельствуют разбираемые ниже модели. Левин (Lewin, 1931a, Ь, 1935) стремился в психологическом объяснении поведения преодолеть аристотелевский тип мышления, т. е. отказаться от классификации внешних наблюдаемых характеристик, и утвердить галилеевский метод, т. е. осуществить анализ условий протекания явлений и свести их к основным объяснительным конструктам. Такими конструктами должны были стать понятия общей динамики, которые использовались в по-слегалилеевской физике, например: напряжение, сила, поле (по аналогии с электромагнитным и гравитационным полями). Еще более значительным для исследования мотивации было требование Левина анализировать ситуацию в целом. Результатом этого требования стало знаменитое уравнение поведения (Lewin, 1946a), согласно которому поведение (V) есть Функция личностных факторов (Р) и факторов окружения (II): V = f(P,U). Это программное требование характеризует теорию Левина как объяснение поведения с третьего взгляда. По сути дела, оно открывает путь для учета двустороннего влияния личностных и ситуационных факторов. Правда, в теории поля это требование последовательно не проводится, поскольку в ней диспозпциональные, личностные факторы растворялись в возникающих здесь и теперь функциональных переменных. Пренебрежение индивидуальными различиями мотивационных переменных связано с уже упоминавшимся скептическим отношением к «историческому» способу рассмотрения, хотя Левин в принципе не отрицал его возможности. Подкрепление событиями истории жизни индивида не противоречит представлению о поведении как функции существующего в данный момент и предструктурированного соответственно личностным характеристикам поля. Для объяснения поведения Левин разработал две отчасти дополняющие друг друга модели: личности и окружения. Эти модели имеют дело с различными проблемами и совпадают лишь в том, что обе оставляют без внимания проблему мотивов. Модель окружения связана с проблемой мотивации, модель личности — с проблемой воли, хотя, как мы увидим в следующей главе, Левин и пытался свести проблему воли к проблеме мотивации. Структурными компонентами этих моделей являются соседствующие, отграниченные друг от друга области. Несмотря на это сходство, структурные области, как это станет ясно впоследствии, в каждой из моделей имеют разное значение, которое определяется прежде всего динамическими компонентами обеих моделей. Модель личности оперирует энергиями и напряжениями, т. е. скалярными величинами. Модель окружения имеет дело с силами и целенаправленным поведением (в сфере действия соответствует локомоцням), т. е. векторными величинами. В конечном счете обе теоретические схемы базируются на представлении гомеостатнческой регуляции: создавшаяся ситуация стремится к состоянию равновесия между различными областями пространственного распределения напряжений, или сил. При этом регулирующим принципом является не уменьшение напряжения, а его уравновешивание по отношению к более общей системе или полю в целом (см.: Lewin, 1926a, S. 323 и далее). Модель личности Исходным моментом при создании Левином психологической теории мотивации стал его спор с Ахом. Левин (Lewin, 1922) пытался показать, что детерминирующая тенденция не просто объясняет частную группу феноменов, отличающихся от образования ассоциаций, как полагал Ах (Ach, 1919), но и служит динамической предпосылкой любого поведения. Чтобы выученное проявилось в поведении, недостаточно образования в результате научения устойчивого сочетания «раздражитель-реакция». За поведением всегда должны стоять какие-то актуально действующие силы. На первом плане для Левина стоял вопрос энергетизации. В данном случае подразумевалась не проблема энергетического обеспечения текущих когнитивных и моторных действий, а, скорее, проблема центрального управления поведением, точнее, того, какая из возможных в данной ситуации тенденций действия возобладает и начнет определять поведение. Таким образом, перед нами стояла проблема не мотива и не мотивации, а воли. Эту проблему Левин (Lewin, 1936) пытался если не решить, то представить с помощью модели меняющихся состояний напряжения в различных областях структуры личности. Как видно из рис. 5.1, личность представляет собой систему, состоящую из многочисленных не пересекающихся друг с другом областей. Каждая область соответствует определенной цели действия, будь то устойчивое стремление, которое можно обозначить как потребность (мотив), или же сиюминутное желание. Отдельные области в зависимости от степени близости имеют разную степень сходства. Две области являются максимально похожими, если они имеют общую границу. Рис. 5.1. Модель личности. М - сенсомоторная пограничная зона, выполняющая роль посредника между окружающим миром {U] и внутриличностными областями [IP). Внутриличностные области подразделяются на центральные (Z) и периферические {£) (Lewin, 1936, S. 177) По своему местоположению области делятся на центральные и периферические. Первые граничат с большим количеством областей, чем вторые. Числом пограничных областей определяется «близость к Я», личностная значимость целей действия или представленных этими областями активностей, а также их влияние на другие цели и активности. Области также различаются своим внутренним и внешним положением, определяемым степенью соседства (т. е. возможностью доступа) с пограничной зоной, окружающей все области структуры личности. Сама пограничная зона выполняет функции восприятия и исполнения, т. е. выступает посредником между индивидом и окружением: с одной стороны, восприятие несет информацию об окружающем мире, а с другой — моторное исполнение обеспечивает воздействие личности на окружение (сюда относится не только такая сравнительно грубая моторика, как локомоции, но и речь, а также мимика). Напряженные системы в модели личности В целом модель личности представляет собой чистую структуру областей с отношениями соседства и функциями опосредования внутреннего и внешнего. Следует упомянуть еще одну структурную особенность — состояние границы. Она может обладать различной прочностью и, будучи проницаемой, обеспечивать связь между соседними областями. С этой структурной особенностью границ областей связан динамический компонент модели личности. Для его обозначения Левин ввел понятие напряжения. Отдельные области структуры личности могут различаться по состоянию напряжения. Напряжение областей можно представить себе на примере сосудов, наполненных находящейся под различным давлением жидкостью. Область с повышенным по сравнению с другими областями напряжением Левин обозначает как «напряженную систему». Для такой системы характерна тенденция к уравновешиванию напряжения с соседними областями. Последнее может осуществиться двумя путями. Во-первых, напряженная система, представляющая производимое действие, разряжается, если находит доступ к пограничной зоне сенсомоторной активности, т. е. она начинает определять поведение, продолжающееся до тех пор, пока не достигается цель действия. Во-вторых, если система не находит такого доступа, то ее силы воздействуют на собственные границы. В таком случае уравновешивание напряжения достигается путем диффузии, которая зависит от прочности границ с соседними областями и от временного фактора. Оба вида уравновешивания напряжения представляют собой физикалистскую метафору. Они сыграли большую эвристическую роль при анализе ряда феноменов поведения, который предприняли ученики Левина в ставших классическими экспериментах по «психологии действий и аффектов». Первый вид уравновешивания напряжения через исполнение позволяет объяснить, какое действие начнется после окончания предшествующего или какое будет возобновлено после прерывания. Классическим в этом отношении является так называемый эффект Зейгарник. Ученица Левина Блюма Зейгарник (Zeigarnik, 1927) установила, что прерванные действия удерживаются в памяти лучше завершенных. Второй вид уравновешивания напряжения через диффузию позволяет объяснить столь различные феномены, как удовлетворение потребности замещающей деятельностью (Lewin, 1932; bissner, 1933; Mahler, 1933; Henle, 1944), а также роль утомления, эмоций гнева (Dembo, 1931) и выхода в ирреальный план действий (Brown, 1933) при разрядке напряженной системы. Состояния утомления, эмоционального возбуждения и ирреальность действия понимаются при этом как условия, уменьшающие прочность границ областей, а следовательно, увеличивающие их проницаемость. Структура виутриличностных областей не задается раз и навсегда. По мере индивидуального развития и накопления опыта она дифференцируется и может переструктурироваться. Каждая актуальная цель действия представлена в этой структуре собственной областью. Как отмечает Левин в своем основополагающем труде «Намерение, воля и потребность» (Lewin, 1926b), цели действия очень часто представляют собой «квазипотребности», т. е. производные потребности. Квазипотребности имеют преходящий характер. Они часто возникают из намерения, например, опустить в почтовый ящик письмо другу. Намерение образует напряженную систему, которая разряжается и исчезает только после достижения цели действия. Квазипотребности могут, однако, образовываться и без акта намерения, как подлежащие исполнению виды деятельности, служащие необходимыми промежуточными ступенями к достижению целей действия и связанные с «истинными», т. е. более общими и устойчивыми, потребностями. Например, указания экспериментатора, как правило, воспринимаются и осуществляются без наличия предварительного намерения. Возникает квазнпотребность выполнить заданную деятельность, которая по сути не отличается от действия, предпринимаемого по собственной инициативе. В обоих случаях можно видеть, что деятельность после ее прерывания вновь спон- тайно возобновляется (см.: Ovsiankina, 1928). Определяющим моментом для силы квазипотребности (или соответствующей ей напряженной системы) является не наличие или интенсивность намерения, а степень связи квазипотребности с истинными потребностями (которые в нашей системе понятий имеют статус мотивов), так сказать, степень «насыщенности» ими. Левин пишет по этому поводу: «Намерение опустить в почтовый ящик письмо, посетить приятеля или в качество испытуемого заучить ряд бессмысленных слогов возникает, когда соответствующие действию события представляют собой относительно замкнутое целое, стоящие за ним силы не определяются чем-то посторонним, а вытекают из более общих потребностей: из желания выполнить свои профессиональные обязанности, продвинуться вперед в обучении или продемонстрировать свои дружеские чувства знакомому. Действенность намерения в основном зависит не от интенсивности акта намерения, а (отвлекаясь от других факторов) от силы и жизненной важности (или, точнее, глубины укорененности) истинной потребности/которая лежит в основе квазипотребности* (Lewin, 1926b, S. 369-370). Как мы увидим при рассмотрении модели окружения, наличие напряженной системы, будь то потребность или квазипотребность, сопровождается специфическими изменениями восприятия окружения. Объекты, которые могут служить для разрядки или удовлетворения потребностей, приобретают так называемую побудительность, валентность, что и выделяет их из окружения, приводит в движение целенаправленное поисковое поведение. Если, например, человек собирается опустить письмо в ящик, то в незнакомом месте почтовый ящик, казалось бы, сам бросается ему в глаза, хотя человек и не ищет его осознанно. Сила валентности зависит от степени напряжения системы. Эта зависимость выступает как единственная связь между двумя — как мы увидим — разными по своей сути моделями. Рис. 5.2. Модели трех состояний одного и того же индивида: а) при отсутствии побуждения периферические зоны р внутриличностных областей IP легко доступны воздействию окружающего мира U, а центральные зоны Z, напротив, доступны в значительно меньшей степени, на что указывает разная прочность границ центральных и периферических областей Gz, с одной стороны, и внутриличностных областей и сенсомоторной пограничной зоны Gp - с другой; внутриличностные области IP относительно свободно воздействуют на сенсомоторную пограничную зону Ы, б] под давлением, которому противостоит самообладание, периферийные зоны Р внутриличностных областей не столь доступны, как в случае (а), внешним воздействиям, периферийные {Р) и центральные (Z) зоны связаны теснее, коммуникации между /Ри Мзатруднены; в) при крайне высоком напряжении возможна унификация (примитивизация, «регресс») внутриличностных областей /P(Lewin, 1936, S. 181) Рис. 5.3. Разные фазы развития нормального и слабоумного индивидов. По сравнению со слабоумными у нормальных по мере развития сильнее дифференцируются (растет число) внутриличностные области и становятся менее выраженными границы между ними (Lewin, 1935, S. 210) Гибкость и широта применения модели личности в значительной мере определяются ее структурными компонентами. Модель оперирует вариантами взаимного расположения внутриличностных областей, прочностью их границ и, наконец, положением границ повышенной прочности. Рисунок 5.2 поясняет сказанное. На нем представлены три различных динамических состояния одного и того же индивида, а именно: а) при отсутствии побуждения, б) под давлением, которому противостоит самообладание, и в) при крайне высоком напряжении. Для каждого состояния можно вывести различные способы поведения, например недифференцированный аффективный прорыв в случае состояния в, В теории поля недостаточно учитываются индивидуальные различия, чтобы с ее помощью можно было перейти на уровень объяснения поведения с третьего взгляда, т. е. специально проследить взаимодействие-индивидуальных различий диспозиций и ситуационных факторов. Тем не менее попытки описать с помощью модели личности индивидуальные различия через разное «состояние материала» все же предпринимались. Имеются в виду разные уровни развития личности, представленные, с одной стороны, степенью дифференцированности (числом) внутриличностных областей, а с другой — разной степенью их отграпичешюсти (прочностью границ). Сам Левин (Lewin, 1935, глава 7) описал в этой модели с помощью обеих особенностей «состояния материала» различие между нормальными и слабоумными индивидами. У слабоумных границы между внутриличностными областями являются более четкими, и этих областей у них меньше, чем у нормальных индивидов. На рис. 5.3 представлены модели, отражающие различия в интеллекте и развитии нормальных и слабоумных индивидов. Так выглядит модель личности. Ее динамический компонент — не силы и направления, а состояния напряжения — соответствует «психогидравлическим» моделям Фрейда (Freud, 1895,1915) и Лоренца (Lorenz, 1950). Во всех трех моделях действует одна и та же аналогия: накапливающаяся в емкости жидкость, повышая давление (как в паровом котле), стремится к выравниванию сил, к «оттоку». От теории влече- ния Халла концепция напряженной системы Левина отличается двумя важными моментами. Во-первых, напряженные системы всегда специфичны относительно цели и, следовательно, не обладают общей функцией влечения; во-вторых, напряженные системы не просто активируют фиксированное привычное выполнение (сочетание «раздражитель—реакция»), которое в прошлом приводило к достижению соответствующей цели действия. Они направлены на достижение цели и в зависимости от ситуации гибко инициируют необходимые для этого действия. Тем не менее остается неясным, как именно протекают постулированные моделью личности процессы, в частности, каким образом напряженная система находит доступ к сенсомоторнои пограничной зоне и каким образом осуществляется предусмотренное двигательное исполнение. Полевые представления реализованы в теории в той мере, в какой она оперирует отношениями соседства, взаимного расположения и новообразованием областей. К этим идеям присоединяется, скорее, техническое представление о прочности границ областей, т. е. их проницаемости для состояний напряжения. Однако окружающий мир (хотя Левин указывает, что этот мир находится по ту сторону пограничной сенсомоторнои зоны) в модели личности никак не представлен. Взаимодействие с ним в модели только предполагается. Таким образом, личность оказывается заключенной в оболочку, а созданная Левином модель не удовлетворяет его же требованию анализировать совокупную ситуацию. В модели не нашлось места связывающим субъекта с окружающим миром мотивирующим ожиданиям и привлекательности самих объектов (побудительности, валентности). Чтобы ввести эти компоненты в свою теорию, Левин создал модель окружения. Несмотря на свою ограниченность, модель личности инициировала ряд важных экспериментов. Поскольку речь в них идет не о мотивационных проблемах, а о волевых, мы рассмотрим важнейшие из этих экспериментов — прежде всего эффект последействия незаконченных действий — в следующей главе. Модель окружения Левин давно стремился выявить психологическую структуру окружающей среды как пространства действия. Ему удалось установить примечательные различия между психологической и географической структурой мира, особенно если последняя описывается в евклидовой системе координат. Наблюдения такого рода Левин провел еще находясь на фронте, во время Первой мировой войны. Они описа-ныв его первой психологической работе «Военный ландшафт» (Lewin, 1917b). Представления о протяженности отрезков пути в аналогичных участках ландшафта на фронте по сравнению с тылом полностью меняются. Если требуется достичь близлежащего места, то на фронте непреодолимыми препятствиями могут оказаться все легко преодолимые и ведущие непосредственно к цели участки, если они не скрыты от наблюдения противника. В условиях возможного вмешательства неприятеля петляющая и укрытая от посторонних глаз тропинка психологически становится наикратчайшим путем к цели, даже если с географической точки зрения она является окольной дорогой (психологически она так не воспринимается). Позднее Левин часто снимал на пленку поведение детей в свободной ситуации, например на игровой площадке, а потом анализировал психологическое пространство пере- движения детей среди окружающих объектов (примером тому служит представленная на рис. 4.11 схема передвижения ребенка в конфликтной ситуации: он хочет вернуть своего попавшего в воду игрушечного лебедя, но боится волн). Чтобы учитывать такого рода феномены, направление возможного или реально происходящего действия должно быть представлено в модели окружения в психологическом, а не в географическом пространстве. Психологическое пространство, или поле, состоит из различных областей, которые структурируют не пространство в собственном (географическом) смысле слова, а психологически возможные действия и события. Часть таких областей соответствует возможным позитивным и негативным событиям: целевые регионы с позитивной валентностью и регионы опасности с негативной валентностью. Остальные области представляют инструментальные возможности действия, использование которых приближает к целевому региону или отдаляет от региона опасности. Они имеют, таким образом, значение средства действия. В одной из областей модели окружения находится сам субъект, представляемый точкой или кружком. Чтобы достичь целевого региона с позитивной валентностью, субъект должен одну за другой «перебрать» все области, лежащие между ним и целевым объектом, преодолеть их в действии. Если, например, кто-то хочет купить автомобиль и самостоятельно им управлять, он должен получить водительские права, накопить деньги, явиться в место продажи автомо • билей, обратиться к продавцу и т. д. Модель окружения не столько объясняет, сколько описывает ведущие к достижению искомой цели или позволяющие избежать нежелательных событий возможные действия, какими они представляются субъекту в данной жизненной ситуации. Таким образом, эта модель позволяет описать когнитивную репрезентацию соотношений средств и цели, которые субъект структурирует, исходя из своих возможных действий и их результатов. Другими словами, речь идет о мотивирующих ожиданиях как структурном компоненте модели окружения. Рис. 5.4. Модель окружения, представленного в виде поля позитивных и негативных сил. В позитивном поле (а) все силы направлены на объект цели Z. Действующая на личность сила К соответствует позитивной побудительности (валентности), если личность находится в области Д а цель - в области Z. Чтобы попасть в область цели Z, имеются три возможных пути, каждый из которых предполагает прохождение разного числа промежуточных областей (действий): A-D-Z; A-C-G-l-Z; A-B-F-H-J-Z. В негативном поле [6] асе силы направлены от области Z. Действующая на личность в области А сила /(^соответствует негативной побудительности Z Динамическим компонентом модели окружения является поле сил, центр которого может лежать, как это изображено на рис. 5.4, в областях с позитивной или негативной валентностью. На субъекта воздействуют силы определенной интенсивности, и их результирующий вектор определяет направление и силу его психических локомоций. Если же в противоположном направлении действуют силы приблизительно такой же интенсивности, возникает конфликт. Направление означает при этом последовательность отдельных целевых действий. Часто действие разными путями ведет к одной и той же цели, психологическое направление в этом случае остается неизменным; имеет место эквифинальность целенаправленного поведения. Очевидно, модель окружения была сконструирована в основном для решения проблем мотивации, описания путей достижения или избегания. Понятия топологии, первоначально использовавшиеся Левином, не вполне удовлетворяли его, поскольку с их помощью можно было оперировать лишь отношениями смежности, но не направлениями. Он попытался усовершенствовать их (Lewin, 1934), обратившись к «годологическим» (от греческого слова «hodos» — «путь») понятиям: пути действий представлялись как связи между областью, в которой в данный момент находится субъект, и областью цели. На рис. 5.4, а показаны три различных пути достижения цели. Левин допускает, что среди возможных вариантов обычно существует своего рода «лучший» путь, которому отдается предпочтение, так как он требует пересечения наименьшего числа областей, т. е. представляется «кратчайшим». Краткость, или минимальность, психологического расстояния зависит не только от числа промежуточных областей. Пример с военным ландшафтом показывает, что независимо от числа областей минимальность может определяться степенью сложности прохождения отдельных областей, мерой необходимых усилий или размером грозящей опасности. В топологии не представлены ни направления, ни расстояния. Несмотря на все усилия Левина (Lewin, 1936,1938, 1946а), вопрос о том, как можно определить и представить психологическое расстояние, остался нерешенным. Не разрешен он и до сих пор, хотя ответ на него (мы в этом еще убедимся) является важнейшей предпосылкой для определения интенсивности сил, исходящих от позитивной или негативной валентности и проявляющихся в различных областях поля. Постдиктивность, а не предиктивность модели окружения Данная модель, собственно, не объясняет и не предсказывает поведение, а лишь описывает, как оно осуществлялось: она не предиктивна, а постдиктивна. Модель предполагает существование и известность всех мотивирующих поведение переменных: с одной стороны, мотивирующих валентностей в форме областей психологического поля, с другой — когнитивных структур ожиданий, в качестве содержания которых выступают отношения средств и цели в соответствующих путях действия. Эти переменные в модели представлены в виде соседствующих областей и проходящих через них путей. Эвристическая плодотворность модели окружения определяется если не объяснением, то анализом условий поведения в относительно свободной ситуации. Представленные в модели данные позволяют проследить и вывести важные факторы в совокупном психологическом (т. е. задействованном в поведении) поле, такие как силы, препятствия, пути действия, близость к области цели. Примерами тому являются анализ ситуации поощрения И наказания (Lewin, 1931,а) и типология конфликта (Lewin, 1938; см. также главу 4), а также воспроизведенная в табл. 5.1 простая таксономия направленности поведения. Как видно из таблицы, сочетание стремления или избегания (в зависимости от знака валентности) и особенностей локализации личности (в области валентности или в одной из соседних областей психологического поля) дает четыре основных типа направленности поведения. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.013 сек.) |