|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Атрибуция внутренних состояний возбужденияДве следующие области исследований, в которых процессы атрибуции играют решающую роль, уже рассматривались в главе 4. Во-первых, это двухфакторная теория эмоций Шахтера (Schachter, 1964), ее модификация Валинса (Valins, 1966, 1967, 1970) и работы последователей этих теорий. Согласно Шахтеру и Валинсу, фактические или только имитируемые состояния эмоционального возбуждения, чтобы быть воспринятыми как специфические эмоции, нуждаются в когнитивной интерпретации. Так, испытуемые мужского пола в эксперименте Валинса (1966) считали более привлекательными те изображения молодых женщин^ при предъявлении которых у них имитировалось ускоренное или замедленное сердцебиение. Эффект сохранялся, даже если перед вынесением окончательной оценки испытуемым сообщалось об имитации (Valins, 1974). Следует напомнить о модели Либхарта (Liebhart, 1978), объясняющей эффекты Валинса (см. главу 4). Согласно этой модели, информация (ложная) о происшедшем физиологическом возбуждении организма, если она не соответствует восприятию ситуации (внутреннего состояния и внешних обстоятельств), мотивирует к поиску объяснения. В результате происходит проверка ситуационного контекста относительно возможных причин фиктивного возбуждения. Если этот контекст предлагает набор возможных решений и одно из них представляется приемлемым, го именно оно приписывается фиктивному изменению возбуждения в качестве причины. Если, наконец, при последующей деятельности внимание по-прежнему приковано к этой «причине», то каузальная атрибуция поведения связывается именно с ней. Она может влиять и на вегетативные реакции. Во-вторых, это исследования, в которых ситуационно индуцированная эмоция i страха изменяется, если появляются факторы, воздействию которых приписывается эмоция. Это напоминает переоценку угрожающей ситуации, когда испытуе-|мые в эксперименте Лазаруса и его коллег (Lazarus et al., 1968) переосмысляли ^стратегии защиты от возбуждающих страх сцен из фильмов. Сам Лазарус обозначает когнитивные процессы переоценки как «отрицание» и «интеллектуализацию», хотя при защите речь, в сущности, идет о процессах атрибуции. Изменение наличного эмоционального состояния посредством пересмотра причинной зависимости впервые обнаружили Нисбетт и Шахтер (Nisbett, Schachter, 1966). В их эксперименте испытуемым перед серией ударов током вводили плацебо-препарат и сообщали, что он обладает определенными побочными эффектами. Одной группе испытуемых эти эффекты описывались как типичные симптомы переживания сильной эмоции страха (дрожание рук и сердцебиение), другой — как не имеющие отношения к этой эмоции (например зуд или головная боль). Результаты эксперимента соответствовали ожиданиям. У испытуемых первой группы (у которых плацебо якобы вызывало состояния, подобные страху) наблюдался более высокий порог раздражения и большая терпимость к ударам тока по сравнению со второй группой, члены которой не могли приписывать свое естественно возникающее чувство страха безобидному препарату. Индуцируя ложную каузальную атрибуцию, удается устранить хронические психофизиологические нарушения. Стормс и Нисбетт (Storms, Nisbett, 1970) давали страдающим от бессонницы препарат плацебо, при этом одной части из них говорилось, что этот препарат усиливает симптомы бессонницы, а другой — что он способствует расслаблению и засыпанию. Как и ожидалось, пациенты первой группы засыпали быстрее, чем пациенты второй. Очевидно, они с меньшим напряжением ожидали наступления сна, поскольку его отсутствие зависело не от них, а от препарата. Пациенты же второй группы, наоборот, ощущали еще большую зависимость от своего неизлечимого недуга, поскольку не наступало ожидавшегося благотворного влияния препарата. В некоторых повторных экспериментах лечебное воздействие ошибочной атрибуции не подтвердилось (Bootzin, Herman, Nicassio, 1976). В целом выяснилось, что ложное сообщение о состоянии возбуждения автономной нервной системы оказывает влияние лишь на очень ограниченный круг эмоциональных впечатлений. В повседневной жизни эффект Валинса едва ли сможет найти себе применение (ср. обзор: Parkinson, 1985). Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.) |