Всегда возвращайтесь. Рассказ Розанны

«Лишь бы талия была 58 см, доченька, а все остальное устроится» - эти слова матери преследовали меня все годы моего взросления. Мне посулили немедленное и долгое счастье как следствие стройности фигуры, и я поверила этому всем сердцем. Мне случалось быть худой, но это ничего не меняло. «Надо было еще постараться, и все пошло бы по-другому», - говорила я себе. Устойчивость моей иллюзии была просто удивительна.

Самоотверженное старание было нашей семейной традицией. Я происхожу из семьи потомственных преуспевающих людей и безудержных обжор. Моя мать выросла в городе Грин Бей штате Висконсин девятисотых годах. В этом городишке первые кинотеатры и первый автомобиль принадлежали моему деду. Бабка моя была очень смелой для тех времен женщиной: она поддерживала Маргарет Сандерс в течение нескольких лет еще до того, как та основала Общество планирования семьи. Мой отец был известен в мире своей деятельностью в международной еврейской организации Бнай Брит, а мать была одним из первых диетологов в Америке 1920-х годов.

Родители у меня были любящими перфекционистами и оба придавали огромное значение образованию. Мы с братом с ранних лет знали, что для того, чтобы что-то значить в жизни, нужно было много трудиться и добиться намного больше, чем это обычно удается другим. Уже когда выросли, мы были убеждены, что просто любить – мало, что нужно стремиться к совершенству.

Лет в 14 я решила, что хочу быть актрисой, притворяться кем-то другим, кого выделяют из толпы и чей труд и талант вознаграждают аплодисментами. Тогда. Может быть, тогда я стану достойным человеком.

Когда мне было 12 мы переехали из Милуоки, где я родилась, в Чикаго. Печально, но будучи довольно полненькой девочкой, я становилась безобразно толстым подростком. Мне часто приходилось слышать доброжелательные советы вроде: «У тебя такое милое лицо, дорогая. Вот бы тебе немного похудеть…» Меня это страшно растаивало. Значит, я ни на что не гожусь из-за своей полноты? И я становилась еще старательнее, больше работала, дольше занималась.

Но это ничего не меняло. Глубоко в сердце я прятала тайну, которую никому не выдавала: я себя ненавидела, и сколько ни достигай, душевного мира мне не видать.

Мне исполнилось восемнадцать, когда я училась на третьем курсе в Чикагском университете. Все подруги убегали на свидания, а я сидела по субботам одна в общежитии. Ясно, что толстых мальчики не любят, и я приняла решение ограничить себя в еде. Я весила 64 кг, когда села на диету. И вот, впервые в жизни, я похудела. Я была ростом 1,57 м и весила 54 кг.

Неожиданно, мальчики стали обращать на меня внимание. Свиданиям не было числа. Я забросила учебу и провалила все экзамены. До сих пор помню родительский гнев и огорчение. Отец разозлился и отправил меня в школу бизнеса. «Там ты не только заниматься будешь, но и научишься зарабатывать на жизнь», - говорил он. (Я получила прекрасные навыки и, благодаря этому, смогла в свое время открыть первый офис АО в столовой своей квартиры десять лет спустя). К сожалению, я снова стала много есть и восстановила свой прежний вес. Через год я вернулась в университет, чтобы получить степень бакалавра.

По окончании университета я стала работать секретарем продюсера в местном летнем театре. Там я познакомилась с Имоджин Кока, известной на телевидении комедийной актрисой. Рассказываю ей, что собираюсь осенью в Нью-Йорк искать работу в театре или на телевидении. «Позвони мне обязательно, -- сказала она. –Я тебе помогу с работой». Моя знаменитая подруга сдержала слово, и вскоре я уже была секретарем продюсера на Эн-Би-Си по спектаклям с Бобом Хоупом, Эдди Кантором и Кэйт Смит.

На этой должности мне приходилось постоянно сталкиваться с тем, как на пробах отказывали артистам. Я сама так боялась отказа, что это пересиливало мое давнее стремление играть самой. Я ограничилась работой секретаря. Где мне было спокойно.

Коммерческое телевидение тогда делало первые шаги. Молодежи было очень интересно работать. Но я не знала мира в душе. Весила 64 кг и переедала, не могла ничего с собой поделать.

К тому же, я теперь возненавидела свою мать, обвиняя ее во всех своих несчастьях. (Прошли годы, я много поработала над собой по программе Двенадцать шагов и это чувство исчезло: я наконец поняла, что сама отвечаю за свои поступки).

Через два года я вернулась домой в Чикаго, где работала по охране авторских прав на модную одежду в большом универмаге. И я наконец, нашла свое призвание на всю оставшуюся жизнь – труд писателя.

Но в юности не сидится на месте. Бабушка по матери жила в солнечном Лос-Анжелесе, и я почуяла там новые возможности для себя. «Хватит с меня снега и зимы,- сказала я маме.- Еду в Калифорнию. Там у бабушки я найду себе работу, мужа и стану знаменитой». В Лос-Анжелесе мне снова пришлось прилагать большие усилия, чтобы обзавестись приятелем: я обуздала свою страсть к еде и опять похудела. Поработав еще немного в сфере охраны авторских прав, я стала помощницей менеджера по рекламе в цепочке престижных универмагов. Работа была великолепная. Я опять была стройная, меня приглашали на свидания, и мне казалось, что жизнь моя идет как мне надо.

Но что-то было не так. В чем же дело? Что бы ни происходило со мной, как бы миниатюрна я ни была, ненависть к себе продолжала разъедать мою душу. Я даже сама себе не могла в этом признаться.

В январе 1955-го года я пошла с подругой на благотворительный танцевальный марафон в знаменитом отеле Амбасадор. «Смотри,- закричала подруга,- вон Марв С. Я когда-то с ним встречалась. Пошли, я вас познакомлю».

Мы назвали свои имена и я заглянула в самые добрые глаза, каких я в жизни никогда не видела. Мне улыбался Марвин, мой будущий друг, нежный и любящий. Мне было 26, я весила 54 кг. Я влюбилась. Произошло чудо, но я едва удерживала себя на диете. Былая страсть закипала во мне, искала выхода, ждала, когда моя броня даст трещину.

В августе Марвин сделал мне предложение, а на свадьбе через четыре месяца я уже весила 59 кг. Заполучив колечко на палец, я снова набросилась на еду.

Это было только начало. Через 10 месяцев родилась Дебби, а еще через полтора года Джулия. К тому времени моя жизнь стала невыносимой. Во мне было 67 кг веса и меня продолжало разносить день за днем. Я ела без остановки, и мне хотелось умереть. Куда девалось мое чувство собственного достоинства? Душа моя опустела. Идти мне было некуда. В Бога я не верила. Что мне оставалось?

Ответ пришел тихим ноябрьским вечером 1958 года. Марвин и дети спали, настало время смотреть телевизор и предаваться чревоугодию. В 29 лет, имея 69 кг веса, я каждый вечер, перед тем как ложиться спать, наполняла свою внутреннюю пустоту излишней едой.

По телевизору показывали еженедельное шоу Поля Коутса под названием Файл доверия. В тот вечер было интервью с членом новой организации - Анонимные Игроки. У мужа был знакомый, страдавший неуемной страстью к азартным играм, и мы решили, что ему это будет интересно. Перед днем Благодарения мы отвезли его на встречу Анонимных Игроков.

Никогда не забуду тот вечер. На встрече присутствовало человек двадцать мужчин и кучка жен. Каждый по очереди вставал и рассказывал о своей жизни полной лжи, обмана, воровства, скрытности. Я так и застыла на своем месте сзади, завернувшись в большое черное пальто. «Я точно такая же, - говорила я себе.- Они не могут перестать играть. Я не могу справиться с обжорством. Но отныне я больше не одинока!» Я поняла, что это не порок и не грех, а болезнь. Я назвала свою болезнь неукротимым обжорством. Так я совершила свое открытие. Я ушла оттуда другим человеком. Моя жизнь изменилась навсегда.

Мне хотелось поговорить с себе подобными, но не могла найти группы для таких как я. В ужасе я тыкалась куда попало, не зная, к кому обратиться. За годы, потраченные на традиционную терапию, я не нашла помощи нигде. Куда идти? Что делать?

Проваландавшись еще недели три на очередной диете, я снова взялась за старое. Не получая ни от кого помощи, не имея никакой надежды, я не знала, что для исцеления мне нужна поддержка других и программа изменения жизни.

Еще целый год я объедалась и оплакивала себя. В ноябре 1959 года на нашей улице поселилась новая семья. Женщина, Джо С., весила более 90,7 кг, я таких еще не видела. При виде ее я сказала себе: «Такой я не буду никогда. Я себе не позволю набрать столько веса». Сколько невольных обжор говорят себе то же самое!

Приближался Новый год, мне исполнилось тридцать, и я была еще толще прежнего. За неделю праздников я набрала еще девять с половиной фунтов! Теперь уже 73,0 кг и двадцатый размер одежды. Столько я никогда прежде не весила, такой толстой никогда не была. Это, однако, заставило меня действовать.

Окончательно отчаявшись, я вспомнила то вечер у Анонимных Игроков. «Марвин, - сказала я мужу, - я не нашла никакой группы, пойду к анонимным игрокам посмотрю, так ли там хорошо. Как мне тогда показалось».

К концу 1959 Анонимные Игроки уже просуществовали два года, несколько человек из тех, кого я помнила еще были там, меня тепло встретили.

После встречи, я подошла к Джиму У., основателю организации. Забавное должно быть, это зрелище: молодая толстуха ростом 1,6 м, стоящая перед длинным худющим мужчиной средних лет.

«Джим, - обратилась я к нему с тяжело бьющимся сердцем, - как вы думаете, поможет ли организация подобная вашей таким неукротимым обжорам, как я?» Он улыбнулся, гладя на меня с высоты своего роста: «Почему же не поможет. Я ходил к Анонимным Алкоголикам, пока не основал АИ».

Вот она – рука помощи, протянутая наконец мне, спотыкающейся. Это был мой первый опыт с Двенадцатью Шагами, впервые предложенная бескорыстная помощь. Вернувшись домой, я объявила Марвину: «Кажется, у меня, наконец, появился шанс».

Я уже представляла себе такое же большое Сообщество, как Анонимные Алкоголики. «Алкоголик это неукротимый пьяница, размышляла я. – Значит, мы – неукротимые обжоры. Так и назовем нашу организацию: «Анонимные Обжоры».

Тем временем, отпраздновали Рождество. Однажды морозным декабрьским днем, гуляя с детьми по нашей улице, я увидела свою новую соседку-толстуху, толкавшую коляску с младенцем. «Вот он, мой шанс! Теперь или никогда!» - сказала я про себя.

Я подошла к ней. Мы поболтали немного. Подходя к своему дому, я выпалила: «Джо, мне пора. Надо идти в оздоровительный клуб и узнать про эту группу».

«Про группу? Про какую группу?» спрашивает она. «Я знаю, это не твоя проблема, отвечаю я. - Но сама я из тех, кто не справляется с обжорством, мне ужасно плохо живется».

«Как называется твоя группа? – заинтересовалась она.

У меня перехватило дыхание, «Анонимные Обжоры».

«Знаешь, мне это, пожалуй, тоже интересно. Я бы попробовала вместе с тобой. В этот самый момент и зародилось наше Сообщество Анонимных Обжор.

Я воспряла духом. Появилась надежда. «Теперь, пожалуй, у меня есть шанс, - сказала я себе. – Я уже не одна».

Через несколько дней я услышала от своего врача во время осмотра: «Розана, тебе необходимо сбросить 23 кг. У меня есть таблетка, которая тебе поможет похудеть». Вспомните, это было самое начало шестидесятых годов. Я, как и другие, была еще очень наивна в отношении лекарств, и доктор был для меня Авторитетом. Получив дополнительную стимуляцию в результате приема предложенного мне лекарства, я перестала есть сверх меры и в течение шести месяцев у меня был самый чистый дом во всем Лос Анжелесе! За это время я похудела сначала до 73 кг потом до 54 кг, а в конце концов и до 50 кг. Несколько лет я поддерживала этот вес. Тем не менее, несмотря на эти потрясающие успехи, ненависть к себе не унималась в глубине моей души. Я не знала, где искать спасения. Лекарство помогало мне те шесть месяцев, что я его принимала, но самым важным стимулом для преобразования моего тела и обретения чувства уважения к себе были мои усилия, направленные на основание Сообщества Анонимных Обжор.

Кроме первых двух посещений Анонимных Игроков, был еще один визит туда вместе с Джо. Про Анонимных Алкоголиков ни одна из нас не знала. 29 января 1960 года мы провели первую встречу Анонимных Обжор. Присутствовали Джо, я и Бернис, жена одного из Анонимных Игроков. Для нас было большим облегчением поговорить с себе подобными, проблемы у нас одинаковые, мы прекрасно друг друга понимали.

В начале третьей нашей встречи Бернис вдруг заявила: «Мне врач сказал, что от воздержания я стала очень нервной». После чего она встает и уходит. Мы с Джо переглянулись. Я перепугалась и потеряла дар речи. Вот и кончилось все, не успев начаться. Опять прощай надежда? Джо тоже хотела уйти, но я разревелась и сказала, что одна не смогу дальше жить, настояла, чтобы она осталась. Она осталась.

Мы с трудом стали продвигаться. К августу обе сильно похудели. Джо с 91 кг сбавила до 50 кг за девять месяцев. Я – со 73 кг похудела до 53 кг за то же самое время. Мы являли собой прекрасный пример для будущих новых членов, я имею в виду физически.

Но, поначалу, чем меньше я ела, тем сильнее проявлялись мое беспокойство и чувство никчемности. Я даже себе не в состоянии была в этом признаться и старалась все скрыть, заслонить разными волевыми действиями.

Во-первых, я решила, что Программа 12 шагов для алкоголиков написана очень плохо. «Кто такой этот Билл У., (один из основателей АА)? Он простой биржевой маклер, твердила я себе. Я профессиональный журналист. У меня лучше получится». Казалось, я все знаю.

Кроме всего прочего, воспитание, полученное мною в еврейской семье, было не столько духовным, сколько просто традиционно-этническим. Я не считала, что я такая слабая, что должна отдаться на волю Божью, есть Он или нет. Поэтому я благополучно удалила Третий Шаг программы для АА и заменила его новым.

Я твердо верила в важность правильного питания и количества поглощаемых калорий, и мой новый Шаг состоял в том, чтобы консультироваться «с врачом по собственному выбору». Я упрямо продолжала удалять слово «Бог» и всякое упоминание о духовных понятиях из текста программы. Просмотрев, что же у меня получилось, я обнаружила, что имею нечто, совершенно отличное от Шагов для АА.

«В конце концов, - вздохнула я, мне же надо, чтобы нас считали такими же, как анонимные алкоголики». И я неохотно вернула несколько упоминаний о Боге в какие то из Шагов. Мы с Джо не могли больше ничего придумать.

АО стали неотъемлемой частью моей жизни с самого начала. Я была одержима моей идеей, жила ею, дышала ею, Думала о ней, делая домашние дела. Самым важным было то, что я, наконец, нашла с кем можно поговорить, того, кто понимал, как я борюсь с едой.

Прошло несколько недель, и я прочла переписанные мною Шаги Джиму У. Он, наверное, пришел в ужас. Но он уже достаточно хорошо меня знал, и понимал, что я из тех мятежных личностей, о которых говорится в «Большой книге АА». Я начинала свою игру и намечала свои собственные правила по мере продвижения. Джим ждал своего часа и ничего не сказал тогда мне.

В апреле к нашей маленькой группе присоединилась Барбара С.. Теперь нас было трое: я, Джо и Барбара. Время от времени к нам приходили и другие. Никто из нашей маленькой группки не посещал собраний АА. Я побывала на трех собраниях Анонимных Игроков, на одно из них Джо ходила со мной. На наших еженедельных собраниях мы говорили о наших чувствах на психологическом уровне. Мы ничего не знали о том, что такое инвентаризация и прощение. Мы фыркали при мыслях о духовном пробуждении и о подчинении Высшей Силе.

Через несколько недель Джим предложил нам пойти на собрание АА. «Ну что ты!» сразу отказалась я, они там напьются и станут к нам приставать. Какое же было у Джима терпение!

«Нет. Нет – рассмеялся он, - пьяные в других местах. А на этих встречах бывают только трезвые». Со страхом и внутренним содроганием мы с Джо пошли на собрание.

В тот день у меня открылись глаза. Я услышала о таких понятиях, о которых ничего не знала ранее, и казалось, любовь в этой комнате можно было потрогать. К сожалению, мне мешали страхи, и я все еще не могла принять многие базовые положения программы АА. Особенно те, что содержались в оригинальных Шагах АА. Главное, я не могла принять идею подчинения своей жизни и воли Высшей Силе.

Чем больше я худела, и чем больше я добивалась, тем хуже я себя чувствовала. Я не хотела, что бы люди об этом знали. Но они могли обнаружить, весь ужас моего состояния. (Я помню, как публика стоя аплодировала мне, когда меня представили на нашей первой конференции в 1962 году. Позднее я призналась своей наставнице Тельме: «Если бы они знали, как гнусно мне было, они бы встали не чтобы похлопать мне, а чтобы развернуться и уйти!»).

Джо уехала в Калифорнию в августе 1960 года и ушла из АО. Остались я, Барбара и еще пять женщин, которые спорили с программой на каждой встрече. Я испугалась. Что станет с моей чудесной мечтой. К тому времени я весила 53 кг, а Барбара сбавила вес с 87 кг до 60 кг. Физически мы были прекрасной иллюстрацией программы. Наконец, Пол Коутс взял у нас интервью на телешоу в ноябре 1960 года. Шоу показали в шести больших городах и нам прислали 500 писем. К тому времени АО полностью вплелась в ткань моей жизни. Я уже не отличала - где кончался мой брак и материнство и где начинались дела нашего сообщества. Телепередача вдохновила меня, я чувствовала огромную надежду на выздоровление. Но я не могла принять неопределенность и страх, которые часто одолевали меня.

Сразу после интервью Джим стал настаивать, чтобы я восстановила первоначальный текст Третьего Шага из программы АА. Я упрямо отказывалась. «Послушай Розанна, - уговаривал он,- если бы ты могла все это сделать сама, ты бы и сделала это. Но ты всю свою жизнь зависишь от врачей, диет и таблеток. Это все какие то силы из вне. У вас каждую неделю встреча и каждый день ты с кем-то разговариваешь. Тебе не кажется, что это – тоже какие то внешние силы?» Я неохотно с ним согласилась.

То, что он сказал дальше, навсегда изменило мою жизнь. «Розанна, - настаивал он, - давай так: ты заменишь большую букву С и будешь писать слово «сила» с маленькой буквы. А теперь скажи себе: у меня нет силы воли, когда дело касается еды. Можешь так сказать?» Эта фраза захватила меня. «Сила воли» – это был термин для тех, кто сидит на диете. Всю жизнь я говорила себе: «у меня нет силы воли». Теперь я могла признать слабость своей воли в вопросе о еде, не признавая веры в Высшую Силу. Я тогда не понимала, что Джим открыл мне ворота в мою духовную жизнь. Я еще не могла перешагнуть через этот порог, но дело шло к тому.

В результате такой настойчивости Джима, я уступила и написала новые 12 шагов. Третий Шаг программы АА был восстановлен, но все-таки, я не могла сделать все наши Шаги такими же, как Шаги АА.

В течение двух последующих лет мои внутренние конфликты все росли. Я не поправлялась и представляла собой волевой клубок, и всем навязывала свою волю. Мне казалось, что каждое произнесенное мною слово – это перл мудрости: ведь я такая стройная и я - одна из основательниц АО! Все должны ко мне прислушиваться. Только так я могла почувствовать свою значимость. Обрести это чувство изнутри я была не в состоянии. И просто не знала, что еще можно делать.

Часто я давила на моих товарищей и они давали мне отпор. Члены сообщества начали на встречах со мной спорить, некоторые даже звонили мне и ругали и оскорбляли меня. Однажды вечером мне позвонила одна женщина, и прямо заявила о своем неповиновении. Через два дня это повторилось. Она с шумом бросила трубку. Я была в ужасе, и не знала что делать. Я легла на пол в темной комнате. Рыдания сотрясали меня. «Господи, кричала я, если ты есть, я сдаюсь. Я отдаю себя тебе». Так я нашла Бога.

Мое исцеление, однако, было только на начальной стадии. Еще двадцать пять лет назад я почувствовала неприязнь к матери, и это чувство разъедало меня изнутри. «Пришло время сделать Восьмой и Девятый Шаги»,- сказала моя наставница Тельма. С ее помощью я попросила прощения у моих родителей. Они жили в другом городе, и мне пришлось написать им. Я отнесла письмо в большой почтовый ящик на углу, и опустила его. Когда я немного отошла от ящика, я услышала, как зазвенела его дверца. С этим звуком исчезла неприязнь к родителям, которая меня мучила двадцать пять лет. Потребовался лишь краткий миг, и это чувство ушло. Это казалось мне чудом. Я не могла этому поверить!

Следующий крупный шаг на моем пути был сделан в начале 1962 года. В те дни и в те годы, когда я росла, основой для диетологов был подсчет калорий. Так я научилась ограничивать свою еду. Не важно, как много я ела и как часто, нужно было только удерживать общее число калорий в определенных границах, намеченных мной самой. К сожалению, «кусочничание» между приемами пищи (даже только низкокалорийными овощами) только разжигало мою страсть.

Я, хотя и не алкоголик, но первые годы посещала встречи АА каждую неделю, чтобы больше узнать о программе 12 шагов. Мне памятна одна воскресная встреча в конце 1961 года, которая совершенно преобразила мое представление о еде. Обычно анонимные алкоголики говорили о трезвости. В тот день, однако, выступавший говорил о «воздержании» от алкоголя. Тогда я впервые услышала такую интерпретацию трезвости. Это было настоящее открытие!

Сидя в заднем ряду, я сказала про себя: «Вот что не так у нас – в АО - включая меня саму. Мы не совсем воздерживаемся от еды в течение дня. Позволяем себе хватать куски между едой, и только усиливаем свою страсть. Какое то время дня нам нужно совсем не есть.» Я была дочкой диетолога и вспомнила, что моя мать учила есть три раза в день.

На следующей встрече АО я была в приподнятом настроении «Слушайте все, - меня просто распирало. – У меня новая идея. Мы «кусочничаем», это ни какое не воздержание. Нужно совсем ничего не есть между принятием пищи. Ко мне это тоже относится. Нам следует держать рты закрытыми от конца одной еды до начала другой. Я знаю. Что мы не можем совсем не есть, так давайте попробуем есть три раза в день. А в промежутках – ничего, кроме безкалорийных напитков. Это называется настоящим воздержанием. Если ваш доктор считает, что вам следует есть чаще, то должен действовать тот же принцип.» Уже тогда я понимала воздержание не как планирование еды само по себе, но как акт обуздания своей страсти к еде.

Кому то из слушающих это стало откровением свыше, другие просто посмеивались. Многие с негодованием не соглашались. И тут начались споры. Я сходу влезла в драку. И это негативное возбуждение грозило разрушить мое с таким трудом обретаемое спокойствие. Тем не менее, я не поправлялась, продолжала ходить на встречи и верила, что с моей болезнью покончено.

В июле 1964 года после нескольких инвентаризаций я произвела одну по безудержному транжирству денег, по страсти к покупкам. 30 июля, когда я принесла эту инвентаризацию домой к моей наставнице, во мне было 49,4 кг. Я ушла от Тельмы с чувством, что теперь я не буду столько тратить, как прежде. Тут я сразу попала в гости к друзьям, положила в рот первый кусок и стала есть без остановки.

Через год, хотя мое неуемное транжирство прекратилось, обжорство вышло из под контроля, и я прибавила 17 фунтов и конца этому не было видно. В ужасе от того, что со мной происходит, я отказалась от должности секретаря национальной ОА. Хорошо, что Маргарет П., которая ранее была исполнительным секретарем, пришла на мое место.

Через шесть лет Маргарет умерла от рака. И я снова заняла свою прежнюю должность. К тому времени я уже была толстой и продолжала поправляться. В конце апреля 1972 года я набрала свои 67 кг. Учредители уволили меня с этой должности. Им казалось, что тот, кто представляет АО на национальном уровне, должен служить примером выздоровления. Чтобы спасти свою репутацию я подала заявление об отставке по состоянию здоровья и семейным обстоятельствам.

Спустя много лет я оценила действия учредителей. Они не дали мне разболеться дальше. Они настаивали на выздоровлении по всем трем уровням для сотрудников национальной службы АО. И они были абсолютно правы. Я осталась навсегда благодарной им за этот урок.

Тогда, однако, мне было жаль себя. Это увольнение я восприняла как личную обиду. Сущность программы АО каким то образом ускользала от меня. И только прибегая к еде, я могла облегчить свои страдания. К следующему году меня разнесло до 84 кг. Я была в смятении и отчаянье.

Из всего хорошего осталось только то, что я продолжала ходить на собрания. Я сидела сзади, без всякой надежды. Я даже не могла сделать телефонный звонок, когда мне хотелось есть. Бесконтрольное чревоугодие – это болезнь изоляции. Моя абсолютная неспособность сделать звонок была частью моего заболевания.

И вот однажды жарким вечером 1973 года я слушала выступление Синтии Л., которую я прежде никогда не слышала. После встречи я к ней подошла и сказала, что ухожу из сообщества АО, и это - мое последнее собрание.

На следующее утро она позвонила мне: - «Привет Розанна, я просто хотела сказать, что люблю тебя». Синтия звонила мне ежедневно в течение многих недель. Она любила меня просто как человека, а не за то, что я была худая, или за какие то мои достижения. Это ее простое принятие удержало меня в сообществе.

В последующие годы я многое узнала. Я снова начала худеть, хотя и медленно. Но какая то непонятная внутренняя деморализация оставалась во мне. Я продолжала посещать собрания АО. Многое узнала о терпении. Но способности любить себя я никак не могла научиться. Мое сердце заслоняли тучи ненависти к себе.

Однажды, в конце 1978 года на одной из конференций АО я услышала рассказ Мери. В конце она сказала: «я пыталась сказать себе: Мери – с тобой все в порядке. И не могла сказать эти же слова перед зеркалом. У меня ушло полгода, чтобы заставить себя это сделать».

В тот день вечером я самоуверенно сказала себе: «мне это ничего не стоит сделать прямо сейчас». Но не тут-то было. Я попробовала сказать это себе и расплакалась. Потом я вспомнила, то, чему учила меня моя наставница. Она учила меня притворяться. Делать это, как бы притворяясь. Она говорила, что мне не надо хотеть этого или верить этому, или любить это. «Просто делай и все. А потом уже войдешь во вкус». Действуя, как будто это так и есть, я упражнялась и говорила сама себе: «Розанна, ты в полном порядке». Я говорила эту фразу каждый день в течение 6 месяцев, хотя перед зеркалом сказать этого не могла. И вот однажды, декабрьским вечером я оделась, чтобы идти в гости, я уже опаздывала и перед уходом мельком взглянула в зеркало на себя. Тут я вдруг остановилась, улыбнулась и сказала: «Розанна, ты в полном порядке. Ты потрясающая женщина и я люблю тебя». Это удивительное чувство не покидает меня по сей день. Это свидетельство для меня о работе Бога.

К концу 1979 года я весила 62 кг. У меня были постоянные головные боли, и врач мне прописал какой-то антидепрессант. К сожалению, это лекарство имело побочное действие. Я опять стала поправляться. В сентябре 1981 года во мне было уже 78 кг. Хорошо, что специалист по питанию понял, в чем дело, и заменил этот препарат. Тогда я стала есть немного меньше и сбавила 11 кг лишнего веса.

Но все равно приходилось бороться с собой. На короткие промежутки времени удавалось воздерживаться от переедания, однако потом снова все возвращалось. В чем же дело? Я молилась о чуде. Я боялась, что АО - это не для меня. Мне было стыдно приходить на собрания. Но я знала, что мне некуда больше идти и я возвращалась. Постепенно я снова набирала вес.

К весне 1986 года я уже весила 78 кг. Потом я постепенно начала воздерживаться от слишком сильных приступов обжорства. Припадки все равно сохранялись, но сердцем я как-то начинала отдавать себя Высшей Силе. Я начала действительно сознавать, что являюсь неукротимой обжорой и что в одиночку не могу справиться с перееданием. Я старалась удержаться от приступов, не ела между запланированными приемами пищи. Снова и снова просила о помощи. Вдруг произошло неожиданное.

В январе 1987 года интергруппа в Лос Анжелесе отмечала юбилей АО. Мой давнишний знакомый из Техаса – АГ вернулся в сообщество после 18-и летнего отсутствия. Когда то в 1962 году он был первым мужчиной в сообществе АО. Тогда он похудел на 45 кг и был председателем нашего первого Совета. Потом, как и многие другие, он покинул АО и снова растолстел.

К январю 1987 года он снова был в АО целый год. Он поддерживал свой нормальный вес и работал по программе 12–и шагов. В Лос Анжелес он приехал из Техаса, где жил, на празднование дня рождения организации.

Я с мужем Марвином и он каждый вечер обедали в ресторане. Мужчины по очереди расплачивались за обед. В один судьбоносный вечер АГ вынул листок бумаги из кармана и стал на нем писать.

«Что ты делаешь? – запротестовала я. – сегодня наша очередь платить за ужин». Он замотал головой и продолжал писать. «Я подсчитываю калории».

Я все думала о том, что он сказал, весь вечер. Мой любезный друг достиг того, что мне не хватало. Он был строен, физически подтянут и, что более важно - глаза его светились, что говорило о его духовном выздоровлении.

«Он смог, значит, я смогу, - сказала я себе. Я выросла, подсчитывая калории. Не так уж это страшно. У меня все получится».

Я молилась, просила у Бога, чтобы он руководил мной, чтобы я составила план приема пищи на всю жизнь. «И когда я здоровая и когда болею, когда сижу дома, и когда путешествую; в гостях, в праздники и в будни. Помоги мне питать мое тело правильной пищей в правильных количествах». Потом я добавила «сколько бы времени не потребовалось, чтобы избавиться от этого веса, значит столько и получится».

На следующий день я принялась за составление моего индивидуального плана приема пищи. С учетом моих заболеваний, возраста, роста, моей ежедневной занятости мне удалось выработать план питания, при котором бы соблюдалось воздержание от еды между запланированными приемами пищи.

С того дня я стала взвешивать и измерять все что ем. Я уже не набрасывалась на еду как раньше, но меня поражало, сколько я поглощаю. Не удивительно, что я остаюсь толстой! При моем низком росте мое тело поглощало слишком много. На третий день жизни по новому плану я почувствовала духовное облегчение, как будто снимался какой-то внутренний вес. Это было замечательное чувство. У меня появилась надежда. Впервые за многие годы я увидела свет в конце тоннеля. Я к тому времени уже 27 лет посещала собрания и поняла, что мне надо сразу приступать к работе по Шагам. Каким бы ни был мой индивидуальный план, простое взвешивание мне не поможет. Эти Шаги были моим спасением.

Я давно поняла, что планирование приема пищи и посещение собраний - не моя программа выздоровления. Они, конечно, помогают, и даже необходимы, но то что сказано в Большой книге АА стало для меня еще более очевидным, чем прежде: «Вот Шаги, предлагаемые нами, как Программа выздоровления».

С 1961 года я проработала 24 раза Четвертый Шаг и сотни раз Десятый шаг. Сегодня я продолжаю отдавать себя Высшей Силе, просить прошения, распространять идеи АО и практиковать эти принципы во всех моих делах.

Начиная с 1962 года по утрам, перед тем как начать свой день, я какое-то время молюсь и медитирую. Это вошло в привычку, которая поддерживает меня в форме и подчиняет Высшей Силе каждый день, признавая мое бессилие в отношении еды.

Поскольку наше выздоровление является духовным, эмоциональным и физическим, я стараюсь ежедневно заниматься зарядкой и ходить пешком. За три года я сбавила 18 кг. Такое медленное похудение помогло моей душе исцеляться вместе с телом (применяя диеты я теряла вес так стремительно, что худея телом, продолжала мыслить как толстый человек). Я слежу за тем, что потребляю, потом я обращаю внимание на то, что входит в мое сердце, разум и душу. Сегодня я обладаю телом нормальных размеров, не позволяя ему набрать 27 кг до своего верхнего предела.

Жизнь перестала для меня быть борьбой. Мне приятно жить на свете. Я люблю проводить время с мужем и дочерьми. Я получаю удовольствие, играя со своими маленькими внуками, и мне нравится выращивать розы в своем саду. Я забочусь о других, потому, что забочусь о себе. Я не покидая АО узнала цену простым духовным принципам, преподанным мне отцом Ролло Боосом М., одним из первых, кто опекал анонимных обжор: «Если вы будете держать свое тело вне истины, то когда вы будете готовы, вы не сможете ее найти и впустить в себя. Но если вы будете непрестанно приносить свое тело истине, то когда вы будете готовы, истина уже будет вас ждать».

И эта истина – обетование нашего выздоровления присутствует на каждой встрече Сообщества. Когда мы беремся за руки, вместе молимся и с любовью и радостью призываем друг друга: приходите, возвращайтесь снова и снова.

Дань любви…

С тех пор, как был написан этот рассказ, мой любимый муж Марвин скончался от инфаркта 11 ноября 1999 года. Многие из вас хорошо знали его. Вы слышали, как я хвалила его за терпение и поддержку в первые 40 лет существования АО. Он сидел с нашими детьми пока Джо С. и я встречались на первом году Содружества. Он укреплял и поддерживал меня, когда я устраивала офис в нашей маленькой столовой. Он приходил к нам на дни рождения, на наши конференции и съезды, разделял с нами радость победы и горечь поражения. Он верил в нас и то, что мы старались достигнуть. Марвин был нашим самым давним и самым преданным другом. И нам всем будет не хватать его любви и его присутствия.

В книге под названием «За пределами наших самых смелых мечтаний», которую можно приобрести во Всемирной Службе АО, можно получить дополнительную информацию об истории АО.

2 ОН ВСЕГДА СЪЕДАЛ БУБЛИК ЕЩЕ ГОРЯЧИМ

Одноклассники называли меня жирным. И я за это их ненавидел. До сих пор не могу слышать это слово даже в нейтральном смысле. Хотя прошло уже шестьдесят лет, меня пронзает боль. Родители поняли, что я проблемный ребенок, когда мне было около семи лет. Началось бесконечное хождение к врачам. У мамы был знакомый педиатр. Он успокоил ее, сказав, что я скорее всего перерасту, и вес не станет проблемой. Я слышал много раз, что ожирение происходит от греха. Интересно, какой грех я совершил в шестилетнем возрасте, что потом так растолстел. Большинство «грязных» грехов были мне тогда не известны. Один из старых членов АО любил повторять: «в каждом школьном дворе есть хотя бы один толстяк. В моем дворе этим толстяком был я». Я тоже был толстым у себя на школьном дворе, толще всех, и даже просто упитанных. Надо мной смеялись, тыкали пальцем. Мне даже хотелось, чтобы я родился калекой, или с каким-нибудь изъяном - этим несчастным люди хотя бы стараются помочь.

Но все смеялись надо мной, считая, что я виноват в том, что толстый. Это меня ранило так глубоко еще и по тому, что я считал, что они правы. Я иногда слышу, как члены АО говорят, что они рады быть безудержными обжорами. Ведь это дало им возможность быть участниками этой замечательной Программы. Я не поверю, что они были толстыми детьми. Мне тоже нравится все, что я получаю через эту Программу. Но не за что на свете я не согласился бы стать толстым ребенком.

Я менял много школ в детстве и в каждой был мишенью для нападок. В старших классах меня прозвали Джон Жук. Есть такой огромный отвратительный жук с множеством лапок. Я окончил школу в 16 лет и 4 месяца при весе 130,2 кг. Как вы догадываетесь, я не был любимцем девочек. Это чувство всегдашнего аутсайдера оставило глубокие шрамы, которые болят до сих пор.

Я уехал в другой город, поступил в колледж и впервые стал жить самостоятельно. Тут я стал есть сколько душе угодно и в свое удовольствие, и набирал вес так быстро, что на мне лопалась кожа; до сих пор у меня на коленях и локтях растянута кожа. Из-за этого я даже сейчас не ношу рубашек с короткими рукавами. Но эти обвислости служат мне напоминанием, каким бы я был сегодня, если бы не Программа АО.

Пока я учился в колледже я каждый день около трех часов, шел в булочную, когда там впекали горячие бублики. Я покупал 18 бубликов, бостонский пирог с кремом и пол галлона молока. Бублики я съедал по дороге домой. Мне бы подошла такая эпитафия: «Здесь лежит человек, который всегда съедал бублик, когда он еще не остыл». Для большинства людей студенческая жизнь - это какой-то важный этап: новые друзья, самостоятельная жизнь, интересные предметы. Я в колледже был неудачником. Всему виной переедание и неспособность жить как все. Через два года я бросил учиться, впрочем, меня все равно бы исключили.

Однажды, когда я был еще студентом, мой доктор измерил мне давление, и тут же отправил в больницу, где я пробыл 6 недель. Через несколько часов давление у меня нормализовалось, от того, что я хорошо отдохнул. Но врачи поняли, что самое главным для меня было – сбавить вес. Они оставили меня там, и вы не поверите – их диета сработала! Я сбавил вес. Они совершили, однако, серьезную ошибку просто выписав меня из больницы. Я снова набрал вес и прибавил еще несколько фунтов.

Вскоре я женился. И вновь пошел по врачам. Я открыл для себя амфетамины и пристрастился к ним. Когда я был под кайфом, я мог удерживаться от еды, работать по 24 часа в день, без умолку болтать и чувствовать себя великолепно. Пока не разваливался через три дня. Потом я отсыпался. Я перепробовал все известные диеты на свете. И каждая казалась мне панацеей, даже если мой вес оставался прежним.

Все это с неизбежностью привело меня к психиатру. После первых двух сеансов он сказал мне, что ему легче всего будет мне помочь, если я сбавлю вес. Тогда мы сможем обсудить проблемы, которые затем обнаружатся. Эта идея мне понравилась. И я пошел ее выполнять. По дороге домой я съел чизбургер и шоколадку. Он с таким же успехом мог бы посоветовать мне выпрыгнуть из окна шестого этажа и облететь вокруг дома. И тогда он мне поможет, говорил он. Он желал мне добра.

Долгие часы я проводил за едой, вопрошая себя: «какого черта ты не можешь остановиться?».

Я знал, что наелся, но мне не хватало еще чуть-чуть для полного счастья. Ближе всего я подошел к решению в моих поисках вкусов – смесь сладкого с соленым. Например, сэндвичи с арахисовым маслом и желе вместе с кукурузными чипсами. «Я рассказываю своим друзьям алкоголикам, что они понятия не имеют, что такое настоящее похмелье. Его можно испытать, только объевшись арахисовым маслом. Время от времени меня рвало, но я никогда не вызывал рвоту сам. Пока я ел, я хотел что бы все, что я съедаю, оставалось у меня внутри. Но желудок не всегда мог это вместить. Я проводил целые ночи в ванной, чтобы не вставать все время с постели. Как только я получал облегчение, мне снова хотелось что-нибудь съесть, чтобы не ослабеть. И я опять отключался.

Просить такого безудержного обжору как я, соблюдать диету – это все равно, что предложить кому-нибудь 10 долларов, что бы тот не смеялся, если показать ему палец. Чем более я старался, тем недостижимее это было. Мне казалось, что все хотят есть как я. Только они обладают силой воли, чтобы сдерживаться. В моем понимании моя проблема состояла в отсутствии силы воли. Правда, я не мог объяснить себе, почему у меня хватало все таки силы воли для преодоления других трудностей, но контролировать прием пищи я был не в силах.

Мне говорили – «черт возьми, собака сама знает, когда ей хватит есть». Что ж, собаки в этом отношении более совершенны, чем я. Я знал одну собаку, которая не могла перестать есть. Я должен был сдерживать ее, чтобы она не подавилась. Значит, не все собаки умеют это делать. И я не умел этого.

Я много чего пробовал, даже пошел в церковь. Я понимаю, что через религию большинство людей, живущих в этом мире, возрастают духовно. Я ни в коей мере не хочу принижать значение религии, но мне она не помогла. Мне было сказано: «Здесь нужно отдавать, тогда и тебе воздастся». Я воспринял это как руководство к действию и с головой ушел в церковную жизнь. Я вошел в попечительский совет, возглавлял ежегодную компанию по сбору средств на благотворительные нужды, вел занятия в воскресной школе – и все безрезультатно. Кто-то сказал мне, что я не о том молюсь. Вполне возможно. Я неустанно просил Господа избавить меня от этого порока, обещая, что если Он мне поможет, я в долгу не останусь. Но как мне тогда представлялось, Он не выполнил свою часть работы.

Однако, благодаря церкви, я попал в одну общину. 20 мая 1961 года я повез туда на своей машине двоих, один из которых оказался выздоравливающим алкоголиком. Он не пил уже в течение двух лет, благодаря программе АА. Я набрался смелости и спросил его, может ли, по его мнению, помочь мне программа АА. Вопрос был на всякий случай задан в шутливой форме: если он найдет его смешным, я готов был рассмеяться в ответ. После долгого молчания он сказал: «Не вижу никаких тому препятствий».

Он почувствовал, с какой болью и надеждой я спрашивал, и это Господь ответил мне через него. Он начал понемногу рассказывать мне о Программе, и я сразу же понял, что этого человека тянуло к выпивке по тем же причинам, что меня тянуло к еде, и что он был теперь в состоянии на протяжение более чем двух лет, успешно воздерживаться от алкоголя. Для меня неважно было, что помогло ему, я нуждался в том же самом.

На обратном пути мы сделали остановку в моей заветной немецкой пекарни и я закупил свой обычный пакет вкусностей. Мы проговорили всю дорогу и в тот вечер он вручил мне мой первый жетон, который велел выбросить подальше там, где я уже не смогу его отыскать, когда решусь нарушить свою диету. Я до сего дня все ношу в кармане этот жетон, хотя я уже и не такой, что был в тот вечер.

В последовавшие затем сутки я столько пережил в духовном плане, моя жизнь стала меняться с каждым днем, независимо от того, удавалось ли мне сдержать свое обжорство. Дело было не в Шагах: я тогда еще мало что о них знал. Меня поразило, что человек хочет поделиться со мной тем, что в свое время помогло ему самому. Помните пакет с бубликами из пекарни? Я даже ничего оттуда не попробовал.

Джон, мой спонсор из алкоголиков, открыл мне принцип «живи одним днем» и посоветовал ежедневно заключать договор с Богом, таким как я Его себе представляю. Я последовал его совету и делаю это до сих пор, прошу Бога избавить меня от стремления к еде на предстоящий день и на все дни моей жизни. Те двадцать минут, что я проводил за такой молитвой в одиночестве и спокойствии каждое утро, положительно сказывались на всем ходе дня. Джон начал вести меня по шагам, объясняя, что это лишь советы, точно так же как мне можно посоветовать, скажем, не подставлять голову под струю воды в течение пяти минут.

Через тридцать четыре дня непрерывной умеренности в еде я, как это предусмотрено Двенадцатым Шагом, сделал первый звонок ближнему. Это была Норма Б.. Я был убежден, что она пребывает примерно в том же положении, что и я. Норма заинтересовалась программой, принялась работать по ней и значительно сбавила вес. Мы объединились с ней в общество Анонимных Любителей Поесть. Свои основные силы мы черпали в АА, хотя ни я ни она не были алкоголиками. Мы были желанными гостями на их собраниях и загородных поездках, за что я останусь им навеки благодарным. Они помогали нам, в работе с новыми членами, которых мы привлекали в наше сообщество Анонимных Любителей Поесть. Прошло немногим больше года, и в районе Центрального Техаса было уже пять групп Анонимных Любителей Поесть.

В июне 1962 года через отделение АА в Нью-Йорке мы узнали об обществе АО. Однажды в субботний вечер во время очередного собрания Анонимных Любителей Поесть я позвонил Розанне. Она была рада звонку и пояснила, что они работают так же как и мы, прибегая к программе Двенадцати Шагов, чтобы избавиться от пищевой зависимости. Мы были счастливы, что уже не одиноки, что нашли собратьев, работавших по той же Программе, что и мы. Потом переговоры продолжились, мы договорились о проведении первой совместной Конференции, на которой были представители от каждой группы обоих обществ: пять от Анонимных Любителей Поесть и шестнадцать от АО. Соответственно голоса за название вновь образованной организации разделились на шестнадцать к пяти в пользу АО.

Я стал активно работать, отдавая много своего личного времени делам АО. Двенадцать Шагов я знал наизусть и был убежден, что мне нет равных в духовном плане. Все это помогло мне продержаться четыре года. Но затем страсть возобновилась, и я снова соскользнул в пропасть. Оставив все свои посты в Сообществе АО, и пытался вернуться к программе. Я считал, что мне будет легко это сделать, ведь я достиг такой высоты духовности. Не тут-то было! Тогда я решил, что Господь оставил меня по той причине, я вел недостаточно «чистую» жизнь. Я занялся ее очищением, чтобы благословение Божье снова было на мне. Увы! Из-за неудач на пути к совершенству, я стал еще несчастнее.

Мой вес стремительно рос. В течение этого периода мне удалось добиться 85-дневного воздержания. Но, пользуясь принятым в АА выражением, я «скорее просыхал, чем оставался трезвым». Вес мой менялся волнообразно. Потом пришел окончательный взлет, я набрал еще свыше 45,4 кг. Но я все-таки посещал собрания АО еще четыре года. В марте 1968 года наступил момент, когда я пришел к выводу, что все бесполезно и сто пора с этим кончать. Я сложил все свои материалы, связанные с АО в коробку, запечатал ее и убрал с глаз долой.

По выражению моего старого товарища из АО, я «таскал на себе днем лишние сто фунтов, и даже ночью не мог расстаться с этой тяжестью». Не знаю, сколько я весил в итоге, но последней отметкой на моих весах было 300 фунтов. Уверен, что мой вес был выше. Я опять пустился в самые изощренные диеты, стал принимать вновь появлявшиеся таблетки для похудения, вернулся к психотерапии. Все это продолжалось двадцать лет. В некоторых отношениях мне стало легче, но на вес это никак не влияло.

Я неоднократно задавал своему психиатру вопрос, сколько, по его мнению, это может продолжаться. «Когда же я, наконец, начну худеть?» Он задумчиво разглядывал мою карту и говорил: «Месяцев через шесть, я думаю». За двадцать лет сменилось сорок шесть полугодовых сроков, а вес оставался прежним.

Программа не прошла для меня бесследно. Самое главное, я сохранил свое понимание Высшей Силы. Я чувствовал Его присутствие, но и Его недоступность. Ужаснее всего, однако, что почти четыре года я прожил как нормальный человек, и на этом этапе самым трудным было вернуться к статусу «тяжеловеса».

Осенью 1985 года мне позвонил человек, сказавший, что он из АО. Я разговаривал с ним вежливо, но без особой любезности. Он сообщил, что недавно вернулся из Калифорнии, где посетил собрание АО, и что Розанна просит разыскать меня в Техасе (сам он был из Далласа). Она пишет историю АО и нуждается в кое-каких сведениях.

Я обещал позвонить ей и сделал это через пару дней. У меня всегда были теплые отношения с Розанной, и разговор получился приятным. Я сказал, что вышлю ей кое-какие старые файлы, пожелал всего доброго и повесил трубку, не придав всему этому большого значения. У меня тогда как раз был период большого «жора», я ел непрерывно, не насыщаясь ничем ни на секунду.

Из одной радио передачи я узнал о новом центре в гористой местности рядом с Сан Антонио, где проводятся сессии молчания. Такие сессии полюбились мне еще со времен моего пребывания в обществе АО. Не прошло и нескольких дней, как я связался с этим центром и узнал, что там готовы устроить сессию даже для очень небольшой группы. Я решил отправиться туда, если разыщу моего бывшего наставника, алкоголика, пребывавшего как раз тогда в состоянии запоя, и священника епископальной церкви, руководившего моим духовным пробуждением, когда я знавал лучшие дни. Я, разумеется, не видел ни того, ни другого уже много лет и был абсолютно уверен, что они либо не смогут поехать со мной, либо не захотят.

Неожиданно для меня, они с радостью согласились. Я провел сутки в молчании за чтением Большой Книги и раздумывая, не попытаться ли мне снова попробовать поработать по программе АО. Решение пришло само собой, вскоре я вступил в период воздержания. И, о чудо из чудес! Первый день прошел, что называется, без сучка - без задоринки!

Вернувшись домой, я при первой же возможности посетил собрание общества АО. Опасаясь, что кто-то из старых членов вспомнит меня, я пришел под чужим именем. Не хотелось открывать свой послужной список очередным срывом. Я соблюдал воздержание уже восемь дней, и когда настала моя очередь говорить, я назвал свое имя, сказал, что я обжора, страдаю от пищевой зависимости и что со мной произошло восемь чудес подряд. Теперь, спустя десять лет, я по-прежнему каждый день воздержания рассматриваю как еще одно чудо.

На сегодняшний день дело обстоит так: я похудел на 45,4 кг и держу свой вес уже десять с лишним лет. Не нахожу слов для выражения благодарности за это чудесное исцеление. За эти годы случалось всякое. С тех пор, как я вернулся в общество АО, в моей жизни произошли следующие события: значительная потеря веса; расставание с женой после тридцати семи лет семейной жизни; я продал свое предприятие и выехал из дома, в котором прожил тридцать лет; развод, после которого мир поделился на два лагеря – в одном те, кто считал, что я - негодяй, во втором – я сам; смерть матери. Я тяжело переносил эти события, но желания «заедать» их не возникало. Было невероятно больно, очень тяжко. Но тяга к еде отсутствовала.

Меня часто спрашивают. Могу ли я теперь оглянуться назад и понять, почему же все-таки я тогда оступился. Да, могу: я пренебрег последним положением Двенадцатого Шага, а именно - соблюдать эти принципы во всех моих делах. В плане переедания работать по программе было относительно легко, так как мне противно было все с ним связанное. Те времена, когда мне нравилось обжираться давно прошли, я даже не помню уже тех ощущений. Что касается похоти и гордыни, то идентифицировать их как проблемы было труднее: в них я по-прежнему находил удовольствие. Я тогда потерпел поражение, потому что не соблюдал все положения программы – каждую фразу каждого Шага во всех аспектах моей жизни.

Я нашел низшую точку безнадежности, когда человек осознает, что никакое сочетание или количество продуктов не способно прекратить безудержную тягу к пище. Много времени было потрачено мною безрезультатно на поиски такого сочетания и такой нормы.

Я научился по-новому определять все мои непроизвольные стремления. Например, голод утолить легко, а страсть к еде неутолима. Те же принципы действуют в отношении похоти и величия. Я стараюсь применять тест «на насыщаемость» во всех сферах своей деятельности. Я далек от совершенства в этой области, но по сравнению с начальной точкой, мне в последние годы стало заметно легче.

Этот второй заход работы по Программе принес мне новые ощущения. Я часто слышал от других: «Ах, какой жирный соус. Я такой есть не могу!» Мне это было непонятно. Я мог уплетать все подряд. Теперь не так. Больше одного-двух кусочков чего-то очень жирного я съесть не в состоянии. Аппетит пропадает моментально. Часто я просто не съедаю все, что положено мне в день, потому что итак сыт.

Может быть, я родился с теми же механизмами контроля, что и все остальные? Может, я перенапрягал их так, что они атрофировались, а теперь, после нескольких лет умеренности, они снова запустились? Этот процесс для меня не ясен, но я чувствую, что это происходит и как это замечательно.

У меня и теперь бывают дни, которые не назовешь безоблачными. Случается, что я ропщу на Бога, обычно за то, что Он не показывает мне общую картину и не дает понять все. Недавно был именно такой день. Я съехал с дороги в проезд, ведущий к моему дому, и не выходя из машины, пультом открыл ворота. Небольшое стадо коров стояло неподалеку, наблюдая за происходящим. Они не заметили, что ворота открылись как бы сами собой. Но даже если бы и заметили, я бы все равно не смог им объяснить, как это получается: закодированный передатчик и все такое.

Тут я подумал, что может быть, между мной и Богом происходит нечто похожее, что все вокруг меня, как оно есть, не нуждается в пояснениях, что ограниченность времени и пространства не позволяют мне познать величие Божье.

Я выражаю огромную благодарность за эту Программу многими способами. Один из них – мое свидетельство, чтобы помочь вам разобраться в себе и решить, происходит ли с вами что-то подобное. Если да, то милости просим к нам в общество АО. Эта удивительная Программа поможет вам так же, как она помогла мне.

Поиск по сайту: