ПРОСТО, КАК ДВАЖДЫ ДВА

Когда я задумала сделать подборку фотографий по истории моего ожирения, мать дала мне мои детские снимки. На одном из них я сфотографирована вместе с сестрой, и передавая мне этот снимок, мама напомнила, как с нами обычно здоровались: «Привет Толстая! Привет, Тощая!», и сестра отвечала: «Я не тощая, я просто стройная, спокойная и высокая», а я говорила: «Я не толстая, я просто пухленькая». Я удивилась, увидев милое круглое личико, смотревшее на меня с фотографии. Я вовсе не была толстая, разве что чуть полноватая. Это подтверждали и мои подростковые снимки.

Тем не менее, я всегда казалась себе толстой, соблюдала разные диеты и таскала деньги на сладости. Когда я уже повзрослела настолько, что могла зарабатывать, присматривая за детьми, я начала есть всерьез. Я уходила из дома, где меня ограничивали в еде, и шла туда, где могла делать, что хотела. Я и сейчас помню, как унизительно было слышать слова соседки, обращенные к моей матери: «Ваша дочка превосходная няня, но как же она много ест!» Результаты моего безудержного переедания сказались в шестнадцать лет. К тому времени я уже водила машину, вдоволь ела и не считалась с родителями.

В старших классах я голодала и объедалась – голодала по будням, объедалась по выходным, и держала вес в норме. Но я всегда ощущала себя толстой, а «норма» все росла и росла. После первого курса я весила уже 86,2 кг, и в зимние каникулы мама повела меня покупать таблетки для похудения.

Я продолжала в том же духе, но ко дню свадьбы вес снизился до 72,6 кг. Мне было 20 лет, у меня появился человек, который будет обо мне заботиться. Счастливее меня, казалось, не было никого на свете.

Прожив двадцать лет, как примерная жена и мать, я весила 103 кг. Я принимала: и жидкий белок, и диет-таблетки, делала уколы, ходила в салоны для полных. Все эти средства творили чудеса: через год я здорово похудела. Шли годы, я решила, что способна и объедаться, и голодать. Но с объеданием у меня выходит лучше. К черту диеты, буду толстой, не в фигуре счастье. Толстой я стала, но счастья не было.

В АО я нашла людей, понимавших мои взаимоотношения с едой. Я запасалась едой впрок. Делиться едой я не любила. Все мои планы были связаны с едой. Мне хотелось попробовать все существующие на свете продукты, часто при этом количество пробуемого превосходило всякие границы. Мне было непонятно, как это люди едят по три раза в день и не доводят себя до ожирения. Мне захотелось попробовать, может и у меня получится.

Мой первый план питания включал три обжираловки в день. Я с воодушевлением ела пятнадцать минут за завтраком, пятнадцать минут за обедом и пятнадцать за ужином. Все

равно, что есть, главное - когда и сколько времени. И случилось неслыханное: я переедала и при этом сбавляла вес! Я перестала таиться, начала понимать связь между самочувствием и тягой к еде.

Однажды, часов в десять утра, мне захотелось съесть конфету. Но я же обещала воздерживаться, пришлось отложить конфету до обеда. Не помню, съела я конфету или нет, главное, что я сдержала слово - есть только вовремя. Потом я все-таки выбрала себе и план здорового питания, который позволил бы мне сбросить вес, и систему физических упражнений. В течение шести лет я таким образом неуклонно худела.

Как это могло случиться? Это случилось потому, что как я часто слышала на собраниях АО, «Воздержание это для меня дело абсолютной важности». Без воздержания я ничто. Поэтому я и хожу в АО. Я больше не хочу, чтобы еда имела власть надо мной, начинать надо с воздержания, т.е. с «честного желания покончить с импульсивным перееданием». Мне было сказано, что, отставив еду, я обрету ясность мысли. С удивлением я поняла, что это действительно так. Еда уже не занимала меня сверх меры, я могла спокойно подумать, а не реагировать спонтанно на возникавшие ситуации.

Я довольно плохо обращалась со своими детьми, это выражалось как в речи, так и в действиях. Однажды муж спросил меня: «Твой отец тоже так вел себя с тобой?» я сказала: «Да». Он заметил спокойно, без осуждения: «И тебе это нравилось?» Я признала, что это делало его очень противным. Муж спросил: «Зачем же ты делаешь другим то же самое?» Глупо, конечно, но думая только о еде, я просто действовала реактивно. Теперь же, когда еда перестала доминировать в моей жизни, я была в состоянии подумать, как мне поступать в тех или иных случаях. Я посмотрела в словаре слово «безмятежный». Оно значило «ясный, не затуманенный», и поняла, что это такое, потому что не хотела, чтобы еда мне не мешала.

Я росла в религиозной семье, но меня мучил вопрос, где же Бог, которого мне следовало так любить. Я постоянно молилась (уж утром по понедельникам обязательно): «Помоги мне выдержать эту диету». Теперь я сознаю, что эта молитва была лживой. Я вовсе не хотела держать диету. Мне нужно было есть вволю и при этом не толстеть. Я поверила в Высшую Силу, которая могла бы вернуть мне благоразумие. Когда я приняла решение предать свою волю и жизнь Богу как я Его понимаю, я ждала, что произойдет нечто выдающееся. Каждое утро я молилась: «Боже избавь меня сегодня от пищевой зависимости, - и добавляла – и дай мне знать, что я должна сделать для Тебя». Я честно ждала указаний о каких-то грандиозных свершениях.

Первое, что от меня потребовали, это пристегиваться за рулем. У меня всегда были тысячи отговорок: «Я уже почти приехала»; «Я еще ни разу не попадала в аварию»; «Платье помнется». Но, памятуя, что я приняла решение предать свою волю и жизнь Богу, как я Его понимаю, я пристегнула ремень. И тут же ощутила поразительное спокойствие и защищенность.

Я начала упражняться в более внимательном слушании подсказок свыше, стараясь понять, как быть полезной Богу и ближним. Однажды я почувствовала необходимость позвонить сестре, той самой «стройной, спокойной и высокой», которая теперь весила за 136,1 кг. Я молилась: «Дай мне мужество и желание сделать это», - но я была несовершенна и звонить сестре не хотела. Я оттягивала звонок весь день, но это чувство не оставляло меня, и я набрала номер сестры. «Огромное спасибо за звонок, - услышала я в ответ. – Я знала, ты не забудешь, что сегодня ровно год со смерти моего мужа». Не всегда нужно ломать голову, как послужить Богу. Он подскажет мне, что надо сделать.

Большую трудность представлял для меня Четвертый шаг, но я уже поняла, что программа работает. Я сбавляла вес, почувствовала себя достойным человеком и начала обретать радость жизни. Я справилась с этим шагом, сделала все, что требовалось по Пятому шагу, затем определила недостатки своего характера (Шестой шаг), и попросила избавить меня от них (Седьмой шаг), потом приступила к составлению списка тех, пред кем мне предстояло покаяться (Восьмой шаг). По мере составления описи я пред многими повинилась, оставался еще один проступок. Еще в начальной школе мы с сестрой побили двух девочек по дороге домой после уроков. Они давно уехали из нашего родного города, и я понятия не имела, где их искать. «Если бы ты знала, где они, - спросила моя наставница, - ты стала бы просить прощения?» Я ответила утвердительно, и она объяснила мне, что одной готовности уже бывает достаточно. Восьмой шаг требует просто «готовности загладить свою вину перед всеми».

Через молитву и медитацию (Одиннадцатый шаг) я научилась доверять Богу, которого знала с детства. Раньше путь к Нему преграждала страсть к еде и незнание, как к Нему подступиться. Молитвы мои были похожи на список пожеланий, адресованных Санта Клаусу. Но сила, способная избавить меня от страсти к еде, может все.

Время от времени, пытаясь разрешить свои проблемы (возникающие обычно в связи с моим эгоизмом и эгоцентризмом) своими силами, вместо того чтобы положиться на Него, я начинаю больше есть. Начинаются реакции на поступки других, и на ситуации, с которыми я не могу примириться. Тогда мне приходится выбирать, хочу ли я оставаться несчастной или прибегнуть к знакомым уже инструментам для восстановления сознательного духовного контакта с помощью шагов. Служение (Двенадцатый шаг) очень помогает мне избавиться от эгоизма и эгоцентризма, порождающих мои трудности.

Вскоре, после того как я отдала опись своих грехов я вызвалась поработать на региональной конференции АО. Я указала при регистрации, что готова делать любую работу, но задание радостно приветствовать участников, я приняла без особого энтузиазма. В течение двадцати пяти минут я изображала ликование, встречая гостей, уделяя каждому по минуте. И вдруг я увидела - на меня шла очень высокая женщина. Я с удовольствием отметила, что ее уже оприходовали: на груди у нее был значок с именем и фамилией. Точно так звали одну из тех, кого мы с сестрой когда-то побили после уроков. Я попросила у нее разрешение поговорить и загладить свою последнюю нераскаянную вину. Поистине, Господь улаживает мои дела сам, если я не мешаю Ему в этом.

Прорабатывая Шаги, я обнаружила еще одну болевую точку: притеснения со стороны отца. Он умер за несколько лет до моего прихода в АО. Я исписала много бумаги, анализируя наши взаимоотношения, как он был мне противен, как я сама себе была противна, потому что так походила на него. Я написала ему письмо, которое зачитала на его заснеженной могиле, но покой все не приходил. Я по-прежнему его ненавидела. Я по-прежнему не могла ему простить равнодушия ко мне.

Мне много еще пришлось писать, зачитывать это наставнице, признавать свои недостатки прежде чем я наконец почувствовала готовность простить его. Тогда и наступил мир в моей душе. Я услышала утешающий голос: «Я твой отец и всегда любил тебя». Не знаю, был ли то голос моего Духовного отца, или отца земного, это не имеет значения. Теперь мне кажется, что это могло быть и то, и другое. Ясность приходит только тогда, когда я готова впустить Бога в свою жизнь с помощью Шагов. Простив отца, я получила возможность простить себя и попросить прощения у своих детей. Способность простить пришла с пониманием того, как его воспитывали, того, что он сам подвергался в детстве плохому обращению и что его родители мало уделяли ему внимания. Я надеюсь, что эта цепочка прервется на моих детях.

С детства я искала того, кто бы меня любил. От родителей я не получила желаемого, от мужа тоже. Не нашла я этого ни у своих наставников, ни у друзей. Я поняла, что сама должна отвечать за себя, любить себя. Только я сняла с мужа ответственность за себя, он стал очень заботлив. Прорабатывая Третий шаг, я вручаю себя Богу. Когда я делаю это, я ощущаю огромную заботу о себе и сама забочусь о других. Теперь у меня есть то, чего я безуспешно искала в бесконтрольной еде и чего ждала от других. В результате работы над Шагами я действительно почувствовала, что характер у меня изменился. Эти изменения сделали меня такой, какой я всегда хотела казаться другим. Убеждена, что это просто, как дважды два. Нужно жить исходя из трех положений:

А. У меня пищевая зависимость, и я сама не могу управлять своей жизнью;

Б. Вероятно, никакой человек – будь то муж, дети, наставник, специалист по питанию, врач, психотерапевт, центр по борьбе с ожирением – не в силах избавить меня от моей зависимости.

В. Это может только Бог, что Он и делает, когда Его об этом просят.

Поиск по сайту: