ЧУДО ДВАДЦАТОГО ВЕКА

Мое детство пришлось на Депрессию 30-х годов. Мне было семь лет, и наш третий класс проходил медосмотр в школе. Медсестра ахнула, когда я встала на весы: «Сто двадцать шесть фунтов!» Дети реагировали по-разному – дивились, хихикали. Сама я тогда себя не ощущала толстухой, просто не такой, как все.

Что у меня слишком толстая мама, я тоже не понимала. Помню, мы пошли однажды с ней покупать ей платье. Продавщица спросила, какой нужен размер. «Пятьдесят второй», - ответила она. Для меня это прозвучало вполне естественно: мама покупает себе новое платье, вот и все.

Оглядываясь назад, я понимаю, что со стороны я казалась довольной жизнью, но в душе была несчастна. В материальном отношении было нелегко, и тревоги родителей отражались на мне. В этот период мое переедание усилилось. Когда мне было восемь лет, мы лишились нашего дома, пришлось переехать в пригород. Деревня есть деревня. Новое жилье было без водопровода, туалет во дворе. Мы старались не унывать. Папа был гордым человеком и не просил социальной помощи, мы прожили там всемером два года и снова вернулись в город. Дела пошли чуть лучше, но я ела уже вовсю. К восемнадцати годам во мне было 104,3 кг.

Я готовилась стать медсестрой. Школа была при одной из престижных больниц Бостона. Училась я очень хорошо, но, в остальном, студенческая жизнь была безрадостна. Знакомых было мало, на свидания ходить не к кому. Закончив учебу, я занялась диетами, после которых всегда сбавляла вес и снова поправлялась. Так продолжалось много лет. Временами я достигала нормального для себя веса.

Я познакомилась с молодым человеком и через два года, в 1955 году, вышла за него замуж. Мне тогда было двадцать восемь лет и вес держался в норме. У нас было уже трое детей, когда мы купили загородный дом. Вес то поднимался, то опускался. Потом я узнала, что это называется синдром «йо-йо»: при очередном повышении вес всегда был больше предыдущего пика. В сорок лет, имея вес под 100 кг и окончательно себе опротивев, я пришла в содружество АО. Перед этим в мае я бросила курить и меньше чем за три месяца поправилась на 13,6 кг. Пожаловалась подруге, что не могу похудеть. Она говорит: «Не пойму, откуда что берется: ты вроде и не ешь совсем». Она не знала, что я ем втихую: дождусь, когда домашние улягутся спать и даю себе волю. Подруга вспомнила, что видела недавно объявление АО в местной газете и что там был номер телефона. Никто еще на Востоке не знал о существовании содружества АО. На другой день я позвонила по телефону, указанному в газете, трубку взяла женщина, назвавшаяся Бернис. Потом одно за другим пошли чудеса, совершенно изменившие мою жизнь.

Сколько раз я обещала себе с завтрашнего дня не распускаться… Стоило мне зайти в кухню, и обещание нарушалось. Бернис меня отлично поняла, и мы договорились назавтра встретиться у нее дома. Она недавно приехала к нам на Восток из Чикаго, где родилась в 1960 году, и как раз собиралась организовать здесь группу АО.

Первую встречу мы провели с ней вдвоем. (Теперь я могу сказать, что Господь тоже присутствовал). Мы сидели за столом у нее на кухне, и она делала все так, как это бывало у них в Калифорнии. Она читала отрывок из книги. «Это по-настоящему действует». Меня смущало неоднократное упоминание Бога. «Зачем я здесь? Какой-то культ непонятный, что ли? Всегда так: начнут в Калифорнии, а потом к нам прикатят, на Восток!» Бернис почувствовала мое смятение, когда я уходила с той первой встречи. Она показала мне дурацкую диету «серого листка» и просила прийти через неделю. Так, с тех пор, и хожу.

Я стала слушать про воздержание и понимать, что это значит на самом деле. Пошли совсем новые для меня понятия. То, что я выполняла, не давало очевидных результатов: мои сто с лишним килограммов оставались при мне. Но я не сдавалась, начала худеть и почувствовала себя лучше. Прошло несколько недель, Бернис часто говорила: «Если мы не будем отдавать это другим, то и сами не удержим». Мне это было тогда совсем не понятно, но я пошла к пастору и попросила разрешения собираться в помещении при церкви. В местной газете я дала объявление о встречах АО.

Никто раньше ни о чем подобном не слышал, но на первое собрание пришло больше пятидесяти человек. Мы с Бернис плакали от радости, хотя у нас даже литературы тогда не было. Мы располагали лишь копиями информационного листка АО, привезенного ей из Калифорнии. Больше нам нечего было распространять. Сначала число членов содружества росло очень медленно, но люди, в том числе и я, начали постепенно избавляться от бесконтрльного переедания. Я расстраивалась, когда люди, ходившие к нам в начале, потом переставали появляться на собраниях. Так или иначе, лично мне Господь помогал, и я ни одной недели не пропустила. Бывало даже и так, что я присутствовала в единственном числе.

Постепенно приходило понимание того, что же со мной не так. Дело было не только в моем ожиревшем теле: болезнь действовала на эмоциональном и духовном уровне тоже. В то время у меня была слабая, хроническая депрессия. Сидя на диете, я чувствовала себя получше, но не понимала, что настроение зависит от еды. Не понимал этого и психиатр, которого я в течение нескольких лет регулярно посещала дважды в неделю. Терапевт, правда, говорил иногда: «Скажите, как вы себя чувствуете, тогда мы, возможно, поймем, почему вы много едите». А что я могла ответить, если по дороге к нему я всегда заходила в кафе и съедала большую порцию мороженного, чтобы забыть, как я гадко себя чувствую? В содружестве АО я узнала, что поступать нужно совсем по-другому. Там мы говорим: «Что бы ты ни ел в данную минуту, отставь эту еду в сторону. Старайся воздерживаться и через изучение Двенадцати Шагов ты начнешь понимать, почему у тебя такой волчий аппетит».

Раньше я обвиняла свою мать. Из-за нее я такая толстая: приедешь навестить ее, так она наготовит мои любимые блюда, а я поддаюсь соблазну и отъедаюсь. Всегда так: сама ем, а на нее кричу, зачем, мол, столько наварила и напекла! Один из первых даров, полученных мной в АО, было осознание своей ответственности за переедание. После инвентаризации проступков и ошибок, предусмотренных Четвертым Шагом, и ряда усилий по их исправлению, согласно Пятому Шагу, я смогла поехать к маме и попросить у нее прощение за то, что кричала на нее и упрекала. Я сказала ей, какая она замечательная мать, что я очень ее люблю. По благословению свыше мне удалось сделать это, пока она была жива; через два года после моего прихода в содружество, мама умерла. Она очень любила меня, но моя пищевая зависимость сказывалась на наших отношениях. Это большое счастье, что я успела покаяться при ее жизни.

Во многих других планах я тоже стала медленно изменяться. Мой муж не раз говорил, что со мной трудно уживаться. Я не могла понять его правоту, пока еда заслоняла мне все, но, научившись воздерживаться, я уже могла честнее отнестись к себе. Я уже не срывалась, а спокойно и по-доброму говорила, что не согласна с ним в чем-то. Когда он бывал груб, я могла сказать: «Я попытаюсь понять тебя, если ты будешь иначе со мной говорить». Нужно было посмотреть на свое поведение со стороны и разглядеть, что так раздражало других членов моей семьи, постараться исправить это.

Недавно я нашла письмо, написанное мне сыном, когда ему было восемь лет. Он прекрасно описал все, что происходило у нас в доме, когда я еще была вне Содружества. «Мамочка, - пишет он, - ты ведь говорила, что не будешь кричать на меня и Анну и Элен, а сама кричишь. Ты, наверное, позабыла, что хотела постараться и не кричать. От Марка». Когда прочла это совсем недавно, у меня навернулись слезы. Я приехала к нему домой, показала им с женой это письмо и попросила прощение. Когда я была молода, я не понимала, насколько я беспомощна и несдержанна, позволяя себе орать, объедаться и рыдать.

Кстати, мои регулярные визиты к психиатру прекратились уже через пять месяцев моего пребывания в Содружестве АО. Услышав, что я хочу прервать наше общение, он сказал: «Вы выглядите как никогда. Не знаю, что уж вы там в этой группе получаете, но я такого вам дать не могу».

Не подумайте, пожалуйста, что я все эти двадцать пять лет прожила в совершенном воздержании. Я далека от совершенства. Сегодня мне и не нужно быть совершенной. Свое воздержание я называю «совершенно несовершенным». Я наделала кучу ошибок, но в нашей оздоровительно программе есть документально обоснованный список того, что нужно предпринять для исправления таких ошибок. Двенадцать Шагов называют «расчетом жизни»; они годятся не только для решения проблем переедания, но и многих других проблем. Для меня это источник большой силы. В них суть моего выздоровления. И, конечно, АО это не диетический клуб!

Я стараюсь по возможности не пропускать собрания. Я использую весь инструментарий программы. Может, я не очень скрупулезно придерживаюсь плана питания, но свое выздоровление считаю почти совершенным. Господь любит меня и принимает такой, как я есть. Через программу Двенадцать Шагов Он учит меня ко всем относиться так же. Я стараюсь любить других и принимать их такими, какие они есть, не пытаясь их изменять и, главное, не сердясь на них. Этот дар дает нам свобода. Я похудела на 45,4 кг и, что самое замечательное – неотвратимой боязни снова поправиться уже нет.

У меня установились замечательные отношения с Высшей силой. Это самое главное; Ее помощь мне необходима. Каждое утро я обращаюсь к Высшей Силе и прошу помощи в воздержании, показать мне Ее волю на предстоящий день и дать мне силу выполнить ее, какова бы она ни была. Не всегда это легко, особенно, если Ее воля не совпадает с моей. Я стараюсь постигнуть духовную сторону жизни и спрашиваю себя, чему Господь хочет научить меня через мои переживания. Это может быть наставление в терпении или терпимом отношении к другим, или задание простить кого-то, некогда обидевшего меня. Конечный результат таких духовных упражнений выражается в том, что у меня появились любовь и уважение к самой себе. Это дарит мне благотворную способность любить других и принимать их такими, какие они есть.

Я научилась достойно справляться с трудностями и горем, рассказывая о своих переживаниях моим товарищам по Содружеству. Не так давно у меня почти одновременно, с разницей в несколько дней, умерли брат и муж. Мне было с кем разделить мое горе, меня слушали с любовью и вниманием, напомнили, что излишняя еда не поможет вернуть моих близких. Я делилась своими чувствами из собрания в собрание, и раны мои заживали. Это было чудом.

Я считаю эту программу чудом двадцатого века. Господь всегда знал, что она нужна мне. Это Он вел меня сюда, я сама даже не знала, куда иду. Могу только сказать, что лишь в сорок лет я начала жить в полном смысле слова.

Поиск по сайту: