НОЧНАЯ СМЕНА

Детство свое я почти не помню, но зато отроческие годы хорошо сохранились в моей памяти. Я был толстым, неповоротливым мальчиком с жирной грудью. Надо мной всячески потешались сверстники, я сам ужасно стыдился своей полноты, и единственным моим прибежищем была маленькая церковь, где я играл на фортепьяно во время службы. Я решил и дальше продолжить свою работу в церкви либо музыкантом, либо старостой. Хотелось поскорей окончить школу и поступить в Библейский колледж.

Но скоро я убедился, что в церкви тоже не чужда дискриминация мне подобных. На прослушивании кандидатов в церковный хор меня, против моего ожидания, отвергли. Я решил, что всему виной моя внешность. Преподаватель музыки сказал, что голос у меня очень хороший, тем самым, подтвердив, что решающую роль сыграла моя полнота. Подросткам и без того трудно бывает найти свое место в жизни, а уж тучный молодой человек с прыщиками на лице и низкой самооценкой, смотрит в будущее совсем без надежды.

Отец велел мне искать работу. Я нашел в газете объявление о том, что в отель требуется ночной дежурный. Работать, когда весь мир спит, показалось мне идеальным. Меня взяли, и началась моя добровольная изоляция.

Я совершал по ночам беспрепятственные набеги на гостиничную кухню. Еды было вволю и никто не упрекал мня в обжорстве. Такая жизнь меня вполне устраивала. Поскольку я продолжал поправляться, меня уволили и больше на такую работу не брали. С другой работы я сам ушел: было трудно физически. Врач сказал, что при моей гипертонии, вызванной ожирением, я не доживу до тридцати лет. Мне и жить-то не хотелось.

Я еще давно решил жить сегодняшним днем, не загадывая (это было за несколько лет до того, как этот лозунг Программы стал основополагающим в моем образе жизни), но вот еды мне всегда было мало. Ел прямо из пакетов по дороге домой, из мисок, чтобы вновь и вновь не возиться с тарелками. К сожалению, это не преувеличение, а горькая правда. Только поздним вечером, свалившись в постель, я преставал есть. Так продолжалось годами.

Прибегая к диете, я всякий раз возвращался к старому. Дважды мне удавалось спустить по 45 кг, но я набирал их опять, причем вдвое быстрее, чем худел. Казалось, я обречен на переедание и ожирение. Последствия были ужасны. Начались боли в левой руке и грудной клетке. Приходилось вскакивать ночью из-за нехватки дыхания. Я боялся умереть, и пища стала терять свою привлекательность. Я уже не ел в радость, но остановиться все равно не мог. Я жил как наркоман: не мог обойтись без очередной дозы.

Однажды воскресным утром, вместо того чтобы отправиться как всегда в супермаркет, я пошел в церковь. Мне было неловко в тесной одежде, надел галстук, чтобы скрыть, что рубашка не сходится. В церкви было скучно, но там я по крайней мере не ел. Тот воскресный день стал началом моего выздоровления, хотя назавтра я снова ужинал прямо из кастрюли.

Я предпринял кое-какие действия. Например, вступил в клуб для желающих снизить свой вес. Там продают продукты, заранее упакованные в определенных порциях. В этом клубе хотели меня взвесить, но их весы измеряли вес до 204 кг. Тогда я пошел в соседнюю больницу и узнал свой вес – 208 кг. Я пошел на занятия по изменению стереотипа поведения, но едва мог вместиться за их столом, что мешало мне слушать, что там говорили. Я только и думал, как мне уйти и не утащить на себе стол. В течение двух недель я слушал их кассеты и ел то, что они мне давали. Это было для меня мучением. На третьей неделе я заказал себе пиццу и впал в депрессию от очередной неудачи. Почему я не могу следить за своим питанием как все нормальные люди? Надежда была потеряна.

Лет за десять до того, кто-то говорил мне про АО. Я нагрубил ему, когда он стал мне рассказывать, как ему удалось похудеть. Однако я не забыл - он говорил, что ему в Содружестве тогда помогли. Я был в полном отчаянии: старался, хотел как лучше, но никакого результата.

На первом собрании в Содружестве я не смог признаться, что являюсь бесконтрольным обжорой, но все же решил походить на встречи. Всегда приходил пораньше, чтобы занять удобное кресло, а уходил, как только скажут «аминь». Тем не менее, всю литературу я закупил, и именно через книги открыл для себя Программу.

У большинства присутствовавших полнота не была уродливой, я не мог понять, зачем эти люди пришли сюда. Одной из женщин, рассказывавшей о своих проблемах с определенными видами продуктов, я сказал: пусть ест, ведь на ее фигуре это не сказывается! Ведущий тактично поправил меня: не всегда наша болезнь выражается в размерах нашего тела, в группу ходят и больные булимией и анорексией (потерей аппетита). Он также сделал мне замечание: нельзя подавать реплики с места. У меня было много промахов, но ко мне относились терпеливо.

Я понял, что самый важный аспект Программы - это Двенадцать шагов, и начал их прорабатывать. Думал - у меня быстро получится, читать про них было не трудно.

Узнал, что мне нужно обзавестись наставником. При моей чрезвычайно низкой самооценке это было решительно невозможно: как я мог кого-то попросить о помощи! Я позвонил в интергруппу и объяснил человеку, снявшему трубку, какой уникальный случай я собой представляю при весе, превышающем 204 кг. Наверное он усмехнулся про себя, поведав мне, что сам сбавил более 113 кг в АО. На вопрос, можно ли похудеть без всякого наставника, он ответил, что никаких правил в АО нет, но те кто выздоравливает, обычно делает это с помощью наставников. Я набрался храбрости и попросил разрешения звонить ему в течение следующих десяти дней. И он не сказал «нет»! Десять дней прошло, но я продолжал ему звонить.

Я начал сбавлять вес по системе, которую я теперь называю «трехразовой обжираловкой» в день. Даже такой либеральный режим был мной нарушен уже на третьей неделе, и меня захлестнуло знакомое чувство подавленности. Позвонил наставнику и сказал, что Программа не для меня. Он спросил, как я обычно себя вел при нарушении диет. Что за вопрос, ел дальше и все! На что он заявил, что мое выздоровление продолжается: ведь я не стал есть дальше, а позвонил ему. Это было очень важно для меня. Я узнал про новый для меня действенный инструмент: расскажи о своем промахе, исправляйся и живи дальше.

Я, наконец, согласился встретиться с этим человеком - моим телефонным другом. Он поделился со мной опытом работы над Четвертым Шагом и я последовал его совету. Четвертый Шаг приводил меня в ужас, потому что за ним должен был последовать Пятый. Я даже не мог подумать, как это я стану кого-то посвящать во все темные стороны своей жизни.

Чтобы помочь мне преодолеть мой страх, он предложил на одном листе написать все факты, в которых, как мне казалось, можно признаться, а на другом листе записать все, в чем мне пока признаваться не хочется. После этого, Четвертый Шаг я за несколько дней завершил, а когда пришел черед Пятого, я был готов скинуть с себя все сразу. Теперь я буду строго следовать Программе и посмотрю, подходит ли она мне. Здорово все получилось у моего наставника - он знал меня лучше, чем я сам. Теперь я смогу ему честно обо всем рассказывать.

Я понимаю теперь, что Двенадцать Шагов нельзя «проработать». Это процесс: проводить инвентаризацию, выстраивать отношения с Высшей Силой и стремиться искренне донести Программу до тех, кто еще страдает от болезни. Я теперь свободен от бремени старых привычек, от которых я не мог избавиться своими силами. Я похудел на 107 кг и впервые в жизни могу носить заправленную в джинсы футболку. Результат этот - не моя заслуга. Это Бог вернул мне благоразумие с помощью Двенадцати Шагов. Высшая Сила продолжает действовать во мне и через меня в мире, если я по-прежнему готов помнить, кто я и кто Бог.

Я до сих пор работаю в ночную смену, но уже не потому, что мне хочется спрятаться от людей. Ночи бывают разные: и плохие, и хорошие, но я принимаю (при соответствующей поддержке Высшей Силы) все, что жизнь посылает мне. Для меня жизнь только начинается, и я больше не стремлюсь скрыться в ночи.

Поиск по сайту: