ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО

Это просто вопиющая несправедливость. Мне было шестнадцать лет, а весила я почти 136 кг. Даже не знаю, как такое могло произойти. Жила будто в каком-то кошмаре шестнадцать лет, потом как бы проснулась, поняла, что чрезмерно толста и что мне ужасно страшно. Почему-то я все время плакала. Жутко устала от диет и бесплодных попыток похудеть.

Вся моя жизнь была посвящена еде. Я постоянно искала пищу, воровала ее, устраивала заначки. Потом наступал период подсчета калорий и соблюдения новых хитрых диет. Единственной целью моей жизни было похудеть. Я вечно давала клятвы достичь такого-то веса или носить такой-то размер то к новому учебному году, то к следующему дню рождения и, разумеется, ни одну из них не выполняла. Так проходила моя жизнь. Я была ужасно несчастна. До сих пор содрогаюсь при воспоминаниях о том времени.

Помню, где бы я ни появлялась, везде я была младше всех и толще всех. О своем возрасте и весе я помнила постоянно. Все в один голос говорили, что у меня прекрасный характер. Ей бы похудеть, тогда от нее глаз не отведешь, твердили тетушки и другие родственники. У них и в мыслях не было, что это может меня обидеть. А я отлично умела скрывать свои чувства.

Больше всего друзей у меня было среди членов моей семьи и их близких. Там меня всегда поддерживали. Может показаться странным, но самые близкие мне люди всегда были старше меня. Теперь я понимаю, что это от того, что я смешно выглядела, и сверстники меня не принимали. Дети часто бывают жестоки.

До сих пор помню, как в шестом классе на сборе всей школы меня определили в патрульный отряд и все смеялись, когда блестящий оранжевый ремень на мне и не сошелся. Или как в девятом, кажется классе, в буфете одноклассники кидались в меня орешками и кричали: «Дурёха!».

Но самое обидное было, когда в десятом классе выпустили альбом к концу учебного года. Там была моя фотография во всю страницу. Я стояла, прислонившись к дереву всеми своими 136 кг. И шутка крупными буквами: «Чтобы деревце не свалилось!».

Не только дети лишены такого чувства, как сострадание. Помню, я надолго перестала ездить на велосипеде после того, как однажды сосед подозвал меня, просто чтобы поздороваться, а когда я отъехала, стал истерически смеяться, приговаривая, что бедные шины меня не выдерживают.

Сколько унижения я натерпелась из-за своей полноты! Впервые увидев меня раздетой перед уроком физкультуры, одноклассницы подняли меня на смех. Они пялились на мой обвислый живот и отпускали разные шуточки. Они даже не понимали, как мне обидно. Чтобы больше не попадать в подобное положение, я с тех пор носила шорты и футболку под школьной формой. Еще один слой одежды, какое это имеет значение! Все равно ничего приличного для себя я подобрать не могла. Что ни надену – все тесно. Скаутскую форму я не носила по той же причине, единственная из всего нашего отряда. В старших классах, когда у нас была практика в больнице, для меня не нашлось белого халата. Учителя не считали нужным помочь мне. На физкультуре меня отправляли в отдельный зал и давали тетрадку с упражнениями «как избавиться от лишних килограммов». Мне не разрешали участвовать в спортивных играх и состязаниях: боялись, что свалюсь от перегрузки.

Я благодарна Богу, что Он послал мне в то время нескольких добрых друзей. Им неважно было, как я выгляжу. Они любили меня такой, какая я есть, я всегда о них помню.

Хотя всеми своими горестями в тот период я обязана своему пристрастию к еде, я тогда тоже считала ее своим другом. В ее компании мне было комфортно, она снимала тревогу, успокаивала. Теперь я понимаю, что это была не жизнь, а жалкое существование.

Мне опостылела такая жизнь со всеми ее уловками. Надоело изобретать хитроумные способы скрыть от людских глаз, что я столько ем. Я научилась есть мороженое как можно медленнее, чтобы дно упаковки не показывалось подольше. Когда кто-то неожиданно входил в комнату, я переставала жевать, думая, что никто ничего не заметит.

Но одно преимущество полнота все-таки давала. Так мне тогда казалось, по крайней мере. Это было чувство мнимого превосходства. Я была больше, а потому казалась себе сильнее своих сверстников. Никакой женственности в себе я не чувствовала. Для этого нужно было сбросить больше 45 кг. О своей внешности я тогда не заботилась вовсе. Носила всегда рубашки с брюками из растягивающихся тканей и мальчишечьи теннисные туфли. Не умывалась, не расчесывала волосы. Трудно поверить, что была когда-то такой неряхой, но это так. Мама пыталась помочь мне. Четыре раза она начинала водить меня в модный диет-клуб. Впервые она отвела меня туда еще в десять лет. С диетой у меня там все получалось, но после пятнадцатой недели я перестала туда ходить. На шестнадцатой неделе полагалось выйти перед всей большой группой, чтобы получить в награду значок. Это было свыше моих сил.

Лет в 13-14 подруга привела меня в группу для желающих похудеть. Некоторое время я там успешно занималась, но чувствовала, что ко мне там довольно равнодушно относятся. Надо сказать, что в предыдущем клубе было то же самое.

Примерно в это же время наша школьная медсестра посоветовала мне сходить на консультацию к школьному психологу. Родители были заранее на все согласны, лишь бы я похудела. Целых два года каждую среду после уроков я встречалась с этим специалистом. Он наверное старался меня понять, но это у него так и не получилось. Каждый сеанс превращался в состязание на громкость: я плакала, а он пытался меня перекричать.

«Ну, разве это так трудно! - орал он. – Ты просто не стараешься!» Знал бы он, как я старалась!

Потом настала очередь рефлексотерапии. Это был смелый шаг. Мне казалось, что тут и есть выход. Я мало что знала об этом методе, но была уже на пределе и вся семья тоже. На семейном совете обсудили стоимость лечения, сделали несколько язвительных замечаний и решили все-таки попробовать. Больше ста долларов брали, чтобы ввести скобу в ухо, потом по десять долларов в неделю в течение курса. Вскоре я просто перестала ходить на лечение. Самое интересное, что какой-то эффект был: аппетит уменьшился, но ела я по-прежнему много, несмотря на отсутствие чувства голода.

До сегодняшнего дня я так и не понимаю, почему я пришла в АО. Я была убеждена, что обречена быть толстой всю жизнь. Прочла об АО в газете и пошла в четверг на собрание. Не знаю, что заставило меня пойти. Помню только, что мне там совсем не понравилось. Не помню ни ведущего, ни темы собрания, ни выступлений участников. Я не отводила глаз от своих туфель и опустила голову, чтобы скрыть слезы. Помню эти капли слез - на поверхности туфель. Они так и не впитывались в их кожу. Идеи АО тоже не усваивались, в тот вечер уж точно.

Мне хватило полчаса этой пытки, чтобы понять, что АО не для меня. Я выбежала из комнаты в слезах, так и не досидев до конца, надеясь на чудо, что мама с сестрой приедут пораньше, чтобы отвезти меня домой.

В полном унынии одиноко стояла я на темной улице у кромки тротуара. В очередной раз крушение надежд. Никому до меня нет дела.

Вот этим-то отличаются люди в Содружестве АО от всех, с кем я когда-либо раньше сталкивалась. Позади раздались чьи-то шаги. Я не знала, кто там, но поняла, что это из АО. Мы не были знакомы, у нее не было никакой личной причины, чтобы пойти мне вслед. Она обняла меня, показала, что я ей небезразлична, высказала надежду, что я еще вернусь. Если бы она не потрудилась выйти ко мне, не уделила бы мне времени, не рассказала о программе, тогда (я точно это знаю) общество АО стало бы очередным моим разочарованием.

Она помогла мне найти замечательную наставницу, отношения с которой переросли в глубокую дружбу. Никто бы не взял бы на себя то бремя, которое я возложила на нее. Она не роптала. Часами терпеливо объясняла мне, как действует программа. Мои первые недели в Содружестве прошли в сплошных метаниях от крайности к крайности. Но наставница была терпелива и заботлива, я чувствовала, что она понимает меня. В четверг вечером я как всегда разговаривала с ней по телефону, но обычной беседы не получилось. Я рыдала, высказала все, что у меня на сердце, вылила на нее все свое смятение и беспомощность.

Она неожиданно прервала она разговор: «Хватит! Давай встретимся у той церкви, где проходят наши собрания».

И вот в холодный ветреный вечер она поехала с другого конца города на встречу со мной. Я не могла понять, почему кто-то ради меня идет на такие подвиги. Тогда я впервые познакомилась с ней лично, и с этой встречи началось мое воздержание, которое длится уже больше года. Благодаря ее поддержке, благодаря помощи и руководству со стороны многих подобных ей людей я в состоянии хранить настоящее, стабильное воздержание и похудела уже на 50 кг.

Первые полгода в программе мне казалось, что испытания посыпались на меня одно за другим. Вначале из опасения выйти из воздержания, я отказывалась ходить в гости, избегала продуктовых магазинов. Со временем это перестало носить такой болезненный характер, я стала спокойно относиться и к праздникам, и к семейным сборищам, не переедала на них и даже соблазна к еде не испытывала.

Иногда такие семейные вечера казались просто нескончаемыми. Помню, на дядином дне рождения я провела половину времени, запершись в ванной с салфетками и телефоном, провод которого я протащила под дверью.

Наставница давала мне очень четкие указания, напомнила мне о моей ответственности за себя, уверила в моей способности делать правильный выбор. В тот вечер она снова говорила мне те простые слова, которые я уже не однажды слышала, и в которых нуждаюсь до сих пор: «Все будет хорошо. Нужно только следовать Программе».

Она никогда не подводила меня в таких случаях, когда мне нужен был разговор с ней, чтобы вновь обрести уверенность в себе. Я звонила ей отовсюду: из школы, с вечеринок, из ресторанов всякий раз, когда чувствовала необходимость в этом. Через несколько недель после того вечера наступил мой день рождения. Я знаю, что в день рождения принято веселиться. Но я была новичком в Программе, и мне было всего семнадцать лет. Ну как лишить себя традиционного торта со свечами. Разве это несправедливо отказаться от старой традиции во имя какой-то новой жизни, где мне все еще было не очень уютно?

Как изменилось мое настроение и весь стиль жизни через несколько месяцев после того!

Однажды я ужинала с друзьями в ресторане, и ко мне пришло одно из тех прозрений, которые дает Программа АО. Я вдруг впервые осознала, что просто не могу питаться так, как это делают большинство моих друзей. Я приняла это спокойно, без всякой обиды, без чувства ущербности. Это моя особенность, вот и все.

Я извинилась и побежала звонить своей наставнице. Ведь она столько раз помогала мне в трудную минуту, я просто должна была поделиться с ней своей новой радостью.

Я была очень взволнована в тот вечер. Заснула с ощущением, что я нахожусь где-то в поднебесье. Ну что из того, что я не все могу есть! Я только начинала пробуждаться к новой жизни, в новом мире, о каком могла лишь мечтать до моего прихода в Содружество. Еда больше не имела власти надо мной. Я обрела свободу. Недавно я купила себе брюки с карманами и с молнией – вместо прежних брюк с поясом на резинке. Я сдала экзамен на вождение и получила права. Я так похудела, что родные и друзья так восхищены мной! Мне больше не кажется, что никому до меня нет дела. Да и мне самой уже не безразличны окружающие меня люди. Я перестала испытывать безразличие и к себе самой. Я пришла к пониманию, что бесконтрольно питаться - значит поступать несправедливо по отношению к себе.

И наконец, я осознала, что напрасно винила жизнь в несправедливости ко мне. Я сама была во всем виновата. Что я могу изменить в своей жизни, подумала я. И я мне захотелось изменить это.

В моей жизни действительно произошло много изменений, я выросла во многих отношениях. Были и трагические события. Еще не прошло и года моего пребывания в Содружестве, когда неожиданно скончалась моя мама.

Это было тяжкое горе, глубокая рана. Исцеление было долгим, но еда не была в числе его компонентов. Высшая Сила и друзья из АО помогли мне пережить несчастье и выйти из беды более сильным человеком. Теперь я знаю, что мое появление в АО не было простой случайностью, что моя замечательная наставница - это дар свыше: нужный человек в нужном месте и в нужное время.

Накануне маминой смерти мы вместе были на собрании АО. Я радовалась за нее, она – за меня. Меня очень утешает осознание того, что мама умерла уже тогда, когда я была в воздержании. Я искренне верю, что Бог таким образом указал мне на важность Содружества для моей жизни.

Я знаю, что пока я следую Программе АО, все предназначенное для меня в жизни я перенесу достойно. От меня самой во многом зависит справедливое отношение жизни ко мне.

20 ДОЛОЙ ЛЕДЕНЦЫ!

Я была девятым, предпоследним ребенком в семье и единственной девочкой. Отец оставил семью, когда мне был год, братья играли между собой, и девчонка им была ни к чему. В одиннадцать лет я стала объектом сексуальных домогательств.

Подобные переживания, безусловно, способствовали тому, что у меня сложилось весьма прохладное отношение к мужскому полу. Теперь, когда мне уже за пятьдесят, понимаю, что не доверяла мужчинам и никого из них в мужья себе не хотела. Любовники бывали, но до стабильных отношений не доходило.

Еще не став даже подростком, я стала строить свой жизненный корабль. Я сооружала его из чистого шоколада, и он был моим прибежищем на протяжении тридцати девяти лет. На борту моего корабля я поглощала до двадцати конфет в день и еще целый ряд шоколадных изделий. К шестнадцати годам мой вес достигал 109 кг.

В этом грузном теле обитал ребенок с серьезными эмоциональными отклонениями. Когда дела шли совсем плохо, а такое бывало нередко, я ждала помощи от людей. На Бога я была в обиде - Он не поступал согласно моим желаниям. Тогда я обратилась к медицине, требуя от докторов, чтобы они сделали то, чего не сделал Бог.

Я ставила перед собой невыполнимые цели и злилась, что они мне не по плечу. Но сладости закрывали все проблемы. Снимали депрессию, избавляли от необходимости принимать решения, были легкой наградой при удачах и промахах.

Не раз я пробовала покинуть свой волшебный корабль и клялась никогда не возвращаться туда. Но всегда нарушала эти клятвы. Там я чувствовала себя в безопасности. Туда никаких критиков не допускалось. Во время своих непродолжительных вылазок я ходила по врачам. Они все твердили: «Худейте или будет плохо». И я худела и опять набирала вес. Процесс шел волнами, как в океане. Мне становилось ясно, что смерть не будет дожидаться моей старости. Но меня это мало волновало. К тому времени я уже решила, что умру молодой и счастливой. Я не понимала тогда, что это потребует немало времени и сил.

Когда я в тридцать лет заработала себе прогрессирующий артрит, доктор спросил: «Вы что, пережили недавно эмоциональный кризис?» Я ответила, что «вся моя жизнь есть эмоциональный кризис».

И вот в этом состоянии душевного хаоса я и пребывала, пока однажды летним июньским днем мне не было сказано, что я умру, если не похудею (как будто я и сама не знала этого). Мне также сказали, что есть способ похудеть, для которого не нужна сила воли. Это хирургическая операция под названием кишечное шунтирование. Из всего сказанного врачом я услышала только: «Можно есть вволю, но все равно будете худеть. При этом будет сильная диарея».

Дождавшись пока мой вес достиг 140 кг, я решилась на операцию, и начались адские муки, длившиеся целых восемь лет. Вес упал до 109 кг, это стало нижним пределом. Потом начались бесконечные колебания. Диарея была такая сильная, что я год не выходила из дома. С этим я в конце концов научилась кое-как справляться, то тут стало пучить живот. Мне становилось все хуже и хуже.

Через три года началась болезнь почек. Дважды мне удаляли камни, на третий раз удалили почку. Потом еще пять лет мытарств: двадцать пять операций, одиннадцать из них были связаны с поврежденной почкой.

Я страдала приступами острых болей, причину которых врачи не могли определить. Я то и дело покрывалась сыпью, у меня была жуткая аллергия, тяжелая одышка. Я еле двигалась. Мое общение с внешним миром ограничивалось визитами к врачам, изредка – к родственникам.

Через три дня после удаления почки врачи сказали, что мне нужно провести обратное шунтирование кишечника: в противном случае у меня будут серьезные проблемы с уцелевшей почкой, и я не проживу больше трех лет. Как тут отказаться от единственного удовольствия в жизни. Я вновь нашла убежище на своем корабле. Я знала, что переедание было первопричиной моих болезней, однако все равно стремилась заглушить их обжорством.

Итак, через восемь лет после первой операции было произведено обратное шунтирование, но меня предупредили, что шансов выжить мало. Но меня снова спасли, хотя я думала, что может лучше умереть. Ничего кроме страданий я не чувствовала. Я была твердо убеждена, что меня лишили последнего шанса когда-либо похудеть. Я перепробовала все возможное, больше не что надеяться.

В довершение всего открылся хирургический шов, образовалась гнойная рана, которая сочилась и врачи четыре месяца безуспешно пытались с этим бороться. В конце концов, мне было сказано, что так будет продолжаться всю жизнь.

Оставалось одно – смириться. Я опять поправилась до 132 кг. Тут я словно очнулась. Снова весить 136 кг мне решительно не хотелось. Впервые в жизни я произнесла: «Боже, помоги мне!»

Помощь пришла в день Святого Валентина в виде номера телефона, данного мне подругой года два назад. Тогда я сунула его в ящик и не вспоминала о нем. И вот, в день всех влюбленных, я с трудом притащилась на мое первое собрание в АО. Еле-еле дошла я до своего места. Потом мне говорили, что все думали, что им придется выносить меня после встречи на носилках. Вид у меня был жуткий.

В таком состоянии полнейшей безысходности я была готова принять все, что мне предложит АО. Многое было непонятно, но то, что я видела, меня устраивало. Я приступила к выполнению Программы, выполняя все требования: воздержание, выступления на встречах, служение, анализ прошлого, наставничество. Посещала собрания как можно чаще и добросовестно прорабатывала Шаги. Только через четыре месяца я, наконец, начала понимать, что я делаю.

Много лет мне казалось, что я навсегда потеряла свою веру. Я не могла ни о чем просить Бога, потому, что думала - Он меня никогда не слышал. И вот мне сказали: «Нужно действовать». И я поняла, что моя вера никуда не делась. Она была со мной все это время и ждала, когда я начну действовать с верой. Стоило мне взяться за дело, как положение стало улучшаться. Я учусь брать на себя ответственность. Я постепенно постигаю себя. Я теперь знаю, что я - дитя Божье, что я явилась на свет по Его замыслу, а не по «прихоти природы». Это замечательное чувство. Я знаю, что сама довела себя до душевного кризиса.

Мои физические проблемы постепенно решаются. Я крепну с каждым днем. Теперь я прихожу на встречи без помощи своей палки. Однажды я даже преодолела два пролета по лестнице. Я читаю всю литературу, которую удается достать, и впитываю в себя каждое слово. Я передала бразды правления Высшей Силе, и вы не можете себе представить, сколько я успеваю сделать за двадцать четыре часа! Я навещаю людей в больнице, пишу, читаю, звоню друзьям. Когда бы они ни позвонили мне, у меня есть время с ними поговорить. Подумать только, что всего лишь за два месяца до моего появления в АО я встречала Рождество в инвалидной коляске.

Высшая Сила создала для нас прекрасную жизнь. Я лично хочу жить и радоваться. Где-то вдали стоит мой шоколадный корабль. Только от меня самой зависит, возвращусь я туда или нет. Слава Богу, у меня теперь есть выбор.

Верю, что придет время, и я пущу на дно это суденышко под названием «Леденец».

Поиск по сайту: