НАСЛЕДСТВЕННАЯ БОЛЕЗНЬ

Когда мне было семь лет, у меня тяжело заболела мать, и меня, старшую из трех детей, отдали на целый учебный год «на передержку» родственникам. До тех пор я была худым астматическим ребенком. Еда меня мало интересовала. Пожив за время болезни матери в трех семьях я так располнела, что дома меня прозвали «масляным шаром».

Мы жили в сельских местах на Среднем Западе, где последствия Великой Депрессии ощущались довольно долго. Семья моя, состоявшая, как водится в наших местах из богобоязненных протестантов, четко делилась на две группы: чересчур грузные женщины, все безудержно переедавшие, и тощие мужчины, сплошь алкоголики. Я была похожа на свою толстую бабушку, болевшую диабетом, и думала, что меня постигнет та же судьба.

У меня не было никогда настоящей близости с матерью. Проявления любви ей были чужды, она надоедала мне своими замечаниями. В тринадцать лет я подружилась с доброй любящей женщиной, жившей по соседству. Только с ней я почувствовала впервые, как это хорошо, когда тебя понимают. Как и большинство моих родственников, она страдала ожирением.

Все годы, что я прожила дома, мать настаивала, чтобы я соблюдала какие-то странные и очень тяжелые диеты, чтобы я не поправлялась еще больше. Подростком я носила размеры 14-16,5, но она внушила мне, что у меня такая безобразная фигура, что для меня не было разницы между этими размерами и 26,5, до которого я позднее поправилась.

В колледже мне удавалось удерживать вес в разумных пределах, но лишь до последнего курса, когда у меня появился опыт сексуальных отношений. Это способствовало росту тревожных настроений, и за несколько месяцев я поправилась до 82 кг. Казалось, что мой мир рушится, и я впервые добровольно села на диету. Я перестала ходить на свидания и легко сбросила лишний вес.

На следующий год я уехала на Восток, чтобы продолжить свое образование. Там мне было очень одиноко, учеба давалась с трудом, и я стала неумеренно питаться. За один учебный год я поправилась с размера 14 до размера 20,5. Потом потянулись совсем беспросветные годы, похудеть и почувствовать себя снова нормальным человеком я смогла только в 35 лет, когда пришла в Содружество АО.

То были годы депрессии, ненависти к себе и неуклонного повышения веса. Не меньше десяти лет я лечилась от депрессии у психотерапевтов, думая, что в ней причина моего переедания, не понимая, что наоборот, переедание было причиной депрессии. Я ела по дороге к врачу, после сеанса ела снова, а вопрос о своем питании и весе обсуждала с врачом только, когда садилась на диету. Точно также я и на весы становилась только в том случае, когда соблюдала диету не меньше двух недель. Это был своеобразный способ защиты.

Я пробовала соблюдать те же диеты, которые пробуют все. Я даже воспользовалась услугами рефлексотерапевта -остеопата: он вставил мне скобу в ухо и велел почесывать это ухо всякий раз, когда мне захочется поесть. Правда, я делала это почти всегда уже после того, как поем. Может быть, поэтому не было эффекта. Таблеток я не принимала - не хотела пичкать себя лекарствами. Вместо этого я ежедневно пичкала себя сахаром и прибавляла в весе.

При желании я всегда могла спокойно сбросить 40 фунтов за шесть недель, но потом неизбежно поправлялась за несколько месяцев на 23 кг. К чему тогда все эти диеты? Со временем я от них вовсе отказалась. Потом я заинтересовалась астрологией и пришла к убеждению, что по гороскопу мне на роду написано страдать от ожирения всю жизнь.

Со стороны моя жизнь могла показаться даже успешной. Я жила в хорошем доме, встречалась с замечательным мужчиной, любившим меня, и вот-вот должна была выйти в свет моя первая книга. Кроме того, я устроилась так, что могла выполнять почти всю свою работу дома, к чему давно стремилась. Но я страдала от безудержного переедания, и мой вес катастрофически рос. Дойдя до 127 кг, я была близка к самоубийству. Последней каплей (или может быть, первым шагом навстречу АО) был еще один взгляд на мою астрологическую карту. Она явно показывала, что должны повториться условия, сложившиеся примерно двенадцать лет назад, когда я поправилась на 45 кг. Достаточно одного срыва и я дойду до 136 кг.

Отступать было некуда, и я напрягла все свои силы, чтобы прибегнуть к диете. Я запугивала себя, говоря, что если с диетой ничего не выйдет, мне останется только обратиться в Содружество АО, о котором мне когда-то рассказывала подруга. Я почему-то считала это очень мрачной перспективой, тогда как в АА мне как раз нравилось, я бывала у них на нескольких собраниях вместе с моим близким другом, выздоравливающим алкоголиком. Эти встречи произвели на меня большое впечатление, даже хотелось взять на вооружение кое-что из их стратегии, однако в тоже время у меня было какое-то предубеждение против АО.

Позорно провалив свою последнюю диету, я безудержно объедалась в рождественские праздники. В начале января по заснеженной вьюжной дороге я потащилась в АО на свое первое собрание.

Я не из тех, кто может прямо вмиг покончить со старыми привычками. Мою эмоциональную реакцию тех первых недель можно сравнить с бурей, с бурей страданий. Мне пришлось, не отводя глаз, по-честному, взглянуть на все то, от чего всю жизнь стремилась спрятаться, на все, что я стремилась «заесть»: злобу, одиночество, желание. Пришлось заставить себя понять, что значит сказать людям «да», когда на самом деле отчаянно хочется сказать «нет».

Я упорно отказывалась иметь наставника. Образ моей властной деспотичной матери, навязывавшей мне диеты, неотступно стоял передо мной, и я никак не могла принять этот пункт программы. Как мне советовали, я возвращалась к этому вопросу на каждой встрече, и мое сопротивление постепенно ослабевало. Только через два месяца работы по программе, когда мой вес уже почти снизился до той отметки, с которой он обычно снова начинал повышаться, я стала понимать, что мне необходим наставник, иначе я потеряю все, что дала мне программа. Наконец, Высшей Силе надоели мои колебания, и Она послала мне замечательную женщину, которая уже давно наблюдала со стороны за моей борьбой. Она спросила, не хочу ли я иметь её в качестве своей наставницы. Я согласилась не без робости, так как она показалась мне ужасно строгой. Через наделю я твердо вступила на путь воздержания!

Я худела с головокружительной скоростью: на 50 кг и 12 размеров за девять месяцев! Как ни странно, у меня уже почти не было проблем с питанием, но мое новое тело и необходимость новой самоидентификации доставляли немало хлопот. Раньше я мечтала о том, сколько будет радости, когда я стану человеком нормальных габаритов. Когда это действительно произошло, я была в ужасе.

Оказалось, что переход от 18-го размера к 16-му - это настоящий кризис, обозначавший как бы преодоление барьера: нечто странное и толстое становится нормальной человеческой особью. Многие говорили мне: «Ты, наверное, так счастлива», - но, если быть честной, я не могла это подтвердить.

Примерно с месяц я была ужасно зажатой, все время чего-то боялась, не знала, куда себя деть. Я обнаружила, что боюсь мужчин, что эмоционально изолирована от всех как внутри, так и вне Содружества.

На эту кризисную ситуацию я отреагировала так же, как реагирую на все кризисные ситуации с тех пор как стала членом АО. (Кризисы не проходят сами собой: одного только воздержания для этого недостаточно). Я прорабатываю программу с удвоенным усердием. Я стараюсь использовать все возможные инструменты. Я чаще хожу на собрания, стараясь выявить, что же тревожит меня на самом деле. Это очень помогает. На собраниях я слушаю выступающих так внимательно, как будто от этого зависит вся моя жизнь. И это действительно так. Особенно я прислушиваюсь к людям, чьи проблемы схожи с моими, и к тем, у кого произошел срыв. Ведь со мной может случиться то же самое, если я не буду учиться на чужих ошибках. Я звоню друзьям. Я молюсь, прошу Бога руководить мной. Я пишу о том, что чувствую, а потом сжигаю написанное. Тем самым я как бы сжигаю свои старые ненужные настроения, а пока они горят, я молюсь, чтобы они изменились. Когда я применяю все средства, которые дает программа, и верю, что данная ситуация - это просто фаза, что это -не приговор на всю жизнь, тогда кризис проходит.

Когда возникают мысли о еде, я рассматриваю их как ощущения, а не как команды, которые следует выполняясь. Еще на первых этапах освоения программы я поняла, что иногда ем через силу. Например, часто ела, когда на самом деле мне хотелось пить. Я заметила, что во время приступов обжорства я иногда даже испытываю отвращение к еде. Теперь я стараюсь так организовать процесс питания, чтобы получать от него удовольствие и не волноваться. Перед каждой едой я поизношу простую благодарственную молитву: «Боже, спасибо за эту прекрасную пищу. Благодарю Тебя за то, что я совсем не обязана есть слишком много».

Я вполне довольна своим новым телом и новой внешностью. Теперь, когда мне говорят: «Ты, наверное, так счастлива», - я охотно подтверждаю это. Я еще не совсем привыкла к самой себе: могу удивиться, увидев свое отражение в зеркале или в витрине магазина, могу прослезиться, убедившись, как хорошо сидит на мне одежда среднего размера. Я больше не испытываю отвращение к себе, не кажусь себе безобразной. Меня приятно поражает внимание мужчин. Я привыкаю ко всему этому, но не обольщаюсь: мне просто хорошо и я благодарна за это. У меня появилось будущее, передо мной еще целая жизнь, а не смерть заживо.

Я должна сказать, что изменения во внешности, какими удивительными они ни были, это лишь поверхностные изменения. Наиболее ценный дар Программы - это новое отношение к жизни. Люди, не умеющие контролировать себя, очень однообразно реагируют на стресс: алкоголики напиваются, обжоры объедаются. Всякий раз, когда наступал стресс, мы начинали объедаться. Это не сильно помогало, просто мы не знали ничего другого. Теперь я знаю, что делать в таких случаях: я прорабатываю Программу. Это помогает лучше всякой еды. Дело не просто в хорошем настроении, а в том, что меняется к лучшему вся жизнь. Это замечательно!

Поиск по сайту: