ПРЕОДОЛЕВАЯ САМООБМАН

В Содружество АО я пришла пять лет назад. До этого я мало занималась своим весом. Я относила это за счет своего вялого обмена веществ и сетовала, что другие могут есть больше меня нисколько при этом не поправляясь. Жизнь так несправедлива!

Годы спустя я заметила, что когда у меня было какое-то увлекательное дело, лишние килограммы будто таяли, без какого-либо сознательного усилия с моей стороны. Так прошло двадцать лет моей жизни – я то занималось чем-то интересным, то впадала в депрессию. Пока я вела активный образ жизни, мне удавалось удерживать вес в пределах 55 кг. Когда же дело теряло свою привлекательность, а это было неминуемо, активность сменялась депрессией. Мой вес подскакивал все выше с каждым таким спадом.

При росте в 1,6 м, я весила 81 кг. Я знаю это только потому, что посещала клуб, в котором помогали соблюдать диету, и там меня взвешивали. Я сторонилась весов, зеркал и фотоаппаратов, дабы не знать горькой правды. Я преодолевала периоды ожирения в состоянии покоя и изоляции, ожидая “оживления” с новым приливом энергии.

Пять лет назад у меня был очередной кризисный период. Я уже не могла позволить себе сидеть, сложа руки. Меня ожидала возможность банкротства, были два незавершенных судебных дела. Они могли тянуться годами. Надо было, не откладывая, разобраться с лишним весом. Я не имела опыта применения других систем питания, но выбирать не приходилось: у меня не было денег, а в АО помогали бесплатно.

После первого собрания я стала ограничивать себя в еде, и ежедневно обсуждала это по телефону со своим наставником, которого я выбрала в тот вечер. Принятый мной план еды был для меня как бы игрой, и я играючи похудела на 24 кг за четыре с половиной месяца. Хорошим подспорьем были диетическая газировка и заменители сахара. Грызть собственные ногти тоже помогало. Я посещала многие встречи, но воспринимала их как мыльные оперы в жизни; а то, что мне казалось «религиозной» частью программы, я и вовсе пропускала мимо ушей. Я держалась отчужденно, не желая отождествлять себя с безудержными обжорами, которых считала неудачниками. Собрания АО нужны мне были, чтобы похудеть, а не чтобы изменить себя как личность или обрести религию. Свою личность я считала уже сформировавшейся, а в любящего Бога и так верила. Когда я похудела до 55 кг, я покинула АО со стройным телом, но душевный настрой остался прежним.

Продолжая ограничения в еде самостоятельно, я сбросила еще около двух килограммов. Я была очень довольна собой: у меня чудодейственная формула, и я могу сама ею пользоваться! В последующие два с половиной года я каждый день взвешивалась, вела учет съеденного и считала себя стройной. Конечно, АО тут не при чем.

Из своего первого опыта в АО я вынесла три рекомендации: следовать определенному плану питания, знать, что именно ты ешь и никогда не переедать из-за чувства вины, вызванного перееданием. Умеренность, которой я научилась, пригодилась и в других сферах жизни, и результаты не заставили себя ждать. Моя новая работа была лучше всех прежних. Я занялась спортом, у меня появилось новое хобби – шитье. Взаимоотношения со всеми стали великолепными. Я выглядела и чувствовала себя превосходно.

Но чего-то все же не хватало. В конце этого периода я начала поправляться, вес достиг 65 кг. Новые брюки, которые я тогда сшила, вскоре стали мне тесны.

В полном отчаянии, без былой самоуверенности и с готовностью принять Программу я вернулась в АО. За время моего отсутствия я забросила свой прежний набор инструментов (газировка и прочее), и приняла решение к нему не возвращаться. Необходимо было заставить себя работать по Программе, а не идти по линии наименьшего сопротивления своим привычкам. Если уж по-настоящему от них избавляться, нужно коренным образом менять отношение к еде.

Я начала с того, что принялась бороться с услужливым самообманом.

Нечего валить все на обмен веществ. Мои железы работают одинаково хорошо при любом весе. Наследственность тоже не при чем. Конечно, моя мать и сестры страдали необузданным обжорством, но отец всегда ел умеренно и имел нормальный вес.

Винить во всем воспитание тоже не следовало. Конечно, мама подавала большие порции и заставляла меня доедать все до конца. Однако многих ребят перекармливают и тоже заставляют доедать пищу, потому что «выбрасывать еду - грех», тем не менее они не становятся потом обжорами. Действительно, моей маме нравилось, что я ела с удовольствием все приготовленное ею. Но я далеко не во всем ей подчинялась и совсем не испытывала угрызений совести при этом.

Это не родители учили меня жадно поглощать завтрак на ходу по дороге в школу, воровать у соседей леденцы, таскать мелочь из маминого кошелька на конфеты. Они говорили, что есть конфеты вредно, а красть нехорошо.

На недостаток родительской любви я также не могла жаловаться. У меня появилосьчувство вины, когда мать рассказала мне, что мое рождение совпало у нее с операцией на щитовидной железе, оставившей уродливый шрам. Отец рассказал мне, что перед моим появлением на свет он испытывал сильный страх во время экономической Депрессии и не хотел еще одного ребенка. Я тогда почувствовала себя лишней в доме и стала считать себя страдалицей. Родители относились ко мне хорошо только тогда, когда я была вежливой и послушной, и не в состоянии были понять, что творится у меня в душе.

Постепенно мне становилось ясно, что большинство воспитывается в атмосфере условной любви, что почти каждого ребенка, родители так или иначе унижают, что многие люди, как мужчины, так и женщины, лишены чувства собственного достоинства. Но ведь не все же приобретают пищевую зависимость. Пока я расчищала завалы в своей голове, мне приходилось хранить воздержание.

Нельзя было сваливать вину за свою страсть на мое окружение в детстве. У меня были некоторые врожденные физические отклонения от нормы. Мать и сестра были склонны к психопатии. Брат отставал в умственном развитии. Отец ушел из семьи, когда мне было двенадцать лет, и мы росли в нужде. Жили в трущобах, где процветало насилие. Еда была моей отрадой в этой жуткой обстановке.

Но я научилась жить в таких обстоятельствах, и это укрепило меня. Другим тоже не сладко, они, однако, не прибегают к чрезмерному перееданию. Копаться в прошлом, оплакивать свою судьбу – все это лишь уловки, чтобы оправдать свое обжорство.

Я научилась смотреть на себя как на одно из многих чад Божьих, не самое лучшее и не самое худшее. Я знаю, что я талантлива, достаточно разумна и имею некоторые способности, что позволило мне кое-чего добиться в жизни. Но я не преувеличиваю собственные достоинства. Я способна любить и принимать свои слабые и сильные стороны, ведь это часть моего существа. Я делаю много ошибок, стараясь стать лучше, но уже не жду совершенства ни от себя самой, ни от других людей.

Несмотря на такое отношение к жизни и к себе, я временами и сейчас впадаю в соблазн погубить себя посредством переедания. Любящая часть моего существа должна трудиться по полной программе, чтобы не возобладали разрушительные силы, таящиеся в нем.

Я научилась ценить простые вещи, такие как радость жизни, счастье от того, что живешь на свете. Мое счастье зависит от моего отношения к жизни, а не от обстоятельств Жизнь ежедневно сталкивает с трудностями не только тех, кто страдает пищевой зависимостью. Насколько успешно мы их преодолеваем - всецело зависит от нас самих. Я знаю теперь, что в основе моих проблем была незрелость моей личности, что решению их мне помогает мое возрастание. Я научилась принимать свои чувства и направлять их по конструктивному руслу. Я проработала Шаги. Я стала спокойнее и честнее относиться к себе и к другим. Перемены, происшедшие во мне, привели к тому, что окружающие полюбили меня. Мой вес снизился до 48 кг.

Но мне еще многому надо было учиться. Мне было тяжело признать, что причина переедания была не в моих чувствах. У меня бывали приступы гнева, меня мучило чувство вины, одиночество, обиды, страхи – я испытала много негативных эмоций всю жизнь. Переедала я не поэтому, а потому что страдала пищевой зависимостью и, допуская все эти негативные эмоции, выдавала себе как бы «разрешение на переедание».

Может быть мне не суждено стать эмоционально зрелым человеком. Это бесконечный процесс становления. Но пока я иду по этому пути, я не вправе оправдывать свое переедание недостаточной зрелостью. Эмоциональные и физические срывы уже не могут заменить необходимости действовать.

Теперь я понимаю, что выбор у меня невелик: либо воздержание либо самоубийство. Я больше не могу врать самой себе и оправдывать приступы обжорства. Чтобы соблюдать воздержание, я постоянно напоминаю себе следующее: 1). На сегодня уверена, что отсутствие у меня тормозов в отношении пищи я должна компенсировать соблюдением определенной правил, которые дают мне возможность держать себя в руках; 2). Съесть маленький кусочек углеводов некоторых видов означает для меня скорое или медленное самоубийство, так как у меня отсутствует психосоматический иммунитет к ним. 3). Я не могу распускаться, тогда я начисто забываю о программе. Жалость к себе это непозволительная роскошь для меня, она ведет к потере памяти, и я возвращаюсь к старым привычкам. 4). Моя основная задача – строго соблюдать воздержание. Все остальные обязанности – жены, матери, друга, работника – отходят на второй план. Если воздержание не ставить на первое место, я потеряю способность к нему. Все, что мешает ему, должно быть отвергнуто. 5). Я не жду окончательной победы. Моя страсть не отступает, она поджидает, когда я утрачу бдительность или стану слишком самоуверенной. 6). Программа АО в самом жестком ее варианте лучше, чем обжорство. Жизнь, даже самая тяжкая и страшная лучше, чем смерть от переедания.

Я продолжаю избавляться от лжи. Идти по этому трудному и радостному пути мне помогает любовь моих товарищей по Содружеству и моей семьи. Я знаю, что очищаясь от очередной лжи, я становлюсь свободнее и начинаю избавляться от душевной слепоты и от оков, все еще мешающих мне жить.

Поиск по сайту: