Особенности исследования и освещения культурной истории России

Любому школьнику известны тютчевские слова: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Действительно, в культурной истории России, в формировании менталитета переплелось великое и разнообразное множество культурно-исторических, социально-экономических, политических, географических факторов. Все это порождает сложности как в определении типа русской культуры, так и в ее периодизации. Конечно, можно сказать, что русская культура представляет собой совершенно особый, уникальный тип, что она не похожа ни на какую другую. Да, она не европейская, она и не азиатская. Но она же и европейская, и азиатская. И дело не только в «месторасположении» России по обе стороны Уральских гор, естественной границы Европы и Азии. Дело в расположенности российской культуры ко многому, что проникало в нее со всех четырех концов света, и в нерасположенности к тому, что не проникло, отторгалась даже в попытках насильственного навязывания. Ведь, например, в судьбоносный для России момент, когда возникла необходимость принятия единобожия, и на все стороны света были разосланы гонцы с целью определить религию наиболее подходящую, выбор не случайно пал на христианство. А вот после его принятия оно приобрело в России свои, особенные черты, сохранив их и поныне.

Не подходит к культурной истории России и стандартная для Европы периодизация. Об античности вопрос не встает, так как в этот период еще не было ни российского государства, не сформировавшейся культуры. Но не подходит и понятие средневековья. Это понятие порождено христианской религией, а в России она была принята только в Х веке. Пользуясь понятием «Древняя Русь», мы и ее историю делим не просто на дохристианскую (языческую) и христианскую, но говорим о Киевской, Новгородской, Московской Руси, вкладывая в это деление не только географический смысл. Неприменимо к русской культурной истории и понятие Возрождения в том смысле, в каком оно употребляется для Европы — ведь там речь шла об обращении к античным культурным ценностям после средних веков. У России — были иные вехи культурных взлетов. Были в Русской культуре отрезки короткие, но столь яркие, что заслужили особое название (серебряный век).

Еще одна проблема в освещении культурной истории России (и вообще ее истории) связана с тем существенным, концептуальным ее пересмотром (порой доходящим до крайностей), который происходит в наши дни. И речь идет не только об отрезке советской истории, не столь продолжительном, но внесшим чрезвычайные коррективы. Возникают и другие проблемы. Так, во всех учебниках со вполне понятной гордостью говорится о необъятных просторах нашей Родины: Советской Союз занимал одну шестую часть суши, Россия — одну восьмую. Но быстрый и болезненный распад СССР, с последствиями, очень тяжелыми и для русских, и для других национальностей и государств, входящих в состав Советского Союза, заставил вдруг понять, что огромная территория может обернуться и головной болью для России. Никак не завершится война в Чечне, не исключены, увы, кровоточащие раны и в других горных регионах, опоясывающих Российскую Федерацию. Россия не собирается уступать ни пяди своей земли, но и не в состоянии обеспечить экономическое и правовое благосостояние своих отдаленных регионов (Сахалин, Курилы, районы, прилегающие к Китаю), не говоря уже о проблемах энергоснабжения Севера и Дальнего Востока, ждущих каждую зиму как конца света. В свое время нехорошо шутили, что СССР может распасться, только если из него выйдет Россия. Она и вышла. Сейчас стараются не шутить по теме распада уже самой России.

В этой ситуации обнаруживается, что опасность «колонизационного», экстенсивного (т. е. за счет расширения территории) укрепления могущества России волновала многие умы (например, выдающегося историка В. Ключевского) и в гораздо более благоприятные периоды ее истории.

Интересные наблюдения о пространственно-временных особенностях российского менталитета провел Д. С. Лихачев. Русскому человеку кажется, что Россия так велика, и в ней всего так много (лесов, полей, воды, зверя, ископаемых, людей, наконец), что никогда не убудет. Это порождает беспечность, надежду на авось, пренебрежение и к природе, и к человеку. Горькие плоды такого отношения вкушает уже не одно поколение. Но великие просторы воспитывают и гостеприимство, и великодушие (правда, они могут граничить и с обломовщиной).

Серьезной проблемой исследования и освещения культурной истории России являются источники. Письменных источников сохранилось, по сравнению с Европой, крайне мало, и часто приходится опираться не на эксплицитные, то есть явные, очевидные, документально зафиксированные источники, а на имплицитные, не имеющие отчетливого выражения — легенды, былины, сказки, песни обряды. Это заметил другой великий историк, Н. Карамзин, об этом писали и позже (Татаркевич, Овсянников, Асмус).

Весьма противоречивыми гранями оборачивалась в русской культуре проблема восприятия «чужого», доходя порой до ксенофобии (букв. боязнь чужого, неприятие). Проблема «открытости» и «закрытости» культуры проходит через всю русскую историю, включая советский и постсоветский периоды. К специфическим проблемам русской культурной истории относятся проблемы «варяжества», переплетения «рабства» и «бунта, кровавого и беспощадного», проблемы «русофобства», то есть неприятия русского, пренебрежения к нему и, наоборот, «выпячивания» всего русского, «квасного» или «шапкозакидательского патриотизма». По-прежнему актуальны проблемы, поставленные известным спором «славянофилов» и «западников». «Кто мы, откуда мы, куда мы идем» — эти вопросы связаны неразрывно.

Поиск по сайту: