Место религии в русской культуре XV века

Русская церковь, вновь набиравшая силу после военных побед и объединения Руси и начавшая претендовать на роль лидера православной религии, конечно, была совершенно непреклонна к любому «вольнодумству», а тем более открытым ересям. В 1375 г. были казнены в Новгороде («побища и свергоша с мосту») стригольник Карп и его единомышленники. «Художества стригольника» (цирюльника) состояли в том, что, «изучив словеса книжные», стригольники самих себя поставили в учителя народу, отвергая духовенство как «лживых учителей». Поскольку Христос не имеет своей церкви на земле, то учить (и учиться) христианству может каждый, идя собственным путем. Именно эта мысль была ведущей в тезисах Мартина Лютера полтора века спустя, а брожение ее шло по всей Европе, по крайней мере с IX века.

Большую опасность православная церковь усмотрела и в «жидовствующей» ереси, занесенной на Русь уже во второй половине XV века литовскими евреями. Обращаясь к античности, они занимались логикой и астрономией, умея даже предсказывать небесные явления. «Жидовствующая» ересь отрицала загробную жизнь и отвергала службы по умершим. В книге «Аристотелевы врата» подчеркивалось, что царская власть может быть употреблена только во служение народу. Ереси проходят через всю историю русской культуры, что также говорит об исключительном месте в ней религии.

Русская православная церковь боролась не только с ересями, но и с католической церковью, рассматривая все католичество как самую главную ересь и рассадник ересей на Руси. Расхождения между католичеством и православием не ограничивались догматом Троицы, а касались и других вопросов. Так, в православной религии дети считались безгрешными до 7 лет, в католичестве больше говорится о грехе, в православной — о прощении.

В 1439 г. была заключена Флорентийская уния между Византией и папой, что было расценено русской церковью как предательство и основание для независимости от константинопольского патриарха. Ждать пришлось недолго. В 1453 г. Константинополь был захвачен турками. Падение Константинополя воспринималось на Руси как наказание за грехи, подобно гибели «Вавилонской блудницы» и падению Рима. В этой ситуации все более настойчиво стала выдвигаться давно вынашиваемая идея и богоизбранности русского народа. Ведь после 1453 года Московская Русь стала единственным независимым православным государством, а с 1480 г. окончательно перестала платить дань Орде. В 1472 г Великий князь Иван Васильевич III (1440—1505) женился на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог, образованнейшей женщине, и тем самым как бы вступил в наследование византийской власти и византийской учености. Не случайно на гербе Ивана III с конца XV века появился византийский герб — двуглавый орел, сам он стал называться, по византийскому образцу, царем и автократом.

К концу XV века в очередной раз ожидался конец света, и взоры все чаще стали обращаться к Москве не только как столице русского государства, но и как законной наследнице и правопреемнице Рима и Константинополя, как и Третьему Риму. Один из главных идеологов «Третьего Рима», старец Филофей из Елизарова монастыря, писал: «Вся христианския царства придоша в конец и снидошася во едино царство нашего государя… яко же два Рима падоша, третий стоит, а четвертому не быти».

В этой ситуации на центральное место выдвинулся вопрос о том, кто же возьмет на себя роль наставника в обновленном христианском царстве — церковь или государство? Спор об этом между иосифлянами и нестяжателями начался с того, следует ли церкви владеть землей? Нестяжатели, преемники Сергия Радонежского, во главе с Нилом Сорским (в миру Николай Майков, 1433—1508) на Соборе 1504 г. требовали, «чтобы у монастырей сёл не было, а жители были чернецы по пустыням да кормились рукоделием». Победили, однако Иосиф Волоцкий (в миру Иван Санин, 1439/40—1515) и его последователи, сторонники власти, сильной во всех отношениях. Заодно они добились осуждения собором еретиков, вплоть до того, что был сожжен князь Федор Курицын, неоднократно бывавший с дипломатическими поручениями за границей, а теперь обвиненный в распространении «жидовской ереси». Но главным итогом победы иосифлян оказалось принятие их положения о праве московских государей на абсолютное «самодержство»: лишь «естеством» они подобны человеку, а «властию — от Бога». Таким образом, государь становился символом «Святой Руси», и это можно считать логическим итогом идеи «Третьего Рима». В 1547 г. на царство венчался Иван Васильевич (1547—1584), получивший прозвище Грозного и в полной мере реализовавший представления о самодержце. Как писал В. О. Ключевский, «Иван IV был первый из московских государей, который узнал и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника Божьего. Иван Грозный был к тому же «в словесной премудрости ритор, естествословен и с мышлением быстроумен». Длительная переписка Ивана Грозного с князем Андреем Курбским причисляется к памятникам русской литературы.

Поиск по сайту: