Древнегреческая философия. По мере рационализации общественных отношений все более отчетливыми становились попытки логическим, рациональным образом объяснить устройство природы и

По мере рационализации общественных отношений все более отчетливыми становились попытки логическим, рациональным образом объяснить устройство природы и общества, искать за явлениями в мире не капризы и прихоти богов, а действующие в нем закономерности. Первые попытки таких научных объяснений привели к формированию уже философского мышления. Возникновение и развитие античной философии вообще можно представить как результат длительного пути «От мифа к логосу» (то есть порядку, умопостигаемым закономерностям) — так называется знаменитая книга нашего современника и бывшего соотечественника Ф. Х. Кессиди.

Философия является одним из наиболее блистательных достижений античной культуры. Подобно тому, как римское право составляет основу современных правовых систем цивилизованного мира, так и античная философия, поднятые ею проблемы и подходы к их решению лежат в основании дальнейшего развития мировой философии.

Античная философия начинается как натурфилософия, то есть философия природы, как поиск первоначал, первокирпичников, из которых складывается мироздание. Философы милетской школы предполагали эти начала вполне материальными. У Фалеса (625—547) таким первоначалом выступала вода, что аргументировалось обширностью занимаемой ею площади, значительной долей воды в организме, окаменелыми остатками кистеперых рыб, доказывавшими водное происхождение земной жизни. Следуя установке объяснять природу из самой природы, Фалес сумел предсказать солнечное затмение и даже невиданный урожай олив. Один из семи мудрецов античности, Фалес проявил яркий пример того, что стало называться философским отношением к жизни. В ответ на упреки в бедности он решил доказать, что мог бы заработать большие деньги, если бы к этому стремился. В тот самый год, когда он предвидел невиданный урожай олив, им были куплены или арендованы все маслобойни в округе. Заработав на этом немалые деньги, Фалес все, что осталось после покрытия издержек, отдал, так сказать, на культурные нужды.

Другой представитель г. Милета, Анаксимен (ок. 588—525) считал первоначалом всего воздух. Даже боги представлялись ему сгущениями и разрежениями воздуха. Анаксимандр (611—546) видел начало всего в алейроне, некоем абстрактном первоначале. В его философии уже присутствует мотив «господства в мире космической справедливости, умеряющей борьбу противоположностей». Точно также у Гераклита из Эфеса (р. 544 г. до н. э.) принимавшего за первоначало огонь, «мерами угасающий и мерами вспыхивающий», имелось в виду не господство одной из сил природы, а своеобразное самоуправление на основе единого для всех закона. Впервые употребив понятие космос, он подчеркивал, что тот не создан ни богами, ни людьми: логос (порядок природы) существует «не вне мира, а в нем самом, делая его космосом». Понятие космос имело смысл: порядок, красота, гармония, соразмерность (отсюда и косметика), то есть означало не мир, пространство (как сейчас), а их устройство. Земля как первоначало принималась Ферекидом.

Логика поиска первоначал приводила к неизбежной комбинации четырех первоначал: Анаксагор (500—426) выдвинул принцип «гомеомерий», или «все обо всем»: не существует чистого золота или железа, но этими именами мы называем то, в чем содержание золота или железа значительно превосходит содержание других составляющих. Наконец, логическим итогом этого пути стала концепция атомизма (от атомос — неделимый). Идея атомов была выдвинута Левкиппом и получила развитие у его ученика Демокрита (460—370) из города Абдера. В результате сочетания атомов, носящихся в пустоте, возникают, причем на строго определенной стадии развития космоса как небесные тела (в сфере «макрос космос»), так и живые существа с душой, психикой (психея — греч. душа).

Помимо понятий хаос, космос, ключевых для античной натурфилософии, продуктом античной натурфилософии оказалось не менее важное понятие, «фюзис». Исходно ему соответствовали следующие смысловые аспекты: а) рост, процесс, развитие; б) внутренняя причина, сущность явления, причина процесса, закон движения. Лишь постепенно, к V веку нашей эры понятие фюзис приобретает смысл, близкий к современному и означающий окружающую нас природу. Понятно тогда, почему весьма разнообразные по содержанию трактаты самых различных античных мыслителей носили название «Пери фюсеос» («О природе», как сказали бы мы сейчас). Это понятие относилось и к картине мира, и к образу жизни, который следовало устраивать «по природе», а не просто «по установлению». Таким образом, изучение природы должно было еще научить правильному, естественному жизненному пути.

Как правило, античные материалисты были и стихийными диалектиками (Диалектика, от «диалог» — подход, при котором любые явления рассматриваются разносторонне, во взаимосвязи с другими явлениями, в развитии). Развитием, борьбой противоположностей пронизаны картины мира у Гераклита и Эмпедокла (490—430). Гераклит выдвинул идею органичного единства «макрокосма» и «микрокосма» (души). У него единство противоположностей усматривается даже в звучании слов: «Имя твое — жизнь, дело твое — смерть», — пишет он, обыгрывая понятия «биос» — жизнь и «биос» — лук (оружие). Сам стиль изложения Гераклита — «краткий, сжатый, торжественный, пророческий, как отражение ритма бытия» (Кессиди Ф. Х. От мифа к логосу. М., 1975. С. 176.). В космогонии Эмпедокла движущей силой выступает постоянная смена «Любви» и «Вражды», а среди случайно возникших сочетаний сохраняются те, что «как бы созданы по заранее задуманному плану, целесообразно», а неудачные сочетания оказываются нежизнеспособными, погибают.

Античное натурфилософское мышление восполняло недостаток научных данных полетом фантазии, игрой воображения, смелыми спекуляциями (лат. speculatio — видение умом). Этот путь породил не только китов, на которых держится Земля, но и идею ее шарообразности, атомы, эфир, многие другие догадки и понятия, прослужившие науке многие века. Важные проблемы были подняты, казалось бы, в чистой игре ума, так называемых апориях (неразрешимых задачах) Зенона из Элеи. Вот одна из них. Чтобы преодолеть отрезок пути, надо пройти сперва его половину, затем половину остатка пути и т. д. … без конца. Точно так же Ахиллес никогда не догонит черепаху, так как она все же успевает пройти еще какой-то отрезок пути. Летящая стрела и занимает определенное пространство (равное ее длине), и не занимает, т. к. постоянно меняет свое положение. Недостаточно было просто пробежать и прийти раньше черепахи, чтобы разрешить загадки пространства и времени, к которым привлекали внимание апории Зенона. Строго логическое, математическое разрешение они получили лишь в XVII в., с созданием дифференциального и интегрального исчисления Декартом и Лейбницем.

Еще одним оригинальным мыслителем элейской школы был Парменид (р. ок. 540 г. до н. э.), выдвинувший идею единого, неизменного и неделимого бытия. Источником познания он считал разум, а не обманчивые ощущения, создающие иллюзию движения и множественности вещей. В лучшем случае уделом познания может быть лишь «мнение» (доксэ), а не истина.

Сходных взглядов на познание мира придерживался и Платон (427—347 гг.). Считая мир порождением некой высшей идеи, Платон рассматривает людей как узников пещеры, которые лишь по смутным теням на ее стенах могут судить о мире. Платону, «область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в нем мощи солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине — это подъем души в область умопостигаемого». Напряжение ума, позволяющее строить понятия, видеть общее в различных вещах, разнообразии предстающего чувствам мира — единственный путь для его познания. Как-то раз, желая задеть Платона, ему сказали: «Мы видим стол и чашу, но как можно увидеть понятия — стольность, чашность?» Тот не остался в долгу: «Чтобы видеть стол и чашу, достаточно иметь глаза во лбу, а чтобы узреть понятия, понадобятся глаза ума».

Важным средством познания и осмысления мира у Платона была диалектика. Переняв от своего учителя Сократа метод майевтики (букв. искусство родовспоможения, в данном случае, рождения мысли) Платон строил свои «Диалоги» таким образом, что собеседник видел, сколь неочевидны такие понятия, как добро, храбрость, честность и т. д. Мощным орудием познающего разума у Платона выступает также математика. «Да не войдет сюда не знающий геометрии», — было начертано на входе в основанную им Академию.

Основой познания мира математика выступала у Пифагора, приобретая у него буквально мистический смысл. Убежденный, что «книга природы» написана на математическом языке, Пифагор верил в существование математической гармонии, разлитой в мире и доступной только бескорыстному и высоконравственному исследователю. Нравственное воспитание было в школе Пифагора стержнем, на который нанизывались любые знания. Среди «золотых правил» пифагорейцев было: «Не ходи по дороге» (то есть не следуй необдуманно проторенным тропинкам», но было и «следуй за мертвыми» (то есть учись у предшественников, следуй традиции). Столь же важным было «уважай закон».

Когда Пифагор открыл свою знаменитую теорему, он принес в жертву богам сто быков — для него это было не просто разрешение математической задачи, но приобщение к той самой гармонии, которая лежит в основе мира. Пифагор считал, что элементами ее достижения должны быть и научное, и физическое воспитание. «В здоровом теле — здоровый дух» — сказано именно Пифагором, который сам, кстати, был чемпионом Олимпиады в кулачном бою. Кстати, и понятие «философия» введено Пифагором. «О Пифагор, ты поистине софос», — сказали ему. «Я лишь философос (любитель мудрости)», — возразил он.

Пифагор был одним из первых, кто задумывался об ответственности ученого за свои открытия и их последствия. Так, открыв иррациональные числа, пифагорейцы усмотрели в них «природу иного» и, чтобы не вызывать смятения у непосвященных, решили до времени утаить это открытие. Когда же один из слушателей его школы, Гиппас, все же проболтался, он был проклят, так сказать, по высшему разряду, с ритуальным рытьем могилы. Тому не осталось ничего другого, как покинуть город. Корабль, на который сел Гиппас, попал в страшную бурю, но все же уцелел. Погиб лишь один пассажир — Гиппас.

Платона и Пифагора роднит, кроме приверженности математике, также и вера в то, что познание мира есть приобщение к высшей идее. Для Платона постижение мира несет в себе единство добра, красоты и блага. Отражением божественного порядка должно быть и земное государство, устройство которого обосновывается Платоном во многих трудах, в том числе в капитальном, так и называющемся, «Государство». Вообще для античной философской мысли характерна системность — у крупнейших философов проблемы природы, общества, познания, этики, эстетики, образования выступают в органичной взаимосвязи.

В платоновой концепции государства оговорены все социальные функции и роли, включая солдат и рабов, и особенности образования для соответствующих социальных слоев. Каждый человек должен заниматься тем, к чему имеет предрасположенность, в чем он может достичь наибольшего совершенства. В этом решающую роль играет образование. В «Государстве» Платона у правления должны находиться философы, одна из важнейших обязанностей которых — руководство образованием. В условиях кризиса полиса Платона беспокоит вопрос: как предохранить государство от вырождения в господство военизированной «тимархии», как предотвратить его разложение, неизбежное, если низшее начало отрывается от животворящего его высшего принципа? Ответом Платона на этот вопрос является правильная государственная система воспитания и образования. Необходимо идею высшего блага сделать «второй природой» каждого представителя правящего сословия — поставив его в такие условия, при которых никакой частный интерес не сможет отвлекать от идеи общего блага. Задача государственного строя — обеспечить общность «радости и горя».

Таким образом, в центре внимания Платона, как и у многих других античных мыслителей, оказывается этическая проблематика. Характерно, что «семь мудрецов» античности были известны прежде всего по их высказываниям этического плана:

«Мера важнее всего», — Клеобул говаривал Линдский;

в Спарте: «Познай себя самого», — проповедовал Хилон;

«Сдерживать гнев» увещевал Периандр, уроженец Коринфа;

«Лишку ни в чем» — поговорка была митиленца Питтака;

«Жизни конец наблюдай», — повторялось Молоном Афинским;

«Худших всегда большинство», — говорилось Биантом Приенским;

«Ни за кого не ручайся», — Фалеса Милетского слова.

Понятие этика (от этос — обычай, нравы) было применено впервые Аристотелем (384—322), учеником Платона, однако достаточно разработанные учения о морали выдвигались уже досократиками, то есть философами, предшествующими Сократу (учителю, в свою очередь, Платона).

Вероятно, первым европейским моралистом следует считать Гесиода. В оценке подвигов Одиссея он приходит к нелицеприятному открытию, что многие из них совершены нечистоплотными средствами — коварством, обманом, притворством. В этой оценке — прямое выражение черт освобождающегося от варварства морального сознания. Не менее показательно название эпической поэмы Гесиода «Труды и дни», где повседневный труд противопоставляется военным победам и насилию, и даже Эрида, богиня раздора, выступает «скорее как богиня трудового соревнования» (А. Чанышев).

Важное место в истории этики занимает Сократ (469—399 гг.) Хотя его труды не сохранились (а может, их и не было), его взгляды дошли до нас в изложении его ученика Платона. Сократ утверждал: «Познай себя, и ты познаешь весь мир». Только глубокое познание человеческой души, исследование причин неблаговидных поступков поможет найти достаточно надежную основу для нравственных законов. Сократа волновали вопросы психологии человеческого поведения: «Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь». Постоянное нравственное самосовершенствование — обязательное условие для достижения разумного сознания, направленного на прекрасное, добро и истину. Только так можно было достичь идеала калокагатии, (от «калон» — прекрасное и агатон — доброе) — соединения этических и эстетических добродетелей.

Развивая рассуждения в этом направлении, Платон приходит к выводу, что человеческая душа до вселения в темницу тела обитала в прекрасном мире высших идей и непосредственно созерцала идеи добра, справедливости, благородства и т. д. В земной же жизни душа лишь припоминает то, что обретала в мире идей. Возвышение к этому миру — залог исправления мира земного, утверждает Платон. Вероятно, во многом поэтому идеалистами часто называют не только за общую приверженность идеалистической философии, но и за веру в то, что идеи способны исправить мир.

Против подобного отрыва мира идей от бренного земного мира выступал ученик Платона Аристотель. На знаменитой картине Рафаэля «Афинская школа» изображены два мудреца, один из которых (Платон) указывает на небо как источник любых, в том числе земных явлений, а второй, Аристотель — на землю. Хотя и сохраняя разграничение высшего и низшего, «надлунного» и «подлунного» миров, Аристотель был убежден, что внимания исследователя в одинаковой степени заслуживают не только высшие эмпиреи, но и любая былинка, животное, любой смертный. Знание единичного у него органично включалось в диалектику общего.

Вообще Аристотель считается вершиной античной философии — не только по времени своей жизни, но и потому, что он сумел органично синтезировать и развить наиболее глубокие и перспективные идеи античной философской мысли, в том числе присущие альтернативным «линиям» — Демокрита и Платона. Концепция естественных мест и естественных движений, разработанная Аристотелем, оставалась в основе механики вплоть до Галилея. Важное значение имело его учение о причинах, о взаимоотношении формы и материи. Форма, по Аристотелю, является тем началом, которое придает определенность, «вдыхает жизнь» в косную, неживую материю.

Весьма ценные исследования Аристотель проводил в области логики. Наряду с ней, органичным образом в его философскую систему входили физика, этика, эстетика, учение о государстве. Будучи ученым-энциклопедистом, Аристотель оставил труды в области ботаники, метеорологии, математики. К его научным заслугам относятся также буквенные обозначения числовых величин (столь привычные для нас со школы), использование чертежей и т. д. Аристотеля высоко ценили и в эпоху Средневековья, в целом отвергавшего античность. Достаточно было произнести или написать слово «Учитель», как было понятно, что речь идет об Аристотеле.

Что касается этических исследований, то им написаны «Эвдемова этика», «Никомахова этика», «Большая этика», и др. Как и Платон, Аристотель исходил из того, что человек может раскрыться только в обществе. Конечной целью всех человеческих поступков он признавал счастье, которое состоит в реализации человека, осуществлении своей «арете» (добродетели), а добродетель осуществима только в разумной деятельности, осознающей свои цели и последствия.

Проблемы счастья находятся в центре таких этических учений, как гедонизм и эвдемонизм. Эвдемонизм (от eudamonia — счастье, блаженство) стремился установить гармонию между добродетелью и стремлением к счастью (именно эту задачу ставил Аристотель, а до него — Демокрит, Платон). Нередко эвдемонизм переплетался с гедонизмом (от hedone — наслаждение), который исходил из того, что добродетельное поведение должно сочетаться с переживанием удовольствия, а порочное — со страданиями. Порой гедонизм принимал вульгаризованные формы (а чаще они приписывались ему впоследствии) — представляясь как стремление к плотским наслаждениям, включая чревоугодие. Примерно так же часто представляется эпикуреизм, учение афинского философа Эпикура (341—270 гг.). Находясь на позициях гедонизма, Эпикур учил философскому отношению и к жизни, и к смерти: «Не следует бояться смерти — там, где мы, смерти еще нет, а там, где есть смерть, уже нет нас».

Эвдемонизму и гедонизму противопоставлялся аскетизм, призывавший, напротив, к отказу от удовольствий, а тем более, чувственных наслаждений. Правда, и эта позиция часто упрощалась, примитизировалась, сводясь к требованиям жить в нищете и лохмотьях. На самом деле ограничения в удовольствиях предлагались не как самоцель, а как средство достижения высоких нравственных ценностей, освобождения от суетных стремлений. В каком-то смысле эту позицию разделял скептицизм, вообще все подвергавший сомнению.

Элементы аскетизма можно обнаружить в этических учениях киников и стоиков. Киники полагали, что жить следует по простоте, «подобно собаке» (Куоп — собака), избегать зла и наслаждаться независимостью. Основателем кинизма считается Антисфен (435—370), но гораздо известнее его ученик, Диоген Синопский (404—323) который, по преданию, жил в бочке. Близки к киникам и стоики, (получившие название от «живописной Стои», портика в Афинах, где они собирались). Их девизом была атараксия — спокойствие, невозмутимость, утешение в согласии с собой и единении с природой. Наибольшее влияние стоицизм получил уже в Риме, в трудах Сенеки (3 до н. э. — 65 н. э.), Эпиктета (50—138), Марка Аврелия (121—180 гг.). Земные ценности призрачны и недолговечны, учили они, и не могут быть основой счастья. К тому же человек мало что может изменить, и правильнее для него же — покориться судьбе. «Идущего судьба ведет, упирающегося — тащит», — утверждал Сенека. Сам он с философским спокойствием отнесся к появлению воинов, прибывших для того, чтобы, по приказу Нерона, убить его.

Здесь мы сталкиваемся с другой проблемой, имеющей большое этическое значение. Философы не просто разрабатывали и предлагали обществу те или иные учения, они сами жили согласно своим учениям, самой своей жизнью подавали пример философского отношения к жизни. Как писал Платон, «философ есть тот благородный и непорочный человек, чей образ жизни и есть практика философии». Воспитательный пример являет жизнь и смерть Сократа. Обвиненный по доносу в «неуважении к богам», Сократ был приговорен к смертной казни, но и тогда не изменил своим принципам. Отказавшись от подготовленного его учениками побега, он сказал: «Я всю жизнь учил почитать закон и должен подавать пример, даже если именем закона приговор вынесен людьми, не понявшими благонамеренности моих действий». В назначенный час Сократ спокойно выпил чашу с ядом. Через тысячелетия дошел до нас ответ Диогена Александру Македонскому, который предложил философу: «Проси, что хочешь». «Отойди, не заслоняй мне солнце», — попросил тот. «Хотел бы я быть Диогеном… если бы не был Александром», — единственное, что нашелся ответить властелин, сам бывший когда-то учеником великого философа — Аристотеля.

«Философ — фигура самодостаточная, он не боится гнева правителей, не стремится к почестям и богатству», — таков лейтмотив всей античной, да и последующей философии. Известен еще один почти анекдотический случай, связанный с Диогеном. Формально он был рабом. Советы, которые он давал хозяину, хотя и дельные, все более раздражали того, заставляя чувствовать превосходство раба. Решив избавиться от Диогена, хозяин привел его на невольничий рынок для продажи, и когда его изумленные посетители спрашивали Диогена, что же он здесь делает, тот отвечал: «Ищу себе нового хозяина».

Важным элементом философских учений античности была проблема досуга. Высоко ценя свободу, древние греки распространяли ее и на проведение досуга по своему усмотрению. Досуг — это не безделье, не праздность (за нее в Афинах даже судили), а насыщенная активным, деятельным отдыхом жизнь, направленная на ощущение ее полноты, приобретение знаний. Характерно, что досуг у греков назывался словом «схола», школа. Итак, наилучшее применение досуга — это образование. Уважение к образованию было одной из главных ценностей античной культуры, важным элементом государственной политики.

Поиск по сайту: