ОТДЕЛ ВТОРОЙ

ТЕОРИЯ СОВРЕМЕННОГО ГОРОДА

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
МЕТОДОЛОГИЯ

Историческая часть нашего исследования закончена. Приступая к анализу капиталистического города, необходимо прежде всего наметить пути исследования и методы его изучения. Эти пути еще далеко не установлены, так как общее учение о городе – дисциплина молодая, находящаяся только в периоде образования и не знавшая до сих пор концентрированного изложения. Правда, практические требования жизни вызвали обширную литературу о современном городе, но последняя отчасти распылена в монографиях по отдельным муниципальным вопросам, а отчасти содержится в соответствующих разделах целого ряда научных дисциплин.

Действительно, современный город, в виду крайней многогранности уклада его жизни, может быть изучаем с разных сторон и с различными целями. Его рассматривают географ, историк, социолог, экономист, строитель, санитарный деятель, психолог, даже эстет и моралист, – каждый со своей точки зрения и со своими методами исследования. Эти специфические уклоны или профессиональный субъективизм в изучении современного города проявляются очень ярко и до сих пор не привели к построению единой систематической теории урбанизма.

Некоторые урбанисты рекомендуют еще комплексно-синтетический метод, который стремится подойти к “целому”, т.е. к городу, путем учета всех перечисленных критериев. Как вспомогательное средство к проведению последнего метода предлагается экскурсия в город, которая “позволяет исследовать все его элементы в их конкретной, естественной обстановке”.

Однако едва ли можно сомневаться в том, что такой комплексно-синтетический метод и вспомогательные экскурсии для изучения всех элементов города и его синтетического целого могут быть подходящим средством только для средней школы, как толчок к поучительным беседам и орудие первоначального развития молодежи, с научной же точки зрения они привели бы лишь к самому непродуктивному плюрализму и дилетантскому эклектизму. В современном городе бьется пульс всей нашей богатейшей культуры, и попытка охватить последнюю с ее бесчисленными элементами и с различных точек зрения за раз, конечно, оказалась бы безнадежной.

Такой же антинаучной представляется и часто повторяемая не только у нас, но и на Западе попытка построить теорию города на сравнении его с естественным организмом, выдвигая “анатомию города”, его “физиологию” и “психологию”, сравнивая городские улицы с артериями, свободные пространства или парки – с легкими, центральный рынок – с пищеварительным аппаратом и т.д. Несостоятельность органической школы в социологии Герберта Спенсера, Лилиенфельда, Вормса и других выяснена уже давно, причем была доказана полная бессодержательность поверхностных аналогий между социальными и естественными “организмами”. Так же, как и общество, город – не есть организм: сознают, чувствуют, действуют лишь его “клеточки”, т.е. граждане, а не сам “организм”, т.е. город, лишенный единого и собственного чувствилища; граждане могут покидать город, эмигрировать из него, переезжать из города в город, а части “организма” лишены этой возможности, и т.д. Перечислять все выставленные против органической теории аргументы, за недостатком места, мы считаем излишним.

Наконец, и чисто индуктивный метод построения общего учения о городе – посредством эмпирического изучения индивидуальных случаев и их обобщения – оказывается недостаточным. Применяя только этот метод, мы бы повторили ошибку исторической школы в политической экономии (Вильгельм Рошер, Бруно Гильдебранд, Карл Книс и пр.), которая стремилась вывести экономические законы исключительно из наблюдения над отдельными и конкретными хозяйственными явлениями в их историческом развитии. Существующие города слишком разнообразны, сложны и многочисленны и чересчур связаны с другими социальными образованиями, чтобы можно было, анализируя их конкретные элементы, подняться от частного к общему и построить муниципальную теорию как нечто самостоятельное и независимое от общей социально-экономической науки.

При всех изложенных неудачах, найти рациональный метод для построения теории современного города возможно, и после всего изложенного в семи предшествующих главах этот метод уже начинает выясняться. Необходимо лишь вполне отрешиться от профессионально-субъективных взглядов на современный город как на “организм” или жилище (одна из функций города), или географический пункт. Равным образом надо признать, что все модные рассуждения о больших городах как о спрутах, головоногих, вампирах, обладающих таинственной и развращающей силой, о “лирике и душе” городов, относятся к области поэзии, художественной публицистики и лишены теоретического значения.

Современный город как объект научного исследования есть раньше всего определенная социальная система, – это есть активный конгломерат людей, объединенных, во-первых, производственным и распределительным моментами и затем моментом потребительным в широком смысле этого слова. Между тем только экономика определяет общественную систему, только через учет и исследование экономических отношений мыслимо этой системой овладеть. Поэтому единственным рациональным методом в создании теории современного города может быть лишь комбинированная индукция и дедукция при участии статистического метода или массового подсчета социальных явлений, т.е. тот же метод, каким Карл Маркс с помощью умственной изоляции и абстрагирования, построил теорию политической экономии. Вся методологическая разница будет заключаться в том, что в политической экономии теория строилась посредством индукции и абстрагирующего синтеза, причем дедукция служила к построению деталей, прикладных сторон науки и для проверки экономических законов, а муниципальная теория должна быть по возможности целиком редуцирована из готовой уже экономической науки, при постоянной и тщательной проверке в данной области индуктивным путем, посредством 1)анализа структуры и функций отдельных типичных городов и 2)анализа статистических данных. Одним словом, мы будем рассматривать современный город не только как “выразителя” господствующей системы хозяйства или надстройку над ней, но как естественную часть этой системы. Изложенным методом всецело пользовался Вернер Зомбарт, которым и были до сих пор достигнуты наилучшие результаты: первый, хотя и весьма скудный еще, остов теории капиталистического города построен им. Что же касается всей той богатой урбанистической литературы, в которой авторы (историки, географы, социологи, строители, художники и пр.) применяли другие подходы и критерии, то ими следует пользоваться “mutatis mu-tandis” как полезным вспомогательным материалом. Так, напр., историческими монографиями мы уже воспользовались при изложении краткого очерка истории городов, применив в этом очерке диалектический и абстрагирующий методы; в свою очередь географический материал будет вкратце использован в главе десятой и т.д.

Наконец, остается ответить на неизбежный вопрос: возможно ли рассматривать современный город в СССР как часть “капиталистической” системы и применять к нему, путем дедукции, законы политической экономии? По этому поводу надлежит указать, что города в СССР с их планировкой, хозяйственным и техническим оборудованием, с их бытом и даже идеологией, которые могли быть в корне изменены в течение одного десятилетия, остались нам в наследство от капиталистической эпохи, и лишь постольку законы этой эпохи сказываются и на них. Вместе с тем в структуре и функциях этих городов уже произошли глубокие изменения, в зависимости от коренной революции в общей экономической и государственной системе; так, напр., от типичной для капиталистических и отчасти дворянских городов (какими были наши города до Октября) иерархии классов, особенно резко выражавшейся в иерархии жилищ, не осталось и следа. Однако это обстоятельство не меняет принятого метода исследования. Города в СССР, их структура и функции должны рассматриваться как часть системы переходного времени: их классовый состав, учреждения, жизненные отправления, даже внешний облик, а тем более финансы и хозяйство – несомненно определяются диктатурой пролетариата, новой экономической политикой и проводимыми в жизнь элементами социализма. Впрочем, общая теория “переходного города” в данный момент еще не может быть построена за полным отсутствием научных исследований в этой области и за недостаточной еще теоретической разработанностью экономики переходного периода. Общие же вехи упомянутой теории будут нами намечены в одной из следующих глав.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
КЛАССИФИКАЦИЯ СОВРЕМЕННЫХ ГОРОДОВ

Этот третий шаг в последовательном исследовании научного явления (вслед за рассмотрением дефиниционной и методологической проблем) имеет особо важное значение в урбанистической теории в виду крайнего разнообразия видов и форм городов. Ясно, что структура, функции и хозяйство такого города-гиганта, как, напр., Лондон, мало напоминают несложный уклад и скромную жизнь какого-нибудь городка, населения которого хватило бы не более чем на один многоэтажный столичный дом. Все финансовые расчеты и все технические приемы, начиная от типов планирования, строительства, освещения, средств сообщения и кончая социальной политикой, самые проблемы, наконец, жилищного обеспечения, оздоровления и их постановка будут в корне меняться в зависимости от размеров и предназначения города.

Известно, что классификации не имеют в науке абсолютного значения. Это прагматический прием, облегчающий достижение господства над явлениями, но и только. Классификаций в природе нет; их создают сами исследователи, в зависимости от поставленной задачи. Нами уже указывалось, что город исследуется различными дисциплинами, вследствие чего и урбанистических классификаций в литературе встречается много. Одна из возможных классификаций городов в их историческом развитии, (с нашей точки зрения, наилучшая) была проведена в IV и V главах. В настоящей главе требуется найти такую классификацию, которая оказалась бы самым рациональным средством для анализа социально-экономической природы современных городов и их хозяйства.

Последняя задача нелегка, так как в молодых, еще неустановившихся дисциплинах, при некоординированности попыток различных исследователей и соответствующих практик разных стран, данный конкретный вопрос разрешается многообразно. Единой общезначимой классификации еще не выработано, что приводит к целому ряду нежелательных последствий, особенно же к трудности сравнений статистических данных в муниципальной области, а также формулировки синтетических выводов, а в результате – вообще к трудности построения общезначимой урбанистической теории. При данных условиях остается привести существующие важнейшие системы классификаций городов и попытаться дать им оценку. Одно из необходимых разделений городов – на город юридический (номинальный или официальный) и экономический, т.е. город в научном смысле слова, – уже было нами сделано в первой главе.

Затем, с точки зрения социально-экономической и в частности с точки зрения городского хозяйства, весьма важным фактором, определяющим как социальный вес, так и систему хозяйства городов, является количество городского населения, тем более, что самым общим признаком города мы признали сгущение и сосредоточение граждан в одном месте. Поэтому сейчас первой нашей задачей будет найти целесообразную количественную классификацию, которая могла бы указать на характерные ступени в росте городов и разделить их на количественные группы с их характерным удельным весом и своеобразными хозяйственными потребностями. К сожалению, в этом отношении как административная, так и статистическая практика различных стран, за коими неизбежно следуют и урбанисты и ученые статистики соответствующей национальности, далеко не однородны. В Соединенных штатах, в которых, по законам большинства штатов, лишь поселение с 8000 и более душ считается городом, чаще всего учитываются в первой группе города от 8 до 20 тысяч населения, во второй – от 20 до 50, в третьей – от 50 до 100, в четвертой – от 100 до 500 и в пятой – свыше 500 тысяч населения. Впрочем, в некоторых штатах даже миниатюрные поселения от 250 и до 5000 человек называются официально городами (cities). В Англии обыкновенно учитываются группы городов с населением в 3–10 тысяч, 10–20, 20–50, 50–100, 100–250 и свыше 250 тысяч жителей (иногда же вводится дополнительно группа в 250–600 т. жителей). В Германии города с 2–5 тысячами жителей носят название Landstadte (города сельские), города от 5 до 20 тысяч жителей называются мелкими, от 20 до 100 тысяч – средними и свыше 100 тысяч – большими (grosse Stadte). Однако известное статистическое издание “Jahrbuch deutscher Stadte” считает крупными городами населенные центры свыше 50 тысяч жителей, с чем согласен и Вернер Зомбарт. Во Франции соответствующие группы имеют: 1)от 2 до 10 тысяч жителей, 2)10–20 тысяч, 3)20–100 тысяч и 4)более 100 тысяч (Levasseur). Некоторые ранние статистики (Легуа, Пасси) начинали от 3000 жителей, а современный французский закон признает городами лишь поселения в 5 тысяч жителей.

В дореволюционной России была принята с небольшими изменениями германская система, как ближе всего соответствующая административному признаку. Городами-селами признавались города менее 5 тысяч жителей (большинство безуездных и заштатных городов); малыми назывались города от 5 до 20 тысяч жителей (большинство уездных городов); средними – от 20 до 100 тысяч жителей (большинство губернских городов) и большими – свыше 100 тысяч населения. В СССР, соответственно закону, по которому всякое поселение не менее 1000 жителей при определенном социальном составе (не более 25% земледельцев, согласно ст.3 Общ. пол. о гор. и сел. пос.) является городом, приняты, при обработке данных переписей, следующие количественные группы: 1)от 1000 до 10 тысяч жителей, 2)от 10 до 20 тысяч жителей, 3)от 20 до 50 тысяч, 4)от 50 до 100 тысяч и 5)свыше 100 тысяч жителей.

Солидный исследователь русских городов В.Семенов-Тян-Шанский предлагает, по целому ряду соображений, нижеследующую классификацию:

1) миллион жителей и свыше.................................столичные города

2) 100000 – 1 млн жителей....................................крупные города

3) 40000 – 100 тыс. жителей..................................большие города

4) 10000 – 40 тыс. жителей....................................средние города

5) 5000 – 10 тыс. жителей......................................малые города

6) 1000 – 5 тыс.жителей.........................................городки

7) юридические города, не имеющие экономического оправдания.......................................административные пункты

8) села с экономическими признаками городов...................................................будущие города

Со своей стороны А.И.Воейков устанавливает общий минимум для настоящих городов земного шара в 20 тысяч человек.

Группировка В.Семенова-Тян-Шанского едва ли может быть признана удачной: 1)из европейских столиц только пять обладают миллионным населением, 2)норма в 40000 произвольна и ни одной из европейских практик не соответствует, 3)разделение на “крупные” и “большие” города терминологически неожиданно и может внести путаницу, 4)предсказание о “будущих городах” лишено объективности.

Переходя к общей оценке всего приведенного материала, мы прежде всего усматриваем его огромную пестроту, некоординированность и, принимая во внимание поставленную нами цель, чрезмерную сложность. Построить особо нормы городского хозяйства для 5–8 групп городов, при недостаточной еще разработанности муниципальной проблемы в целом, едва ли возможно. Излишняя дифференциация может лишь затруднить ее разрешение. На практике мы встречаем в настоящее время только три типа городского хозяйства, а именно: небольшие, средние и крупные города, и весь вопрос заключается в том, какие количественные нормы надлежит для них принять.

Повидимому, наиболее целесообразным путем в соответствующей ориентировке будет путь отыскания какой-то средней линии, которая, с одной стороны, не расходилась бы резко с господствующей научной и административной практикой, а с другой – соответствовала бы реальным городам в СССР и их хозяйству. Нет никакого сомнения в том, что норма в 1000 человек, принятая и притом чисто декларативно в нашем советском законе, слишком низка. Что такое русский “город” в тысячу жителей? Среднее количество жителей в одном городском жилом строении у нас колеблется между 5 (Шенкурск, Вельск, Сольвычегодск, Медынь, Суздаль, Чигирин, Ставрополь, Георгиевск, Майкоп, Кутаис, Нарым, Минусинск) и 52 (Ленинград); в среднем для небольшого города оно составляет 8 человек. При подавляющем большинстве деревянных строений в небольших русских городах, “город” в тысячу жителей заключал бы в себе около 125 деревянных домиков. Обращаясь к годовому бюджету, мы отметим, что муниципальный расход на одного жителя небольшого города СССР в среднем составляет 4 рубля, понижаясь в отдельных случаях до 75 копеек. Следовательно, годовой бюджет города в тысячу жителей составлял бы в среднем 4000 рублей, т.е. не более потребительного бюджета одной зажиточной семьи, а в единичных случаях – 750 рублей. При таких условиях, о каком собственно городском, т.е. общественном, хозяйстве может итти речь?

Независимо от этих соображений, надо только удивляться той бедности социальной терминологии, по которой городом, с одной стороны, называется колоссальный конгломерат людей в 6–8 млн (Нью-Йорк, Лондон), а с другой – рабочий поселочек в 1000 жителей, и, напротив, легко понять, что “статья третья” Общего положения о городских и сельских поселениях осталась во многих случаях декларативной. Применив ее на деле, мы бы получили сотни городов в одном Донбассе или на Урале с их хозяйством, не выдвигающим ни одной типичной городской проблемы.

Теоретически правильнее всего было бы начинать счет городов с поселений в 10000 человек, но, имея в виду европейскую практику, также и современное положение вещей в СССР, мы условимся начинать учет городов и городского хозяйства с поселений в 5 тысяч жителей. Грань между небольшим и средним городом, конечно, всегда останется условной, но, базируясь на господствующей европейской практике, а также и на том факте, что коммунальное хозяйство русского города не свыше 20 тысяч жителей, обычно лишенного водопроводов, канализации, трамваев, культурного освещения, боен и пожарного оборудования, до сих пор мало отличается от волостного хозяйства, мы примем указанную грань. Труднее установить границу между средним и крупным городом. Здесь, в виду практики Западной Европы, Америки и СССР, приходится колебаться между 50 и 100 тысячами. Одни из европейских специалистов (Зомбарт, Дамашке) склоняются к первой цифре, видя в ней естественную грань между средним и крупным городом, а другие (Георг Майр), напротив, предпочитают исходить из второй цифры. Европейские и американские города с населением в 50 тысяч жителей действительно ведут крупное хозяйство, обладая миллионными бюджетами. Не так обстоит дело в СССР. По последней переписи Вологда, Вятка и Архангельск имели (в круглых цифрах) по 53 тысячи населения и Кострома 59 тысяч; за тот же год эти города имели соответственно коммунальных доходов 585, 464, 394 и 649 тысяч рублей, при таких же приблизительно расходах. Едва ли можно оспаривать тот факт, что общественное хозяйство приведенного масштаба есть не крупное, а среднее хозяйство. Кроме того, если бы мы приняли за грань между крупным и средним городом цифру в 50 тысяч, то в числе средних городов оказались бы одни губернские центры, напр., Владимир, Калуга, Новгород, Псков, Рязань, а в числе крупных – другие губернские центры, напр., Архангельск, Вологда, Вятка, Кострома, Витебск, Смоленск, Курск, Орел, Ульяновск. Между тем хозяйства Владимира, Калуги (коммунальные доходы 881 тыс.), Пскова (642 тыс. руб.), Рязани (626 тыс. руб.) как раз крупнее, чем хозяйства Архангельска, Вологды, Вятки. Из губернских центров крупными городами с соответствующим хозяйством могут почитаться только такие торгово-промышленные города с населением свыше ста тысяч, как Нижний Новгород, Астрахань, Самара, Саратов, Казань и др.

По всем изложенным соображениям, мы предлагаем следующую простую классификацию:

Небольшие (или мелкие) города..................................5 – 20 тыс. жителей

Средние города..........................................................20 – 100 тыс. ”

Крупные (или большие) города...................................свыше 100 тыс. ”

“Города” же ниже 5000 населения даже с преобладающими торгово-промышленными занятиями мы будем называть юридическими городами, а города свыше миллиона населения, по установившейся терминологии, городами-гигантами, или мировыми городами. Всякое иное разрешение этого важного вопроса, определяющего одно из основных разграничений типов городского хозяйства, было бы, по крайней мере для городов СССР, по нашему мнению, искусственным.

На ряду с количественной, т.е. социологической, классификацией естественно существует классификация городов с точки зрения их административной роли. Эта классификация является вопросом политического и административного юридического факта: она целиком и непосредственно вытекает из самой структуры государства, его законов и отчасти обычаев. Сколько существует государств, столько есть и классификаций их административных центров, главных и второстепенных. Как правило, место резиденции главы государства, законодательных учреждений и центральных учреждений исполнительной власти носит название столицы государства. Если государство разделено на составные части – более или менее автономные края, провинции, штаты, области, губернии, графства, департаменты, округи, районы и т.п., а также зависимые государства, колонии, – то в каждой из этих частей обычно существует свой главный город, т.е. административный центр, место резиденции начальника данной политической или административной единицы с подчиненными ему учреждениями.

Господствующая административно-политическая роль города иногда не совпадает с его социально-экономической ролью, и какой-либо крупный торгово-промышленный центр может быть и населеннее и экономически сильнее государственной столицы или главного города провинции. Так, Нью-Йорк во много раз более люден и экономически мощен, чем официальная столица Соединенных штатов Вашингтон; торговый и цивилизованный Шанхай в экономическом и культурном отношении сильнее чиновного Пекина; Москва в сфере внутренней торговли успешно конкурировала с дореволюционным Петербургом и носила название второй столицы; Барцелона побивает в торгово-промышленном отношении Мадрид; Одесса, Лодзь, Ростов-на-Дону были до революции уездными городами, но почти во всех отношениях превосходили соответствующие губернские и областные центры.

Гораздо чаще, однако, административно-политическая и социально-экономическая роль города совпадают, во-первых, потому, что столицы создавались обычно из самых богатых и значительных городов данного административного района и, во-вторых, потому, что административно-политическое господство города само по себе усиливает его экономическую мощь, как это будет более подробно выяснено ниже. Действительно, экономическая политика государства, как правило, почти всегда благоприятствует государственной столице, а в провинциях – их главным городам, и, кроме того, административное господство привлекает в город, так сказать, механически многочисленные штаты оплачиваемых государственных служащих, охрану и другие обслуживающие административную власть учреждения. Одним словом, та прибавочная ценность, которую государство присваивает внеэкономическим путем, посредством налогов, густо оседает в главных административных центрах. Наконец, в монархических государствах резиденция монарха привлекает в столицы землевладельческую аристократию, штаты придворных и специальных служащих, расходующих там свои средства.

В дореволюционной России различались по своему административному значению губернские и областные, уездные и окружные, безуездные и заштатные города. Из губернских городов государственная столица, С.-Петербург, со своим особым муниципальным устройством стояла особняком. Степени административного и социально-количественного значения городов в большинстве случаев совпадали. Больших городов (свыше 100 тысяч жителей) насчитывалось 20, и из них 17 относились к губернским городам; средних городов было 175, из коих 65 принадлежали к губернским, 93 – к уездным и 17 – к безуездным и заштатным. Из всего числа малых городов (455) губернских было 6, уездных – 343 и безуездных – 106. Так называемые “города-села” (менее 5000 жителей) распределялись так: 173 из них принадлежали к уездным и 120 – к безуездным и заштатным городам. Из общего числа негородских поселений (171), имеющих свыше 10 тысяч жителей, 30 относились по численности к средним городам(!) и 141 – к разряду малых.

Революция, политический раздел и новое законодательство, в связи с новым районированием, внесли в наш административно-урбанистический уклад серьезные изменения. Общее число официальных городов в СССР увеличилось с 949 (кроме Финляндии) до 2241 (в РСФСР – 1477), считая в том числе и многие поселения городского типа (согласно ст.3 Общ. пол. гор. и сел. пос.), с общим количеством жителей в 21882 тысячи (в РСФСР – 15393 тыс.) по переписи 1923г. С другой стороны, вследствие отпадения привислинских, прибалтийских и некоторых северо-западных губерний и Бессарабии, отошло к другим государственным образованиям до 184 городов (по другим данным – 120), не считая Финляндии, и в том числе такие крупные, как Варшава, Рига, Лодзь, Кишинев. В связи с новым политическим и административным делением СССР, административная роль многих городов оказалась сильно измененной: образовались новые столичные, краевые и областные города; многие города из уездных превратились в губернские и окружные и наоборот. В общую систему административной классификации городов также внесено значительное изменение: понятие безуездных и заштатных городов упразднено, и взамен входит в употребление понятие районных городов. Реформа еще не получила своего завершения, и детальное рассмотрение как старого порядка, в административно-урбанистическом отношении, так и соответствующих преобразований выходит из рамок настоящего курса.

Самой важной, но вместе с тем наиболее сложной системой классификации, в виду трудности найти объективный критерий разграничения, является классификация по назначению городов, или, точнее, по тем социально-экономическим функциям, которые города выполняют. Еще К.Маркс указывал, что между населенными центрами существует своеобразное “разделение труда”, и оно за последние десятилетия; вместе с развитием капиталистического города, проявилось еще более рельефно. Прежде всего необходимо различать две группы: города чисто экономические (хозяйственно-производительные) и города особого предназначения (преимущественно потребительного типа). Первая группа, как это вытекает из самого определения экономического города, разделяется, в свою очередь, на: 1)города индустриальные, или промышленные, и 2)города торговые. Так как в действительности чисто индустриальных и чисто торговых городов встречается немного, то между ними можно установить целую гамму переходных ступеней, причем та смешанная группа, в которой нельзя отметить резкого преобладания индустриальных или торговых занятий, будет заключать 3) торгово-промышленные города. Некоторые русские урбанисты в виду живучести у нас кустарничества и ремесла подразделяют промышленные центры еще на два подвида: фабричные и ремесленные города, но второй тип не представляется типичным для капиталистического города. В особую группу хозяйственно-производительных городов следует выделить только горнозаводские города. Эта группа несколько колеблет утверждение т.Рожкова (см. главуI) о том, что городские жители занимаются торговлей или обрабатывающей промышленностью, ибо в названной группе господствуют занятия добывающей промышленностью. К горнозаводской группе принадлежат, напр., Иоганнесбург в Трансваале, Даусон-Сити в Клондайке, Вирджиния-Сити в Комстоке, Фримэнтль в Австралии, Кустер в Колорадо, а в СССР целый ряд городов Урала, Донбасса, Кавказа, Алтая. Нельзя не отметить, что горнозаводские города так же быстро расцветают после нахождения источников золота, серебра, алмазов, угля и т.п., как и хиреют после истощения этих источников в данном месте. Торговые города могут быть, в свою очередь подразделены на города внешней торговли (преимущественно – города-порты) и города внутренней торговли (преимущественно города-пристани и железнодорожные узлы).

Что касается второй основной группы, т.е. городов особого предназначения, то к таковым надлежит причислить: 1) город военный, или крепость (Гибралтар, Кронштадт), 2) город исключительно административный (многие из наших губернских центров), 3) город учебно-воспитательный (Оксфорд, Кембридж, Гейдельберг), 4) город санитарный, или курорт (Старая Русса, Славянск, Ялта, Пятигорск). Некоторые урбанисты присоединяют к перечисленным категориям еще “ священный город ”, или город-храм (напр., Бенарес), но последняя категория, будучи довольно характерной для средневекового города или для городов докапиталистических стран, как, напр., Индия, отнюдь не типична для современных капиталистических городов и заключает в себе лишь единичные исключения (Лурд). Равным образом в качестве иллюстрирующих разновидностей городов особого предназначения можно назвать “город-резиденцию”, или дворцовый город (быв. Царское Село, Петергоф, Версаль) и дипломатический город, но все такие пережитки или исключения в сущности лишь загромождают классификацию, не принося ощутительной пользы для разработки темы.

Как уже указывалось, провести яркую и объективную грань между городами перечисленных основных категорий, классов и видов – едва ли выполнимая задача, так как, во-первых, соответствующие категории в разных странах неоднородны, и, во-вторых, часто один и тот же город по своим функциям будет входить одновременно в несколько групп. Напр., Ленинград до революции был одновременно и крупнейшим индустриальным городом, и портом, и речной пристанью, и железнодорожным узлом; он был в то же время и военной столицей, и решающим административным центром, и средоточием лучших учебно-воспитательных учреждений. Такую же роль в настоящее время начинает играть Москва – минус морской порт и плюс здоровое местоположение. Между тем провести нужные грани между городами различных типов, хотя бы приблизительно, весьма желательно, так как “доминанта”, т.е. преобладающая функция города, сказывается очень существенно на всем его хозяйстве.

В научной и журнальной литературе предлагалось на основании отвлеченно-теоретических соображений немало различных норм и масштабов для характеристики как хозяйственно-производительной группы городов вообще, так и отдельно чисто индустриального, чисто торгового и торгово-промышленного города, причем в большинстве случаев предлагался один и тот же шаблон для всех стран, а подчас и эпох. Ясно, однако, что вопрос должен быть рассматриваем на основе статистических наблюдений для каждой народнохозяйственной единицы, а тем более эпохи, отдельно. Тот населенный пункт, который будет учитываться как хозяйственно-производительный и промышленный в СССР, по сравнению его с массой других соседних городов, может быть признаваем в Соединенных штатах Северной Америки потребительным и т.д.

Прежде всего возникает вопрос: по какому критерию следует отличать хозяйственно-производительную, т.е. чисто экономическую, группу городов от потребительной группы? Повидимому, единственными объективными критериями здесь могут быть 1)годовой торгово-промышленный оборот, падающий на жителя города, и 2)относительное количество горожан, занятых обрабатывающей промышленностью и торговлей в виде основной профессии, причем для более правильной характеристики желательно сочетать оба перечисленных критерия. Какие же нормы следует установить для наших торгово-промышленных центров, применяя эти критерии? В.Семенов-Тян-Шанский, на основании учета торгово-промышленной жизни нескольких сотен населенных пунктов, предлагал для дореволюционной России нижеследующую таблицу:

Поиск по сайту: