Дисциплинирующий Отец – III

(Евреям 12:5-6)

И даст вам Господь хлеб в горести и воду в нужде; и учители твои уже не будут скрываться, и глаза твои будут видеть учителей твоих; и уши твои будут слышать слово, говорящее позади тебя: "вот путь, идите по нему", если бы вы уклонились направо и если бы вы уклонились налево. (Исаия 30:20-21)

Одна из самых утешительных реальностей Дома Отца состоит в том, что у нас есть такой Отец, Который не будет пренебрегать нами, и поэтому не позволит нам сделать роковую ошибку и нечаянно погубить свою жизнь. Он не будет игнорировать нас и позволять нам глупо принимать неправильные решения до такой степени, чтобы это привело нас к утрате того, для чего Бог сотворил нас. Наоборот, как я уже говорил в предыдущей главе, Отец наблюдает за нами каждое мгновение и время от времени позволяет нам оказываться в ситуациях, которые станут для нас испытаниями и экзаменами, чтобы мы могли увидеть то, что находится в нашем сердце и разуме.

Одной из наших самых больших человеческих проблем является то, что мы претендуем на то, что считаем себя лучше, чем должно. К. С. Льюис в своей классической книге «Просто христианство» говорит об этом так: «Когда человек становится лучше, он все более отчетливо осознает то зло, которое все еще в нем остается. Когда человек становится хуже, он все меньше и меньше осознает свою порочность. Умеренно плохой человек знает, что он не очень хорош, а совсем плохой человек думает, что с ним все в порядке … Хорошие люди знают как о добре, так и о зле; плохие же люди не понимают ни того, ни другого» (стр. 87).

Итак, когда наш Отец позволит нам встретиться с трудностями, которые предназначены испытать нас, то мы столкнемся с тем, что увидим себя такими, какими являемся на самом деле. Когда такое происходит, Отец говорит нам о тех изменениях, которые нам необходимо произвести. Это и является процессом исправительной дисциплины. Если мы быстро реагируем на Его слова, то исправительная дисциплина не будет сильно отличаться от формирующей дисциплины. Он желает, чтобы мы не медлили с тем, чтобы покаяться, изменить свои мысли и поведение, получить прощение, милость и силу Духа Святого возрастать и поступать по-другому. Но в реальности нашей естественной реакцией является то, чтобы быть о себе лучшего мнения, чем должно. Поэтому мы имеем тенденцию противиться формирующей дисциплине от Господа и продолжать идти своим путем. Именно в таком случае на сцену выходит исправительная дисциплина с большей четкостью и ясностью.

В случае воспитания наших собственных детей, мы очень быстро обнаружили удивительный факт, что наши маленькие солнышки имеют свое особое мнение. Мы рано заметили, что им было легко настроиться на какое-либо действие, которое иногда совпадало с нашим мнением о том, что было лучшим для них, а иногда нет. Когда их характер поведения казался нам немудрыми или нездоровыми, мы предпринимали шаги для того, чтобы изменить его. Для достижения желаемых исправлений мы старались использовать наименьшее давление. Но мы быстро поняли, что иногда только боль может принести желаемое изменение в отношении и поведении.

Наш сын Дэвид ходил самостоятельно уже несколько месяцев, когда нам стало это понятно. В 1970-е годы у нас, как молодой пары, была хотя и скромная по тем меркам, но ценная для нас стереосистема. Итак, как только Дэйв научился ходить, мы скоро устали говорить «нет!», когда он приближался к стереопроигрывателю или телевизору; и мы соорудили возле них баррикады. Диванные подушки, стулья и столовый гарнитур – всего этого было достаточно, чтобы он не смог дотянуться к технике, и таким образом мы поставили заграждение, которое более-менее заставляло его согласиться с нашими желаниями. Но, как мы все знаем, внешнее согласие и внутреннее согласие – это не всегда одно и то же.

Однажды мы принимали гостей на обед, и баррикады необходимо было разобрать. Все шло хорошо до тех пор, пока Дэйв не закончил кушать и не пожелал сойти со стула. Я поставил его на пол, и он тут же направился прямиком к телевизору. Мы, взрослые, были увлечены разговором, как вдруг в комнате раздался грохочущий звук, так как Дэйв одновременно нажал кнопку включения и выкрутил звук на максимальную мощность. От неожиданности он сел на пол, так как шум сильно напугал его, и мы все рассмеялись при виде этой сцены. Я подошел к нему, выключил телевизор, взял Дэйва на руки, чтобы успокоить его, и мягко сказал: «Больше так не делай, хорошо?» В наказании не было необходимости, так как он сделал это из простого любопытства. Детей никогда не следует наказывать за их любопытство. Дети должны быть такими, потому что именно так они учатся. Наказывать ребенка за любопытство означает подавлять его и ранить его дух, а это приводит к трагическим последствиям.

Но сейчас я ввел запрет: «Не делай этого». Было установлено правило поведения, и теперь вопрос состоял больше не в любопытстве, а в послушании. Я поставил Дэйва на пол, и он опять направился прямиком к телевизору. Мы с удивлением наблюдали за тем, как он достиг своей цели, а потом обернулся, чтобы убедиться, что я смотрю на него! Тогда он включил телевизор, сделал максимальный звук и стал громко хохотать! Он видел, что мы смеялись в первый раз, и ожидаемое удовольствие от его действий и нашей реакции перевесило весь страх шума, а также то воздействие, какое оказал на него мой запрет. Итак, так как он, по словам доктора Джеймса Добсона, «сунул свою „волосатую лапу“ в запретную зону» и теперь был открыто непослушным, исправление выглядело гораздо серьезнее. Я вновь подошел к нему, выключил телевизор, поднял его с пола (на этот раз без всякого смеха!) и, смотря прямо ему в глаза, сказал: «Я сказал тебе «нельзя»! Прекрати, или я отшлепаю тебя!» И снова предвкушаемое удовольствие было сильнее, чем страх наказания, и в тот же момент, как я поставил его на пол, он повторил все свои действия, убедившись, что я смотрю на него, перед тем как нажать кнопку.

Когда я держал своего сына после применения крайней меры, утешая его от боли и внезапного осознания, что его поступки влекут за собой последствия, я сказал ему, как важно слушаться меня. Я постарался донести до него, что послушание мне будет оберегать и защищать его, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы принимать собственные решения относительно своей жизни. Если бы я не сделал всего этого, то не исполнил бы своей обязанности как его отца, и осознание Дэйвом его сыновства стояло бы под вопросом.

Элисон по-другому узнала, что такое «нельзя». Ей нравилось играть с электрическими розетками, и между тем, как мы обнаружили это и сказали, что так делать нельзя, и тем временем, как мы смогли купить маленькие пластиковые заглушки, которые закрывают розетки, она засунула пинцет в одну из них, произошло замыкание, и ее хорошенько ударило током! Бог защитил ее в нашей беспечности, и она очень быстро познала истину: «Играть с розетками нельзя!»

И все же один случай, связанный с нашей дочерью Рэйчел, стал одной из самых забавных историй в дисциплинарном процессе. Когда наши дети были маленькие, мы приняли за правило считать до трех в качестве предупреждения о том, что если изменение поведения не произойдет немедленно, то за этим последуют серьезные последствия. «Один» означало: «Я говорю тебе серьезно, и я хочу, чтобы ты прекратил(а) делать то, что ты делаешь». «Два» значило: «Ты переходишь границы, и тебе нужно прекратить это прямо СЕЙЧАС!» «Три» означало, что уже слишком поздно; ребенок пересек черту не из любопытства, а из-за непослушания, за чем немедленно следовала исправительная дисциплина.

Однажды вечером, когда Рэйчел было около трех лет, мы положили ее спать, а сами устроились на диване перед телевизором, чтобы что-то посмотреть перед сном. И вдруг мы почувствовали какое-то «присутствие» позади нас. Мы обернулись и увидели Рэйчел, стоявшую там и ожидавшую, чтобы мы пригласили ее присоединиться к нам. Итак, будучи расположенным, я позволил ей подойти к нам и сесть между мной и Мэри. Она подошла, стала перед нами и спокойно сказала нам, чтобы мы встали с дивана, так как она сама хочет выбрать себе место. Я был несколько озадачен такой просьбой и сказал: «Нет, Рэйчел. Здесь полно места. Иди садись между нами». Она снова повторила, что хочет сидеть на диване там, где ей хочется, а я дал ей знать, что этого не будет.

В следующий момент произошло самое удивительное. Рэйчел посмотрела мне прямо в глаза и сказала: «Раз!» Моя трехлетняя дочь собиралась считать мне до трех! Мы с Мэри разразились смехом от такой неожиданности, встали с дивана и предоставили ей то место, какое она хотела. Такой вид настойчивого прошения должен был найти отклик.

Не волнуйтесь, у нас было еще множество других случаев, когда мы ей не уступали, но тот случай был чем-то особенным.

Поиск по сайту: