Правление Угэдэя (1229-1241)

Угэдэй, которого Чингиз-хан назначил своим преемником, был самым умным из его детей. В нем не было ничего от гения отца, его подавляющей страсти, его неуемности, но он унаследовал от отца здравый смысл и основательность в делах. Увалень, добряк и выпивоха, жизнелюб и достаточно милосердный, безгранично щедрый, он воспользовался своим всемогуществом, чтобы кутить и жить в свое удовольствие. В остальном дела монгольской империи шли своим чередом благодаря узаконенной силе ясака.

Угэдэй обосновал свою основную резиденцию в Каракоруме. Выбор этого месторасположения имел историческую значимость. Именно в этом регионе верхнего Орхона большинство прежних тюрко-монгольских империй держали свою «столицу», от хуннов древности до восточных тукю раннего средневековья. Неподалеку от этого места в VIII в. располагался Карабалгасун, Орду-Балык уйгурских каганов и этим названием Орду-Балыка (Город-Дворец) называлась прежде столица Чингиз-ханидов. И уже в период правления Чингиз-хана Каракорум или же соседний городок, несомненно, начиная с 1220 г., был избран теоретически столицей, но то, что Каракорум стал настоящей столицей новой империи, которую он построил в 1235 г., окружив ее защитной стеной, является заслугой Угэдэя. [597]

В то же время Угэдэй полностью доверился китаизированному киданьцу Елю Чуцаю, который приложил усилия для того, чтобы военная империя монголов полностью стала также гражданской империей, наподобие китайского образца. Согласившись с просвещенными уйгурами, он организовал монгольскую государственную канцелярию с китайским, тангутским, уйгурским и персидским отделами (уйгурский отдел длительное время занимал господствующее положение). Для военных потребностей монголы вскоре создали систему имперской почтовой службы. Елю Чуцай и другие приближенные Угэдэя установили вдоль дорог, выделенных для этой цели, почтовые станции на определенных расстояниях друг от друга, где находились зерновые амбары. [598]

Елю Чуцай, в особенности, постарался сделать так, чтобы у монгольской империи был фиксированный бюджет, чтобы китайцы платили налог серебром, шелковыми тюками и зерном, собранными с каждого двора, а монголы отдавали 10 % лошадей, крупного рогатого скота и овец. С этой целью завоеванные территории Китая, которые рассматривались до того времени, как заброшенные места, куда совершались время от времени грабительские набеги, были разделены в начале 1230 г. на десять официальных департаментов с административным персоналом, составленным из числа монгольских чиновников и образованных китайцев. Елю Чуцай открыл также в Пекине и Пингянге школы для «конфуцианского» воспитания молодых монгольских вельмож и, наоборот, привлек в монгольскую администрацию большое количество присоединившихся китайцев. Он сказал Угэдэю: «Империя создана кавалерией, но ею нельзя управлять на лошадях». [599]

Так же как и Елю Чуцай, Угэдэй доверял несторианскому кереиту Чинкаю, которого в свое время ценил Чингиз-хан и которого Плано Карпини считал «протонотариусом», т.е. хранителем печати империи. Пельо пишет: «Никакой указ не мог быть утвержден в Северном Китае без того, чтобы Чинкай не сопровождал его строчкой, написанной на уйгурском алфавите». [600]

С военной точки зрения при Угэдэе монголы завершили завоевание Северного Китая, Персии и Южной России.

Поиск по сайту: